А так ли страшна была Орда, как ее малевали? Может быть, яблочко уже готово было свалиться в первые же подставленные руки? Вот эти самые "Трески" и "Дырки" пойдут класть головы, защищая Русь? Да ни хрена! Привычно засядут по своим медвежьим углам в надежде, что до них не доберутся. Да и кого им защищать? Князей? А где это видано, чтобы "дойная корова" защищала "крышу"? Города? То есть то, что, по понятиям того же Трески, только сосет соки из его рода, ничего не давая взамен? Страну? А ее, по тем же понятиям, и нет вовсе!
Ну уж нет, милостивые государи, если вам пофиг, то мне за Державу обидно! Я вас научу, блин, Родину любить! Не "малую родину", охи да ахи по поводу которой начались с подачи писателей-деревенщиков, а вот так - с большой буквы! Хоть дерьмократы-либерасты это правило и отменили, но меня в школе учили писать именно так! Пусть и не доживу, но наизнанку, едрить вас через канифас-блок, вывернусь, чтобы Орда через сто лет по мордасам огребла! А вы, чтоб вам всем охренеть на рассвете, даже и не заметите, как я из вас, пеньков, людей делать буду. Вот прямо сейчас и буду, и ни одна падла не пикнет и ни о чем не догадается!"
Мишка подождал, пока носильщики-огневцы сойдут на берег, и обратился к Семену Дырке:
- Давай-ка, Семен Варсонофьич, пока суд да дело, до конца с тобой разберемся.
- А чего со мной разбираться-то, дырка сзаду? Я что, дитя малое, сам не разберусь…
- Чем мы еще можем помочь тому, чтобы ты Огнево мог под свою руку нагнуть и никакие Колоброды тебе в этом деле помешать не могли?
- Э? - Такой постановки вопроса "адмирал Дрэйк" явно не ожидал.
- Силой-то тебе, в случае нужды, и свояк подсобит, воеводу из-за этакой мелочи беспокоить невместно, - продолжил Мишка таким невозмутимым тоном, словно речь шла о делах самых обыкновенных. - Но думается мне, что для сего дела не только и не столько сила потребна.
- Чего-чего?.. Ну дырка сзаду… Ты… это… Для какого такого дела?
"Так, клиент, похоже, несколько подрастерялся, что, собственно, нам и требуется. Продолжаем "увеличивать насыщенность информационного потока на входе" за счет плотной "упаковки" подтекста".
- Для такого, что надобно нам точно знать: какое число людей ты в СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ сможешь выставить в СВОЮ ладейную дружину по призыву воеводы Погорынского? Скольких доспешных и оружных, скольких простыми гребцами да найдутся ли у тебя кормщики и для наших ладей?
- Кормщики?
"Ага!! Клиент дозревает - повторяет только последнее слово, за которое зацепилось сознание, все остальное остается "непереваренным"".
- Или ты думаешь, что великий князь Киевский Мстислав Владимирович… - Мишка сделал паузу, любуясь, как в выпученных глазах Семена Дырки всплывает вопрос: "А князь-то Киевский тут при чем?", потом продолжил: -…оставит безнаказанным набег Полоцка и Литвы? Думаешь, не будет большого похода, дабы покарать злодеев?
- Ты… это… погоди…
"А вот хрен тебе! Я еще не закончил".
- Или нам не на тебя, а на Колоброда в таком разе рассчитывать? Так я велю его вернуть. Как миленький, вприпрыжку прибежит. Так что? Звать Колоброда?
- Да погоди ты!!! - Упоминание имени соперника стало последней каплей, Семена, наконец, прорвало. - Какой следующий раз?.. Тьфу, едрит тя в грызло… большой поход? А… это… какая ладейная дружина?
- Как у твоего свояка, только на ладьях.
- Так Леха боярином заделался… у него и дружина…
- Так ты отказываешься, что ли? - Мишка завертел головой, будто разыскивал своего адъютанта. - Антон, зови Колоброда…
- Стой!!! - громкостью и экспрессивностью вопль Семена был сравним только с криком "Пожар!!!". - Не отказываюсь!!! - Семен сгоряча приподнялся на носилках, охнул и схватился рукой за продырявленную ягодицу. - Да что ж ты так сразу-то? Уй! Дырка сзаду…
- Да не мучь его, Михайла, - вклинился в паузу Егор. - Видишь же: неподъемно ему. Не сможет…
- Смогу!!! - снова взвился Дырка.
