― Отец, помилуй, ― выдохнул, сообразив, что больше ничего не упадет на голову. Осторожно поднял непонятное оружие, вновь ставшее палкой с цилиндраме и ничем больше, и уставился на Виту снизу вверх. Та растерянно смотрела на него и не знала, что сказать.
― Фокусировка сбита, ― каркнула самой себе непонятное.
― Да? ― мужчина выпрямился и вдруг хмыкнул, осторожно взвесив на ладони опасную "игрушку". ― Как называется?
― Что?
― Это.
Вита даже отступила:
― Откуда мне знать?
― Но как с этой штуковиной управляться знаешь?
― Угадала и только.
― Да? А почему мы не могли угадать? ― прищурил глаз.
Девушка отступила еще на шаг: какого черта ее обвиняют, и в чем?!
― Я не знаю, Самель!..
― Я не Самель, я - Изель.
Вита смолкла, с непониманием таращась на мужчину.
― Что? ― не понял тот. ― Решил навестить тебя. Услышал от Самеля, что ты воздух пинаешь. С благословления Сантаны. Не поверил. Пока сам не убедился. Не рада меня видеть?
― Очень.
Каркнула и осела на скамью - ноги не сдержали.
― Только предупреждать надо.
― О чем? Кого? ― и отошел к сундуку, вернул непонятное оружие на место, закрыл на замок. ― Ладно. Опустим. Как жить думаешь? ― вернулся и сел на край стола напротив девушки.
Вита нахмурилась, не понимая, как могла спутать Самеля с Изелен. Внешне, спору нет, как две капли воды похожи. Но манеры, говор настолько разные, что различить, где один брат, где второй - легко.
― Вв. ссмысле?
― В смысле планов на будущее, ― качнулся к ней. ― Что делать собираешься?
Вот спросил! Вита с минуту соображала, что ответить и не риторический ли вопрос был задан. Но зря мучилась - послышались шаги и в залу вошли Сантана и Бафет, и, судя по их лицам, встретить девушку, они не чаяли. Неожиданная встреча навеяла массу вопросов - к Изелю.
Бафет упер руки в бока и уставился на него, как ботинок на жука.
Сантана же воззрился на Виту:
― Что ты здесь делаешь? ― спросил так тихо и ласково, что девушку передернуло.
― Мы-ы…
― Знакомимся с оружием, ― ответил за нее Изель. Судя по его виду, он ни чуть не смутился внезапно нагрянувшими арханами и их явным недовольством, наоборот, был доволен.
Люферт сложил руки на груди и тяжело уставился на него, но при этом бросил Вите, как собаченке:
― Оставь нас.
Ее покоробило такое отношение, но она промолчала, не видя смысла обострять отношения и выносить их на суд посторонних зрителей. Вышла, но далеко уйти не смогла. Накатившая внезапно слабость придавила, и девушка осела у стены, расстегнула ворот, спасаясь от удушья. И услышала сквозь обморочный туман жесткий диалог на повышенных тонах:
― Что это значит?
― Сам как думаешь?
― Мы решили этот вопрос.
― Ты! Ты решил за всех. Но позволь напомнить - не ты один принимаешь решения.
― Ты ломаешь планы.
― Твои! Ты ведь изначально хотел ее под себя. И только. Мало баб? Любая может заменить ее, лечь под тебя. Но тебе была нужна только она. Тебе. Ручной. Твоей. Самолюбие потешить. Только я не подписывался лезть под пресс, чтобы доставить тебе удовольствие. Она полезна нам не под тобой, а в строю. Здесь.
― Интересно, чем? Тем, что ее заносит, что она падает в обморок и ни черта не помнит?!
― Помнит! Та игрушка. Ты сказал, что у тебя нет кода доступа. А у нее есть. Она вскрыла его. Я видел лично. Видел, как работает эта штука.
― Ерунда!
― Посмотри наверх! Эта "ерунда" выела за секунду хор-рошую дыру в камне. Это оружие было у ангелов. Благодаря нему нас погнали до самого нагорья. И мы тихаримся в пещерах! Но я давно не видел у них эту штуку. А у нас она есть. Три. Мы многое сможем. Теперь наше время. Если прикрутить Виту…
― Очнись, мы все обговаривали. Ты все портишь! Она ничего не помнит! Ни-че-го! Она больна! Ни на что не годна!..
