- Он не понимает. - В голосе кардинала послышалась усталость. - Мое предложение откроет для него блестящее будущее. Он будет одним из немногих, избранным. Если вы увидите Зафса, то, прошу вас, передайте ему мои слова - я не хочу ему зла. В моих силах обеспечить ему самые блестящие перспективы…
- Вы говорили это Зафсу?
- Какая теперь разница, что именно я ему говорил, - огорченно отозвался Даурт Тем. - Иногда следует действовать постепенно, исподволь… Молодые люди так горячи, неопытны…
- И куда же направился Зафс? Вы знаете?
Кардинал выдержал небольшую паузу и ответил:
- Предположительно. И потому я прошу вас вспомнить, не расспрашивал ли вас Зафс о мирах Фартфа?
- О мирах Фартфа? Зачем?
- На сегодняшний день у него куплен билет до их столицы.
- Мой бог, что ему там понадобилось?!
- В том-то и дело - что? Любое другое направление не вызвало бы у меня вопроса. Добровольно лететь на Фартф может только безумец… или… человек, испытывающий острую необходимость попасть именно туда. Так он вас спрашивал о Фартфе?
- Нет, и это тем более удивительно, что я сам упоминал эти миры…
- В связи с чем? - уцепился политик.
- Да так… У меня в планах посещение одного из университетов…
- Вспоминайте, Эйринам! Может быть, что-то в ваших словах навело его на некую мысль?
"Профессор ничего не говорил мне о Фартфе, - припомнив каждую минуту из общения с ученым, подумал Зафс. - Зачем ему эта ложь?!"
- Нет, ничего особенного. Я упомянул о Фартфе вскользь, одной фразой.
- Как она прозвучала? В точности?
- Ну-у-у… "А следующий перелет я сделаю до Фартфа…" Все. Это все, что прозвучало в контексте Фартфа.
- И все же он туда собрался сразу после вашей лекции, - задумчиво произнес кардинал. - Что-то натолкнуло его на эту идею. Только вот что именно? - Даурт Тем как будто разговаривал сам с собой, приводя в порядок мысли.
- Хотите чаю, мой друг?
- Нет, благодарю.
- Вы меня тревожите, Даурт Тем. Дался вам этот мальчишка. Я сегодня же вечером свяжусь с доктором Варнаа и сделаю ему выговор - нельзя позволять молодежи такие выходки! Стольких занятых людей от дела оторвал!
- Да, вечером, пожалуй, будет лучше, - внезапно согласился чиновник. - И спросите его, не поступало ли вестей от сына?
- Спрошу. Но я разочарован в этом юноше.
- Не надо, профессор. У этого юноши блестящее будущее, вы еще будете гордиться, что стали его первооткрывателем.
- Надеюсь, кардинал…
В беседе возникла пауза, старинные приятели не пытались поддерживать разговор, и Зафс понял, что кардинал скоро двинется к выходу. Осторожно, стараясь ничего не задеть в загроможденном коридоре, юноша вернулся в медицинский отсек, закрыл за собой дверь и стал ждать.
Через несколько минут профессор и его гость прошли мимо лаборатории, кардинал вспоминал какую-то из прежних встреч, Эйринам передавал поклоны общим знакомым… Приятели расстались.
Шелестящий звук убираемого трапа прозвучал завершающим аккордом, и наступила тишина.
Зафс вышел из лаборатории и увидел Эйринама, застывшего у крошечного окошечка, прорезавшего единственную дверь его Дома. Профессор смотрел на улицу и покачивал головой.
- Я виноват перед вами, Зафс, - не поворачиваясь, глухо произнес ученый. - Простите.
"Да, вы навлекли беду на мой дом", - мог бы сказать беглец. По нескольким фразам из разговора Эйринама и кардинала Зафс понял - именно профессор сообщил о нем кардиналу. И тот почему-то решился на похищение - иного слова подобрать невозможно.
- Но вы не выдали меня, профессор, - так же тихо сказал юноша. - И кажется, поверили мне, а не старому другу.
