…Стояли бойцы по колено во
Крови!!!
"Самец" отбивался, трижды сходяся в
Ножи!!!
Израненный Оттил огромною корсекой,
Вбивал!!!
Сотни мерзостных тел…
Охрипший Эмнем умолк, взяв технический перерыв. Слушатели принялись обсуждать эпизод, вылавливая малейшие неточности трактовки данного конкретного события. Определенно флотские были двужильными мужиками. Вон как перекликаются по всей цепочке, словно и не брели только что, вывалив наружу иссушенные языки. Даже Лампус, шедший в головном дозоре, отстал и теперь переспрашивает у товарищей о недослышанном. Бочечку шлепают по необъятной заднице, ободряя заверениями, что вот тогда-то, у Крабьего, было ого что за "морглуха глухая".
Даша в очередной раз пыталась представить сотни драккаров, коггов и огромных боевых дромонов Флота. Низкий скалистый мыс, палящее солнце. Морские волны, "голубые, как слеза конгерской девицы". И флот мурашей. Тростниковые лодки и кораблики, низкие, примитивные (Даше представлялось что-то вроде первобытных китайских джонок). Но их были тысячи. Или десятки тысяч? Неисчислимый враг атаковал сплошным валом, массово погибая под плотным обстрелом командоров Флота. Тяжелые карро эвфитонов, каменные ядра баллейн и иных орудий сносили тростниковые борта, пронизывали суденышки от носа до кормы, но легионы мурашей упрямо стремились к гибели. Каким был этот странный враг? Смутное "жуки", "жукожопые живоглоты" и "черноноги-черноруки" ничего не объясняло. Как должны выглядеть насекомовидные гуманоиды? Даше чудилось что-то страшноватое, с усами и острыми манипулами (мандипулами ), некогда-то виденное в кино. Но где те голливудские бредни? А здесь жизнь. Великая битва, в реальности которой не приходится сомневаться. У пустынных берегов, на мелководье, орды странных дарков сошлись лицом (мордой?) к лицу с лихой пиратской армадой. Абордажи, резня… Вполне возможно, действительно по колено в крови. А зачем? Чтобы мирный город Каннут, и в глаза не видевший тех зловещих мурашей и "героев Севера", в одночасье сгинул в огне? Нелепица какая-то жуткая…
На автора-сказителя наезжали с критикой - всем известно, что лорд Оттил не корсекой "вбивал", а вовсе даже "клювом". Эмнем оправдывался, напирая на свидетельства какого-то морпеха, видевшего все собственными глазами. Понятно, что с "Самца" никто не уцелел, но тот морпех был на "Алом крысе" и все подробнейше успел рассказать, прежде чем помер на госпитальном "Асклепии".
- Да не махал лорд Оттил корсекой, - напирал лысый Герт-Голыш. - Я его сто раз в бою видел. Хотя бы штурм Скара взять. У него чекан имелся. С шишкой серебряной. Им и долбил. Раз, и черепушка желтяка вдребезги.
- Да кого там бить было? Желтяки как увидели высадку, так и обделались, - усмехался Фресли.
- Ну, кого-то наши сгоряча все равно разделали.
- О чекане-клюве я помню. Именно так тот морпех и рассказывал, - с достоинством возражал Эмнем. - Клюв лорда Оттила сломался, когда у баллейна бой шел. Это в самую первую атаку жукожопых было. Лорд взял кореек убитого. А самое-то дело пошло потом.
- Да, живоглотов наши трижды с "Самца" сбрасывали, - с не очень понятной гордостью согласился Креп. - Но чекан нужно вставить. Иначе лажово выходит. И серебряную шишку нужно помянуть.
- Да как я буду каждую шишку поминать?! - возмутился Эмнем. - Это же не сага, а стурвормья икра выйдет.
- Ты не суетись, срифмуй, - отозвалась леди-целительница из хвоста колонны. - Говаривают, в вашем военном деле шишка еще важней, чем в лекарском.