― Слышал! Но увидел другое!..
Голоса стихли. Вита закрыла глаза, чтобы запомнить хоть что-то из услышанного и понять пусть не сейчас - позже. Но ее тут же встряхнули:
― Вита…
Сантана посмотрел ей в глаза и больше ни слова не сказал - понял, что ей плохо. Поднял на руки и понес в комнату.
― Почему? ― прошептала девушка.
― Что?
― Я могу вам помогать. Хочу.
― Нет. Я уже говорил - тема закрыта.
― Почему? Потому что женщина?
― У нас не та ситуация, чтобы считаться с полом.
― Тогда… не понимаю… почему?
Мужчина остановился и уставился на нее, как на глупого ребенка.
― Потому что ты не можешь даже дойти до своей постели! Потому что бой - не поход в общий зал на обед! Потому что некому будет следить, чтоб ты не упала в обморок, не досталась врагу в качестве трофея и вновь не загремела на сцену садистских экспериментов! Потому что мы не играем в войну, и нам некогда возиться с больными!
Вита могла поспорить, но не стала. Он был прав, и его слова били все ее зыбкие возражения. Но ей было стыдно и обидно осознавать себя обузой, тогда как девушка понимала, что прав и Изель - она может помогать, может что-то делать, а не просто висеть камнем на шее. Пусть ей не убить - не хватит сил и сноровки, элементарного опыта. Но она может что-нибудь другое.
Она вернулась к разговору много позже, когда Сантана вернулся и лег спать.
― Ты конечно прав, но и не прав, ― начала издалека. Но мужчина накрыл ее рот рукой:
― Не начинай. Мне хватило идиота Изеля.
― Но…
Сантана убрал руку и накрыл губы девушки своими губами. Ладони прошлись от груди к бедрам, оглаживая, как оценивая. Он вошел в нее резко, даже грубо и брал, как назидал, как доказывал, что у этого тела есть лишь один хозяин - он. И на все воля его - не ее.
Спорить с Сантаной у Виты не получалось - даже разум сдавался на его милость - не хватало аргументов, мысли быстро разбегались, путались, силы иссякали со скоростью воды, вытекающей из сита. Поэтому она вновь отодвинула вопрос о собственной полезности, но оставила открытым, надеясь что когда-нибудь, что-нибудь придумает чтобы окрепнуть достаточно и доказать - она не балласт, она многое может.
Для начала Вита решила своими силами бороться со слабостью и дурманом в голове. Отвары Сантаны, что он спаивал ей с завидным постоянством, не действовали, значит, нужно было придумывать что-то другое.
Девушка решила попытаться перебороть быструю утомляемость, не обращать на нее внимание. И напросилась в помощницы к Луэле. Женщина запричитала, что и сама справиться, тем более сестра теперь с ней и другие девушки помогают, зачем недужной лезть. Но на последнем слове осеклась, увидев, как помрачнела Вита и, выдала ей миску овощей и нож.
― Почистишь?
Вита с радостью принялась за работу, но увы, толка не вышло. Нож не слушался, руки слабли и все время теряли продукты. Когда девушка очередной раз подобрала с пола луковицу, к ней подошла женщина и с улыбкой потянула миску на себя:
― Давай я. Не обижайся, но у меня быстрее получиться.
Вита выпустила посудину из рук, но не из-за слов женщины, а из-за того, что увидела ее живот.
― Ты ждешь ребенка?
Улыбка женщины стала шире:
― Да.
Вита невольно заулыбалась в ответ: какое счастье, что рождаются дети! И даже простила Сантану за его ложь - он ведь говорил, что детей у них нет. А выходит - будут.
― Скоро?
― Да уж, ― огладила живот женщина. ― Вот-вот жду.
― Мы уж и распашонок и чепчиков нашили, ― поддакнула Луэла, оттесняя Виту от стола.
