– Вези меня, браток, в какую-нибудь гостиницу. Не особо дорогую, но и не самую дешевую. И желательно поближе к центру.
– В центре, браток, таких… отелей нет, – хмыкнул водила. – Там только дорогие.
– Хорошо. А на Оболони есть такие… хм… отели?
– На Оболони есть. Ты скажи лучше, на какую сумму в сутки рассчитываешь?
Док пожал плечами.
– Не знаю…
– Ну, ты даешь! Ты что, с Луны свалился или с Марса?
– Почти, – грустно признался Док. – А сколько, к примеру, стоит отдельный номер в гостинице средней руки? Если в долларах?
– Ого! У тебя доллары есть – значит, не с Марса, – уже с некоторой долей уважения констатировал таксист. – Отдельный номер в гостинице средней, как ты говоришь, руки обойдется тебе долларов тридцать в сутки. Только баксы на ресепшине уже давно не принимают. Только гривны.
– А что такое "ресепшн"?
Водитель грустно покачал головой.
– Не, точно с Марса… Ресепшн, брат, – это администрация отеля.
"Не, ну точно, как при первом заходе в Зону, – не менее грустно отметил Док. – Всему приходится учиться заново. Хорошо, что хоть знаю, как и где доллары разменять".
– Ладно, поехали уже.
Колесили они долго, очень долго, но Док совсем не утомился. С широко раскрытым ртом он жадно впитывал новые впечатления. Поражало все: обилие автомобилей, всяких и разных. Они сплошь забивали даже широкие проспекты, двигаясь монотонно и медленно. То и дело поток замирал на светофоре в тягостном ожидании зеленого света. Иногда по крайней левой полосе с воем и карканьем проносились навороченные громадные джипы или длинные лимузины с мигалкой на крыше.
Поражало количество пешеходов на тротуарах. Все хорошо одетые – по меркам Дока. И все куда-то мчались, вертелись в карусели толпы, озабоченные и хмурые, ни улыбки на лице, ни привета. Но сколько красивых женщин! Боже, сколько красивых!
Однако больше всего поражала вычурность строений. Поражала и огорчала одновременно. Док последний раз был в Киеве лет тридцать назад. Тогда это был истинно древний русский мегаполис. Эпоха пролеткульта, конечно, наложила свой отпечаток на архитектуру, но не портила город. Старинный Подол органично вливался в советский Крещатик. Девятнадцатый век достойно соперничал с двадцатым. Фантазия творцов в причудливости форм и смелости решений создала чудный архитектурный ансамбль. А теперь…
"Пусть, к примеру, вон тот небоскреб и хорош, – печально подмечал Док. – Я такие только в американском кино и видел, но какой придурок втиснул его между двумя домами постройки явно позапрошлого века? И какими домами, красотищи-то какой! Там бы скверик разбить с фонтанчиком. А вон еще… Ну конечно, банк! Блестит, словно елочная игрушка, и… Господи, какой урод! Главное, рядом с древней церковью. Вот какой идиот до такого додумался? Да… И какого черта я сюда приперся? Мне что, в Зоне приключений не хватало?"
В таких глубоко философских размышлениях Док провел остаток дороги в гостиницу. Вернее, в отель. Русского понятия "гостиница" в этом Мире уже не существовало.
– Сколько с меня, шеф?
– Шеф… – усмехнулся таксист, которому давно перевалило за сорок. – Так ко мне давно никто не обращался. Если ты не с Марса, то уж точно из тайги вчера вышел.
– Это, брат, ближе к истине, – подтвердил Док. – Так сколько?
– Двести.
– Двести чего, гривен или долларов?
– Да гривен. Говорю же тебе, баксами уже давно никто и нигде не рассчитывается.
Док отстегнул из тощей пачки две сотенные, подумал и добавил еще двадцатку.
– Спасибо.
– И тебе спасибо, браток. Удачи. Ты это, – уже в спину Дока выкрикнул таксист, – если деньги есть, то приоденься получше! У нас тут не тайга.
"Это я и без тебя понял, – пробормотал под нос Док. – Знал бы ты, из каких дебрей я вышел. У вас небось таких таежников и не видали".