Северяне заржали, Даша вздохнула. Иногда мама Эле еще той грубиянкой выглядит. Что вовсе и не обязательно для благородной целительницы. Док тоже интеллигентность упрятал до лучших времен. Ну, Дуллитл все-таки солдафонскую и холостяцкую жизнь вел. Вот и выходит, что единственный вежливый человек в этой банде - Костя. Старательно за языком следит. Был разговор об этом. Действительно, если стремиться к нормальной жизни, нужно со сленгом и "феней" неустанно бороться. В нужный момент "волшебные" слова сами собой вспомнятся. Даша не ханжа и сама их знает. Вот с Мином непонятно что делать. Он же не ругается, а вообще воет. В форс-мажорных обстоятельствах инстинкты полудикие наружу так и рвутся и природу родственника мгновенно выдают…
* * *
Стезя чем еще убивает - практически невозможно на ней лагерем встать. Попробуй устройся на такой узкой каменной ленте. Посты в обе стороны, а дальше все та же походная цепочка: люди - мулы, мулы - люди. С темнотой жара спадает, зато появляется мошка. Кто-то может повязать лицо легким шелком, но большинство северян лишь бурчат ругательства и непрерывно рожи почесывают. Утром сплошь опухшие хари - настоящая кунсткамера. Хорошо, что мошка не ядовитая, к полудню отечность спадает. Но до полудня еще далеко…
…Широкое лезвие тесака стучит по доске, мелко рубит мясо. Даша переняла у Фресли манеру рубки, разделочная доска одна, но в четыре руки куда быстрее выходит. "Фарш" укладывается в большой котел. От мяса аванка исходит неаппетитный запах мускуса, но в миске уже готова смесь соли и жгучего перца. Вполне съедобно получается. К сожалению, проверено неоднократно. Скоро народ даже с голоду этого аванка "по-татарски" потреблять не сможет.
- Соуса бы сделать, - пробормотала Даша, перемешивая мясо с тоненько нарезанными кружочками луковицы толстолистки - за весь день всего три растения и отыскали.
- Дров бы, - тоскливо заметил Фресли, отсчитывая сморщенные янтарные дольки кураги - их оставалось в обрез.
Питались "лекарские" и флотские вместе со второго дня. Как заявила госпожа Эльвира, "переломивший хлеб нож в спину спутнику тычет без особого удовольствия". Гарантии, конечно, никакой, но действительно настороженности между попутчиками поубавилось. Было ощущение, что флотские начнут резать глотки попутчикам разве что в последний момент, когда не только курага и соль закончатся, но и худосочные аванки разбегутся. Пока пираты неутомимо шутили на тему каннибализма, пытаясь разволновать Бочечку. Между прочим, никто бы не стал сильно огорчаться, если бы мерзкая баба исчезла. Против шлюх чего-то такого принципиального и личного Даша не имела - и среди профессионалок секса встречаются добрые и сердечные люди (да помогут боги Донне отсидеться на своем хуторе). Но Бочечка - это вообще нечто запредельное. Ума вообще ни щепотки, зато жопа… Такую надо рисовать и в свинарнике вешать, как стимул к набору веса для представителей беконного и мясосального скота. А еще на Костю дрянь этак ожидающе поглядывает, амара нечесаная. Как-то довелось случайно мысли Мина по поводу этой канавьей слонищи уловить. Нет, полукровка определенным эстетическим вкусом обладает. "Утопить жуткую сиповку в болоте" - это, конечно, негуманно и вообще не выход, но…
Северяне и "троюродные братцы" в данный момент собирали топливо для костра. Котел побулькивал, док вместе со знаменитой целительницей контролировали процесс кипения, остальные, ругаясь, подносили жалкие жертвы костерку. Разбредаться приходилось далеко в обе стороны ленты Стези. Даша нервничала - муж бродил одни боги знают где, тоже добытчик сучков и стебельков выискался.
