Толкнувшись ногами в грубых сандалиях, двое ныряют в пропасть. Но за спиной уже шелестят крылья.
- На четыре…
И надувается воздухом огромный воздушный шар.
- На три…
Это один маленький шаг для человека, один гигантский прыжок для человечества.
- На два…
Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета.
- На один…
Игорь открыл глаза и шепнул:
- Ну, поехали.
Прыжок!
Погас свет. Монитор. Системы управления.
Все погрузилось во тьму. И даже сердце запнулось где-то на полутакте. Игорь понял, что не дышит, что кровь в его жилах не движется. И только разум еще жив и заставляет жить тело.
А потом все вокруг затопил свет. Невероятный, слепящий, всепроникающий! От него невозможно было скрыться, он пробивался сквозь закрытые веки, сквозь черепную коробку!
И Игорь почувствовал, что падает, рушится, проваливается куда-то вниз, хотя этих понятий и нет вовсе. Ни верха, ни низа, ничего нет в этом странном пространстве, залитом ярчайшим светом!
Обжигающее понимание собственного несовершенства, ущербности и позора вдруг охватило его. Не в силах терпеть, Богданов закричал, пряча лицо в ладонях, и вдруг понял, что лишен тела.
И только тогда свет сжалился над ним. Погас. Исчез. Втянулся в микроскопическую точку.
Остро кольнуло в груди. Сердце забилось снова, будто ничего и не случилось. Богданов с хрипом втянул воздух. Закашлялся. Перед глазами плавали цветные круги. И только одна, мигающая зеленым надпись успокаивающе пробивалась через это мельтешение: "Автопилот включен". Значит… Значит получилось…
Болело всё. Каждая клеточка.
Подняв руки, что бы прикоснуться к лицу, Богданов застонал. Кожа казалась обожженной и очень чувствительной.
- Капитан экипажу… - прохрипел Игорь, зная, что микрофон должен быть включен и отреагирует на его слова. - Капитан экипажу… Доложить…
Первым отозвался Кларк.
- Баркер на связи, - голос американца был надсажен, будто он долго гонял новобранцев на плацу. - Самочувствие паршивое.
- Бортинженер на связи, - шепотом ответил Мацуме.
- Погребняк на связи, - специалист по тарелочкам был на удивление бодр. Видимо, он перенес прыжок лучше других. Почему? Неизвестно…
- Кадзусе? - спросил Богданов.
В динамиках было тихо.
- Кадзусе!
Через несколько тревожных секунд послышался голос Погребняка.
- Капитан, наш доктор, судя по всему, в отключке.
Игорь, бегло посмотрел на приборы. Убедился, что кораблю не угрожает никакой опасности и выбежал из рубки.
Кадзусе они нашли лежащим на полу. Ремни, пристегивавшие его к компенсационному креслу, были жестко разорваны в нескольких местах. Медик лежал с закрытыми глазами и вяло постанывал. Лицо его побледнело.
Богданов не успел толком сориентироваться, как его вместе с Погребняком оттеснил Баркер.
- Переложим в кресло. Переломов нет, - быстро ощупав доктора, констатировал Кларк. И странно посмотрел на Игоря. Не зная, что от него хотят, капитан кивнул.
Они с Погребняком аккуратно перенесли Кадзусе в кресло, когда в комнату ворвался Мацуме.
- Тихо, тихо… - Кларк перехватил бортинженера за локоть. - Главное, без шума.
- Что с ним?!
Баркер достал персональную аптечку.
- Если б я знал…
Он прижал коробочку полевого детектора к запястью доктора. Детектор мигнул лампочкой и высветил что-то на мониторчике. Кларк, сверяясь с кодами, выбрал из лекарственного набора тюбик с тонкой, с волос толщиной, иглой.
- Что там? - спросил Погребняк.
- Смесь номер пять. Более точно можешь прочесть в спецификации. - Баркер был спокоен. Наверное, он сейчас чувствовал себя в прифронтовой полосе. Солдат ранен, солдата надо привести в чувство. Для этого необходимо совершить такие и такие действия. Если солдат не приходит в чувство, надо… Далее все по инструкции.
