57. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Каюсь, однажды в моей подшкурной сущности зародилась мысль, что было бы вовсе неплохо, если бы разные боги Железа и боги Пламени прихлопнули друг дружку. Пусть бы они напрочь стерли совсем уже все метастазы городов. Выкосили заодно все это невкусное, двуного-ходячее мясо. Тогда бы Большая Суша очистилась от этой заразы. Как хорошо бы стало в мире. Перед всякими домашними пёсиками-лилипутами и ухоженными кошечками встала бы простая вилка альтернатив. Сдохнуть, обратившись удобрением для разросшихся дерев, или перестать побираться у холодильника и снова научиться охотиться самостоятельно. Минет всего парочка поколений, даже моя четвероногая сущность еще не померкнет, передавшись щено-детишками в щено-внучатам, а опухоли рухнувших бетонных пещер проржавеют до конца и обратятся в покрытые зелеными лесами холмы. Как хорошо будет тут моему народу.
Но как-то, после обхода очередного препятствия, явно сотворенного очень сильным богом Пламени, родилась новая мысль. Кстати, в этот раз отравленное пламя сожгло не город, а именно огромный кусок леса. Вначале там что-то взорвалось. Ну, типа если какой-нибудь "зубоскал" увеличить раз в тысячу и подсунуть под него миллион псов-толстяков со взрывчаткой. Может, в этом небольшом, а теперь начисто выгоревшем лесу стояло что-то военное, еще из той давней человеческой игры? Может быть. Но вот мысль, дошедшая видимо прямиком от Большой Мягкой Лапы, оказалась обескураживающей.
Если позволить народу людей вести свои игры с боевыми собаками и прочим дальше, то кончится это не просто взаимным уничтожением больших стай людей поголовно. Туда же пойдут не только обвешанные толом толстомордики и гавки-низкорослы. Народ людей так устроен, что не успокоится, покуда не утянет за собой в Пещерную Глубину всех подчистую. Может, сохранятся одни какие-нибудь мухи. Расплодятся вволю, потому как птицы сойдут на нет, ибо деревьев не останется совсем. Все сожжет человеческий бог Пламени в параксизме пьяного буйства. Да и бог Железа не уймется, покуда не додавит гусеницей последних козявочек.
Короче, если на Большой Суше останется народ людей, всем остальным зверушкам и птенчикам можно поковать пожитки в Глубь Пещеры. Уж народу голованов, тем само собой. Их еще раньше под "зубоскалы" засунут. И значит, вывод прост.
Неплохо бы каким-то способом стереть народ людей, все его стаи, с Большой Суши подчистую. Или там, со всей Сферы Мира, если попугаить по-человечьи. Вопрос только, как?
58. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Маргит Йо обнаружил цель, когда сенсоры, в процессе сканирования, повернулись в сторону колдуна. Надо сказать, и сам колдун был виден не слишком-то четко. Эта его раскраска, с втертой в порезы кожи глиной, тоже имела некий маскировочный эффект. Однако за время молчаливой, многочасовой пляски с Кадидадалло сошло сто потов – он сильно разогрелся. Может быть, ротмистр навел прицелы на шамана чисто для калибровки, а может, все же сработал опыт настоящего вояки – подсознательная реакция на таящуюся смерть.
Теперь, в режиме "широкий сектор", Маргит обнаружил помимо шамана что-то еще. Что-то эдакое рядом. Весьма странное и весьма… Длинное!
Эта длиннота уходила вверх, в застывший кадр молчаливой и неспешной войны растений за свет – в переплетения ветвей. И эта длиннота двигалась, плавно перетекала оттуда сюда, да еще колыхалась в ритмическом отражении извивов туземного колдуна. Разумеется, это могло оказаться реализовавшимся наяву духом племени дотороров: в этом лесу и не пожелаешь, но поверишь во что угодно.
Благо гвардии-ротмистр не заканчивал философских факультетов Департамента Науки Неизвестных Отцов – он не заморачивался проблемой перетекания духовного мира в материальный и обратно. Он понимал мир проще – по-военному.