"Татарский бифштекс" был съеден и запит крайне экономной порцией чая из темной кисловки, которую изредка удавалось нащипать между камнями. Вообще-то чай выручал, благотворно корректируя работу кишечника. Даша ко многому могла привыкнуть, но некоторые особенности путешествия по голой как ладонь болотной Стезе продолжали смущать. В какой бы дикой древности ни мостили дорогу, те неведомые строители могли бы озаботиться и периодическими зелеными насаждениями или иными ухищрениями санитарного характера. Идиоты, ласкун им набок.
- Денек был - сдохнуть впору, - сообщила госпожа целительница, пытаясь удобнее устроиться на плаще.
- Действительно, ситуация начинает всерьез беспокоить, - согласился док, вытягивая уставшие ноги.
У Даши сил шевелиться не было. Костя, наконец, сидел рядом, мулы дремали - мыслей у копытных не было - одно общее облегчение. Мин раздумывал над тем же, над чем и все - чем закончится Стезя? Нет, догадка насчет пути к Озеру Великого Короля Аванка едва ли подтвердится. Трудно представить, что хвостатые подданные озаботились столь масштабным сооружением, дабы к властелину изредка забредало свежее мясо.
Костя о чем-то говорил с доктором, Даша не слушала, засыпала. Господи, так и сдохнешь, ведь даже плеер слушать не хочется. Москиты едва слышно жужжали над укутанной косынкой головой. Из темноты тактично покашлял кто-то из флотских.
- Присаживайся, господин Лампус, - пригласила Эле. - Здоровы ли герои Севера или опять брюхами маются?
Лампус заговорил о карте. Зажгли свечу, принялись разглядывать сомнительный рисунок, наспех скопированный с какой-то неведомой флотской карты. Даша сквозь дремоту слушала, как обсуждают какую-то "закорюку". На обеих версиях дорога, что оказалась Стезей, вела к какому-то странному значку. На командорском варианте имелось таинственное обозначение, так и не поддавшееся расшифровке. Дальше дорога отклонялась к востоку, а путникам надлежало сворачивать и идти прямо к побережью. По расчетам выходило, что не так уж и далеко осталось. Но двигаться напрямую через зловонные хляби…
- Дойдем, разглядим, - сказал Лампус.
Док еще о чем-то говорил с командиром флотских, а Даша уже спала. Лохматый прижался, дышал в шею. Мерно зудели москиты, похрапывали герои Севера, бурчало в брюхах мулов, многоголосо вздыхали хляби вокруг Стези. Все получится, дойдем, выживем, и будет мир без москитов и миазмов.
* * *
Утром Дашу разбудило звяканье котла - переливали отстоявшуюся воду. Следовало урвать порцию для умывания. Девушка поспешно свернула и спрятала косынку, служившую накомарником, - шелк был дорогой, из "замкового наследства", и привлекать внимание яркой роскошью было неумно. Впрочем, наверняка уже видели. Подслеповатыми флотских никак не назовешь. Часть путников еще спала, и вытянутый по камням Стези лагерь с телами и тюками багажа напоминал поле боя, по которому прошел какой-то безжалостный боец.
"Было видно, где он шел", - вспомнилось из чего-то читаного и плотно забытого. Упаси бог нас от рубок и иных воинственных действ. Тут и так попробуй выживи.
Между мулов проскочил, Мин - от полукровки так и перло воодушевлением. Даша, мгновенно разволновавшись, нашла взглядом мужа - с Костей все было нормально: разговаривал с сонными флотскими.
- Ну? - скорбно поинтересовалась девушка.
- Огонь. Ночью часовые видели огонь, - со сдерживаемым восторгом доложил полудикий.
- Ну и что? Вовсе не обязательно какой-то там огонь означает кровавую битву, тыщи врагов и прочие развлечения.
- Я о тыщах не думал, - обиделся полукровка.
- Вот это "от края до края" примерно и означает тысячи. Тебе очень нужно арифметикой заняться. Одновременно с чтением. И вообще, восторгаться гипотетическим кровопролитием - крайне дурной тон.
- Я вовсе не восторгался. Просто об этом думал, - вслух сказал Мин. - Тут идешь-идешь, и вообще ничего.