– И еще, постой. – Таксист высунул в окошко руку с визитной карточкой. – Вот, возьми, если понадоблюсь – звони, приеду. Понравился ты мне, таежник.
"Ни фига себе… – Док взял карточку, ошарашенно потер затылок. – Что ж это за Мир такой, в котором простые таксеры раздают кому ни попадя визитные карточки?"
На "ресепшине" его, конечно, встретили отнюдь не с распростертыми объятиями. Но и не отвергли с порога. Это внушало оптимизм.
– Мне бы отдельный номер. Желательно с телефоном, – робко объяснил свое жалкое присутствие Док миловидной, ослепительно рыжеволосой и зеленоглазой девушке за длинной стойкой.
– У нас все номера давно телефонизированы. – Она гордо сверкнула глазами.
"Ну вот, сейчас спросит, из какой тайги я свалился или с какого Марса вышел", – огорчился Док.
Видимо, огорчение явственно нарисовалось на его небритой физиономии, и девушка смилостивилась.
– Вам какой, обычный или люкс?
– А сколько стоит люкс?
– Триста гривен в сутки.
– Тогда, пожалуй, люкс.
"И чего я комплексую? Что они здесь, таких не видывали? Вон, в электричке с какой девушкой познакомился. И ничего, прокатил внешний вид. Даже телефонами обменялись. Так что вперед, не боись".
– На сколько суток?
– Для начала – на десять, а там видно будет.
Он еще в такси просчитал, что по здешним расценкам десяти тысяч долларов ему хватит надолго. При его-то скромных потребностях. Хватит и одежонкой приличной разжиться, и этим… мобильником. Потому свежел и наглел прямо на глазах.
– Да. А приличная парикмахерская у вас в отеле имеется?
– Конечно.
– И ресторан?
– Разумеется.
– И обед в номер можно заказать?
Девушка тоже менялась прямо на глазах. Вернее, менялось выражение ее лица. Из настороженно-неприветливого оно плавно переходило в доброжелательно-угодливое.
"А деньги, как я погляжу, точнее их наличие, тут решают все. Это не наши условные юани, отсутствие которых на Зоне ровно ничего не значит".
– И вот еще: где у вас обменный пункт? Мне нужно доллары поменять.
Лицо девушки расплылось в приветливой улыбке.
– Обменный пункт вон там, за газетным киоском. А вы, наверное, американский шпион?
"Вот, уже и до легкого флирта дело дошло. А я боялся, – радостно встрепенулся Док. – А впрочем, мужик-то я видный. Не заморыш какой. Ну, небрит. Ну, прикид неважнецкий. Но это все легко исправить".
– Хуже, – усмехнулся он в ответ. – Я – инопланетянин. С Марса.
Положим, тут он не сильно погрешил против истины.
– А что, на Марсе тоже пользуются долларами?
– Еще как пользуются! Они же, доллары, зеленые, а всем известно, что на Марсе живут зеленые человечки.
– Почему вы не зеленый?
Шутливый диалог развивался просто стремительно, и Док сам себе удивлялся.
– Я перекрасился под землянина. Только, к сожалению, побриться не успел. – Он потер небритую щеку. – А в тарелке парикмахерской нет.
– В какой тарелке?
– В летающей.
Девушка открыто и звонко расхохоталась.
– Ну а почему вам костюм на Марсе приличный не выдали? – все еще посмеиваясь, осведомилась она.
– Я нестандартных размеров. И на меня налезли только тельник, этот вот спинджачок со штанишками, да эти… как это по-вашему, по-земному… А! Вспомнил – галоши. Но, заметьте, на мне даже нет носков – не нашлось подходящих.
Снова взрыв смеха.
– Ой, заполняйте уже бланк, – выдавила она, смахнув выступившие на глазах слезы. – Потом коридорный отведет вас в номер. Документы у марсианина, надеюсь, имеются?
Кажется, девушка была не прочь еще поболтать, но положение обязывало, и к тому же из конторки позади стойки на нее сердито поглядывал смазливый прилизанный тип в белоснежной рубахе и при галстуке.