- Да. - Эйринам резко повернулся. - Я слишком хорошо знаю своего старого друга. Он не совершает необъяснимых поступков без веских причин. Его появление в вашем доме из разряда чудачеств, а Даурт Тем рационален в расходовании усилий. Он не должен был приходить к вам, Зафс, если только… если только его интерес к вам не превышает объективных пределов… Зачем вы понадобились ему, мой мальчик?
- Не знаю. Многое бы отдал, чтобы понять причину этого интереса.
- Ваши… способности, знания, интеллект могут представлять интерес? Я написал о них…
- В галактиках наступила нехватка молодых людей с блестящим образованием? - саркастически усмехнулся Зафс. - Государственный кардинал лично набирает рекрутов в свой штат? Тогда он большой оригинал…
- В том-то и дело! Кардинал - анахорет, он ведет довольно замкнутый образ жизни, и подвигнуть его на общение с… простите, простым смертным могли только чрезвычайные обстоятельства! Что он нашел в вас, Зафс?!
- Мы ходим по кругу, профессор: Я не знаю. Кстати, а почему вы немного обманули своего приятеля?
Эйринам поморщился и махнул рукой:
- Не важно.
- И все же. Почему?
- Я виноват перед вашей семьей, Зафс! - горько воскликнул ученый. - И у меня не так уж много времени осталось, чтобы заплатить по всем счетам…
- Вы хотите…
- Да! Я отвезу вас на Фартф, если вы еще заинтересованы в этой поездке. Это единственное и немногое, чем я могу отплатить вам за свою промашку.
- Вы уже помогли мне, профессор. Вы спасли моих родителей.
Эйринам ничего не ответил. Догадка, возникшая у него после первоначального запрета кардинала на общение с родителями Зафса, была ужасной. Эйринам не хотел даже задумываться над причинами этого запрета.
"Судьба мамы и папы висела на волоске, - думал Зафс. - Кардинал сам еще не мог решить, как поступить с моей семьей - "изъять", уничтожить или попробовать договориться. Настойчивость профессора спасла им жизнь. Даурт Тем будет договариваться. Оставит их на прежнем месте и будет ждать меня".
- Пойдемте пить чай, Зафс, - устало проговорил профессор и, сгорбившись, задевая плечами шкафы и стеллажи с любовно собранными экспонатами, побрел на кухню. К раскрытому окну-иллюминатору, выходящему на пустой кусочек стоянки, где птички давно склевали последние крошки…
- Расскажите мне все в подробностях, - подкладывая Зафсу закуски, говорил Эйринам. - Я хочу знать каждое слово, сказанное кардиналом в вашем доме.
- Во-первых, - юноша отложил надкусанный пирог, - ни о каком предложении речи не было.
Без всякого усилия Зафс в лицах передал каждое слово, паузы и акценты из разговоров Даурт Тема и Римта, и, когда закончил, профессор протянул руку к его браслету из витахрома:
- Что не так с этим браслетом? - прищурился и исследовал каждое звено.
- Обычный браслет, - пожал плечами юноша. - Он знаком мне с детства, в нем нет ничего особенного.
- Пожалуй, на первый взгляд так и есть… Он может нести в себе какую-либо информацию?
- Какую? И как она записана?
- Может быть, неизвестная технология?
- Нет. Я проверял, - и горько усмехнулся, - у меня было для этого слишком много свободного времени. Это самый обычный браслет.
- Тогда ешьте спокойно, мой мальчик. Мне надо подумать…
Зафс вернулся к пирогу - его организм, затративший столько усилий, всасывал еду с ненасытностью вакуума, - юноша глотал, почти не чувствуя вкуса.
- Дорога до Фартфа займет примерно… двадцать восемь дней, - проговорил наконец профессор.
- Если вы сообщите мне характеристики вашего корабля, - с набитым ртом сказал гость, - я скажу вам точно, сколько времени займет дорога. Но сейчас меня волнует другое. - Юноша отодвинул опустевшие тарелки и потянулся. - Меня не выпустят с Кухтрана. Каждый корабль будут обыскивать, профессор.