И Богданов испытал за это безмерную благодарность к Кларку. Самого Игоря мутило, перед глазами плавали какие-то белесые хлопья.
Тюбик быстро опустел. Мацуме лез под руку и заглядывал брату в лицо.
Кадзусе на глазах порозовел, задышал чаще и, наконец, открыл глаза.
Спросил что-то по-японски. Ему ответил Мацуме.
- Как ваше самочувствие? - Богданов говорил с усилием. В голове шумело.
- Хорошо, капитан. Спасибо, - голос Кадзусе был еще слабоват. - Коктейль номер пять?
- Так точно, - отозвался Баркер. - Пришлось влить в тебя пару кубиков.
- Ты коновал, Кларк. Судя по всему, ты вкатил мне не пару, а целых пять. - Японец прислушался к своему организму. - Многовато на массу тела.
- Как-то времени тебя взвешивать не было.
- О-о-о… - Кадзусе ухмыльнулся. - Да ты, я вижу, разволновался, мой друг? Да-да.
Баркер хмыкнул и неожиданно покраснел. Богданов подумал, что дружба между этими двумя значительно сильнее, чем он мог подумать. В душе даже шевельнулась легкая зависть.
- У вас ожог, капитан, - продолжил тем временем Кадзусе.
- Да уж, - подтвердил Баркер. - Вся рожа красная. Как у рака.
Игорь потрогал лицо: кожа горела. Все тело зудело.
- Что с нами произошло? - спросил Погребняк.
Богданов несколько раздраженно покачал головой.
"Нашел время спрашивать…"
- Пока не знаю. Все системы выключились. Работают только базовые. Нужно немного времени на перезагрузку, тогда можно будет провести анализ.
- Но мы прыгнули?
Игорь нашел в себе силы посмотреть Погребняку в глаза.
- Сто процентов.
Тридцать первый день полета, 21:43. Относительное бортовое время. "Дальний-17", после прыжка
Пришедший в себя Кадзусе быстро взял врачебную инициативу в свои руки. Прыжок не причинил экипажу большого вреда, но кое-какие неприятности все же были. По какой-то причине Богданову не повезло больше других. Он неведомо как умудрился получить ожог первой степени всей поверхности тела. Доктор долго гонял Игоря по всяким тестам, колол иглами, брал анализы. Но никаких отклонений не обнаружил.
- Просто ожог, - заключил Кадзусе. - Складывается впечатление, что вас, капитан, ненадолго окунули в кипяток. Макнули и вынули. Где вы нашли ванну?
- Мне с доставкой оформили. - Игорь прикрыл глаза.
- А что со зрением?
- Не знаю. Во время прыжка был свет, много света.
- Ага. - Кадзусе оттянул Богданову веко. Посветил фонариком. Потом вытащил жуткого вида прибор и предупредил: - Не шевелимся и не моргаем.
Жутким прибором он нацелился Игорю точно в глаз. Богданов ощутил легкое касание. Что-то пискнуло.
- Ага, - снова сказал Кадзусе. - Давление в норме.
- Моргать можно?
- Сколько угодно. Думаю, что глаза просто устали. Постарайтесь не сильно концентрироваться на ярких предметах. Не смотреть на источники света. Не работать с мониторами.
- Как это возможно сделать в наших условиях?
- Никак. - Японец улыбнулся и пожал плечами. - Все равно пройдет.
Кадзусе положил перед Игорем тюбик с кремом.
- Вам нужно намазаться. Все обожженные участки. И постарайтесь, чтобы одежда не соприкасалась с телом…
- Кадзусе, вы предлагаете мне ходить по кораблю нагишом?
Доктор вздохнул.
- На корабле каждый выполняет свою работу. Моя забота - лечить экипаж. Если вы не будете выполнять мои рекомендации… я все равно буду вас лечить. В конечном итоге, я буду мазать вас этим кремом сам. Возможно, с помощью Баркера. Так что смотрите сами, что вам больше по вкусу.
Игорь Хмыкнул и взял тюбик.
Кадзусе остановил его в дверях.
