– Какие суда? – сразу заинтересовался я.
– Точно никто не знает. Но вроде бы пара военных и несколько грузовых. Говорят, в неплохом состоянии, и герцог Магомед хочет восстановить их и выслать в Северное море, к местам, где стояли нефтедобывающие вышки.
– Вот оно, значит, как. Не дурак этот герцог, или толковых советников рядом держит. Ладно, Тедди. Сейчас отправляйся к Серому. У него карты Британии, распишешь ему все местные дела в подробностях, и привяжете слова к местности.
– А когда я и моё сопровождение сможем вернуться на берег?
– В Рединг торопишься?
– Да, там моя новая родина.
– Ночью вас отпустим. Пройдём дальше вдоль берега и миль через двадцать где-нибудь высадим. Вы ведь не хотите по пути к Редингу с "чёрными львами" столкнуться?
– Нет, конечно. – Аргайл встал и спросил: – Что мне передать Квентину Дойлу?
– Пока я не решил. Ответ дам сегодня вечером. Ступай.
Мой бывший переводчик, а ныне стрелок Армии Рединга покинул каюту, а я крепко задумался. Что мы имеем с гуся? Конечно, шкварки. А что у нас в Британии? Полная попа для белых и негры с азиатами на подъёме, которые, с помощью рабов, начинают восстанавливать промышленность и уже заимели несколько судов. Кстати, это необходимо проверить, и если плавсредства реально существуют, то их необходимо отобрать и присвоить. Подумаю над этим. А пока основной вопрос: стоит ли связываться с Армией Рединга или нет? Поторговать с британцами в любом случае можно. Особенно если Дойл действительно сможет расплатиться за оружие, которое я собираюсь выкупить у немцев, или из испанских трофеев ему всякий отремонтированный хлам сдать.
Пока всё получается складно. Допустим, задумка станет реальностью, торговля с Редингом срастётся и я получу некоторую выгоду на такой нехитрой спекулятивной теме. А дальше-то что? Сказал "а", говори "б". Раз дал английским нацистам, которые хотят выжить и сохранить свою свободу, стволы, то помоги и бойцами, разумеется, не своими, а наёмными. А кто у нас на эту роль подойдёт? Да кто угодно. Сицилийцы, например, или викинги, если поближе бойцов искать. В общем, всё возможно, и Квентину Дойлу с его людьми хорошо будет, и мне выгода. Ведь я получу золотой запас, которого у меня не так уж и много, ибо отряд и стройка сжирают практически все наличные средства без остатка. Как правильно говорил Попандопуло из кинофильма "Свадьба в Малиновке", если нет у атамана золотого запаса, хлопцы начинают разбегаться. И хотя мои воины не побегут, затягивать пояса они не должны.
Решено, сегодня же отпишу Квентину Дойлу и на апрель договорюсь о первой поставке вооружений для Рединга. Такие дела затягивать не стоит, а то сегодня есть возможный партнёр, а завтра его уже прихлопнуют. Кстати, о письме. Что же мне лидер белых людей пишет?
Я взял со стола оставленные Аргайлом бумаги и бегло их просмотрел. Английский текст для меня значит почти столько же, сколько иероглифы китайцев, но почерк понравился, витиеватый и аккуратный. Взял второй лист, с переводом, и ничего нового для себя не узнал: Тедди сказал на словах всё, что нужно. Слова почтения, радость оттого, что не все белые люди сгинули во Тьме, предложение сотрудничать и торговать и в конце приписка: Дойл на меня надеется и верит, что благословение Господне со мной. Ну-ну, хорошо, если так. Однако если англичане христиане, то почему нигде нет упоминания самого Христа? Надо будет уточнить этот вопрос у Аргайла, а то после моего знакомства с Внуками Зари опасаюсь я всех этих авраамистских культов.
В дверь каюты постучали, и на пороге появился Игнач, который занимался допросом пленного мавра.
– Не занят? – спросил казак.
– Входи.