- Тогда: сколько доспешных, сколько гребцов? - опять насел Мишка.
- Десять! - выпалил Семен, словно называя последнюю цену при торговле, только что шапку под ноги не швырнул.
- Мало! - "отрубил" Мишка.
- Мало? Да ты что…
- Ладья!
- Какая ладья?
- Которая утопла! Там и оружие, и доспех, и товар разный! И сама ладья тоже! И не вздумай врать, что поднять это все не сумеешь!
- А я и не вру! Сумею!
- Тогда сколько?
- Тогда… А пошел ты… - Семен Дырка осел на носилках, словно из него выпустили воздух, и спокойным, слегка насмешливым тоном обратился к Егору: - Ну и борзые у вас ребятишки в Ратном. Ишь, как напер, безобразник!
- Так ведь сотник же. - Егор пожал плечами и ухмыльнулся.
- Так и меня тоже не в нужнике рожали, дырка сзаду.
"Все, опомнился. Но силен, ничего не скажешь! Быстро из захвата вывернулся. Однако главное сделано - спор идет уже о размере дружины, а не о самой возможности призыва под знамена лорда Корнея. Или все-таки передумает? А вот сейчас и выяснится".
- Хе-хе, сотник, говоришь? Дырка сзаду… а про плату за насад мой позабыли? Или думаете, что я позабыл?
- А эта мелочь имеет значение по сравнению со всем остальным? - небрежно поинтересовался Мишка.
- Мелочь? Хм, дырка сзаду… Как у свояка, говоришь, значит?
- А если нет, то зачем ты нам нужен? - Мишка насколько смог подпустил в голос твердости. - Семен Варсонофьич во главе Огневской ладейной дружины - одно дело, а Семен Дырка сам по себе… Ну разве что о цене насада поторговаться, не более того.
- Ишь ты, как подвел! Уже и о цене насада поговорить зазорно выходит. Сотник… едрить тя в грызло…
- Угу, - прогудел в бороду Егор. - И радуйся, что с внуком торгуешься, не с дедом.
- Да это-то понятно… - Семен поерзал на носилках, оправдывая этим паузу для размышления. - Значит, Леха у вас в бояре вылез. М-да… А скажи-ка, у вас это дело как вообще устроено?
Дальше Мишка слушал, не вмешиваясь, да и не очень внимательно. Нет, конечно же разговор двух немолодых, крепко потертых жизнью и незаурядных мужчин послушать было бы и интересно, и поучительно. К тому же "адмирал Дрэйк" явно собрался получить от Егора ответы на те вопросы, которые уже успел обсудить с Лехой Рябым, и сравнить их ответы. Но важнее сейчас было понаблюдать за реакцией Трески.
А Треске, в первую очередь, было жарко - сидели-то на солнышке, хоть и сентябрьском, но еще вполне теплом. Дрегович сначала закинул полы плаща за спину, потом завозился с дорогой и безвкусной запоной, удерживающей плащ на плечах, но непривычная застежка поддавалась плохо, к тому же основное внимание Трески было занято разговором Семена и Егора. Начисто позабыв о величественной невозмутимости, дреговический старейшина ловил каждое слово, вытянув шею и даже слегка приоткрыв рот. А послушать было что.
Егор довольно быстро сумел повернуть разговор туда, куда ему было нужно, а не туда, куда хотел Семен Дырка - принялся растолковывать огневцу (Мишка чуть не матюгнулся вслух от удивления) систему административного деления княжества!
То, что сотней называется не только дружина численностью около ста человек, а и некая территория, например, крупное село с соседствующими весями, хуторами и прочими мелкими поселениями, Семен Дырка и так знал. Однако пояснение Егора о том, что во главе сотни стоит староста только тогда, если население сотни не содержит собственной воинской силы, а иначе это будет уже не староста, а сотский, для огневца оказалось в новинку. Правда, Егор тут же пояснил, что сотский - это скорее для города, в военное время он командует сотней городского ополчения, а в мирное - частью города, например, концом. Тут Егор явно излагал обычаи Новгорода и Пскова, было ли так же устроено в Турове, Мишка не знал.