- А если я предъявлю пропуск, подписанный кардиналом?
- Не имеет значения. Попросите, пожалуйста, бортовой компьютер связаться с таможенно-пограничной службой, и вы увидите - со вчерашнего вечера всем транспортам предписано проходить строжайший пограничный досмотр. С этой планеты, профессор, не улететь.
Эйринам прошел в кабинет, Зафс на пару секунд заглянул в санкабину, а когда присоединился к ученому, увидел, что тот внимательно изучает какие-то списки и электронные копии последних распоряжений пограничной службы.
- Позвольте, профессор. - Зафс положил руки на панель управления информационным полем, приказал компьютеру перейти на ручное управление и быстро, в каком-то нереальном темпе заработал на клавиатуре.
Пораженный Эйринам следил, как легко юноша добился доступа к служебной информации пограничников и перевел видовой фон на круговой обзор планеты. Такое фантастическое умение почти напугало ученого, а юноша тем временем с нескрываемым удовлетворением пояснял:
- Так будет проще и нагляднее, профессор. Распоряжения и списки - формальность. Вот, смотрите…
Планету окружал плотный кордон армейских кораблей. Крошечные цифры высвечивали номерные обозначения крейсеров, линкоров и десантных кораблей. Не более десятка пропускных пунктов процеживали пассажирский и грузовой транспорт, медленно, по капле просачивающийся через оцепление. Недосмотренные корабли роились возле космических силовых шлагбаумов в таком множестве, что у Эйринама невольно отвисла челюсть.
- Что происходит?!
- С уверенностью могу сказать одно - в данный момент все контрабандисты Кухтрана забились в норы и ждут конца армейской операции.
- А если серьезно?
- А если серьезно, то каждый корабль подвергают такому доскональному досмотру, что без декларации вам не вывезти с планеты даже любимую собаку. А у меня ни единого документа, профессор. Так вот.
- Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности положения, Зафс, - буркнул ученый.
- Отчего же. Прекрасно понимаю. И заранее говорю нам спасибо. Только на вашем летающем доме-музее я смогу покинуть Кухтран.
- Поясните.
- Во-первых, профессор, я видел, как прекрасно оснащен ваш медицинский отсек. Во-вторых… еще при первом посещении я заметил в соседнем с оружейной комнатой зале ледяной саркофаг под климатическим куполом. Вы заморозите меня, профессор, и вывезете как зарегистрированный музейный экспонат с миров Ш-ш-шрннн.
- Вы шутите?! - отпрянул Эйринам.
- Нисколько, - совершенно серьезно глядя на испуганного историка, сказал Зафс. - У нас, точнее, у меня нет иного выхода. Каждый корабль, покидающий Кухтран, исследуют тепловыми датчиками. Если мое тело будет иметь одинаковую с основанием саркофага температуру, меня пропустят как кусок льда.
- Но я никогда не занимался проблемами глубокой заморозки! Я не смогу оживить вас, Зафс!
- А вам и не придется этим заниматься, - почти гипнотизируя Эйринама силой своего взгляда, произнес гость. - Я настрою аппаратуру вашего медицинского отсека таким образом, что вы приведете ее в рабочее состояние одним приказом. Робот-транспортировщик перенесет меня из саркофага в медицинскую капсулу, остальным займутся приборы и автоматы.
- Но ведь это очень опасно!
- Нисколько.
- Вы незнакомы с этой технологией!
- С чего вы взяли? Очень хорошо знаком.
- И вы уверены в своих знаниях?
- Абсолютно. Я рассчитаю все параметры, все допустимые пределы. Вам останется только дать две команды - одну на заморозку, другую на возвращение к жизни.
- Ушам своим не верю, - пробормотал профессор, а на лице его застыло выражение - боже, во что я позволил себя впутать?! - Профессор не хотел отвечать за чью-то жизнь. Одно дело - дать убежище и помочь юноше убраться с планеты, но надзирать за исполнением самоубийственного приказа?! - увольте.
