Док не стал блокировать удар, да и, пожалуй, не успел бы. Зато успел отклониться корпусом назад, и кулак Хомяка не долетел до челюсти ровно на сантиметр. Док схватил противника за рукав, завалился на спину, мощно дернув Хомяка на себя. Такого поворота событий тот явно не ожидал и упал прямо в железные объятия уготовленной для него "черепахи". Док сплел ноги на пояснице сталкера, руки – на шее, сжал коленями грудную клетку и стал распрямлять намертво скрещенные в ступнях ноги, одновременно вытягивая голову противника.
До сих пор из "черепахи" Дока никто не вывернулся. Хомяк вывернулся, хотя и терпел неимоверную боль. Своими длинными руками упершись в землю по обе стороны тела Дока, он отжался, потащил за собой накрепко приклеенного Дока, а потом мощным рывком завалился на бок и сразу на спину. Док теперь оказался сверху, и "черепаха" потеряла смысл. Ногами под телом соперника вытяжение никак не сделаешь.
Следовало разрывать "партер", не более. Хомяк тем временем принялся молотить Дока кулаками по пояснице. Должного размаха в его ударах не было, а все равно чувствительно. Док одну за другой высвободил ноги из-под спины сталкера, затем разжал объятия и быстро откатился в сторону. Мгновенно вскочил эффектным прыжком на обе ноги. Хомяк вскочил тем же манером. И они снова замерли в стойке друг напротив друга.
"Хорошо, – решил Док. – Давай немного потанцуем".
Он легко и непринужденно закружился вокруг сталкера приставным боковым шагом. Тот стоял на месте, только разворачиваясь в сторону противника. Экивоки Дока пока мало впечатляли его. Не впечатляли до того момента, пока Док на мгновенном подскоке не пробил мощный лоу-кик в левое бедро. Вот тогда понял чертяка: еще один такой удар в то же бедро – и левая нога его в лучшем случае занемеет, а в худшем вовсе перестанет двигаться. Сам наконец задвигался, уходя с предполагаемой линии атаки.
"Ну давай, давай…" – Согласно четвертому принципу госинрю Док поманил его пальцем, провоцируя на атаку.
Хомяк купился – попер в лобовую. Скорее всего, в прошлом он был боксером. Классным боксером. Док это уже определил по технике и стойке сталкера. Он удачно блокировал несколько ударов, но дальше махаться не следовало – можно пропустить хороший стусан и проиграть. С боксером следует бороться. Док отошел назад и, когда противник сделал шаг вперед, мгновенно "прошел" в ноги. Захват, рывок – Хомяк рухнул спиной на землю.
"А теперь получай по полной, – злорадно оскалился Док. – Из аси ваки кюсе вряд ли вывернешься".
Он крепко захватил стопу Хомяка под мышку, сжав ее между плечом и грудной клеткой, сам завалился на спину "валетом", своими ногами прижал тело противника к земле и начал выворачивать голеностопный сустав. Если бы Док захотел, то уже сразу, одним движением разорвал связки сустава, суставную сумку и… И Хомяк остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Док этого не хотел, а потому давил медленно и аккуратно.
Секунды через три сталкер громко застонал и энергично захлопал ладонью по земле – жест, понятный любому ценителю единоборств: "сдаюсь".
Док отпустил ногу, бодро вскочил, снова стал в стойку.
– М-да, – огорошенно констатировал Крокодайл. – Хома! А сдается мне, ты уже не чемпион Зоны по кулачкам.
– Точно, – подтвердил Витек, – уработали чемпиона.
Хомяк медленно поднялся, отряхнул колени и протянул Доку мозолистую лапу.
– Драться умеешь.
Док с искренним чувством тиснул ее своими цепкими длинными пальцами.
– Ты тоже умеешь.
– Пошли, я проставляюсь.
Они вернулись в "гэндэлык". Хозяин, низкорослый, но крепко сбитый мужик с прокуренными до желтизны фельдфебельскими усами, встретил их понимающим взглядом. Привык, видать, к подобным мужским разборкам. Заняли свои места за столом. Хомяк взял сразу две бутылки водки, чтобы лишний раз, значит, не бегать.
– Мужики, а шо с закуской так скудно, может, возьму что посолиднее?