Рассуждение же о том, что город с округой должен именоваться тысячей, и вовсе повергло "адмирала Дрэйка" в задумчивость, но не сразу, а после того как Егор неожиданно "привязал" эту информацию к делам Погорынья. Мол, был бы у Погорынья свой главный город на манер столицы, сидеть бы там тысяцкому и именоваться междуречью Горыни и Случи Погорынской тысячью. А так пока выходит только Погорынское воеводство во главе с воеводой Корнеем Лисовином.
"Да откуда же он это все знает? Вот, как раз то, что "адмирал Дрэйк" в этом вопросе "плавает", ничего удивительного нет. Взять ТАМ среднестатистического обывателя и предложить ему разъяснить систему, в которую складываются всякие муниципалитеты, управы, префектуры, районные и прочие администрации, - тоже не сможет. И очень немногие смогут, несмотря на совершенно иной уровень информированности, создаваемый СМИ. Но Егора-то кто просветил? Хотя… он же довольно долго прожил в Пскове, а в Новгородских землях сейчас в самом начале процесс зарождения собственной государственности, и не монархической, а республиканской. Значит, все эти вопросы постоянно обсуждаются, осмысляются, дискутируются… да вплоть до скандалов и драк наверняка. Вот и нахватался. Но как к местным делам подводит ловко!"
А Егор продолжал гнуть свое. Если Погорынская тысяча должна состоять из сотен, то почему бы одной из этих сотен не стать Огневу? И во главе не с простым старостой, а с сотским? Но! Сотский этот должен "нагнуть" Огнево под свою руку сам. Только сам. На помощь воеводы, конечно, рассчитывать можно, однако не во всем, ибо воевода Погорынский за всех сотских стараться не будет - у него и своих забот полон рот, - ему требуются такие, которые свои сотни держать в узде способны самостоятельно. И одного Огнева для этого будет мало, надо еще пригнуть под свою руку и окрестные селения, иначе дружину не прокормить.
- Сам, говоришь? - Семен снова повозился, устраиваясь поудобнее на носилках. - А на кой тогда мне ваш воевода? Да и вся эта суета для чего? Трудов много, риску… тоже немало, а навар каков? Это Корнею, дырка сзаду, прямая выгода - тысячу себе чужими руками собирать, а мне-то с чего стараться?
Егор покосился на Мишку, а тот в ответ лишь едва заметно отрицательно повел головой. Тогда десятник, уже не скрываясь, повернулся к бояричу и заявил:
- Ну вот! Я же говорил, что неподъемно ему, не сможет. Колоброд, по правде сказать, еще хуже будет, так что придется, наверное, со всем этим Лехе Рябому разбираться. Пускай боярство свое оправдывает… Опять же, Огнево - кусок жирный. Или, может, боярин Федор свою лапу наложит?
Мишка пожал плечами и развел руки в стороны.
- Что ж, господин десятник, наше дело было предложить да проверить годность, решать-то все равно воеводе. Так и доложим: "Не годен".
Треска быстро зыркнул поочередно на Мишку и Егора. Похоже было, что ему не только досадно от того, что разговор прервался на самом интересном месте, но и непонятно, отчего ратнинцы так резко его оборвали из-за, казалось бы, совершенно естественного вопроса Семена Дырки.
- Э, вы чего? - Семену поведение ратнинцев тоже не понравилось. - Что значит "жирный кусок"? Вы чего тут, дырка сзаду…
- Поручик Демьян! - крикнул Мишка двоюродному брату, появившемуся возле "штабной" ладьи в сопровождении Антона и десятка отроков. - Напомни-ка огневцам, что догляда с них никто не снимал, а то там Колоброд чего-то воду мутить принялся. Скажи, что замену Семену Дырке только с одобрения господина воеводы подбирать можно будет. А если не внемлют, так мы и вразумить не замедлим - боевой поход есть боевой поход - уговаривать своевольщиков не станем!
- Слушаюсь, господин сотник! Колоброда от Рось… от поручика Василия прогнать? А то лезет, во все встревает…
- Гони! И построже там, а то вовсе обнаглеют.
- Слушаюсь, господин сотник! Десяток! Кру-гом! За мной, шагом, ступай!
