То, что уже пора обедать, Кинту напомнил живот, настойчиво урча. К этому времени Кинт уже обошел почти все палатки и ряды с образцами новинок. Было немало техники для фермеров, которых очень много съехалось на выставку в столицу. Всевозможные косилки, молотилки, тяжелые паровые тягачи для вспахивания, с большими зубчатыми колесами и внешне напоминающие маленький паровоз. Также Кинт посетил палатку одного из оружейных цехов, но там в основном были представлены армейские образцы вооружения - длинные затворные винтовки, магазинные и однозарядные, пистолеты с длинными стволами, малокалиберные пушки на тяжелых железных лафетах.
- Чем у вас здесь можно пообедать? - спросил Кинт у официанта, как только вошел в палатку у входа на выставку, оборудованную под закусочную.
- Есть отличное жаркое, есть телятина, овощное рагу с индейкой…
- Вот рагу давайте… и пива.
- Минуту, - ответил официант и удалился выполнять заказ.
В палатке было порядка десяти столиков и с приходом Кинта, теперь все они были заняты. Кинт осмотрелся, публика разная - столичная аристократия, фермеры, студенты, рыночные торговцы и рабочие цехов, и все возбужденно обсуждали увиденное на выставке.
С выставки Кинт вернулся как раз ужину, уставший - нагулялся. Мадам Поль принесла ужин в комнату, поставив поднос на стол, достала из кармана передника конверт, опечатанный сургучом, и сказала:
- Приятного ужина и вам письмо от капитана Мореса.
- Спасибо, мадам Поль.
- Кушайте… мне за посудой сына с утра прислать или…
- Да, давайте с утра.
- Хорошо.
После ужина Кинт набрал ванну и с удовольствием в ней замокал около часа, затем, забравшись под одеяло, он распечатал конверт.
"Здравствуй, Кинт, материалы твоих показаний включены в дело. Расследованием будет заниматься другая группа, руководит которой мой хороший друг, но позже, в данный момент все силы брошены на выявление заговорщиков и шпионов. Так что ты можешь отдыхать, так как комната у мадам Поль оплачена до конца недели. А потом делай то, что хотел. Сожалею, что не могу попрощаться лично, дела службы.
Береги себя,
Капитан Морес Таг."
Наутро, нарядившись "торговцем" и накинув плащ, Кинт составил на поднос посуду и спустился в столовую.
- Доброе утро, господин Кинт, - улыбнулась мадам Поль внешнему виду Кинта.
- Доброе… Что–то не так?
- Все очень хорошо, и будь я помоложе лет на десять, то возможно, уже стреляла бы глазами в вашу сторону, господин Кинт.
- Вы и сейчас очень хорошо выглядите, мадам Поль.
- Я знаю, как я выгляжу, - немного с грустью в глазах улыбнулась она, - позавтракаете?
- Нет, спасибо, я в булочную, потом к доктору Филье… очень уж господин капитан на этом настаивал.
Не изменяя традиции, Кинт, как только выскочил из повозки на площади, сразу направился к газетному киоску.
- Номер утренних новостей, пожалуйста, - Кинт протянул в окошко пару медяков на ладони.
- Прошу прощения, но газета только вчерашняя.
- А что случилось?
- Мне неизвестно, господин, но фургон, что привозит каждое утро газеты из типографии при парламенте, сегодня не приехал.
- Понятно… тогда давайте вчерашнюю и еще пару пачек вон того табака.
- Пожалуйста.
Перебежав на другую строну площади, уступая дорогу мчащимся моторным повозкам, Кинт оказался на стороне дома с пекарней и медленно, наслаждаясь хорошей погодой, пошел по тротуару к кафе. Восходящее яркое солнце светило прямо в глаза, зима отступала и, похоже, капитулирует на две недели раньше обычного. Несколько рабочих, идущих навстречу, одеты уже не в пальто, а в овчинные безрукавки поверх рубах… за последние два дня значительно потеплело. Не доходя до двери кафе несколько шагов, Кинт вдруг резко остановился… "Что–то не так" - подумал он, и медленно поворачиваясь к площади, осмотрелся. Как же давно у Кинта не было этого ощущения - засосало под ложечкой, немного онемели ребра с правого бока… Нет, это не страх, это предчувствие и отнюдь не хорошие… Ни одного жандарма, ни одного конного патруля, да и когда Кинт ехал в центр, вроде, тоже не попадались… еще раз внимательно осмотрелся, не обнаружил ничего подозрительно, кроме отсутствия городовых и пошел дальше.