– Не понимаешь, – снисходительно пояснил Крокодайл. – Пока не понимаешь. Закуска скромная, чтобы водяра быстрее вставила.
– Ага, – подтвердил Витек. – А как вставит, нажремся от пуза и сразу спать.
– И едим мы раз в сутки, – добавил Хомяк. – Привычка. Ладно, человече, говори, зачем пожаловал?
– Хочу туда. – Док качнул головой в неопределенном направлении.
Они поняли.
– А зачем? Впрочем, извини, вопрос некорректный.
"Ни фига себе, – отметил Док. – Хомяк может изъясняться на грамотном литературном языке".
Это потом, гораздо позже он узнал, что Юрий Николаевич Очеретько, он же Хомяк, – кандидат технических наук, десять лет долбивший гранит науки в НИИ. На "оборонку" работал. Пока не надоело. Но тогда, в гэндэлыке, биографии не обсуждались.
– Ну… если сильно хочешь, то возьмем. Возьмем?
В этот раз молчаливый обмен мнениями длился дольше минуты. Док в который раз подивился их телепатическим способностям. Особенно когда Хомяк вдруг резко отрицательно мотнул головой и добавил вслух:
– Нет, Витек, ты же знаешь, я "отмычками" не пользуюсь.
"Что еще за "отмычка"? – ужаснулся Док. – Взломщики сейфов, что ли?"
– Ну вот что… Док. – Хомяк решительно стукнул ладонью по столешнице. – Теперь и для нас ты… Док. И мы возьмем тебя с собой, если уж ты так решил для себя. Ряд условий.
– Да, да. – С поспешной радостью закивал Док.
– Не суетись. – Хомяк досадливо скривился.
Он неторопливо разлил по стаканам остатки водки – титровал четко, до грамма. Молча, не чокаясь, выпили, закусили крошкой хлеба. Хомяк утер губы рукавом.
– Так вот, первое условие. Любой мой приказ. Любой! Каким бы нелепым и глупым он ни казался, выполняется мгновенно и беспрекословно. Беспрекословно и мгновенно!
Док на секунду задумался: "С одной стороны, Хомяк мне не командир и присягу на верность ему я не принимал. С другой, если он ставит такое условие, то наверняка имеет для этого основание. Если я откажусь, в Зону они меня не возьмут".
– Согласен, – сухо отчеканил Док.
– Это хорошо, что ты подумал. – Хомяк удовлетворенно кивнул. – Скоропалительные решения опасны. Условие второе…
И тут сталкер тоже задумался, а потом неожиданно хрипло рассмеялся.
– А больше никаких условий не будет! Только слушай и запоминай. Учись. Там, в Зоне, все по-другому. Скоро сам поймешь. А сейчас план такой. Проставляешься. Одной бутылки хватит. Под нее берешь хорошую закусь. Потом спим шесть часов и… И ночью двигаем туда, – он вздохнул, – откуда уже нет возврата. И это ты тоже запомни.
– Хорошо. А что такое "отмычка"?
Сталкеры переглянулись, потом дружно рассмеялись.
– "Отмычка", братан, это пушечное мясо Зоны. Ну… долбон, которого опытные сталкеры посылают впереди себя и который таскает за ними снаряжение. Понял?
Хомяк глянул на свой ПДА, и сталкеры словно по команде достали из нагрудных карманов сигареты.
"Цирк, – не переставал удивляться Док. – Все-то у них строго по графику и не сговариваясь. А я-то думал, что они некурящие".
– Так вот, – продолжил Хомяк, аппетитно и глубоко затянувшись. – Лично я никогда "отмычками" не пользуюсь. Такой у меня принцип. А хожу в паре с партнером. Вон с ним, с Крокодайлом. Витек к нам сейчас случайно затесался. Он-то пользуется "отмычками". Но это его право. Запомни: в Зоне никто никого ни за что не попрекает, если сталкер свято придерживается Закона – Закона Зоны. Ты его скоро изучишь. А за нарушение Закона наказание одно…
– Смерть? – осведомился Док.
Хомяк отрицательно покачал головой.
– Хуже, брат, гораздо хуже. Опала, Док. Полная опала и забвение. С философской точки зрения, конечно, та же смерть, но только медленная и мучительная. Очень медленная и мучительная, если, разумеется, опальный сталкер не пустит себе пулю в висок.