Командир артиллерии фрегата сел на место, где совсем недавно располагался Аргайл. Устало откинулся на спинку кресла и выдохнул:
– Упарился что-то. Негритёнок этот оклемался малость и упираться стал, пришлось применить к нему некоторые не очень хорошие методы воздействия.
– И как результаты?
– Как обычно, за языком не успевают записывать. Уже тридцать листов исписали.
– Это хорошо. Потом сравним с тем, что Аргайл узнал, и сделаем свои выводы.
– Точно. – Лейтенант согласно мотнул головой и объяснил своё появление в моих апартаментах: – Я чего сейчас зашёл. Негритёнок про флот их анклава кое-что рассказал.
– Слышал про это. Тедди про корабли краем уха у Дойла информацию словил. Конкретные сведения есть?
– Да. Питерсон говорит, что бывал в Кингстон-апон-Халле и сам эти корабли видел, и флотилия у мавров неплохая: два танко-десантных корабля, три сухогруза, два танкера, один паром и несколько военных катеров в хорошем состоянии.
– Откуда столько? – удивился я.
– Вроде бы от Людей Океана. Они эти суда в порту прятали, наверное, думали со временем их забрать. Но назад не вернулись, а за Кингстон-апон-Халле только сейчас всерьёз взялись, и тут такой клад.
– Опять эти Люди Океана, никуда без них. Что за таинственные люди, непонятно.
– Мало ли кто. Может, американцы или ВМС Британии и Франции. Пока по морям и океанам носились, крыша у людей отъехала, и давай стрелять во всё, что на берегу шевелится.
– Скорее всего, так и было. Но рано или поздно с этим вопросом придётся всерьёз разбираться. Питерсон ещё что-то интересное поведал?
– Конечно. Про вооружённые силы своего герцогства, промышленность затронул и много ещё всякого. Но основное, по-моему, флот.
– Это понятно.
На поясе Ингача сработала рация:
– Лейтенант, это карцер. На связь!
– Слушаю, – расслабленно отозвался Игнач.
– У нас проблема. Мавр коники откинул.
– Как?!
– Он в туалет попросился, и мы его развязали, а он, зараза такая, вскочил и о переборку себе голову разбил. С одного удара насмерть.
Казак встал и, пожав плечами, произнёс:
– Пойду разбираться.
– Давай.
Я покинул каюту вслед за Игначом и отправился на ходовой мостик. Вместе со Скоковым обсудил предстоящий маршрут, и через пару часов фрегат снова двинулся вдоль обезлюдевших берегов Британии.
Ночью мы высадили Тедди Аргайла и его новых товарищей в одной из удобных гаваней. Нагруженные боеприпасами и вооружённые трофейным оружием, захваченным в последнем бою, обнадёженные скорой помощью с материка англичане уходили к себе домой, а "Ветрогон" повернул к Бискайскому заливу. Очередной этап нашего разведывательного поиска был окончен, и начинался следующий, во время которого нам предстояло обследовать берега Франции в районе Бискайского залива.
Глава 20
Заморское владение ККФ форт Передовой. 1.03.2067
Три дня назад фрегат вернулся в Передовой. Обследование берегов Франции ничего не принесло. Однако в общем разведывательный поход был удачен. Мы установили контакт с двумя анклавами, собрали некоторую информацию, которая в дальнейшем нам обязательно пригодится, а отсутствие серьёзных находок на побережье – это тоже результат.
Моряки фрегата и бойцы абордажных команд получили короткую передышку, и до сегодняшнего вечера все участники разведывательного поиска проводили время с семьями. Завтра у нас начинаются нормальные рабочие будни. Но перед этим мои заботливые жёнушки решили устроить небольшое пиршество для узкого круга лиц. Лично я был не против. Днём через Гибралтарский ретранслятор пообщался с генерал-майором графом Ерёменко, получил некоторые известия и теперь находился в самом благодушном расположении. Поэтому было желание повеселиться, и я пригласил в гости всех близких людей. И лишь только начало темнеть, приобретающая всё более жилой вид вилла наполнилась десятками празднично одетых весёлых людей, офицерами отряда, управленцами форта, их жёнами, подругами и детьми.