- Егор! - Семен Дырка злобно ощерился. - Вы чего творите? Мы что, холопы вам, дырка сзаду…
Егор, словно к нему и не обращались, повернулся к Треске:
- Слушай, тут такое дело. Надо бы людей свежатинкой покормить. Мы с собой, конечно, запас взяли, да и на ладьях тоже не пусто было, но это все нам еще потом понадобиться может, а…
- Я к тебе обращаюсь! - возмутился "адмирал Дрэйк".
- А надо обращаться ко мне! - отозвался вместо Егора Мишка. - Так чего ты за свой насад просишь? От боярина пленного ты, значит, отказываешься, хотя на выкуп за него ты и не один насад снарядить мог бы. Тогда называй цену… только уж настоящую, без излишка.
- Да погоди ты с насадом-то! - Семен хрястнул кулаком по настилу так, что, кажется, самому стало больно. - Уй, дырка сзаду… Егор, Михайла! Да чего я такого сказал-то? Ну я просто не знаю… Вместе же, вот прямо на этой ладье чуть смерть не приняли!!! Что ж вы… как чужие-то?!
Мишка вдруг поймал на себе пристальный взгляд Трески, и не успел удивиться этому, как дреговический старейшина хитро подмигнул ему и шевельнул усами, явно сдерживая улыбку.
"Опаньки! Вот тебе, бабушка, и фейс во всю харю! Дикарь-то дикарь, а догадался, что спектакль не столько для Дырки, сколько для него играется! Как вы там, сэр, рассуждали о лихих ребятах, которые сейчас по всей Европе основывают графские, баронские и просто дворянские династии? И плевать, что немытые, неграмотные и сущие бандиты по образу жизни! Да мэтр Треска на их фоне гораздо приличнее смотрится - и грамотен, скорее всего, и моется каждый день. А насчет лихости… встать во главе рода, пусть даже и после эпидемии, выкосившей стариков, - тоже не пустячки! Коли вернется с добычей и при оружии, да с людьми, признавшими его своим командиром… Не-ет, не даст он больше в своем роду волхвам верховодить - сам хозяином захочет стать, и воевода с христианским попом ему в этом деле первыми помощниками будут!"
- Господин сотник, господин сотник! - прервал Мишкины размышления крик отрока. - Господин сотник, дозволь обратиться, отрок Астафий!
- Что случилось?
- Урядник Яков велел передать: по Пине от Пинска две лодки спустились!
Мишка дернулся встать, но Егор буквально пригвоздил его к месту предостерегающим взглядом.
"Тпру! Стоять, Зорька, покуда доят! Постыдились бы, сэр, сколько ж можно на одни и те же грабли наступать? А еще Дырку с Треской поучать взялись!"
- Поручик Демьян велел три насада на перехват готовить, - продолжал доклад Астафий.
- Гм… - Мишка сделал вид, что и не собирался вскакивать, а лишь поудобнее усаживается. - Сколько народу в лодках?
- По семь, по восемь, все оружные. Но с одной лодки четверых на берег высадили, там, где у них дозор раньше стоял.
- Что, так вот, на виду, все и делают?
- Нет, господин сотник, они думают, что их не видно, а мы видим.
- Передать поручику Демьяну, что его действия одобряю. Нападать на полочан разрешаю, только если они в Припять выплывут, да так, чтобы обратно в Пину они вернуться не смогли. Самим же в Пину не лезть! Запрещаю настрого - на засаду нарваться можете! Ступай.
- Погоди! - вмешался Егор. - Передай ратнику Арсению, чтобы ладью готовил, он знает, которую. На ладью моих людей, гребцов из огневцев и… - Егор вопросительно глянул на сотника Младшей дружины.
- И опричников! - быстро добавил Мишка.
- И от меня передай, - влез Семен Дырка, - чтобы гребцов и кормщиков невозбранно!
Отрок Астафий растерянно поморгал, но увидев поощрительный кивок сотника, бодро рявкнул:
- Слушаюсь, господи сотник!