― Ваша сестра? ― сравнив женщин, спросила девушка.
― Сестрица, да. Луэла как и я. И девочка родиться если, Луэлой назовем. Чего мудрить-то?
Вита кивнула, но уже спинам женщин. Луэлы как-то быстро и незаметно отодвинули ее, давая понять, что в такой помощнице и собеседнице не нуждаются. Девушка не стала настаивать, отошла к ступеням и села рядом с другой девушкой, которая что-то шила. Та не пошевелилась, слова ей не сказала, даже не посмотрела, и Вита не смогла найти в себе силы и смелость, чтобы предложить свою помощь. К тому же подозревала, что с иглой управиться не лучше, чем с кухонным ножом и овощами. Смотреть на еще одну спину и чувствовать себя чужой и ненужной, не хотелось.
Так и сидели. Одна работала иглой, вторая пялилась на беременную, не скрывая любопытства и радости. Правда была и зависть и восхищение. Мир открывал перед Витой новые, неведомые ей грани, прекрасные, но недосягаемые для нее.
― Завидуешь?
Вита покосилась на соседку - девушку голову не подняла, взглядом не удостоила. Но к чему обращать на это внимание? Заговорила, значит, хочет свести знакомство. Может даже подружиться?
― Чему?
― Кому, ― поправила, не отрываясь от работы. ― Луэле младшей.
― Да, ― призналась Вита. И вздохнула, сожалея, что ей не носить малыша, не растить.
― И рада?
Вита уставилась на черную макушку собеседницы:
― Глупый вопрос. Конечно, я рада за нее.
Девушка вдруг воззрилась на нее. Черные, как и волосы, глаза, были холодными, взгляд колючим и неприязненным.
Вита невольно нахмурилась, не понимая, чем вызвана такая ненависть, что она не по вкусу брюнетки сказала или сделала.
― А разве ты не рада?
― Я? Рада. Очень. Пятый месяц, ― усмехнулась криво.
Еще одна беременна? Здорово. Но, почему же она такая злая?
― Я раздражаю тебя?
― Ты? Ну что ты! Я счастлива! ― выдала с сарказмом и, качнулась к Вите. ― Была до твоего появления.
― Чем же я тебе насолила?
Девушка с минуту рассматривала ее, словно решала: перед ней пробитая дура или законченная наивность.
― Да, в общем, ничем. Одно ломает - не появилась бы ты, я бы жила, где жила. А теперь приходится делить комнату с этой дурой Луэлой и Ольгердой. Ну, как же - новенькая. А "стареньких" - вон!
― Ты о чем? ― насторожилась девушка.
― А ты не понимаешь? ― глаза девушки сузились, превратившись в щелочки. ― Может, ты мнишь себя неземной красоткой? Или решила, что Сантана от тебя без ума? Да ты значишь для него не больше меня или Луэлы и массы других. Курица! Такая же как и мы! Твое дело нестись!
На выкрики брюнетки стали обращать внимания, а Вите и без этого хватило услышанного. Она встала и вышла из залы.
У нее не возникло ни обиды, ни омерзения к Сантане, только недоумение.
Зайдя в комнату, Вита увидела его, как обычно читающего что-то у свечи, и прислонилась плечом к стене, уставилась на него не мигая. Красивый. Очень. Наверное, этим и берет. Ну, что она дура - ясно. И объяснимо. Этот мир для нее, что для новорожденного. Но другие девушки?
А он сам? Сколько раз был отцом, сколько будет? Нигде не екает? Считает нормальным, что бывшая подружка живет с предыдущей и обе должны общаться с настоящей чаще, чем с отцом их будущих детей?
Нет, многого ей не понять и не принять. Но одно ясно - в этой комнате ей не место.
― Что? ― заметив ее взгляд, спросил Сантана.
― Ничего. Просто познакомилась с матерями твоих будущих детей. С двумя. Но говорят, их больше.
Мужчина нахмурился. С минуту молчал и вот отодвинул свиток, встал и подошел к Вите:
― Что за глупость?
