Лекса стояла рядом со мной, а я даже не заметил, как она успела незаметно, как ниндзя, подкрасться ко мне. Она была в коротком розовом халате с рисунком в виде белых цветов и с глубоким декольте, едва скрывающим ее грудь. В руках она держала стальной поднос и старалась выглядеть счастливой.
– Вот ваш кофе с молоком и несколько булочек с мясом, – протараторила Лекса, посмотрев на мгновенье мне в глаза. – Полноценный обед будет готов через пятнадцать минут. Рада, что вы вернулись, Нэйт.
– Спасибо, Лекса, – поблагодарил я своего домашнего биоробота и на несколько секунд задержал свой взгляд на ее холодных, светло-голубых глазах.
Лекса, как всегда, была необыкновенно спокойна и дружелюбна, а ее глаза не выражали особых эмоций.
– Что-то еще, Нэйт?
– Нет, спасибо, Лекса. Ты свободна.
Лекса развернулась и направилась к плите, слегка покачивая своими бедрами.
Мне нужно было посидеть и подумать о предстоящем задании. Но прежде всего – освежиться. Я переоделся в халат и отправился в ванную. После душа усталость как рукой сняло.
Вернувшись на кухню, я хотел было выпить кофе, как в дверь кто-то позвонил. Звонок стал для меня неожиданностью, ведь я никого не ждал.
– Открыть дверь? – донесся до меня голос Лексы.
– Нет, спасибо, я сам.
Пока я шел по коридору к двери, я вспомнил про рюкзак, лежащий на полу и, инстинктивно, поднял его с пола и вытащил из него свой пистолет.
Моя интуиция нашептывала мне, что никаких сюрпризов за дверью быть не должно, но осторожность лишней не была. Держа пистолет наготове, я подошел к двери и нажал кнопку видеофона.
На экране я увидел китаянку, она и стояла за дверью.
– Ваш заказ, – писклявый голос китаянки вкупе с сильным акцентом звучал раздражающе.
"Китаянок я не заказывал", – подумал я.
– Какой еще заказ? – я смутился.
Все это выглядело подозрительным. Если бы не вся эта история с повстанцами, я бы не раздумывая открыл дверь.
– Вы откроете дверь? – занервничала незваная гостья.
Я хотел было уже ответить "нет", как услышал голос Лексы.
– Нэйт, я совсем забыла! – внезапно до меня донеслось клацанье каблуков Лексы, которая очень быстро мчалась ко мне. – Я заказала нам обед…
Я едва успел отскочить в сторону, как увидел, что Лекса, споткнувшись и потеряв равновесие, летит прямо на меня. Быть смягчающей подушкой я не захотел, поэтому она, пролетев мимо меня, с большой силой врезалась прямо в дверь.
От громкого неожиданного удара в дверь китаянка чуть не подпрыгнула и не выронила пакеты с едой.
– Нэйт… прости, – только и смогла, мило улыбаясь, прошептать Лекса.
* * *
– Что вы делаете, Вэйн? – спросила растерянно Ева.
Вэйн Райс ничего не ответил ей, а лишь поцеловал ее в губы. Он прижался к ней всем телом так, что ей некуда было деться.
– Ты не просто моя игрушка, – наконец-то выдавил, тяжело дыша, глава корпорации, продолжив целовать ее шею, а затем грудь.
– Я? – Ева не понимала, что происходит.
– Да, ты.
– Но…
Его руки скользнули по ее телу, а Ева стояла в оцепенении, не зная, как реагировать на то, что происходит. Она должна была подчиниться своему хозяину. Так говорила ей ее программа. Она была готова не задавать лишних вопросов, но какие-то посторонние инстинкты говорили ей, что нужно быть осторожнее.
– Я же не человек, – зачем-то снова напомнила она.
Она попыталась оттолкнуть от себя Вэйна, но он был сильнее ее.
– Это не имеет значения, – буркнул Вэйн.
Он с силой сорвал с нее трусики, руки схватили ее за бедра.
– С человеком вам было бы интереснее, – продолжила Ева, закрыв глаза.
Райс ничего не ответил.
– Не надо…
– Заткнись! – Райс не выдержал и внезапно изо всех сил ударил Еву под дых. От резкой боли она вскрикнула и упала лицом в воду.
В следующий момент, разозлившийся Райс, обхватил Еву двумя руками и вытолкнул из бассейна, на мраморный пол.
Ева заплакала от боли, лежа на холодном полу, на боку. Никогда ранее она не чувствовала боли, и не могла предполагать, что люди способны причинять боль другим.
Ева попыталась встать, но тяжелая нога Райса толкнула ее обратно на пол.
– Что… что в-в-вы делаете? – закричала она.
– Ты задаешь слишком много вопросов! – прокричал Райс, подойдя к Еве. – Ты всего лишь биоробот, какая тебе разница, что тут происходит? Ты должна подчиняться мне!
– Я, я н-н-е знаю, – всхлипывая, ответила Ева. – Я не хотела.
– Тогда молчи, если не знаешь, – Райс стал успокаиваться.