– Хорошо, это я усвоил. Только не понял, в качестве кого ты берешь меня в Зону? Если не в качестве "отмычки", то в каком? В качестве партнера?
Снова дружный и громкий смех всей троицы. У Хомяка даже слезы на глазах выступили.
– Ну, насмешил. Проси что хочешь. – Он утерся рукавом, еще раз хмыкнул. – Нет, брат, какой из тебя – пока, надеюсь, – партнер? Беру я тебя в качестве… подмастерья. Так скажем. Почему? Понравилось мне, во-первых, как ты дерешься. Меня ведь до сих пор на Зоне никто не мог уработать в рукопашке. Так, мужики?
Крокодайл и Витек важно закивали в знак согласия.
– Но не это главное, – продолжал Хомяк. – Есть в тебе некий стержень. Я еще не понял, какой, но есть. И если будешь учиться, учиться и учиться, как говорил пролетарский вождь, выйдет из тебя толковый сталкер.
– А такая штука у меня будет? – Док протянул руку и осторожно прикоснулся к прибору на запястье Хомяка.
– ПДА? Будет, конечно, только он очень дорого стоит.
– Сколько? – прищурился Док.
Деньжата у него были. Немного, правда, но за такую штуку он был готов выложить все.
– Нисколько. – Хомяк улыбнулся, показав свои резцы. – В Зоне нет денег. Там своя шкала ценностей и способы расчета. В основном это бартер. Нет, условные денежные единицы существуют – юани. Но они действительно чисто условны. Только для удобства оценки.
– Тогда… как же?
– А вот так. Чтобы получить ПДА, а он будет только твоим, персональным и уникальным, нужно взамен добыть артефакт. И не какой-нибудь простенький, из тех, что валяются под ногами, а редкий. Вроде "конденсатора", "земляного ореха", "гриба", "пупсика", "пирамиды", ну и тому подобного… Только найти и взять такой артефакт трудно, очень трудно. Но если нашел, сумел взять и донести до базы, то проходишь… как бы обряд инициации и посвящения в сталкеры. И получаешь ПДА.
– У кого получаешь?
– У торговца, который имеет на то право и у которого заключен контракт с Юриком, вернее, с Юрием Михайловичем.
– Кто такой Юрий Михайлович?
– О! Он мозг Зоны, компьютерный мозг. Царь и бог Зоны!
– Уф, как у вас все сложно, – выдохнул Док.
– Ничего, у нас и учатся очень быстро. Так, однако мы заболтались. Обед и сон. Ровно в двадцать три ноль-ноль выходим. Где воевал?
– В Чечне, в особой разведывательно-диверсионной группе спецназа ГРУ.
– О! Это хорошо. Значит, опыт есть. Первое и главное условие помнишь?
– Да.
– Тогда дуй за бутылкой и закуской. Только не жлобись, деньги тебе не скоро понадобятся. Возьми по кило шашлыка на каждого – шашлык здесь хороший, из свежатины. Огурцов, помидоров свежих. Редиски обязательно. Хлеба черного две буханки. Что не съедим – с собой возьмем.
Вышли ровно в двадцать три ноль ноль. Шли след в след. Впереди – Хомяк. Крокодайл – замыкающий. Тогда в Зону еще можно было войти и выйти через "коридоры", известные только сталкерам. Пограничники на эти хождения в то время закрывали глаза – сталкеры платили натурой: артефактами, как самыми дешевыми, так и расхожими. Но истинную цену артефактов знали только сами сталкеры. А для погранцов они составляли настоящий источник наживы.
Вот так и устроен человек – тащит в свой Мир что ни попадя. Абсолютно не задумываясь, какой бедой это грозит человечеству.
Коридор коридором, но как Хомяку удавалось уверенно и безошибочно двигаться в кромешной тьме без прибора ночного видения, Док мог только догадываться и изумляться. Через несколько лет он и сам так научился, но тогда шел слепым котенком, ориентируясь только на черное пятно спины Витька, шагавшего перед ним.