Девушка поморщилась:
― Только не говори, что это не правда, пожалуйста. Все очевидно. Я уже задавалась вопросом, почему меня сторонятся женщины, будто я заразная. Смотрят, словно я совершила преступление. Только не думала, что ответ будет таким неоднозначным.
Сантана смотрел на нее и пытался понять, что она хочет. Тон не выражал претензии, взгляд не винил. Вита была удивительно спокойна, хотя, как правило, женщины бурно и банально реагировали на его предыдущих подруг. Что касается Марны, то она устроила такой скандал на появление Виты, что он всерьез думал отослать ее в другой лагерь. И зря оставил. Нет сомнений - только она могла сообщить Вите о себе и других.
― Мало ли кто у кого был, ― начал издалека и смолк. Вита улыбалась, глядя на него и тем сбивала с толка.
Девушка любовалась им и прощалась. Ей было в принципе все равно - пятая или десятая у него. Просто вдруг поняла, что ей не место в его постели. И стало легче настолько, что решение пришло само и ничто не могло бы его изменить.
Изель был прав. Ей пора приносить пользу. Ее руки не помнят чистки овощей или шитья, но зато легко справились с коротким мечем и УЛО. Значит, она пойдет дорогой войны, а не домашнего хозяйства.
― Ты не оправдывайся, ― провела ладонью по груди Сантаны. ― Незачем. Не трать на меня время, я все равно не рожу тебе ребенка. А они родят.
― И ты родишь, ― придвинулся к ней, силясь понять, что она задумала. Изменения в Вите были слишком резкими и явными, и он терялся.
― Нет, ― девушка вздохнула печально улыбнувшись. ― Ты же понимаешь, что скорей всего меня стерилизовали палачи Амина.
― Ерунда.
― Не надо. В любом случае, у меня другая дорога.
― Какая? ― попытался сжать ее в объятьях, но Вита отодвинула его.
― Не стоит. Я уйду, а ты не ходи за мной. Мне нужно подумать, побыть одной.
― Вита!..
― Я прошу. Давай останемся друзьями, Сантана. Мы оба вспыхнули и погасли. Наши отношения тяготят нас обоих. Ты чувствуешь это не хуже меня. Не стоит продолжать.
Сантана попытался возразить, обнять девушку, но та выскользнула из рук и скрылась за пологом. Мужчина впился пальцами в край арки и уперся лбом в стену.
Идти за Витой сейчас он не видел смысла. Что-то случилось с ней, словно встряхнуло от спячки, и эти метаморфозы настораживали и пугали его. С одной стороны он ждал этого, как с другой - уже не надеялся. И признавал, что девушка права - сейчас не стоит ему лезть к ней.
Другое что теперь можно ждать чего угодно и нужно быть постоянно начеку. Кажется его контроль над Витой закончился. Скверно.
У него и так было чувство, что планы на счет Виты перекосило изначально. Он понимал, что они в принципе писаны вилами на воде - не с той кашу заваривают. Но если б Изель слушал его как Бафет, а не стремился показать свое главенство в мелочах, Сантана мог бы гарантировать успех. Сейчас же он всерьез встревожился, но, как и остальное решил держать при себе. Надежда, что у Изель получится лучше, чем у него - была хлипкой. Но пусть тешит себя мечтами, идиот. Лишь бы не вылились они в полный крах. А вот этого он допустить не мог.
Взгляд мужчины устремился в сторону кубка с настоем.
Сантана поморщился и вдруг, пнул стол, скидывая посудину на пол.
Глава 6
Вита без труда нашла место отдыха Изель. Аскетического вида комнатушка почти у самой оружейной была рассчитана лишь на одного. Стол, стул и постель - все, что в ней помещалось.
Девушка взяла стул и села напротив ложа, застеленного мехом, на котором, широко раскинувшись, храпел Изель.
― Сталактиты обвалишь, ― заметила в перерыве меж ариями храпа.
Мужчина притих, и вдруг, выхватив что-то из-под меховой подстилки, сел. Блеснуло лезвие, но Вита успела отклониться, а Изель наконец проснулся.
― Фу, ты, ― перевел дух, убирая кинжал. ― Что не спишь? ― глянул недобро. ― С Сантаной поцапалась?
