Маргит Йо один одинешенька, помощь к нему не придет. Можно погодить до ночи, а если очередная дырка в круглой башке, пополнит копилку знаний тем, что у ротмистра наверху имеется тепловизор, то подождать еще. Разум и знания человеческой природы, да и млекопитающей природы вообще, говорят, что примат на дереве должен рано или поздно захрапеть. Природа его такая. С ней не поспоришь. Хоть с сеющей смерь винтовкой примат, хоть с тепловизором, а баиньки один черт любит. А если даже не захрапит, то через двое суток бессонницы, его хваленый "бикатор-плюс" начнет попадать исключительно в "молоко". Вполне получается подождать, чтобы не терять бойцов.
И тем не менее, Маргит Йо герой. По сути, он дает голованам первый авангардный бой. Сколько дырявых черепов они положат, прежде чем сомкнут челюсти на горле ротмистра? Элементарная арифметика, коей круглоголовые песики однозначно владеют, может показать, что поход против человечества может завершиться фиаско из-за банальной нехватки четвероногого персонала. Как ни величаво выглядит собачья армия-поток, но если соотношение потерь будет один к одному, голованы кончатся, не дойдя до Голубой Змеи. Пожалуй, даже если потери будут один к десяти в пользу собачьих, то и тогда им не добраться до границ независимой ныне Хонти. Это если каждый солдат и мужчина продаст себя подобно Маргиту Йо.
Так что, с каким бы результатом битва не кончилась, она способна стать решающей. Не исключена такая возможность. Хотя и невероятна. Как ни умны голованы, ими правит не один только разум. Точнее, не он главный.
31. Гвардии-ротмистр Маргит Йо. Зарубки на прикладе.
Хорошая штука план. Он дает вам устойчивость в мире, убеждает, будто реальностью вполне получается управлять. Расставлять ее по полочкам, городить лесенку по такой непонятной штуке как время. С планом плохо только одно – беда, когда он неожиданно рушится.
Сколько пунктов выполнено? Неожиданный обстрел основного логова – раз. Вызов атаки на себя – два. И вроде бы, даже "три": судя по начавшейся стрельбе, засадная тактика сработала. Интересно, насколько ж песики-барбосики разумны. Будут ли они штурмовать овраг в лоб, до полной победы, или пожертвуют временем и предпримут обходный маневр? Жалко мало сил, невозможно прикрыть другие направления. Если, конечно, собачье племя будет тупо штурмовать засаду в лоб, то гвардейцы-молодцы должны продержаться долго. Жалко, конечно, что их всего двое, но зато у каждого гора оружия, и чего там только нет, даже трофейный ноюйский "рехтинет" бесшумного боя.
Да, если бы оказались прикрыты и другие направления, тогда вообще "ах!". Но кого было задействовать? Аборигенов ку-пу-пу с марайя? Может, по первому рожку патронов они бы и выпалили, и дай бог не в Мировой Свет, а хоть частично по собачьим. Но вот дальше? Будут ли они спокойно перезаряжать оружие, или драпанут куда-нибудь со всех ног? Может, конечно, и не драпанут. Не далее, чем в этом походе пришлось убедиться, что порой низшие расы чего-то стоят. Не все представители, тут уж да, но ведь и среди наших, как-то тоже, не все образцы воинской доблести.
Если рассуждать в стиле шпаковской трескотни, то мои мальчики-гвардейцы должны бы на меня обижаться. В самом деле, сколько они там не продержатся в засаде, помощь к ним не пожалует, и значит итог один. Суждено им умереть молодыми. Но думаю, они не дуются на своего командира. Они солдаты, а не слюнтяи, и должны быть мне благодарны. Я устроил все тип-топ. Героическая гибель налицо, жаль только некому воспеть их подвиг, да и похоронить пристойно тоже будет некому. Зато они достойно умрут, не как маменькины сынки. В конце-концов, альтернативы-то не наличествует. Песики так и так доберутся, сколько не молись Мировому Свету. Так неужто лучше, если они навалятся, просочившись скопом, в палатку, когда будешь похрапывать после ночного бдения с автоматом? Да, мы – гвардейцы – шли сюда не умирать, а лишь присмотреть за шпаковской, умно обстряпанной суетней. Но раз уж так получилось, что требуется дать бой – последний и решительный – то куда деваться-то?