Они прошли километра два – Док определил это чисто по ощущениям: опыт все же имел немалый. Наконец Хомяк остановился, и Док едва не налетел сзади на Витька. Где-то далеко позади в небо взвилась осветительная ракета. При ее свете Хомяк быстро огляделся, дал отмашку рукой направо и тотчас двинулся в указанном направлении. Метров через двести он точно вывел группу на крохотное кирпичное строение непонятно какого предназначения. Домишко с покосившейся шиферной крышей грустно пялил пустые глазницы выбитых окон и тихонько поскрипывал сорванной с одной петли дверью. Перед домом ржавели остовы двух бензоколонок.
"Ясно, – догадался Док (нетрудно было догадаться), – заправочная станция".
Хомяк ничтоже сумняшеся дернул дверь и шагнул в дом. За ним прошел Витек, Док и, последним, Крокодайл. Все трое зажгли фонари. У Дока фонаря не было. Внутри заправки царила все та же мерзость запустения и разрухи. Прогнившие доски на полу, сплошь облупившаяся штукатурка, грязные разводы и трещины по всему потолку. И на всем – на подоконнике, на столике в углу, на опрокинутом табурете – толстенный слой бурой пыли. Странно, но на полу пыль отсутствовала, словно его подмели. Как потом оказалось, так оно и было: Хомяк с Крокодайлом подмели, чтобы следов не оставлять, потому что под настилом они оборудовали тайник, где прятали при выходе из Зоны сталкерские пожитки и оружие. Хомяк легко поднял две доски, и под ними открылась глубокая ниша.
– Запомни, Док, это называется "схрон". Этот схрон – временный и ненадежный. Но каждый сталкер должен иметь в Зоне капитальный схрон. А лучше – два. В них он может переждать выброс и припасти что-нибудь на черный день. У нас с Крокодайлом в Зоне три капитальных схрона. Потом покажу.
– А мы уже в Зоне? – с замиранием сердца спросил Док.
– Почти. Хотя, скорее, это – предзонье. Тут еще нет аномалий, и всякие твари из Зоны сюда редко заходят. Настоящая Зона начинается через три километра. Так…
Он начал извлекать из ниши всякую всячину. Три больших рюкзака, под завязку набитые сталкерским скарбом. Еще какие-то котомки, подсумки.
– Док, а ты какое оружие предпочитаешь?
– АКМС под 5,45.
– Хорошая машинка. Ну… такой у меня нет, а вот АК-47 найдется. Потому как запасливый хохол – он и в Африке хохол. Записываю на твой счет двести юаней. За автомат и два рожка. Привыкай пока жить в долг.
Он достал из схрона автомат и протянул Доку.
– А у тебя вообще какое-нибудь оружие имеется? – осведомился Крокодайл.
Док торопливо снял с плеч свой рюкзак, развязал тесемки и не без чувства гордости достал свой вакидзаси. Обнажил клинок и коротким точным махом перерубил пополам толстый, правда трухлявый, подоконник.
– Ого! Знатная штука, – восхищенно поцокал языком Витек. – Только держи ее теперь под рукой все время. Лучше всего – за голенищем берцев. Вот так. – Он сунул себе за голенище большой армейский нож, который достал из схрона Хомяк.
Хомяк между тем извлек последний предмет – свой автомат… "узи".
– Ни фига себе, – удивился Док. – А сколько в Зоне стоит такая машинка?
– Четыреста юаней. Только патроны к ней дорогущие. Но ничего, оно того стоит. Скорострельность оружия в Зоне иногда спасает жизнь.
– Ну что, будем выдвигаться?
В ответ – лишь короткий смешок всей сталкерской троицы. Док в который раз не понял, чем он так насмешил братию.
– Люди ночью по Зоне не ходят, салага, – снисходительно пояснил Крокодайл. – Ночью люди в Зоне спят.
И снова как по команде сталкеры одновременно тиснули красную кнопку на своих ПДА. Экраны тотчас засветились ровным голубым сиянием. Хомяк еще, словно пианист, дробно застучал по крохотным черным кнопочкам, маркированным белыми буковками.
– Что он делает? – почему-то шепотом поинтересовался Док у Крокодайла.
– Подтверждает Юрику активацию ПДА и наш заход в Зону.
– А если, допустим, кто-то украдет ПДА Хомяка или, еще хуже, снимет с мертвого и будет "косить" под него? ПДА ж в Зоне, как я понял, большая ценность?