Праздник удался на славу. Поели и выпили, вспомнили прошлое и даже пару песен спели. Душевно посидели, компанейски, но потом сложилось так, что женщины ушли наверх, осматривать дом и его обстановку, дети играли или уже спали, за столом остались только мужчины. При этом никто не был сильно пьян, и, естественно, разговор перескочил на текущие дела, проблемы и заботы. Оно ведь всегда так, на работе про отдых думаешь, а дома всё наоборот. Я оглядел своих сотоварищей и сподвижников, расположившихся за широким и щедро накрытым столом. Все как один улыбаются, настроение у всех приподнятое, а значит, можно поговорить на серьёзные темы, пока нас женщины не тревожат.
– Ну что, у всех налито? – спросил я.
– Да!
– У всех.
– Тогда, – я приподнял стопку, – предлагаю выпить за успех нашего дела.
Мы дружно опрокинули в себя алкоголь, хорошо закусили, и я продолжил:
– Только что был озвучен вопрос: а что дальше? Хотел об этом завтра поговорить, но некоторые вещи можно обсудить и здесь. Никто не против?
– Нормально, – за всех отозвался Скоков.
– Давай, командир, пока настроение есть, – поддержал его раскрасневшийся Крепыш.
– Хорошо. – Отправив в рот ломтик жареного, обсыпанного специями мяса, я мотнул головой. – Планы на будущее у нас следующие. Будет продолжаться строительство форта и восстановление портовой инфраструктуры. Для этого у алжирцев закуплены строительные материалы, которые уже через неделю будут доставлены в форт. Кроме того, фрегат отвезёт в Порту бригаду строителей и две группы воинов из роты Крепыша. Задача простая: на судоремонтном заводе начать демонтаж оборудования, которое нам может понадобиться. Сам "Ветрогон" в это время пойдёт в "Гибралтар", ему необходимо произвести полный технический осмотр и обслуживание корабельных механизмов. Это всё, что касается повседневных забот, строительства и текущего ремонта.
– А разведка? – спросил Серый.
– Здесь тоже всё ясно. Воинам предстоит постоянная работа по изучению прилегающих к Передовому районов. И слежка за местными дикарями, которые рано или поздно, скорее всего уже этой весной или в начале лета, навалятся на нас. Опять же, на разведроты возлагаются все обязанности абордажных команд на фрегате и корвете. Через месяц мы снова выходим в океан. Эскадра пойдёт на Балтику торговать. Кстати, заказанные нами с родины товары и припасы уже в пути, так что перегрузим товары – и вперёд, курс на Калининград. Попутно с немцами потолкуем и с англичанами, а на обратном пути с неграми разберёмся и посмотрим, что у них за корабли в Кингстон-апон-Халле стоят. Если они что-то путёвое имеют, отобьём, а коли куча металлолома, то она нам и даром не нужна, утопим лоханки под причалами и дальше двинемся. Правильно говорю?
Товарищи поддержали меня одобрительным гулом, и следующий вопрос задал Джузеппе Патти:
– Алехандро, а чем дикарей встречать будем, когда они на нас в наступление перейдут?
– А нас разве мало, Джузеппе? Две роты разведки, твоя рота, да поисковиков и местных парней ещё по полсотни. Отобьёмся.
– Против неоварваров этого мало. Я этих дикарей под Москвой видел, трудный противник.
– Так никто и не говорит, что будет легко. Выстоим, тем более викингов батальон наберём, поисковиков в Питере возьмём, и с родины рекруты вместе с грузом прибудут. За полгода Исмаил-ага шесть десятков бойцов, бывших гвардейцев и хороших наёмников, через свой учебный лагерь пропустил, а это ещё четыре разведгруппы, считай, новая рота. И в общей сложности минимум четыреста стволов мы в подкрепление получим.
– Так бы сразу и сказал, – ухмыльнулся сицилиец. – А то темнишь, мол, сами отобьёмся.