― Нет. Мирно разошлись. Во взглядах на потомство.
Мужчина прищурил на нее глаз, посверлил недоверчивым взглядом и усмехнулся:
― Понятно. Бабья блажь.
― Вряд ли.
― Ну, и дура. Сантана может иметь детей. Вот и брюхатит всех подряд. Надо. Род должен продолжаться.
― Согласна. Но без меня.
― Гордая?
Изель взял кружку со стола и приложился, поглядывая на девушку.
― Стерилизованная.
Мужчина подавился. Откашлялся и уставился на девушку:
― Это откуда?
― Одна из версий Сантаны. А что еще творят люди Амина в лаборатории?
― И ты решила… Ну, да. Иди-ка ты спать… дитя.
― Сантана науськал?
― Что?! ― скривился Изель и поддался к Вите. А та к нему:
― Я пришла, Изель, ― сказала со значением. ― Понимаешь, что это значит? Мне плевать, что приказал тебе архан. Потому что ты прав - мое место рядом с вами, а не в его постели.
Мужчина прищурил на нее глаз и качнул головой:
― Подслушивала. Чутье Сантану не подвело.
― Это частности.
― Да нет.
― Боишься ослушаться архана?
Мужчина усмехнулся:
― Я сам архан.
Вита выпрямилась: даже так?
― Угу. Я, Сантана, Бафет, Марон, Ушпак и Дэван. Совет шести. Новость?
― Вот только не знаю, куда ее пришить, ― развела руками.
Изель хмыкнул:
― А ты изменилась. И такой нравишься мне больше.
― Лирика.
― Не знаком с этой красоткой. Ладно, ― хлопнул себя по колену. ― Хочешь в строй? А Сантана против. Нужна помощь Изеля? Как себя чувствуешь?
― Справлюсь.
Мужчина задумчиво оглядел ее и покачал головой:
― Будет скандал. Ну и пусть. Попытаемся. Пойдешь с ребятами. Сегодня. Посмотрим, что выйдет.
Сказать - одно, сделать - другое.
Когда Изель познакомил ее с группой, Вита уже не была так уверена в своих возможностях. Десять крепких мужчин готовились выйти на поверхность, собрались у лаза наверх уже экипированные, и рядом с ними Вита выглядела жалко.
― Урун, ― кивнул Изель на скуластого смуглого брюнета. ― Старший в группе. Будешь под его началом.
Мужчина оглядел девушку с ног до головы и как холодной водой окатил. Но молча развернулся и полез наверх.
Изель повел плечами на немой вопрос Виты: не мое дело, сама уже соображай. И ушел.
Мужчины один за другим лезли по лестнице вверх, а девушка стояла и не знала, куда деться. И вдруг получила в руки перевязь с мечем.
― Обращаться-то умеешь? ― с насмешкой спросил молодой темнокудрый мужчина.
― Надеюсь, ― буркнула.
― Ну, ну, ― развеселился и подтолкнул девушку к лестнице. ― Я - Уж.
― Вита…
― Лезь, ― одним движением подкинул чуть не к самому лазу. Девушка бодро заработала руками и ногами и вскоре ее уже перехватили за ладонь, вытягивая на поверхность.
Вита застыла от открывшейся красоты.
Они оказались у камней, заросших кустарником, молодыми деревцами. Дальше, вниз, уходил лесной массив. Кроны деревьев были покрыты туманом и казались островками. Было сумрачно, но на горизонте светлела полоса, окрашивая окружающий пейзаж в причудливые цвета.
Кто-то из мужчин легонько пихнул ее, проходя мимо вниз, и Вита очнулась, поспешила за остальными. Пристроилась рядом с Ужем, как к самому добродушному и спросила:
― Что делать?
― Убивать, ― бросил, глянув на нее.
Угу. Кого? В лесу ни души, ощущение, что и звери попрятались.
Что-то с противным жужжанием врезалось ей в щеку и девушка отпрянула, подскочив, ударила себе по лицу ладонью.
Урун неодобрительно посмотрел на нее и прошел мимо. Судя по виду старшего, хорошего от нового бойца он не ждал.