Конечно, нехорошо то, что ребятишки-гвардейцы погибнут раньше, чем я. Наличествует тут некая несправедливость, что да, то да. Но дело всех не в моей злой воле – лишь в выучке. Умей кто-то из молодежи управляться со снайперкой так же лихо, как я, то какие вопросы? Сам бы стал в прикрытие боевых порядков. Однако… И ведь учил же некоторых. Честно учил. Покуда не убедился, что окромя желания требуются еще кое-какие факторы заложенные изначально. Может, и вправду пришедшие из дыхания Выдувальщика, кто знает? Нет природного таланта – извини! "Бикатор-плюс" – это все-таки не игрушка. Уж не знаю, сколько стоит патрон – слухи разные ходят – но дело даже не в экономической целесообразности применения. Война слишком серьезный процесс, а бой чрезвычайно скоротечное дело, чтобы ставить над ними эксперименты. Жизнь и смерть – максимально возможные ставки. Куда уж дальше? Сейчас конечно, в выходных параметрах сражения, так и так смерть. Но уж создались такие специфические условия, куда деваться.
Ладно, философствовать в удобстве сидения на ветвях вполне недурственно. Тем более, если тебя прикрывают своим потом и раскалившимися от работы автоматами другие. Жаль, не получалось приволочь на место все еще обладающую боеприпасами "качалку". Собачьи наблюдатели наверняка бы заметили подвижку с места на место нашей "тяжелой техники". И тогда бы сюрприза с засадой никак не получилось. Ну, и нынешнего философствования на тактико-стратегическую тематику тоже.
Однако похоже… Так и есть, некие собачки – а кто же еще – обошли с другой стороны. Ну, что ж, может так и честнее. Будем умирать в одно время с подчиненными.
32. Палеонтолог Каан Гаал. Отслоенные мысли.
Сон, явь, галлюцинации, реальность, видения – как разобрать, где и что? Как мы вообще в этом ориентируемся? Как наши избыточно сложные мозги не клинит каждую очередную минуту? Столь накрученная система просто обязана сыпаться пару раз в сутки и сигналить о вызове слесаря, для капитального ремонта. Может, она и сыпется? Тарахтит себе на холостых оборотах перед непреодолимым препятствием – поставленной чрезмерно оптимистичной волей задачей. Мы думаем, все в ажуре. А оно – во как! Вместо мира – прикольные галлюцинации. Такие, как требуются. Чтобы сердечко тикало спокойнехонько. Мол, фух, отдохнем! Вот сейчас, всё ведь по заказу, да?
Слева, чуть выше на проявившейся из тумана Сфере Мира, впечатляюще развернут во всей красе тот самый туземный Песочный Великан – гигантская песчаная дюна-артефакт. Дальше, уходящие в облачный слой края океанской чаши. Чего не хватает, собственно? Ах, да! Неплохо бы все же бассейн с пресной водичкой, такой, чтобы пить и купаться одновременно. Да, нет, что там купаться? На это не хватит даже бассейна. Его ведь получится выпить целиком.
В самом деле, что толку сейчас клонить надувной шар в маневре сближения, если после приземления, все едино, придется умирать от жажды в песке? Мне никак не проползти три километра этой увесистой пляжной аномалии. Да и есть ли толк ползти? Нахлебаться соленой водицы, и сойти с ума окончательно? Может, галлюцинация смилостивится, и пошлет что-нибудь пресно-водянистое? Почему бы, не разместить на вершине гига-дюны аккуратный, инкрустированный мозаикой, краник с проточной водой? Холодной, сверкающей… Можно и теплой, невелика разница. Черт с ней, пусть будет даже горячей. Сожжем ладони, но остудим как-нибудь. Воды! Хочу во…
А что, если краник там есть, только не виден с такой дистанции? Надо, надо разворачивать шар. Господи-боже Выдувальщик Сферы, как там это делается? Мозги, очнитесь! Послужите последний разок.