– Конечно, но сами понимаете – липовые.
Он достал из кармана паспорт, удостоверение участника боевых действий и пенсионное.
– Вот, какие именно нужны?
– Нет, вы правда или шпион, или марсианин, или… или неисправимый шутник. Паспорт, конечно.
– Пожалуйста. Теперь серьезно. Я действительно давно не был в цивилизованном обществе. Вот только приехал с Дальнего Востока, где работал золотоискателем. Много лет работал. Это – правда, – сказал Док и подумал: "Во заливаю!" – Вы не обижайтесь на вопрос… Я привык решать все как-то… по-людски. В каком размере принято сейчас давать чаевые в ресторане и обслуживающему персоналу?
– Ну… – Девушка слегка покраснела и быстро оглянулась. – Вообще-то, у нас не принято, но для вас, марсианин… В ресторане – десять процентов от стоимости заказа. Персоналу – от двадцати до пятидесяти гривен.
– Спасибо. – Док быстро выудил из кармана сотку, сунул ее в паспорт, протянул девушке и шепнул: – Сдачи не нужно. И вот еще что: где поблизости приличный магазин мужской одежды?
– Да прямо напротив нашего отеля. Очень приличный.
– Там и исподнее есть?
– Абсолютно все есть. Были бы деньги.
– Тогда я сразу туда: экипировка для золотоискателя, знаете ли, важнее всего. А потом уже можно и в номера. Спасибо вам, Света. – Имя он прочитал на пластиковой карточке, приколотой к белой блузке девушки.
– И вам большое спасибо.
Уже через три часа Док, коротко постриженный, до синевы выбритый, посвежевший после солевой ванны с шампунями, благоухающий, в одних трусах валялся на прохладной нежной простыне и блаженно щурился на белый свет. И не мог он пока, по первым впечатлениям, определить, насколько отстал от жизни.
Вот, к примеру, номер, в который его поселили. В свое время Док потерся по разным заведениям подобного типа. Те ни в какое сравнение с нынешними не шли. Нынешние – просто фантасмагория какая-то. Рельефный, ступенчатый потолок с овалами, углами, прочими финтифлюшками. Что за материал? То ли ткань, то ли пластик. Как крепится и к чему? Люстр нет – вмонтированные светильники. Ромбовидные – горят ярко. Круглые – излучают мягкий интимный свет. Стены – тоже не поймешь: обои – не обои, шпалеры – не шпалеры, дерево – не дерево. Хренотень какая-то. Док даже провел ладонью по стене: идеально гладкая прохладная поверхность. Колупнул пальцем золотистый выпуклый узор – ободрать его, похоже, можно только напильником. А сбить – только зубилом. А как красиво и органично! Такой же узор повторяет формы светильников на потолке. Скромно, эстетично и, как говаривал его преподаватель музыки в училище, "вкусно".
Пол вроде паркетный, но не паркетный, точно. Тоже какой-то современный материал. Док и его попробовал на прочность. Не царапается, зараза.
А мебель-то какая! Кресла-ракушки, в которых утопаешь по самые уши. Такой же диван-ракушка, пуфы… Журнальный столик – овальной формы, стеклянный, прозрачный. Вместо ножек – деревянная подставка. Статуя в виде обнаженной нимфы, держащей на руках столешницу. А дерево-то резное, хотя Док не сомневался: раз столик стандартный, значит, нимфу из дерева вырезает запрограммированная машинка.
А кровать в спальной комнате! В его молодые годы подобную называли "сексодромом". Только матрацев таких на "сексодромах" тогда еще не придумали. Цельный квадрат, мягкий и упругий одновременно. И подушки, похоже, из того же материала, что и матрац.