- Капитан… Вы сказали, что видели свет?
- Да. Много света. - Игорь поморщился. - Довольно неприятное ощущение. Мне на какой-то момент показалось, что у меня нет тела. И свет проходит сквозь меня. Очень яркий, очень…
- Довольно странно. Я беседовал со всеми членами экипажа. - Кадзусе сделал паузу, словно ожидал, что капитан что-то спросит. - Так вот, у всех были разные ощущения. Например, у Баркера было ощущение, что его растягивают и сдавливают. В результате мышечное перенапряжение, потянуты связки, сухожилия. Мне казалось, что корабль взорвался. Очень сильный удар снизу. Вы видели, даже ремни порвал. Отделался синяками, легким сотрясением. Мой брат… - Тут доктор снова сделал паузу. - Видел что-то совсем уж непередаваемое.
- Что?
- Он не сказал, но его это очень сильно напугало. Все, так или иначе, пострадали. Только…
Он замолчал. Игорь терпеливо ждал. Чувствовал: Кадзусе хочет что-то сказать. Наконец, доктор не выдержал:
- Знаете, что интересно? Наш специалист по контактам не видел ничего. С ним ничего не произошло. Просто закрыл глаза, открыл глаза. Всё. Странно, правда?
Богданов пожал плечами.
- Чем это может быть вызвано?
Кадзусе ухмыльнулся.
- Капитан, хочу вам напомнить: это мой первый гиперпространственный прыжок. Я еще не набрал достаточно опыта, чтобы делать выводы.
- Понимаю.
Богданов кивнул и вышел из медицинского блока, взглянул на транслируемый по всем помещениям статус проверки оборудования. Времени оставалось немного, надо было еще намазаться кремом. Кожа горела немилосердно.
Когда камеры внешнего наблюдения дали, наконец, картинку, сердце Богданова часто забилось. Конечно, он внутренне готовился к тому, что увидит. Но все же…
Это были совсем другие звезды!
- Капитан команде! - Игорь чувствовал, как от волнения сжимается горло. - Всем собраться в кают-компании!
Когда он влетел в общий отсек, экипаж ждал в полном составе.
Игорь включил проектор и растянул картинку во всю стену.
- Это не наши звезды! - не в силах сдерживать радость, закричал Богданов.
И его крик потонул в воплях и аплодисментах.
Баркер сгреб всех, до кого смог дотянуться, и что-то восторженно орал, Кадзусе хлопал в ладоши, даже его брат, сжатый в могучих объятиях Кларка, радостно улыбался. Погребняк ухмылялся, привалившись к стене. Он смотрел вверх, в черноту космоса, будто старался разглядеть там что-то знакомое.
Наконец, он подал голос:
- А Земля где?
- Земля? Погодите-погодите…
Игорь тут же сел за клавиатуру терминала. Настучал на клавишах координаты. За спиной замерли члены команды. И хотя он не видел их, но мог поклясться, что четыре пары глаз прикованы к экрану. Звезды чуть сдвинулись, огромная черная сфера повернулась.
- Вот! Вот…
Тонкая синяя рамочка очертила квадратик звездного неба. Где-то в его центре едва-едва заметно поблескивала маленькая искорка.
- Вот она. Земля…
Баркер отвернулся, отошел к стене. Игорь заметил, что американец поднес ладонь к глазам. Мацуме пробормотал что-то ритмичное по-японски. Кадзусе согласно кивнул.
"Танки, поди, какие-нибудь сообразные случаю прочитал", - подумал Игорь. Ему и самому хотелось что-то сказать, значительное, важное, но без напускной торжественности. Но в голову ничего не приходило. А жаль.
- Сейчас я вам еще покажу… - И Богданов снова взялся за клавиатуру.
Звезды дрогнули, поплыли в сторону. На какой-то момент легко закружилась голова. А потом кают-компанию затопило красным светом.
- Прошу знакомиться, - чуть театрально сказал Игорь. - Глизе 581. Красный карлик. Созвездие Весов. Планетарная система из шести планет, включает в себя две планеты, на которых возможна жизнь!
Баркер присвистнул, остальные смотрели молча.