Он повел кнюппелем – свел обзорный режим в предельно узкую полость, и надавил на кнопку инициации "качалки".
59. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Сильны ли людские боги Железа и Пламени? Жутко сильны, тут и сомневаться не приходится. Могут ли они стереть всю миллионную стаю истинного народа в порошок? Сомневаться не приходится. По крайней мере, тому, кто хоть раз видел человеческую стаю-дивизию бронеходных войск в момент наступления. Вероятно, одной единственной подобной дивизии и бога Железа на подхвате, с круглой головой хватит, чтобы смять весь боевой порыв стаи истинного народа любого размера. Одной стаи летучих бомбовозных пещер с богом Пламени во главе будет достаточно, чтобы выкусить все войско любимого народа Мягкой Лапы вместе со скрывающей спины сельвой или высокой степной травой. И на что же тогда надежда?
Только на две вещи. Всего на две. Но их достаточно. Первое, народ людей – это раса, обладающая жутким самомнением. Раскормив своих богов Железа и Пламени до полного ожирения, они абсолютно уверены в своей неуязвимости. А сами их боги, разъевшись до безобразия, приобрели хватку как у собаки, той самой породы, что удивила как-то мою сущность своим челюстной хваткой, но зато, но потеряли гибкость. (Да, простит моей шерстяной сущности Большая Мягкая Лапа эту критику богов как таковых). Никто из богов Железа или Пламени никогда не поверит, что какой-то народ Большой Суши, кроме любезных им двуногих, не только решится, но и вообще способен осуществлять плановую и тотальную агрессию против людей. Вопрос именно в "плановой". Тотальную агрессию к людям проявляют и простые комары, не говоря уж о вшах. А уж о самом мелком и неуничтожимом народе – микробах – и говорить не приходится. Но ни вши, ни микробы не планируют свои нападения разумом. Конечно, требуется ли для нападения, а уж тем паче, победы в борьбе, разум – вопрос интересный. Наверняка, достаточно только сильного и целеустремленного бога. В этом плане, бог народа болезней, или микробов, если попугаить по-человечьи, очень и очень силен, порой неудержим в буйстве, но никак не целеустремлен. Он действует по нормальному природному закону: "Живи сам и позволь жить другим".
Итак, первое правило, вставшее на защиту истинного народа, это неверие богов Железа и Пламени в плановое нападение вне рамок того народа, с коим они развлекаются сами. Руководимый своими богами народ людей никогда не двинет против голованов стае-дивизию и даже стае-полк "зубоскалов". Тот, генерал народа людей, кто на такое решится, тут же обретет ареол сумасшедшего и слетит со своего должностного лежбища. Пожалуй, никто не вышлет на отстрел истинного народа даже стае-роту. Человеческие ротмистры очень не желают быть отлученными от своих железных игрушек. Да и вообще, тот, кто поставит народ людей и, какой-то "собачий" на одну доску, будет немедленно раскатан богом Железа в труху. Отлучен от военно-игрушечной иерархии и предан анафеме, если попугаить по человечески. Как можно, верить в то, что народ подчиненной какой-то Мягкой Пещерной Лапе способен на противостояние с Железом и Пламенем? Глупость несусветная.
И значит, упор именно на это. Главный упор.
Какой-нибудь бронированный костяным панцирем рогонос, тот тоже смотрит на любого голована, как на собачку какую-нибудь. Уж когда совсем лаем и наскоками достает, бросается на нее по-настоящему, и даже преследует по тропе. Потом, в экстазе погони, даже с тропы сворачивает – а тут уж катится через бревнышко. Ну, а встать уж не получается. Затаившийся в папоротниках истинный народ наваливается со всех сторон, и бедный, приговоренный рогоносик оказывается обвешан "собачками" в количестве для него в принципе непостижимом. Большая часть держит челюстями просто для того, чтобы бронированный зверь не смог подняться. Вся надежда на тех из народа, кто занят наглазными костяными накладками. Как они не крепки, но целеустремленная лапа и зубы справляются с ней достаточно быстро. А уж где-то там, за вкусными глазными яблоками, прячется маленький, и оказывается, совершенно недоразвитый мозг. Мать Природа избирательна, она экспериментирует. У костяного джунглевого "зубоскала" есть его доспехи, если попугаить по-человечьи, но слишком микробен, но вкусен, кстати, мозг. В обычной рогоносной жизни его хватает, но вот в соревновании с истинным народом…
Есть надежда, что точно так же произойдет и с людьми.
60. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Рабы, под присмотром гвардейца Зриньи и под руководством Кожа Золы и моего братика, растянули тварюку, пристыковали, как получилось, куски и измерили. Вышло четырнадцать метров с лишкой, и Кож Зола тут же сообщил, что это самая страшная тварь за всю историю. Он явно поспешил, потому что мой братец Каан Гаал сразу же поведал, что при раскопках в раскопки в Карданзикаре обнаружены части скелета, кои свидетельствуют, что древний тилозавр достигал приблизительно двадцати двух – двадцати восьми метров и потому… Палеонтолог с биологом чуть не сцепились.
О Мировой Свет! Как же мы все же были тогда глупы. Как наивны. "Самая страшная тварь на Сфере Мира"! Как же мы все ошибались. Даже наш палеонтолог.
Кстати, нам повезло, что тварюка была все-таки млекопитающей. Не знаю, что бы стало, окажись она земноводным. В этом походе мне неоднократно случалось наблюдать убийство змей, а пару раз пришлось даже линчевать их самому. Я видел, как долго еще трепещутся и извиваются истерзанные, изрубленные клочья. Если бы Ие-Чи-Ри-Ки-Ки подыхал таким образом, нам могло бы не поздоровиться.
Залп "качалки" сравним с несущейся на сверхзвуке стеной. Броня какого-нибудь тирианского "зубоскала" устояла бы, но это чудовище все же не было танком. Тропический террариум ставил ограничители. По крайней мере, пока ставил.
Ие-Чи-Ри-Ки-Ки тут же перерубило пополам, вернее, отсекло одну треть. Ту треть, что оказалась ближе к голове. Там, наверху осталась вся хвостовая длиннота. Некую часть туловища гадины многозарядник искромсал в шницель, бросил по округе мохнатой шрапнелью. Из места разрыва тут же хлынули водопады крови. Если б было светло, они бы окрасили округу в багрянец, а так, сумели замостить пятнами только индикатор наведения ротмистра. Однако Маргит Йо интуитивно понял, что не стоит засеивать боеприпасами всю округу. Он считал, что тварь может уйти вверх, и потому задрал "качалку" и полосанул туда. Идущим плотным строем пулям нет никакой разницы, что дырявить. Потому заодно с корчащимися где-то в ветвях остатками (в метров десять, не меньше) гадины, они срубили целую кучу веток самой разной толщины и ботанической принадлежности. Удивительно, что вся эта вязанка дров никого не прихлопнула. А ведь вполне так могла.
А здесь внизу верхняя часть твари умирала всего в полуметре от замершего, и приманившего ее, шамана Кадидадалло. Или все-таки колдуна? Насколько мы оценили после, пасть у млекопитающей змеи была такая, что могла бы перекусить туземца словно котлету. И даже запросто затолкать в себя, не больше чем в два прихода. Но чудовище не тронуло Кадидадалло. Быть может, когда тебе отрубили пол туловища, становится несколько не до еды, и даже не до мести. Быть может.
Теперь, поделенная на отрезки и обездвиженная, тварь стала совсем не страшной. Ну, почти. Что-то в ней такое, конечно же, оставалось. Что-то такое, отчего мы разговаривали друг с дружкой напыщенно громко. Что-то, отчего мы часто смеялись без повода, причем смех был натянутым и явно искусственным. Теперь мы растягивали рулетку, и даже крепили концы одной рулетки к другой, дабы мерить зверя Ие-Чи-Ри-Ки-Ки за один заход. Так ведь было интереснее, и может быть, точнее.
Теперь нам даже не требовался Маргит Йо. Он мог спокойно заниматься рытьем ямы для своего задушенного гвардейца. Лично заниматься. Дьерд Кобози стал нашей платой за обмеряемый трофей, и за спокойность дискуссий.
61. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Народ людей и их боги настолько сильны, что только действительно неразумный может начать с ними битву. Тем более, если попугаить по-человечьи, битву бескомпромиссную. Понятно, иногда и бог Болезней и бог Мора ополчаются на народ людей не в шутку. Дают двуногим уникумам прикурить по-настоящему. Тогда народ людей с помощью своего бога Железа выходят на битву даже с ними. И тот и другой противник ведут войну на полное истребление. Людей косит целыми стаями, но и они в долгу не остаются. Бог Железа дает народу людей некие волшебные порошки, вакцины всякие, так что невидимые слуги бога Болезней тоже мрут как по заказу. Более того, однажды даже выясняется, что бог Болезней начал фронтальное (попугая по-человечьи) отступление, а бог Мора вообще уклоняется от своих обязанностей.
Наш круглоголовый народ использует против бога Болезней и его слуг третий глаз. Но если быть беспристрастным, то надо признать, что порой порошки бога Железа действуют куда эффективнее. По крайней мере, в отношении больших сообществ, типа стае-армий. В общем, по здравому разумению, начинать против народа людей истребительную войну себе дороже.
Однако ныне выявилось новое, невиданное ранее обстоятельство. Гигантские стае-сообщества народа людей передрались между собой. Да, не просто передрались – почти загрызли друг дружку. Такой момент ни в коем случае не следует упускать. Мало ли, что может случиться далее? Вдруг враждующие боги Железа и Пламени решат остановиться? Тогда через два-три поколения популяция народа людей восстановится, и экспансия двуногих снова пойдет как по маслу, если попугаить по-человечьи.
И значит, истинному народу надо успеть воспользоваться моментом. А моей шерстистой сущности поторопиться. Греть косточки около пещер будем потом, когда истребим заразу.
62. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Кстати, я сам не занимался обмером твари. Я просто сидел и смотрел. Отдыхал. Уж слишком мне пришлось попотеть до того. Ведь ночью, как только тигро-змея издохла, что-то страшное начало твориться с туземным мальчишкой. Что-то лезло из него, то есть, пыталось вылезти. Напрямую, через живот.
Мне выпало его оперировать прямо там, при свете фонарей. Ассистировал мне шаман – держал фонарик – а так же один из рабов. Пришлось тяжело, но мы справились. Вот именно, что мы – не я один. Просто, когда я вскрыл живот ребенка, внутри оказалось такое, что я растерялся. Несколько бесценных секунд я наблюдал за выявленной мной шевелящейся тварью. Казалось бы, что рядом с убитым чудовищем, страшнее которого не видел еще никто, чего уже бояться? Однако я не мог заставить себя протянуть руку в перчатке и схватить. Новая тварюка была явно насекомых, но, судя по размеру, весила, наверное, килограмма под два. И она шевелилась. Окровавленные жвала ходили туда сюда. Они уже жевали мальчишескую плоть.
Я все еще прикидывал, справится ли пинцет, и не отхватит ли жуткая личинка пальцы, когда эта гадина попыталась выскочить вовне. Она рвалась к только-только подохшей твари поблизости, это-то было ясно. И тогда мне помог шаман Кадидадалла. Он протянул голую руку и схватил членистоногое за толстющее брюшко. И представьте, эта дрянь начала свистеть. Еще она пыталась атаковать колдуна, но тот весьма ловко перебрасывал чудище из руки в руку, успевая свободной готовить из листьев некий кокон. Позже он затолкал кокон еще и в некое скопище коры и обвязал поверху тонкой лианой.
– Зачем вам это? – спросил я, хотя знал, что Кадидадалла не говорит на обще-имперском.
Однако он понял, и пояснил жестами. Он показал на сдохшего монстра, на себя, на, плохо видимые в отсветах фонарей, деревья вокруг. Все понятно. Тварь требовалась ему для борьбы с новыми нашествиями Ие-Чи-Ри-Ки-Ки. И вообще, этот Круку-Круку был его племени собственностью.