Еще шкаф, громадный, но компактный, с раздвижными дверями. Тумбочки странной формы – полный модерн. А ковров, стандартных символов роскоши и достатка советской эпохи, нет. Ни одного ковра в номере! Зато есть бар-холодильник с полным набором напитков. Три отделения. Верхнее – стоечка с коньяком и винами десяти сортов. Сухое, полусладкое, крепленое, десертное. Три сорта вина были Доку знакомы – крымская массандра. Остальные видел впервые. Среднее отделение – холодильник. В нем водка, сок, минеральная вода, две бутылки шампанского – брют и полусладкое. Обрадовала марка "Советское шампанское". Словно старого знакомого встретил. Нижнее отделение – морозилка. В ней только кубики льда в специальном контейнере.
Но больше всего Док намаялся с техникой. Телевизор… телевизор на базах в Зоне был. Но такого он там не видел. Плоский, громадный – и никаких, понимаешь ли, кнопочек и ручек. У Бармена на базе стоял настоящий монстр – толстенный, грандиозный "панасоник". Хозяин включал его самолично, манипулируя пультом, словно волшебной палочкой.
Ладно, с пультом Док разобрался. Но когда запустил трансляцию, совершенно обалдел. Триста каналов! Триста! На любой вкус и цвет! У Бармена крутились только три канала – современные боевики, старое советское кино и порно. Обычно он начинал телесеанс словами: "Ну, господа сталкеры, что сегодня будем смотреть?"
Странно, но господа сталкеры чаще всего выбирали старое советское кино. Реже – современные боевики. И совсем редко – порно.
Бог с ним, с телевизором. А вот с аппаратами, что стояли под экраном телевизора, Док, что называется, запарился. Нет, он понимал, что это видеоплеер, аудиопроигрыватель и тюнер-усилитель. Не совсем же лох и не настолько отстал от жизни. Колонки, вон, усилительные с обеих сторон. Целых три. Две высокие, узкие, словно столбики. Одна массивная, квадратная – низкочастотная. Еще две небольшие на стене по обе стороны дивана.
"Да что за хрень, – возмутился Док. – Ладно, я пойму – звуковой квадроэффект, но квинтэффект… Нет, не пойму".
В конце концов с предназначением аппаратуры он худо-бедно разобрался. И с пестрым цветистым рядом компакт-дисков на специальной стойке тоже разобрался. Эти диски – видео. А эти – аудио. Вот только куда и как их всовывать, так и не понял. Как и не понял, как включить и заставить работать всю эту гребаную технику.
Бесполезно провозившись минут пятнадцать, Док занял позицию в кровати и констатировал: "Не так уж тут, во Внешнем Мире, хреново. Скорее – кайфово".
Он лениво достал с тумбочки трубку радиотелефона. Милый, уже знакомый голос:
– Администрация, вас слушают.
– Светочка, а соблаговолите приказать мне обед в номер.
– Для вас, Сергей Николаевич, любой каприз.
– Так-таки и любой? Светочка, имейте в виду, хоть я и закоренелый таежный волк, но шлюх в номер заказывать не буду. Вот с вами сочту за честь поужинать – если, конечно, не откажете. А сейчас, Светочка… Жрать хочу смертельно!!!
Уже знакомый смех в трубке, ласковое, даже с легким придыханием, интимное:
– Сергей Николаевич, соединяю с рестораном.
Док даже обалдел от старорежимного: "Кухня, что изволите-с?.."
Он прокашлялся и начал солидно, но с изрядной долей иронии:
– Изволю я обед в 231 номер.
– К вашим услугам, что будете заказывать?
– Хм… а ты кто?
– Я – старший менеджер ресторана, Сикорский Яков Яковлевич.
Док не в первый раз за сегодняшний день поймал себя на странной, но приятной мысли, что прекрасно вписывается в образ нувориша. А потому, согласно своей роли, он добавил в голос низких обертонов, еще солидности, самоуверенности и наглости.
– Так вот, Яша, я человек простой. А потому, во-первых, большое-пребольшое блюдо жареной картошки.
– Фри?
– Нет, Яшенька, именно жареной, и на свежем, хорошем масле. Во-вторых, агромадный, хорошо прожаренный кусок свинины.
– Отбивную?
– Я же сказал, хорошо прожаренный кусок свинины. А что это будет – на усмотрение повара. Затем… непременно селедочку с лучком. Салат из свежих огурцов и помидоров под сметаной. Салат из свежей капусты. И… редиска есть?