Патти замолчал, и в разговор вступил Игнач:
– Мечник, а что столичное начальство насчёт нас говорит?
– Генерал Ерёменко доволен, а значит, и диктатор про наши успехи знает. Нам дали полный карт-бланш по всем нашим делам, живи и радуйся, громи всех, кто поперёк пути встал, и договаривайся с нормальными людьми.
– А с "Гибралтаром" что?
– Тоже норма. Готовится указ, по которому через пару-тройку дней капитан первого ранга Семёнов вместе со всем личным составом ВМБ перейдёт в подчинение Отдела Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации. – Дав офицерам время на обсуждение этой очень интересной новости, я продолжил: – Кроме того, планируется, что ближе к осени на Пиренейском полуострове будет основан ещё один форт.
– Какой?!
– Где?!
– Кто?!
Соратники загомонили, а я поднял руку, остановил шум, дождался тишины и сказал:
– Нашим соседом намеревается стать знаменитый наёмник Николай Буров по прозвищу Кара. После разгрома сектантов и взятия Харькова он окончательно очистил своё имя перед ККФ и сейчас набирает людей для колонизации испанского побережья в районе Валенсии.
– Откуда же он людей и корабли возьмёт?
Этот вопрос задал командир корвета, недавно получивший звание лейтенанта, Миша Тарпищев, который во время нашего похода в Средиземное море командовал трофейной яхтой адмирала Папастратоса.
– С людьми всё просто: наёмники, бывшие рабы сатанистов, кто успел в суматохе удрать в лес, добровольцы с Дона и прочий лихой народ. С кораблями немного сложнее: ему вроде бы пару десантных транспортов продают, а основная доставка людей на "Аделаиде" пойдёт.
– Мечник, – Миша весело подмигнул, – Кара уже далеко не молод, а ты на его дочери женат. Богатым наследником стать сможешь.
– Чепуха это всё. У Бурова ещё две дочери имеются, которые недавно замуж вышли, и оба зятя с ним переселяться собираются. В этом случае мне чужого не надо, своё бы удержать и приумножить. Главное, что рядом с нами ещё одно поселение от ККФ будет стоять, нам это только в плюс. Больше людей – больше стволов, глядишь, загоняем дикарей, тем более что Кара имеет опыт больших и серьёзных походов.
После таких известий все присутствующие ещё разок выпили. А потом ещё. И ближе к полуночи все отправились к себе домой. Я проводил товарищей и вышел во внутренний двор, где догорал костёр, на котором жарили шашлыки, и присел на широкую дубовую колоду рядом. Хотелось спать, но я знал, что сейчас не усну. Только глаза закроешь, и вертолёты полетели, всё кружится, и идёт полная потеря ориентации. Вроде бы и голова всё соображает, и на своих двоих стою твёрдо, не покачиваясь, а вот же напасть, пока алкоголь не рассосётся, не уснёшь. Ну и ладно, папиросы имеются, на улице свежо, но не холодно, в спину никто не толкает, и мне есть о чём подумать. Причём вопросов в голове очень много, даже чересчур, и на каком-то одном сосредоточиться сложно, только тему затронешь, как она за другую цепляется, и мысль в сторону уходит.
Сделав затяжку крепким турецким табачком, я выдохнул дымок, и почему-то вспомнились дневники профессора Шульгина, психолога, который исследовал феномен дикарей-неоварваров. Жаль, не дожил он до наших дней, в голодный год "зверьки" схарчили профессора, но бумаги его, с моей помощью, всё же дошли до сохранивших цивилизацию анклавов. Я с дневниками ознакомился, и не просто так – прочитал и забыл, а ещё и со знающими людьми по этой тематике, во время своего долгосрочного отпуска, консультировался. Надо сказать, многое понял, и теперь имею своё особое мнение о том, как же люди докатились до того, что к каннибализму вернулись и живут, словно пещерные люди времён первобытно-общинного строя.