Ого! Так ведь песчаная галлюцинация и вправду надвигается. Неужели? Какое счастье! Не помню, когда это началось, но, похоже, с некоторых пор, я – Повелитель Ветров!
Песочный склон накатывается. Только бы не врезаться в крутой край. Тогда уж сил выбраться на вершину точно не останется. Так и скачусь вниз, в лесную чащу, на съедение комарам. Хоть их, сволочей, обману. Отомщу гадам. Они кусать, кровь сосать, а ее-то там и нету! Вся скисла, вся испарилась, вся порошкообразная. Ни грамульки не получите, малярийные гады! Ни грамульки!
Так! Не увлекаться рассуждениями! Глаза! Открыть глаза!
О Мировой Свет! Как же быстро надвигается эта песчаная гора! Надо как-то сгруппироваться, что ли? И ведь снова обманули, сволочи. Никакой инкрустированной раковины с краником не видно. Я так не играю, просто. Давайте начнем сначала, а?
А что это там, наверху, вдалеке, в море? Неужели, все-таки краник? Удлиненный такой. Правда, не медный. Белый. Ну, вообще-то сойдет и белый. Большой какой-то. Ну и что, что большой? Больше будет напор. Пусть хоть смывает, но ведь что-то в рот-то попадет, так? Или это не краник? Ага, это целая система краников. Две стойки, с двумя краниками на каждой. Очень умно и правильно. Чтобы очереди не было. Люди не толпились. Вода – она величайшая ценность, она…
Что ж, что в море? Придется все же как-то доплывать. А есть ли у этих краников вентилек? Хватит ли сил его провернуть? Да, хватит, хватит! Лишь бы это… Массаракш!
Это же не краники на рукомойнике. Это двухорудийные башни на…
О, Выдувальщик Мира! Да тут не иначе как…
Белая субмарина!
33. Гвардии-ротмистр Маргит Йо. Зарубки на прикладе.
Приходится допустить, что у собачьего племени наличествует радиосвязь. Или нечто в таком роде. В барабаны они явно не колотят, в медные трубы не дуют, и вроде бы не пускают сигнальные дымы. Значит, тут что-то другое. Может, инфразвук какой? Или ультра-? В этом топожвари-мэшском лесу явно есть большое поле деятельности для естествоиспытателей. Жалко, нам уж об этих будущих достижениях узнать не придется. Хотелось бы. И с чисто практичной целью, между прочим. Можно было бы, к примеру, подкорректировать тактический планчик. Но уж не судьба. Пора работать – мысленно продлевать прямолинейность ствола "бикатора" до сероватой, а порой и рыжеватой, шерстистой спины. Стрельба сверху имеет свои преимущества, но и изъяны на лицо тоже. Допустим, собачка – разумная или неразумная, без разницы – имеет меньшие угловые размеры. Ну и ладно, не на километр же стреляем.
Плохо вообще-то не это. Известная истина: первое, что рушится начале боя – план. Вот сейчас он как раз и рухнул. Собачки подобрались не с той стороны. То есть, даже не со стороны оврага вообще. Допустимо, что просто прискакали на звук выстрела. Но вряд ли, слишком в большом количестве. Их кто-то вызвал, кто-то приказал. Эх! хорошо бы было пальнуть по той каменюке, где загорало все кабелиное начальство. Вдруг бы это помогло. А так…
Теперь приходится разбираться с шавками на подхвате. А ведь кто-то и как-то послал их именно сюда. Чудеса джунглевой жизни. Что ж, столкнем их с чудесами отъюстированного ствола и прицела.
Приятно-радостная отдача в плечо. Здоровская такая отдача. Как бы не сбросила с ветки. Снова глаз, оптика, вздыбленная шкура, плавное нажатие курка, отдача. Смещение по углу. И опять зрачок, линзовая прозрачность, чей-то серый загривок, аккуратное нажатие…
Жалко, нет времени любоваться результатами. И листья, массаракш! Вот только вчера, аккуратненько подготовил зоны обстрела, и на тебе – уже отросли. Беда с этой экваториальной флорой.