– Конечно.
– Значит, непременно редиску. Резать не нужно. Так… дальше, бутылку водки.
– Какой?
– Хорошей, Яша, хорошей водки. Бутылку минеральной воды.
– Какой изволите?
– Боржоми в стеклянной таре. И…
Хотелось понтонуться и заказать устрицы. Док их ни разу в жизни не пробовал. Сделал паузу, задумавшись: "Хрен его знает, сколько стоит порция устриц в этом храме кулинарного искусства и есть ли они вообще в меню? Обойдемся пока без "фрутте дель маре". Черт… откуда оно всплывает в памяти? Просто денди какой-то".
– И на десерт чашку кофе.
– Какой кофе?
– Хороший, Яша, хороший кофе. Да! Сигарилы "Капитан Блэк" есть?
– Конечно, Сергей Николаевич.
"Опа! Таксер говорил – отель средней руки. А уже и имя-отчество в кабаке знают. Света подсуетилась. А какой же сервис в заведениях высшего класса? Да… изменился Внешний Мир, еще как изменился".
– Значит, пачку сигарил. Что еще? Да, лично Свете на ресепшн бутылку шампанского и коробку конфет.
– Ну… извините, Сергей Николаевич… У нас в отеле так не принято…
– А у нас, на золотых приисках, принято, – добавил в голос жестких ноток Док.
– Еще раз извините. Какое шампанское?
– Хорошее, Яша, хорошее. И конфеты хорошие – большую коробку.
– Будет сделано.
– Работай, Яша, работай – не обижу.
– Заказ будет доставлен через сорок минут. Сделаем все по высшему разряду – только свежатина. – В заискивающем голосе менеджера явственно прозвучали уважительные и уже как бы родственные нотки.
– Отлично, я жду.
"Ну, загулял золотопромышленник, – хмыкнул Док. – А впрочем, кто воевал – имеет право. И чем я не золотопромышленник?"
Наелся, что называется, "от пуза". "На чай" отстегнул кухарям аж пятьдесят долларов. Это значительно превышало предел, подсказанный прелестной администраторшей Светой. Однако положение золотопромышленника обязывало, и к тому же обед обошелся ему в сумму, меньшую расчетной. Можно было и устрицы заказать.
"В следующий раз непременно закажу, надо же попробовать", – решил Док и перевернулся на бок.
Он тщетно пытался заснуть. Как ни устал, как ни наелся, как ни хотел заставить себя отключиться хотя бы на пару часов – не получалось. Проклятые биоритмы, что наработались за пятнадцать лет, не давали покоя. Не привык он спать в это время суток. И хоть тресни, ворочался, ворочался на ласковых прохладных простынях, но так и не уснул. Наконец вскочил с привычной порывистостью, промурлыкал под нос:
– "И вечный бой, покой нам только снится…" Хм… "Не скифы мы и не азиаты…" Мы – уроды из Зоны. Что ж, пообщаемся с родимыми. Не скажу, чтобы соскучился, но как-то тянет.
Он вывесил с наружной стороны на дверь табличку "Не беспокоить", натянул махровый халат – для представительства, ибо в Зоне подобного наряда сроду никто не видывал. Пакет со старыми пожитками Док спрятал в шкафу. Сейчас он вытянул пакет, достал пиджак и кроссовки.
"Черт! А ни ножа, ни лезвия у меня нет, – мелькнуло у него в голове. – Подкладку, положим, отдеру, а "звезду" из штиблета без ножа никак не достанешь. А впрочем…"
Он сжал кроссовок обеими руками, затем вцепился в подошву крепкими еще зубами, зарычал, потешаясь, и рванул что есть силы. Получилось: нижняя толстая часть подошвы, приклеенная к верхней тонкой части супер-клеем, оторвалась. Вот она – "золотая звезда"! "Философский камень", недостижимая вековая мечта человечества и… И величайшая мистификация, которая никогда не станет реальностью.
"Нет, мошенничеством я займусь позже, – решил Док. – Сейчас – сеанс спиритизма и хиромантии".