- Доброе утро, - войдя в кафе, Кинт поздоровался со всеми присутствующими, снял плащ, шляпу и повесил их на вешалку у двери.
В ответ старик - отставной военный, молча, но учтиво кивнул, а стоящая за стойкой мадам Шодэ расплылась в улыбке и сказала:
- И вам доброе утро… Погода просто отличная, правда? - показала она на окно пухлой ладошкой испачканной в муке, глубоко вдохнула, отчего ее необъятная грудь высоко поднялась, рискуя выпрыгнуть из корсета, - садитесь за свой столик… Как всегда?
- Да, будьте добры, - улыбаясь, кивнул Кинт.
- Вот! Вот таким я вас и помню, улыбающимся, - ответила мадам Шодэ и исчезла за низким дверным проемом в пекарню.
- Что, тоже вчерашняя? - отставник указал мундштуком трубки на газету в руке Кинта.
- К сожалению, да, - ответил Кинт и сел за столик.
- Никакого сожаления, - поморщившись, отставник отложил свой номер вчерашней газеты, - уже давно одно и то же, одно и то же… как в болоте… даже эта крысиная возня между гильдиями затихла.
- Ну почему же, я вчера побывал на выставке…
- Ну, вот разве что выставка, действительно, событие, я третьего дня тоже побывал… А знаете что, - отставник оглянулся, хотя кроме него и Кинта в зале никого не было, - у меня плохое предчувствие… я знаю… я понимаю это чувство… в такие моменты…
- Хочется держать руку на рукояти револьвера, а большой палец на курке?
- Верно, юноша! Именно так! - обрадовавшись, что его поняли, старик откинулся на высокую спинку стула и внезапно, погрузившись в какие–то свои мысли, продолжил пыхтеть трубкой, глядя на балку на потолке.
- Вот, ваши булочки и какао, - с подносом в руках, немного присела в поклоне юная Вьен и покраснела.
- Спасибо, - улыбнулся ей Кинт.
Вьен засмущалась, быстрым шагом и, придерживая подол длинной юбки, она удалилась в пекарню, откуда через пару секунд вышла мадам Шодэ, облокотилась на стойку локтями и мечтательно уставилась в окно.
Пара выстрелов совсем рядом отвлекли Кинта от газеты, когда он, уже проглотив вкуснейшие булочки и выпив какао, погрузился в чтение заметки о путешественниках.
- Что это? - охнула мадам Шодэ.
Кинт быстро встал из–за стола, переместился к стене и осторожно выглянул в окно. На площади была драка, кто–то уже лежал на мостовой и не шевелился, дрались человек пять, рядом стояла конная повозка… нет, человек пять били ногами еще одного, лежащего на мостовой.
- Что же, что же происходит? - прикрыв рот пухлой ладонью и с испугом в глазах, сказала мадам Шодэ, - Где же городовые?
- Вы знаете, на протяжении всего пути от Ткацкого квартала до площади я не встретил ни одного городового.
- Они же его сейчас забьют!
- Похоже, уже, - старик тоже подошел к окну.
- Вы не вмешаетесь? - обратилась Шодэ к Кинту.
- А зачем? Я же не знаю, что там происходит.
- Да, пожалуй, лучше не вмешиваться, - поддержал старик Кинта.
- Где же городовые? - продолжая смотреть на избиение, качала головой мадам Шодэ.
Тем временем люди с площади начали разбегаться, как по команде, а из арки одного из проулков выскочила толпа, человек двадцать с дубинками, ножами и кастетами, они начали избивать всех подряд, бить стекла в лавках и магазинах.
- Закрывайте ставни, мадам Шодэ, идемте, я постою рядом.