- Да я согласна. Ладно, давай в порядок себя приведем.
- Аша, меня совсем задразнят, - печально заметил полукровка.
Вообще-то полумирный был прав. Но умывание и чистка зубов, пусть и символическая, дает хороший пример окружающим и дисциплинирует. Кстати, и у флотских меньше вопросов про зубастость "мальчонки". С младенчества малый зубы бальзамами драил - и вот, полная пасть. А вы, щербатые, завидуйте.
* * *
После жалкого завтрака отряд выступил обычным порядком. Солнце не успело толком подняться, как лобовой дозор разглядел дерево. Первое за четыре дня пути. На горизонте маячили еще какие-то точки. Даша поняла, что просто счастлива, - проклятая Стезя измучила до последнего предела.
Дерево оказалось нехорошим. Вернее, вполне нормальное растение, не слишком могучее, но с крепким стволом и приятно зелеными остролистыми ветвями. Весьма печально, что дерево было отягощено мертвяком.
- Давно висит. Уже и не пахнет, - заметил Креп.
Остальные путники, столпившись, в молчании рассматривали распятый на стволе скелет. Голеней и одного из бедер костяк лишился - наверняка аванки дотянулись. Кости, кое-где обтянутые остатками кожи, потемневшие хрящи, редкие, обвисшие волосы черепа. Провалы глаз. Зубы белые - вроде бы не очень старым покойник был. Рядом на обломанном суку висел свернувшийся от жары кусок кожи. Лампус лезвием шеуна прижал послание к стволу. Особо грамотные из путешественников попытались прочесть выцветшие неровные строки.
- Алог, волею ороля… дальше сплошь навозные разводы, - подвела итог расшифровки госпожа целительница.
- Там еще в конце - мерть, - не слишком уверенно заметила Даша.
- Насчет смерти оно ясно, - Лампус вернул оружие в ножны. - За неуплаченный налог понятно чем грозят. Способ старинный, проверенный. Но "волею короля" - чудно. Какой уж здесь король? Властитель заблудших мертвяков, что ли?
- Да вы что, господин Лампус, болтаете-то? - заныла Бочечка. - Помянете, он, проклятый, и придет, оно так и быва…
Шлюху кто-то пнул, бабища замолчала, лишь шмыгала носом.
Форт увидели ближе к вечеру. Впереди Стезя плавной дугой сворачивала, уходила к югу. Торчали на горизонте одиночные деревья, дальше угадывалась роща или даже натуральный лесок. Но ближе дорогу преграждал холм с укреплением. Глинобитные стены, за ними какие-то строения. Что-то вроде наблюдательной башенки с каркасом навеса из жердей.
- Похоже, брошенная застава или форт, - прохрипел долговязый Ужон.
- Мертвецы сами себя к деревьям не привязывают и указы не развешивают, - мрачно сообщила целительница Эльвира. - Сии колдовские фокусы мой лекарский опыт отвергает как сугубо измышлительные и ненаучные.
- Пусто там или дозор с мытарем стоит, то наверняка проверится, - сказал Лампус. - Если приличные люди и все по закону, то я готов полновесную "корону" в оплату пути отдать. Особо ежели дадут воды хорошей набрать. У них колодец должен быть. Вы как, леди Эльвира?
Смотрел командир флотских, естественно, не на целительницу, а на ее достойного супруга.
Док облокотился о вьюк, похлопал мула по шее:
- Мы все, включая копытных, исключительно мирные и законопослушные путники. Закон есть закон. Заплатим. Так, дорогая?
- Ну, если пошлина божеская, - пробормотала целительница. - Иной раз так загнут…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лагерь разбили, не доходя до форта. Мощеную дорогу здесь расширяла невысокая насыпь, по краям которой торчало несколько низкорослых деревьев. Уже радость - после стольких дней узости Стези. Развьюченные мулы, довольные ранней остановкой, щипали траву. Люди предвкушали горячий ужин - дров было предостаточно.