– Правильный вопрос, хорошо мыслишь, – одобрил Хомяк, не отвлекаясь, однако, от экрана. – Только прежде чем Юрик возьмет меня под крылышко, я должен со своего ПДА набрать пин-код. А кроме меня его знает только Крокодайл. Вон Витек не знает. И я его код не знаю. Так-то. Нас приняли. А теперь – легкий ужин и на боковую.
Тронулись в путь, как только рассвело. Шли тем же порядком. Впереди – Хомяк, за ним – Витек и Док. Замыкал вереницу Крокодайл. Километра через два пути по унылой местности, поросшей жухлой травой, остановились перед крохотной рощицей, расцвеченной всеми красками осени.
Сталкеры (Док уже привык к их согласованному однообразию) одновременно отщелкнули рожки автоматов, оглядели их, снова вставили, передернули затворы автоматов и сняли их с предохранителя. То же самое, обезьяной повторяя их действия, сделал и Док. Сталкеры расстегнули подсумки с запасными обоймами. У Дока пока не было подсумка, но и он на всякий случай проверил, не застегнут ли клапан кармана, в который он сунул снаряженные рожки, на пуговицу. Хомяк взмахнул рукой, и группа двинулась вперед по тропинке, уходящей в рощу.
Что и как это было, Док теперь помнил смутно. Легкий шорох в кустах, короткая автоматная очередь позади. Он едва успел отскочить, как в ноги ему уткнулась мертвая чернобыльская тварь. Буро-коричневая, вся в уродливых наростах, похожая на свинью, но очень отдаленно похожая. С короткими лапами разной длины, которые заканчивались двумя острыми отростками вроде раздвоенных копыт.
– Что… кто это? – только и выдавил из себя Док, с изумлением изучая тушу странного чудовищного творения Зоны, валявшегося у него под ногами.
– Псевдоплоть, – пояснил Крокодайл. – Не самая крутая тварь, но тоже не подарок. Ты того… шагай вперед, не задерживай движение.
Док заторопился вслед за Витьком и Хомяком, которые даже не оглянулись. Они вышли из рощицы и взобрались на крутой пригорок. Вид отсюда открывался чудный. Далеко-далеко впереди, с левой стороны, высился грандиозный короб саркофага. За ним, еще дальше, – трубы атомной электростанции. Справа – однообразные многоэтажки Припяти. А между приметными строениями – сплошная зеленая зона с редкими проплешинами. Кое-где в проплешинах проглядывали покосившиеся крыши хат, еще каких-то строений, остовы машин, тракторов, бульдозеров, танков и бронетранспортеров. Кое-где зелень леса бороздили глубокие овраги. Мертвенно-матово поблескивала извилистая лента реки.
– Ну вот мы и в Зоне, – вздохнул Хомяк. – Здравствуй, родимая.
И Док, стоя тогда на холме, чувствовал себя так, как будто находился в начале долгого пути. То же самое было и сейчас, на Киевском вокзале. Странно, непривычно, неуютно. Словно выдернули тебя из горячей воды да с ходу сунули в ледяную. Эдакая контрастная купель.
Да делать нечего. Он зачем-то одернул свой кургузый пиджачок и придержал рукой симпатичного аккуратного старичка, проходившего мимо. Тот испуганно отшатнулся, недоуменно уставился на Дока близорукими старческими глазами.
– Извините, пожалуйста, – виновато улыбнулся Док. – Не подскажете, где здесь стоянка такси?
Дедок облегченно, как показалось Доку, выдохнул и махнул рукой в сторону.
– Вон там, сразу за углом.
– Спасибо, еще раз извините.
Не соврал дед, да и с чего ему было врать. Сразу за углом в длинную вереницу выстроились машины разных марок, но все с одинаковыми желтыми фонарями на крыше. Док сунулся было в первую попавшуюся, но водитель сердито буркнул:
– Не, братан, хочешь ехать – садись в переднюю машину. Я из-за тебя очередь нарушать не буду.
"Вот это да! – восхитился Док. – Раньше люди в очереди на такси стояли. А теперь, значит, такси за людьми в очереди стоят".
Он, уже уверенно, распахнул дверь первой в веренице машины и плюхнулся на сиденье. Таксист неодобрительно покосился на Дока, вернее, на его изысканно-провинциальный наряд, но осведомился вежливо:
– Куда едем?