Кивнув и сотрясая телесами, мадам Шодэ выскочила на улицу и принялась закрывать большие и тяжелые ставни, окованные полосами железа. Ее руки тряслись, она с трудом попадала дужками замков в проушины…
- Смотрите! Толстуха хочет прикрыть свою лавку! - выкрикнул кто–то из толпы, громящей газетный киоск.
Человек десять сразу побежали к булочной, бранясь и размахивая тем, что было в руках… кто–то швырнул булыжник в сторону Кинта.
Бах! Бах! - двое в толпе сникли и повалились на мостовую, а остальные замерли, но не надолго.
- Нас больше чем у него патронов в барабане! Бей толстосума! Убейте его, отомстите за наших братьев! - кричал какой–то умник, причем откуда–то из–за толпы.
Кинт со злой улыбкой на лице разрядил барабан, стреляя по ногам и успокоив еще четверых, а затем вложив револьвер в кобуру, выхватил из–за спины пистолет и, стреляя уже прицельно в головы, пошел на погромщиков, удерживая пистолет двумя руками. Позади Кинта кто–то выстрелил как из пушки, быстро оглянувшись, Кинт увидел отставника стоящего в дверях со старым пехотным револьвером в руке, все ставни уже были закрыты. Погромщики онемели, не ожидая такой "перезарядки" от "толстосума" и появившейся поддержки, в лице старика с карманной артиллерией в руке.
- Сюда! - крикнул старик Кинту и махнул рукой.
Кинт быстро осмотрелся, в разных местах площади орудовали группы погромщиков, били окна, били людей, не успевших убежать… Беспорядки чинили человек двести. Дюжина погромщиков с лицами полными ненависти и в то же время, страха, стояли от Кинта шагах в десяти.
- Сюда! Я прикрою! - снова крикнул старик.
Кинт сделал пару шагов назад, погромщики дернулись, но не решались, им было неизвестно, сколько еще прерванных жизней может таиться в пистолете "толстосума"…
- Что вы стоите? Трусы! - опять закричал кто–то из–за толпы.
Кинт побежал первым, боком, выстрелив еще три раза опустошив магазин и тут в дело вступил пехотный револьвер старика, адски грохоча и изрыгая облака дыма револьвер "сломал" группу погромщиков и они бросились врассыпную, ища укрытия. Кинт вбежал в кафе и тут же, достав из кармана магазин, перезарядил пистолет и опустился на стул, а старик, закрыв толстую и тяжелую дверь, лязгнул засовом.
Глава четырнадцатая
- Что же теперь будет? - бледная, зажав уже намокший носовой платок в руках, спросила мадам Шодэ.
- Теперь они либо продолжат погромы там, где это легко сделать, не получив пулю в лоб, либо наберутся смелости и будут ломать дверь, что маловероятно. Но если городская жандармерия протянет время еще час… - Кинт откинул барабан револьвера, вытряхнул на пол гильзы и, вынув из пояса шесть патронов, начал вставлять их в каморы.
- Стреляют, слышите? - старик припал ухом к двери, - далеко… с западной стороны, похоже, в казармах жандармерии что–то творится.
- А эти что? - сунув заряженный револьвер в кобуру, Кинт кивнул на закрытые окна.
- Сейчас, - чуть пригнулся старик и начал искать подходящую щель в двери, но бесполезно - дверь отличная, из толстой и крепкой доски, в четырех местах перехваченной железной полосой. Эта дверь закрывается только на ночь, а днем кафе обходится тонкой дверью со стеклом.
- Я с пекарни посмотрю, - подала голос перепуганная Вьен, хлопая ресницами и держа в руках масляный светильник.
- Сходи, посмотри, - ответил Кинт и обратился к мадам Шодэ, - я надеюсь, черный выход у вас есть?
- Да.
- И он закрыт?
- Конечно.
- А куда он выходит?
- Во внутренний двор.
- Из двора есть выход?
- Да, через арку ну или через парикмахерскую… она напротив.
- Хорошо.
- Что хорошо?
- А сварите, пожалуйста, какао, - улыбнулся Кинт мадам Шодэ.
- Да… конечно…
- Они там тащат на площадь всякий хлам, нагромождают и перегораживают выходы с площади… и вот еще что, там некоторые с оружием… ну, которое стреляет.