Зафс внимательно взглянул на приборную панель управления кораблем, закрыл глаза и, почти не делая пауз, заговорил. Не прибегая к помощи навигационных приборов, он поминутно вычислил скорость, долготу полета и курс корабля от Кухтрана до Фартфа. Назвал необходимый запас топлива и энергетические затраты, включая системы жизнеобеспечения и работу медицинской аппаратуры, включенной на режим глубокой заморозки…
- Компьютер, ошибки в расчетах были? - спросил и открыл глаза.
Электронный мозг корабля выдал ошеломляющий ответ:
"Ошибок не обнаружено".
Зафс перевел взгляд на профессора:
- Хотите проверить меня еще на чем-нибудь?
Эйринам, не в силах вымолвить ни слова, помотал головой. Наглядная демонстрация феноменальных математических способностей лишь укрепила его в мысли:
- Зафс, вам стоило принять предложение кардинала Даурт Тема. Вы - невероятный человек. Такие должны служить на благо общества.
Юноша помолчал какое-то время и ответил:
- Если бы кардинал не повел себя как безусловный агрессор, возможно, все повернулось бы иначе. Но теперь… Теперь я могу только составить вам список недостающих реагентов, постарайтесь сделать заказ через третьих лиц. Кардинал будет следить за вами и вашим кораблем, профессор. Я не могу позволить себе ошибки…
Ведьма
Пять раз весна сменяла зиму, осень медленно наползала на лето; жители деревни привыкли к лесной ведьме и называли ее так больше по привычке, чем по существу. Даяна не вмешивалась в их жизнь, не просила помощи и не оказывала ее сама. Она была старательно незаметна. Очень редко появлялась в деревне и, если кто-то из селян проходил мимо ее лесного дома, никогда не приглашала отдохнуть. Она бы предпочла, чтобы о ней совсем забыли, но тот, кого она ждала на берегу тихой речушки, должен был ее найти. И эти два понятия несовместимы.
Даяне приходилось оставлять следы, напоминать о себе редкими визитами в деревенскую лавку и развлекать сельских сплетников своим непривычным видом.
"Вы видели ее плащ? Он явно из заморского сукна. Никогда не намокает. Все в моей лавке стояли как мокрые куры, а эта только несколько капель на пол уронила…"
"А ее кот! Это бандит какой-то, а не кот! Словно ему в лесу мышей мало, все в деревню шастает! А вдруг… вдруг он и не зверь вовсе? А это сама ведьма котом оборачивается и бродит меж домов, слушает, подглядывает…"
"И дровосека ни разу не пригласила… Откуда у нее дрова, чтоб такой домище протопить, а? Палочек, которые она по лесу собирает, на путный костер не хватит!"
Не раз и не два встречала Даяна в лесу жителей деревни. Толкая впереди себя небольшую, груженную хворостом тележку, она раскланивалась с ними и шла мимо.
Дрова в печи и камине она сбрызгивала жидкостью, привезенной с орбиты, и срок их горения увеличивался многократно. Леди Геспард вполне хватало хвороста, собранного в лесу после редких штормовых ветров, приносящихся с побережья океана. Именно такими грозовыми ночами она вызывала с Миаллы челнок и незаметно - все аборигены по домам от непогоды прятались - взлетала над лесом и уносилась в черное небо.
Как ведьма, как смутный призрак…
Сверхчувствительные локаторы базы, настроенные на прием, собирали для нее всю информацию о жизни в цивилизованных мирах. Вылавливали в глубинах космоса обрывки сообщений с транспортных кораблей и пассажирских лайнеров, электронный мозг сортировал их по степени значимости, и несколько часов - всю грозовую ночь - Даяна проводила в знакомой обстановке своего времени.
Положа руку на сердце, в этих посещениях не было необходимости. База вполне могла отправлять сообщения на индивидуальный коммуникатор леди, закамуфлированный под кулон… Но как приятно было скинуть с себя тяжелую "средневековую" одежду! Босиком пройтись по гладким пружинящим полам станции и устроить себе небольшой праздник, праздник музыки, легкого трепа на родном языке с компьютером базы - просто язык размять, и то прелесть! - и гастрономического сумасбродства.