Распахнутое веко, окуляр, явно отслеживаемая подвижка мускулов под опаленной шкурой, сгиб скобы указательным пальцем, отдача, визг чего-то живого поблизости. Ну, до сего момента живого. Теперь – стоп! Перезарядка обоймы и…
Пожалуй "бикатор-плюс" следует отложить в сторонку. Требуется нечто более скорострельное – подвижных шкур внизу слишком до фига. Вот, например, старый добрый "дьюзак". У голубчика аж два ствола, а хитросплетенная затворная механика задействует их последовательно. Поливать с него короткими очередями эстетическое наслаждение. В смысле, могло бы им стать, если б не общая трясучка конструкции, передающаяся рукам и плечу.
Да уж, массовка внизу явно идет по нарастающей. Даже неинтересно – целиться вообще не надо. Пусть "бикатор" покуда отдыхает от трудов. И благо в загодя устроенном гнездышке наличествует не только старый "дьюзак". Есть еще кое-что поновомодней. Так что сотоварищ по Всеобщей Атомной "дьюзак" не успеет перегреться и заклинить. Отдохни, старина, подхватим-ка мы покуда столь же древнее, но доброе железо марки "резак". Сейчас, песики, сейчас! Получите свою мяку!
Боль откидывает голову назад, схлопывает височные впадины. Даже рука чуть не разжимается и не роняет, еще ни разу не стрельнувший, "резак". Удерживает. Стоп! В меня уже попали, что ли? Собачары, оказывается, умеют стрелять?! Быть не мо… Или может?!
Прилагая жуткое усилие, держу автомат правой, а левой щупаю голову. Нет, крови совершенно нет. Просто… Слитный собачий вой откуда-то снизу накатывается новой волной. Боль в сердце. Массаракш, какая жуткая боль. С трудом, с неимоверным усилием, вдыхаю воздух.
Но это снова не пуля. Нет-нет! Собачонки не стреляют. Им это и не надо, они воздействуют как-то по-иному. Они, оказывается, умеют. Доктор Гаал не врал, когда утверждал, будто не мог выстрелить. Что-то ему мешало, что-то внутри. Но со мной…
Нет уж, песики, со мной такой номер не пройдет. Я уж вам не достанусь. Черт с ним, с "резаком". Кажется, он все же выпал. И к черту виски. К черту сердце. Пусть лопаются, если что. Здесь, где-то мой родимый "бикатор". Он не подводил нигде и никогда, и сейчас тоже не подведет. Пелена в глазах?! Ерунда, прицел мне ныне совершенно не нужен.
Вот он, ствольный срез. Все еще горячий – наверняка ошпарит губы. И как приятно пахнет горелый порох. Классно! Как когда-то давным-давно на стрельбище. Первый раз…
Виски сдавливает невероятно. Ничего, сейчас пройдет, сейчас все пройдет. Хотели взять меня живчиком, собачки? Или просто убить по-своему? Ну, уж нет! Я сам себе хозяин, сам себе командир! И я сам завершу бой.
А вот и она – родимая пусковая скоба.
34. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Когда герой умирает – это значит, теперь одним героем меньше? Или больше? Казуистика слов. Как же она путает. Как бы пригодилась сейчас собачья телепатия. Сами голованы ничего не рассказывают. И не телепатируют тоже, кстати. По мордам у них ничего не поймешь. По ворчанию тоже. Вот и догадайся, они все-таки прикончили нашего гвардии-ротмистра или все же не поймали? Хоть бы трофей какой приволокли. Одежду рваную, изломанную винтовку. Ничегошеньки.
С другой стороны, есть косвенные указания, что с Маргитом Йо расправились. Гекрс не пристает с вопросами. Понятно, что "пристает" это мягко сказано. Но наш язык слишком красивое порождение ума, чтобы точно стыковаться с жутью реальности. Однако если бы ротмистра не поймали, Гекрс наверняка бы выпытал у меня о доблестном гвардейце всё. Так же, как в первый момент, когда мы оказались за камнями, вне поражения "бикатора".
– Говор-ри, Дар-р! – выплюнул тогда Гекрс. – Я вижу. Ты знаеш-шь, кто.