- С каким?
- Не знаю, - пожала плечиками и вздохнула Вьен, - с винтовками троих видела.
- А около кафе и пекарни что делается?
- Ничего, все заняты… говорю же, волокут всё из разбитых магазинов и салонов и перегораживают улицы.
- Похоже, бунт…
- Бунт - это действо спонтанное, а тут все как–то… - сказал Кинт, принимая от мадам Шодэ чашечку какао на блюдце, - благодарю.
- Спланировано? - предположила Шодэ.
- Верно. Вьен, ты иди, наблюдай из пекарни за тем, что происходит на улице.
- Да… - крутанулась на месте Вьен и выскочила в пекарню.
- Мадам Шодэ, а у вас здесь есть какая–нибудь мужская одежда?
- Конечно, у меня каждый вечер работает подсобник… и его рабочая одежда висит на вешалке в чулане.
- Принесите.
- Эм… а, ну хорошо.
- Разведка, это верно, сынок, - сев на стул и положив на колени револьвер, отставник пыхтел трубкой, - ты ведь не военный?
- Отставной жандарм корпуса охраны дорог.
- Я ведь примерно так и понял… ну, еще думал, может, наемник.
- Крайние полтора года я действительно в качестве наемника кое–кого охранял.
- Хорошо, - удовлетворенный своей проницательностью старик кивнул, выдохнул табачный дым и улыбнулся.
- Вот, - с масляным фонарем в одной руке и с ворохом одежды в другой вернулась мадам Шодэ.
- А почему так пахнет рыбой?
- Тэле, работник наш, он еще и в порту днем работает, на рыбном рынке.
- Хорошо.
- Да что хорошо–то? - сорвалась и заплакала мадам Шодэ.
- У вас есть алкоголь? - Кинт взял ее за руку.
- Что? - громко всхлипывая, спросила она.
- Выпить говорю, у вас есть что?
- А, да, есть…
- Выпейте, и вот… - Кинт повернулся к отставнику.
- Мак Тэссэ, - наконец представился тот.
- И вот господину Тэссэ предложите.
- А не откажусь, - кивнул отставник, - а тебя, сынок, как зовут?
- Мое имя Кинт… Думаю, если бунтарей не начнут разгонять через час силами городовых, то можно до темноты успокоится все, а потом будем выбираться (как–то тут предложение не согласовано. Нет?).
- Куда? Мы же здесь живем…
- Если события будут разворачиваться в худшую сторону, то вам тут лучше не оставаться.
- Я могу вас укрыть у себя, - предложил Тэссэ.
- А это где?
- Я живу недалеко от рынка.
- Вот и хорошо… Мадам Шодэ, вы соберите пока все необходимое.
Молча кивнув, Шодэ ушла, а Кинт бросил под стол "рыбную" одежду, составил четыре стула в ряд и лег, закрыв глаза.
- Правильно, - пробубнил Тэссэ, перед боем поспать - хорошо. Думаю, боя не избежать…
- Я тоже так думаю, - не открывая глаз, ответил Кинт.
- Ты вот что… я живу на Четвертой Западной улице, двухэтажный дом с заколоченным окном во флигеле. Если что–то случиться, то отведи мадам Шодэ ко мне. Вот ключ, - Тэссэ протянул большой ключ Кинту.
- Оставьте, сами отведете.
Как провалился в сон, Кинт так и не понял, но зато проснулся он резко, от нескольких ружейных залпов.
- Что происходит?
- Я сейчас, - сидевшая рядом с Кинтом на стуле Вьен подскочила и побеждала в пекарню, - сейчас спрошу у матушки…
Выяснилось, что бунтарям все же дали время укрепиться дотемна, и мало того, они откуда–то взяли оружие, не много, но оно теперь у бунтарей есть. И вот наконец–то со стороны дороги от порта площадь попытались атаковать, кто и какими силами, неизвестно. Но после нескольких залпов со стороны бунтарей и вялых разрозненных выстрелов с противоположной стороны, стало понятно - это надолго. Кинт начал переодеваться, стянув тесный дорогой камзол и узкие брюки, Кинт он переоделся в портового работника в помятой шляпе с поникшими полями.