– Да, но как вы сможете использовать это Круку-Круку? – поинтересовался я, сам переходя на жесты. – Ведь она не прошла стадию преобразования в большой твари – Ие-Чи-Ри-Ки-Ки.
Ответа я не понял. Но сейчас было и не до выяснений. Я все еще заделывал вскрытый под наркозом живот. Затем я сделал несколько уколов, от заражения, подвесил капельницу с плазмой. Но по-прежнему, в параллель размышлял над загадкой.
Доторорский колдун наверняка собирается как-то приживить опасное насекомое. Но по нашим предположениям, у него впереди, еще как минимум несколько стадий перехода. Как он все-таки обойдется без живого Ие-Чи-Ри-Ки-Ки? По всей видимости, собирается делать эксперименты на людях. Но я не мог этого допустить. Только что я ели-ели зашил – и еще неясно, успешно – нет – последствия одного из таких экспериментов. Я не мог позволить осуществиться новым.
– Маргит, можно вас на секундочку! – подозвал я ротмистра. – Слушайте, Маргит, нельзя оставлять шаману эту личинку. Зачем им теперь она? Зверюку вы убили. Откуда возьмутся новые? Помогите мне, пожалуйста, забрать ее у колдуна, а? Раздавим ее тут же, и будем спокойно спать. В конце-концов, я спас его мальчика… Надеюсь, что спас. Он нам несколько обязан, так ведь?
– Тут не моя компетенция, – пожал плечами гвардии-ротмистр. – Пусть Шоймар решает. Это его прерогатива, вести переговоры со встречными племенами. Я – человек военный. Если Жуж Шоймар прикажет, для блага экспедиции, пришибить этого жука… да хоть всё племя этих дотороров… я выполню.
– Но если мы сейчас не заберем, то вообще не заберем! И не прикончим! – Я был в отчаянии.
– Не моя прерогатива, – упрямо повторил Маргит Йо. – И, вообще-то, не ваша, Дар. Уж извиняюсь, за прямоту.
Ну и что мне было делать? Броситься на ротмистра или на колдуна Кадидадаллу со скальпелем?
63. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.
Моя шерстистая сущность не знает точно, правда ли, собаки наши туповатые родственники, или все же Большая Мягкая Лапа из Пещеры скатала их когда-то независимо. Помещенная в круглую голову внутренняя память поколений начинает запутываться уже на пятом уровне; десятый проглядывает совершенно не резко, все там смешано до предела. И то сказать, каждое новое поколение – это умножение на два. Через два уже четыре, потом восемь, и на четвертом уже шестнадцать. В этом плане, десятичное счисление народа людей выглядит каким-то издевательством над арифметикой. Тоже вундеркинды выискались. Сами без своих бумажек, даже о своем собственном бытии ничегошеньки не помнят, а туда же, учить. У нас в десятом поколении число уже неохватное, и спасает вообще то, что любая стая народа сама по себе меньше в количестве. Начинаются переплетения кружев предковой цепи. Тут попробуй разберись, кто от чьих тетей-дядей. Некоторые, из туповатых отпрысков народа, так путаются, что порой воспоминания своих собственных сущностей принимают за чужие, предковые, а чужие, столетней давности, за свои. Ну, таких иногда лечат обласканные Большой Лапой. Но не часто. В принципе, это для самосознания важно, кто твои предковые сущности, и какая твоя, а для того, чтобы скопом в поход за дичью ходить, и так сойдет. Польза для стаи однозначна и от дурачков круглоголовых.
И вот опять же о дурачках. У собак никакая предковая память в голову не зашита, это уже по приплюснутому лбу видно, даже без человеческого микроскопа. Так что любой их умник-разумник, это что наш распоследний дурашка. У этих, толи родственников, толи неродственников, мозги заточены только побрехать на проезжающие машины, да на чужих потерявшихся овчарок. Ну, еще кость закопать, потом выкопать, удостоверится в наличии и снова закопать. Примитивный разум. То есть, что закопал – помнит, а вот откапывал уже или нет, как-то не очень.