Кавалер не меньше Даяны любил эти орбитальные набеги. Внизу, на проплывающей под брюхом Миаллы планете, ему приходилось делить территорию с драчливыми соседями-котами, - база принадлежала ему безраздельно. И хотя зверь был совсем разумным, инстинкты брали свое. Едва перепрыгнув порог шлюзовой камеры, кот уносился вперед и пропадал в отсеках на полчаса.
Даяна с усмешкой наблюдала, как ее полосатый друг с усердием трется мордой обо все углы и ножки стульев. Кот метил территорию базы, и это было неукоснительным ритуалом их редких набегов.
И кстати сказать, именно Кавалер нашел для леди друга-человека.
Однажды поздним вечером, когда пятая осень шла на замену лету, кот ворвался в дом, сел у ног хозяйки и, задрав вверх морду, послал эмоциональный сигнал: "Леди, тебе надо пойти со мной", - и передал слабый размытый образ лежащего на земле человека.
- Кто это? - спросила Даяна.
Кот попытался сделать мысленное изображение четче, по получилось плохо, и она, прихватив посох-палку, в которую был вмонтирован парализующий излучатель, вышла на улицу.
Кавалер обежал хозяйку и, сев у ворот, перегородил дорогу - образ дровяной тележки возник перед мысленным взором Даяны.
- Ты хочешь, чтобы я привезла человека в дом? - удивилась она.
"Помощь, помощь, он болен". - Кот передал свою тревогу таким трогательным эмоциональным всплеском, что Даяна сдалась. Сходила в сарай и вывезла из него тележку для хвороста.
Кавалер, высоко задрав хвост, побежал вперед. Иногда он останавливался, садился и смотрел на Даяну, почти не посылая, а только отмечая недовольство сердитым движением ушей - ну что ты там тащишься?! Тележка легкая, колеса смазаны, перебирай ногами быстрее!
Немного запыхавшись, Даяна вышла на дорогу от деревни к океану, Кавалер, перепрыгнув укатанную колею, юркнул в заросший высокой травой кювет и жалобным, но крайне басистым мяуканьем позвал хозяйку.
Человек лежал, уткнувшись лицом в примятую падением жесткую траву. Из высоко задравшихся брючин торчали худые грязные ноги с разбитыми пятками, руки безвольно раскинулись по сторонам, создавалось впечатление, что человека просто сбросили с телеги в кювет, как тюк ненужного старого тряпья.
Даяна присела на корточки - кот суетился рядом, как медицинская сестра, и только что советов по лечению не давал, - убрала с лица бедолаги жиденькие седые волосы и налипшую траву и сразу его узнала. Это был тот самый старик, что первым указал ей на место, где теперь стоял дом под красной черепицей. Старик несколько раз приходил на строительство, работал на подхвате разнорабочим, и Даяна знала - деревенские кличут старика смешным прозвищем дед Бабус. (Бабус - пивная кружка на местном диалекте).
Даяна дотронулась до грязной исцарапанной руки с заскорузлыми от тяжелой работы пальцами и ощутила жар, идущий от тела.
В деревне случилась эпидемия ползучей одры. Карантинные заставы окружили селение и пропускали только телеги с инфекционными больными, выезжающие на дорогу, ведущую к океану. Испокон веку от заразы избавлялись морскими ваннами. Больных свозили на мелководье и просто сбрасывали на густую подложку разросшихся водорослей.
Позже Даяна исследовала эти водоросли. В них содержались элементы, способные противостоять развитию болезни. Сахуристарцы знали об этих способностях морской травы, но также опытным путем они выяснили - водоросли теряли целебную силу, едва начинали высыхать. Больных свозили на мелководье, притапливали в воде так, чтобы только головы торчали, и держали в этом состоянии не менее двух суток.
Болезнь отступала.
Но только у тех, кто получал уход от родственников, друзей или просто сердобольных односельчан. Человек, оставленный без присмотра, просто захлебывался в первой же приливной волне.