- Мадам, у вас есть ножи?
- Да…
- Несите.
- Все?
- Все.
Выбрав пару подходящих ножей, Кинт засунул их за голенища.
- Вот это возьмите, - Тэссэ, потянул рукоять своей трости и извлек клинок на полтора локтя, узкий, трехгранный, грани острые.
- То, что надо, - улыбнулся Кинт, вынул один нож из–за голенища и на его место аккуратно пристроил трехгранный клинок.
Пояс с кобурой под суконный, вонючий бушлат, пистолет в широкий, глубокий и, благо, целый карман штанов. Затем сделав глоток крепкой настойки, немного полил ей одежду.
- Идемте, откроете мне выход во внутренний двор.
Кинт замер перед дверью, прислушался… слышны голоса, периодически раздается стрельба и с площади и вдалеке, но из–за "колодца" внутреннего двора и не понять толком, откуда.
- Открывать? - дрожащим голосом спросила Шодэ.
- Да, только лампу задуйте сначала.
Оказавшись за дверью, Кинт, сразу пригнувшись, проскочил за нагромождение каких–то ящиков и деревянных бочек, присел, снова прислушался. Затем встал, немного сгорбившись и, слегка пошатываясь, побрел к парикмахерской. Остановившись у двери, тихо постучал - тишина. Еще постучал, опять тишина. Аккуратно поддев ножом раму небольшого окна, Кинт влез внутрь и замер… тихо. Открыв задвижку двери, Кинт стал пробираться на ощупь в зал салона. Оказавшись в небольшом тамбуре, Кинт увидел винтовую лестницу и свет вверху, а также услышал голоса. Решив не беспокоить хозяина парикмахерской, Кинт тихо пробрался в салон и, приоткрыв парадную дверь, посмотрел на улицу, потом немного постоял, ориентируясь и вспоминая расположение улиц… Спустя пару минут Кинт вернулся во внутренний двор и пошел к арке, такой же походкой - подвыпившего портового грузчика.
- Стой! Кто там?
- Я… Ик…
- Кто я? А ну, иди сюда!
- Ик… я же…
Арка со стороны площади была перегорожена длинной грузовой телегой, подняв высоко над головой фонарь, стоял высокий мужчина, по виду так рабочий из бедного пригорода промышленного района столицы.
- Ты откуда взялся? Иди сюда, - мужчина разглядел помятого портового парня.
- Так, а… так я утром спать… там… лег…
- Спать он лег… из портовых?
- Да… Ик… А что происходит?
- Это наша первая акция! Теперь весь терратос будет говорить рабочих ячейках!
- Хм… Ик… что–то слышал, - ответил "портовый", неуклюже пытаясь протиснуться мимо телеги.
- Хочешь? Присоединяйся!
- Ага… - Ответил "портовый", а потом нанес резкий удар кулаком в кадык мужчине у телеги, успев перехватить фонарь.
Поставив фонарь на телегу, Кинт оттащил хрипящего рабочего во двор.
- Вы своей акцией столько народа убили и покалечили, уроды… - процедил Кинт сквозь зубы и свернул задыхающемуся шею.
На площади творился какой–то бардак, туда–сюда, от баррикады к баррикаде слонялись группы вооруженных и хорошо подвыпивших людей, желающих смерти всем, кто не с ними. Кинт сначала плелся за одной группой, потом пристроился к другой, в нескольких частях площади жгли костры, но все равно было темно, чертовски сыро и холодно - на город со стороны моря начинал наползать туман. Вдруг Кинт услышал голос недалеко, знакомый, тот самый, который утром всех истерично подначивал…
- … осталось продержаться еще час, а потом разбегаемся.
- Подожди, как разбегаемся, а деньги? Ты же обещал.
- Все руководители ячеек получат… обязательно, но позже, обещаю… ты мне веришь?
- Да.
- Вот… да и не прибедняйся, вы же после акции можете все кварталы торговцев на уши поднять и неплохо набить карманы.
- Хех… это верно. Так когда заканчиваем?
- Я подам сигнал - подожгу баррикаду со стороны портовой улицы…