Итак, на человечество обрушилась чума, растоптавшая цивилизацию и уничтожившая весь привычный уклад существования немногих выживших людей, которые спасались, как только могли. При этом каждый человек испытывал сильнейший стресс, и не обычный, одномоментный, например, такой, как гибель близкого человека, стихийное бедствие или потерю чего-то важного, а долговременный, который длится годами. Разумеется, человек – существо способное приспособиться к самым различным обстоятельствам и условиям жизни, такими уж нас мама-природа сотворила. Однако все мы разные, каждый индивид – это отдельная вселенная со своими собственными внутренними законами, жизненным опытом, знаниями, впечатлениями и реакциями на те или иные события. И когда происходят вещи, выходящие за пределы нормального человеческого восприятия, вот тут-то и начинаются самые интересные с точки зрения профессионала-психолога, каким являлся покойный Шульгин, изменения психики.
Внутренний мир человека меняется. Посттравматический стресс (особенно долговременный) перекраивает личность разумного существа, люди подстраиваются под новые условия жизни, и часть гомо сапиенсов реагирует на всё происходящее положительными реакциями. Человек бодрый и готовый к испытаниям, обладающий высокой внутренней организацией и сопротивляемостью к стрессу, ищет выход из трудной ситуации, пытается разрешить проблему, и для него беда – это стимуляция всех его действий. Однако таких людей не очень много, и подавляющее большинство граждан любого человеческого общества, их можно назвать обычными людьми, реагирует на стресс отрицательными реакциями, и это более серьёзный разговор.
Обычный человек, то есть среднестатистический, сталкивается с превеликим множеством сложностей, которые ему не по плечу. Поэтому он реагирует на опасности и проблемы агрессией, депрессией, общей тревожностью, нарушением памяти, ослаблением концентрации внимания, притупленностью эмоций, бессонницей, грёзами наяву, приступами ярости, суицидальными мыслями и так далее, список велик. Можно ли представить себе состояние такого человека на протяжении трёх-четырёх и более лет подряд? Да, можно, но прочувствовать нельзя, потому что немногие смогут пережить весь комплекс "большого стресса", который задевает в человеке всё, каждую его реакцию, мысль и нерв. И всё вместе это называется фрустрация – состояние поражения, мешающее достижению определённых целей.
Конечно, организм человека пытается защититься от фрустрации, ибо это ненормально, и такие попытки приводят к различным типам поведения. И один из таких – это регрессия, обращение к простейшим, примитивным поведенческим моделям. Человек, впадающий в регрессивное состояние, возвращается в детство, делит весь мир на чёрное и белое, в разы меньше разговаривает, чаще применяет физическую силу, чтобы доказать свою правоту или получить желаемое, общается преимущественно языком жестов и способен выполнять только самые примитивные действия. Главным в жизни такого индивида становится наличие пищи и сексуального партнёра, идёт частичный отказ от активного поведения, отрицается долговременное планирование, а мысли о будущем становятся просто противны.
При этом все, кто не похож на такого человека, становятся для него врагами, а каждая нестандартная ситуация, не укладывающаяся в привычные стереотипные рамки, вызывает агрессию и злость. Такие индивиды сбиваются в стаи, становятся подобны животным, в итоге через пять-шесть лет притягивают к себе всех слабых и потерявших волю к жизни людей и превращаются в "зверьков". А когда на структуру стаи, которая становится племенем, накладываются самые простые верования и появляются шаманы, кстати, как и патриархи, зачастую вполне адекватные люди, ради выживания встраивающиеся в систему общины, через поколение процесс становится необратим.
Может, это сложно? Вроде нет. Достаточно простое и логичное объяснение поведению людей, потерявших всякий человеческий облик, не в одном конкретном месте, а в разных областях и странах по всей планете. Никакой магии и потусторонних сил, всё на поверхности. Вот только до Чёрного Трёхлетия это были лишь теории, основанные на многочисленных одиночных примерах и опытах над людьми, а после всё превратилось в злую реальность, с которой нам теперь приходится сталкиваться и бороться.