Конечно, я знал. Но я все же попытался изобразить удивление, попытался прикинутся дурачком.
С голованами подобные трюки не проходят. Тем более здесь, в их пещерных царствах.
– Этот человек один? – уточнил Гекрс, после того, как я выдал. Надо сказать, не сразу, лишь после резкого удара боли где-то под черепом.
– Я не знаю, – промямлил я, уже держась за виски. Голова гудела.
– Вижу – не знаешь, – отступился Гекрс. Благо, он не собирался мстить мне за валяющихся под скалой, издохших мохнатых друзей-товарищей. Мстить, просто как представителю человеческого вида. Головану Гекрсу тогда было не до меня, человека-дичи. Он руководил операцией по окружению и захвату человека-охотника.
И сейчас вожак собачьего легиона не приставал ко мне. Видимо, с Маргитом Йо все было кончено. И ночи ждать не пришлось. Последний бой нашего гвардии-ротмистра начался и закончился рассветным утром.
Может быть, мне следовало спросить о возможности захоронения? Представляю, как бы это рассмешило Гекрса, да и всю его свору. Какие захоронения, да еще и людей (!), если в округе скопился миллион взрослых особей, которым иногда попросту нечего жрать? Если только одежду? Но я слышал, что хищники-людоеды, если их ничего и никто не беспокоит, сжирают даже окровавленную одежду. В природе ничто не пропадает даром. Она очень бережлива, эта природа. На Большой Суше, да и на всей Сфере Мира заодно, утилизация белков идет полным ходом.
Надо понимать, что я сам оставался вне пределов этого водоворота утилизации исключительно за счет личного покровительства главного собачьего царя. Кто сказал, что блат известен исключительно человеческой цивилизации?
35. Агент Концерна Ио Керталан. Поиск целеполагания.
Господин Шоймар считает, что научное знание ценно само по себе. Святая наивность! Убеждение из детства человечества. А то еще и из тех времен, когда каменный пузырь только остывал, после горячего дыхания Выдувальщика, а парная влага конденсировалась и оседала на пористую, свежеобжаренную сушу океанами. Последние реликты, которые верили, будто чистое знание – высший кайф, повывелись во время Большого Махания Атомными Дубинами. Вот только Жуж Шоймар как-то сохранился. Стойкий оловянный солдатик Светлого Здания Науки. Ну что ж, наивные тугоплавкие гвозди на то и нужны, чтобы их, где надо, забивать. Заколотили, по шляпке прихлопнули для порядка – берем другой.
Ныне господин экспедиционный профессор археологии уже использован до конца. Шляпка заподлицо. Ну, понятно, он еще что-то кипешится, отдает распоряжения, пускает, так сказать, пар. Все это пустопорожние выхлопы. Коэффициент полезного действия уже давненько нулевой. Свое дело он сделал. Организовал поход, на чистом энтузиазме протащил команду через непроходимость Топожвари-Мэш, нашел свой заколдованный город. А главное, между делом, отыскал район исходного аномального излучения. Но вот теперь господин профессор в абсолютнейшем тупике. Так что он более не господин положения, а значит, и вообще не господин. Ибо нет смысла подчиняться тому, кто сам в панике, пусть даже и замаскированной под уверенным взором.
И потому профессор Шоймар, нам уже несколько не по пути. И с удовольствием я бы вам все еще подчинялся, дабы вы ведали путь назад. Но собачонки загнали вас в лузу, профессор. Ну и нас всех, понятное дело. Всех скопом. Отсюда не уйти. Уж делались попытки. И не одна. Чем они закончились? Тут уж сплошной собачий юмор. Не оригинальный, впрочем. Но юморить встречно, даже такой же манерой, как-то не представляется случая. Разумеется, мы бы тоже могли освежевать собачий скелет, но вот так умело, как они человеческие… Пожалуй, доктор Гаал справился бы, если поручить. Но от него самого не осталось и косточки. Неужели, док оказался столь вкусным, что собачьи желудки переработали даже его костную муку? Жуткое дело! Надо же, какие таланты, в смысле, удивительные качества наличествуют иногда в человеке! Причем, что обидно, выявляются они уже исключительно после смерти.