Треске, чувствовалось, тоже хотелось добавить и собственные распоряжения, но повода не нашлось. Он вздохнул, провожая взглядом убегающего отрока, и как-то по-простому, уже не пытаясь ничего из себя изображать, обратился к Егору:
- Свежатинки добудем. Мои тут уже кабанье стадо выследили - с поросятами, голов в двадцать будет. Вечерком возле водопоя их и возьмем. Не велика хитрость, сделаем. А скажи-ка ты мне, к чему он, - дрегович повел бородой в сторону Семена, - негоден оказался? Как-то вы… больно уж смутно излагаете.
- Во-во! - встрепенулся "адмирал Дрэйк". - Негоден, негоден, дырка сзаду, а для чего негоден-то? И почему?
Егор опять полез пальцем в ухо, предоставляя Мишке возможность самому отвечать на заданный вопрос.
- Перемены грядут, честные мужи, перемены серьезные, а вот к добру эти перемены будут или к худу, во многом и от нас зависит. - Мишка оглядел собеседников и, убедившись, что те готовы слушать дальше, продолжил: - Избаловались мы за боярином Федором-то - ни князь в полюдье к нам не ездил, ни людей своих не присылал, да и некому это делать было - в Турове-то Брячислав Святополчич только на кормлении сидел. Ныне же на Туровский стол сел полноправный князь, как-то при нем все будет? А ну как не удоволится тем, что ему боярин Федор собирает, да начнет сам в полюдье ездить? Или еще хуже - людишек своих посылать. Слыхали, наверное, как они себя ведут? Виры разорительные на пустом месте придумывают, новые подати измышляют, а то и впрямую грабят. В полюдье, как в боевой поход за добычей ходят. Но им иначе и нельзя - кормятся-то только с добычи да княжьими милостями, а жизнь в стольных городах дорога. Там не только прокорм требуется, но богатство напоказ выставить, гонор явить.
- А я-то тут при чем? Что мне, дырка сзаду, воевать, что ли, с князем?
- Ни в коем разе! Бунт князья давят жесточайше, да и за обиды своих людишек карают беспощадно.
- И что ж тогда?
- А то, что между простым селом и боярским - с дружиной - разница есть, и разница существенная. Да, за княжьего человека спрос суровый, но ему-то, ежели убили, уже все равно. Для грабителя, в случае гибели, смысл грабежа теряется начисто - награбленное уже не потратишь. Да и остальные при таком повороте дела предпочтут не рисковать, а поискать добычу полегче. У татей, хоть простых, хоть княжьих, ухватка всегда одинаковая - рвать в первую очередь с тех, кто сопротивляться не может.
- Угу, так они и утерлись, дырка сзаду, и князь смолчал. Да что ты мне тут…
- Нет, конечно! Не утерлись и не смолчал… если дело с боярином-одиночкой имеют. А вот если сотни в тысячу собраны, да тысяча та сильна…
- Опять, выходит, война!
- Совсем наоборот! Никакой войны, а даже любовь и согласие!
- Ну это ты заврался! Какая любовь, дырка сзаду, коли сила на силу? Не знаю, что ты такое в книжной науке превзошел, как о тебе болтают, а только жизни ты не знаешь - молод еще! Запомни: промеж жерновов уцелеет не самое твердое зерно, а то, которое ямку в жернове нашло и в ту ямку закатиться сумело! Так-то, дырка сзаду! А то развел тут: сотни… в тысячу собранные…
- Вот я и говорю: "Не годен!" - неожиданно вставил Егор. - Мы ведь не те зерна ищем, что в ямку закатиться норовят, да и не зерна вовсе, а камешки, что потверже жернова будут. Им-то ямка не требуется - так устоят, да еще и сам жернов покорябают.
- А вы, значить, такие твердые? - язвительно ощерился Семен.
- А мы, значить, да - такие твердые, - передразнил Егор.
- И через это у вас, дырка сзаду, с князем любовь и согласие?
- И через это князь Вячеслав Владимирович нашему воеводе златую шейную гривну пожаловал.
- Э?.. Ишь ты, едрить тя в грызло…
Пока Егор с Семеном обменивались язвительными репликами, Мишка прислушивался к тому, что творится на Припяти. И понимал, что бесполезно - протоку, в которой были укрыты трофейные ладьи, отделяло от основного русла довольно приличное расстояние, да еще и заросшее лесом, но все равно не мог удержаться - прислушивался.