Игорь кашлянул и неловко напомнил о служебных обязанностях. В такой момент не хотелось говорить о работе.
- Завтра утром мы становимся на траекторию. Бортинженера прошу запустить полную проверку двигателей. Хочу получить отчет к десяти часам.
- Вас понял, - ответил посерьезневший Мацуме.
- Через пять дней по графику, мы выходим на орбиту Глизе 581-с, имя по каталогу "Келено". Высадка и геологоразведка. Прошу всех быть в готовности…
- Спать всех сейчас по кроватям отправите? - поинтересовался Погребняк и добавил с кривой усмешкой: - Шучу.
Игорь не ответил. Он смотрел на далекую и одновременно близкую красную звезду и будто бы грелся в ее свете. В кают-компании царила тишина.
"А ведь я имею право давать планетам названия… Плевать на каталоги! - некстати вспомнил Богданов. - Может быть… Катерина?"
Мысль была глупой и бесплодной. Возможные названия планет были заранее утверждены и согласованы. Право, конечно, капитан имел, но возможности его реализовать - нет. Может быть, и к лучшему.
Но мысль о Кате не отпускала.
"Если бы она видела… Если бы она только знала…"
Ему вдруг показалось, что Катерина просто не разобралась в своих чувствах, что она просто не до конца понимала то, чем он занимался. Чего добился. Может быть, если бы она знала, куда он летит, то поступила бы иначе?
Тридцать седьмой день полета, 07:47. Относительное бортовое время по "Дальнему-17". Глизе 581-с
Скафандр казался тяжелым и неудобным. Нет, умом Александр, конечно, понимал, что современные скафандры невероятно комфортны, легки и продуманы. Благо, было с чем сравнивать.
Еще школьником Погребняк несколько раз попадал в центральный музей космонавтики, где было собрано множество допотопного хлама. Среди прочего выставлялась там и коллекция скафандров. Жемчужинами ее считались выцветший мутно-оранжевый СК-1, в котором летал Гагарин, и ветхий Apollo A7L, в котором Базз Олдрин ступил на Луну. А рядом болтался так и не коснувшийся лунного грунта "Кречет" и более поздний, но не менее забавный "Орлан".
На контрасте с современными, они выглядели смешно и нелепо. Как телега рядом с автомобилем. Так что настоящее неудобство было тогда, на заре космонавтики, когда человечество робко выползало на орбиту Земли. Но Александра это почему-то не утешало.
- Алекс, у тебя все в порядке? - голос Кадзусе прозвучал так, словно заботливый доктор стоял за плечом.
Погребняк невольно обернулся. Система связи в скафандрах была великолепной. Как и следовало ожидать, японца рядом не было. Его фигура маячила в двух десятках шагов позади, возле самого трапа.
- Порядок, - отозвался Александр. - А что? Что-то не так?
- Да нет, - в голосе доктора озабоченность сменилась озадаченностью. - Просто ты двигался странно, потом застыл.
- Странно, - проворчал Александр. - Да я заново ходить учусь.
Если он и кривил душой, то совсем немного. Двигаться было, мягко говоря, неудобно. Гравитация в один и шесть десятых джи, скафандр с тонким экзоскелетом - все это не добавляло ни уюта, ни уверенности.
В скафандре вообще все было по-другому. Тело не просто непривычно ощущалось в окружающем пространстве. Двигаться приходилось иначе, мир вокруг виделся иначе, звучал даже по-другому.
- Ты что, на тренажере не отрабатывал? - усмехнулся с другой стороны Баркер.
Этот вышел первым и ушел вперед примерно на те же двадцать шагов. Лица Александр не видел, но смешок у Кларка получился напряженным. Видно и ему первые шаги по неизвестной планете давались не так легко.
- Отрабатывал, - буркнул Погребняк. - Все тренажеры с отличием прошел. И что? Это как на велосипед сесть после велотренажера. Педали крутить ты умеешь прекрасно, но толку от этого никакого. Да еще этот намордник!
Александр хлопнул ладонью по забралу шлема.
- Мешает - сними, - неожиданно развеселился Баркер.