Когда в форте, до сих пор не подававшем признаков жизни, заухал барабан, Даша даже не сразу осознала, почему замерли мужчины. Рокочущий неприятный звук окреп и разнесся шире. К девушке припрыгал Мин, и даже издали можно было почувствовать, что полукровка в тревоге. Собственно, и неудивительно - гул барабана нагонял крайне неприятные предчувствия. Экий там музыкант… угрюмый.
- Вызывают, - пробормотал Мин, озираясь.
- Кто? Куда?
- Эти. Местные. На смертный бой.
Вешать всякую умиротворяющую лапшу на уши другу Даша, конечно, не собиралась, сама примерно то же самое чувствовала, поэтому сдержанно сказала:
- Давай не предвосхищать события. У нас командование есть. Разберутся.
- Ага, не предвосхищаем, - полудикий задумчиво высунул кончик языка, мелькнул рядок многочисленных мелких, но острых зубов. - Что помочь?
Даша с Фресли возились с крупой, Мин энергично драил второй котел и предвкушал настоящий полноценный бой с таинственным гарнизоном форта. Даша с горечью понимала, что так и будет. Барабан этот проклятый с явной угрозой бубухал.
Мужчины зашевелились, Мин лапой в драном сапоге придвинул к себе надежное копье-тычок.
- Почтили нас, значит, гонцом, - проворчал Фресли.
Из форта прислали раба. Даша уже видела парочку невольников - в низовьях они встречались чаще, да говорят, и во Флоте попадались закованные. Что ни говорите, а павший Каннут был городом вполне демократичным и цивилизованным.
На раба, отдавшего послание Лампусу, лучше было вообще не смотреть. Голый, какой-то весь облезлый, в складках обвисшей кожи. На шее ошейник железный, ржавый. И еще… холощеный человек. Довольно грубо и неаккуратно. Господи, ужас-то какой.
Лампус глянул в пергамент, кивнул:
- Ага, прейскурант, стало быть. Еще что-то скажешь?
Раб открыл рот, замычал: среди осколков зубов ворочался обрывок языка.
- Понятно. Видать, суровы хозяева. Сколько ж их там, воителей аванковых?
Невольник испуганно замычал, разводя руки с бесформенными, видимо, не раз сломанными пальцами.
- Ну, ступай, ступай, милейший, - поморщился Лампус. - Я так интересуюсь, из вежливости. А по пошлине требуемой утром ответим. Прицениться должны, может, и вовсе повернемся восвояси. У нас нынче кошель тощеват.
Раб поклонился и потрусил, оглядываясь, к форту. Ноги он расставлял неуклюже, по-крабьи.
- Дурные хозяева, - проворчал Герт-Голыш. - Ну какой из скопца работник?
- Видать, не сильно нуждаются, - заметила Эле. - И руки у них кривые.
- Так то, что руки, не так худо, - пробормотал Лампус. - Я тут глянул: или я вовсе ослеп, или с нас всерьез требуют по две "короны" с носа, да каждого второго раба-рабыню забирают. А нам за это: свободный проход и проводника. Обсорвели совсем. Или здешние сознательно нарваться хотят?
- Меряются. На "слабо", - заворчал Утбурд. - У кого, значит, толще. Может, мне ближе подойти, вывалить?
Флотские заржали, хлопая карлика по перекошенным плечам. Дальнейших состязаний в остроумии Даша постаралась не слышать, поспешив к костру. Вода уже отстоялась, пора переливать и мясо закладывать.
Спорили с Фресли, какими кусками нарезать - кок все-таки был склонен к упрощению. Подошел лорд Дул, не особо стесняясь флотского, сказал:
- Поосторожнее, Аша. Сомнительное у нас сегодня соседство. Как бы полюбопытствовать не явились.
- Это да, милорд, - согласился Фресли, укладывая шмат аванковятины на доску. - Видели мы таких мытарей корыстных на… хм.
- Дикарство дикарское, - пробурчала Даша, подправляя на бруске лезвие "хозяйственного".