- Я вам сейчас сниму, - вмешался Кадзусе без тени иронии. - Атмосфера для дыхания непригодна.
- Доктор пугает, - продолжил подзуживать Кларк. - Это его работа. Он когда пробы атмосферы брал, сказал что просто процентная доля азота и кислорода не соответствует. Зато местный воздух богат благородными газами. Слышишь? Благородными, а не какими-то там.
- Да хрен с вами, - помягчел японец, сообразив видимо, что шутку никто всерьез не воспринял. - Хоть до трусов разденьтесь. Здесь и останетесь.
- Хватит паясничать, - вклинился голос Богданова.
- Извините, капитан, больше не повторится, - пообещал Баркер таким тоном, что идиоту стало бы ясно: повторится и еще не раз.
Александру же было не до смеха. Он снова потопал вперед, но каждый шаг выходил если не маленьким достижением, то действием, требующим сосредоточенности.
- Позволю дать маленький совет, - снова заговорил динамик голосом капитана. - Включите автоматику, будет легче.
Погребняк обернулся, поглядел на гладкий борт шаттла.
Встроенный в скафандр компьютер в самом деле помогал весьма и весьма серьезно. Программа ловила желания человека, при этом сглаживая неловкие движения. Где надо притормаживая, где надо ускоряясь, где надо удерживая равновесие. Со включенным компьютером нормально двигаться в скафандре смог бы даже ребенок не умеющий ходить вовсе. В девяноста девяти случаях из ста программа работала четко. Но оставался один процент непопаданий, когда компьютер выполнял не совсем то действие, которое требовалось человеку. И этот момент для Александра был решающим.
- Сам справлюсь, - пробормотал он себе под нос.
Но капитан услышал. В динамике хмыкнуло. Погребняк не обратил внимания, сосредоточившись на ходьбе.
Через полсотни метров каждый новый шаг стал даваться ощутимо легче, а метров через сто Александр нагнал Баркера. Впрочем, Кларк сам остановился, поджидая коллег.
Еще через полминуты подошел Кадзусе.
- Как самочувствие? - поинтересовался он.
- Если ты решил продать нас на органы, - не упустил случая подколоть Баркер, - то самочувствие хуже не придумаешь. А печенка у меня вообще убитая.
- Не старайся, я все знаю про твою печенку.
- Как с похмелья, - признался Александр, не дожидаясь очередной шутки от Баркера. - Мутит и шатает.
- Хорошо, Алекс, - непонятно чему обрадовался доктор. - Следи за дыханием. Кларк, тебя тоже касается.
- Держу руку на пульсе, - отрапортовал Баркер. - Можем идти?
Кадзусе кивнул. В шлеме жест вышел не особо выразительным, скорее вовсе незаметным, но Кларк заметил. Или же вопрос был чисто риторическим, и Баркер с самого начала плевать хотел на принципиальное согласие доктора.
Выдержав небольшое расстояние, Александр зашагал следом. Японец потопал замыкающим.
Тело постепенно привыкало к скафандру. Двигаться стало проще. Идти пришлось недалеко, благо, для первого выхода программу наметили минимальную. Метров через семьсот Баркер остановился, огляделся.
- Что-то не так? - мгновенно возник голос доктора в динамике.
- Все так, - спокойно отозвался Кларк. - Все даже лучше чем так.
Он снял с пояса геокапсулу и опустился на колено. От того напряжения, которое виделось в его фигуре сразу после высадки, не осталось и следа. Баркер был спокоен. Движения его выходили четкими, лаконичными, уверенными.
Капсула закрепилась с первого раза, с легким щелчком выпуская в грунт ножки зацепов. Негромко зашипело, забурлило, и пустота прозрачной части стала заполняться красноватой породой.
Кларк подождал, пока капсула наполнится под завязку, нажал кнопку. Хитрое приспособление снова щелкнуло, отстреливая ненужные зацепы. Баркер поднялся, одновременно цепляя потяжелевшую емкость к поясу.
- Вперед. - Голос его был довольным, будто он только что выиграл суперприз межкорпоративной лотереи. - Мне нужна вон та скала.