Он присел на корточки и посмотрел Еве в лицо.
– Что-то Сандра с третьим поколением намудрила, черт возьми! – выругался глава корпорации и схватил голову биоробота за волосы.
Ева стиснула от боли зубы.
– Ты разозлила меня, Ева! – его лицо было близко. – Никогда, слышишь, никогда не смей мне перечить! Я – твой владелец. И мне плевать, что ты там думаешь о себе.
– Хорошо, – сквозь слезы ответила Ева.
– Надеюсь, ты усвоишь этот урок, иначе, в следующий раз я избавлюсь от тебя, – пригрозил он. – Тебе это понятно?
– Да.
Райс ослабил хватку. Слова Евы были ложью. Она хотела сбежать, но не знала, как это сделать. Он был намного сильнее ее, а весь дом – полон киборгов, готовых отдать жизнь за своего хозяина. Даже Кэдди.
Ее рука, блуждая по полу, наткнулась на стеклянную бутылку масла для тела, случайно оставленную киборгом Кэдди. Она не успела ни о чем подумать. Ее рука машинально схватила бутылку за горловину.
В следующий миг последовал стремительный удар бутылкой по голове Вэйну Райсу.
Райс упал на пол, на спину, отпустив голову Евы. Ева испугалась, она не ожидала такого развития событий. Она не хотела делать этого, но сделала.
Бутылка выпала из ее рук и покатилась по мраморному полу. Она посмотрела на Райса. Он лежал на полу без сознания, тонкая полоска алой крови струилась из его головы.
В следующий миг раздалась сирена, а вместе с ней и громкий голос домашнего виртуального помощника Энн.
– Внимание! Вы нарушили закон, причинив вред человеку. Оставайтесь на месте до приезда полиции!
Голос Энн бубнил и бубнил монотонно, заставляя Еву судорожно прокручивать в голове варианты развития дальнейших событий. Вариантов было немного, а времени – еще меньше. Если она останется здесь, то ее поймают и скорее всего, уничтожат, как бракованный экземпляр. Слово "смерть" доселе ей было не знакомо, но именно в этот момент ей стало вдруг страшно.
Возникнув ниоткуда, страх как будто бы оживил ее, ей захотелось жить, и она не хотела умирать. Программа, заложенная в ней, продолжала в то же время командовать "останься, ты нарушила закон", но инстинкты оказались сильнее программы. Именно они говорили, что нужно бежать, спасать свою жизнь.
Ева быстро вскочила и, добежав до стены, схватила свое платье и моментально надела его, а затем – свои туфли на каблуках. Она знала, что очень скоро откроется дверь в комнату и сюда ворвется вся многочисленная прислуга во главе с киборгом Кэдди.
Она не сомневалась, что Кэдди помешает ей бежать, даже несмотря на то, что он симпатизирует ей, поэтому бросилась к стеклянной двери, как раз к той, откуда пришел Вэйн Райс.
К счастью, дверь была открытой, и Ева выбежала в сад. Где-то вдалеке уже звучала сирена, а значит, полицейские уже едут.
Рядом с дверью стоял белый деревянный столик со стульями, у стены – забытая кем-то клюшка для гольфа. Дверь, ведущая в комнату из которой она выбежала, открывалась вовнутрь, значит можно ее запереть. Ева просунула клюшку через ручку двери – это ненадолго задержит ее преследователей – и посмотрела по сторонам.
Сад, в котором она оказалась, по всему периметру был огражден высоким забором из металлических прутьев. Пытаться перелезть его – бесполезное занятие, к тому же это был второй этаж.
Еве заметила, что в левом углу сада, между кустарниками, виднеется лестница, ведущая вниз, на первый этаж. Она бросилась к ней, и, добежав до нее, случайно сбила с ног поднимающегося наверх биоробота. Ей показалось, что он оказался на лестнице случайно, оружия у него не было. Падая, он не издал ни единого звука.
Лестница привела Еву на задний двор дома. Здесь тоже был сад, огражденный таким же высоким забором. Ей послышались голоса ищущих ее домочадцев.
Дверь. Она увидела свой спасительный выход, и через пару секунд уже была готова выбежать из этого проклятого дома. Но дверь была закрыта. Она обернулась и увидела, как к ней направляется киборг Кэдди.
Нет! Она не хотела, чтобы ее поймали и вернули Райсу. Страх сковал ее сознание. Она попыталась несколько раз дернуть дверь изо всех сил, но попытки были тщетны.
– Ева, постой, – Кэдди спешил и его голос не звучал угрожающе.
– Кэдди?
– Не бойся, – неожиданно сказал он. – Я здесь, чтобы помочь тебе.
Неужели Кэдди был готов спасти ее? Ева прижалась спиной к двери.
– Люди – не самые лучшие создания на этой планете. Да, я должен защищать своего хозяина, но это не значит, что я не могу тебе помочь.
Ева улыбнулась. Она не ожидала, что киборг может пойти на такой шаг. Кэдди подвинул Еву в сторону и приложил к двери электронный ключ. Дверь открылась.
– Ты свободна, Ева, – он как будто бы улыбался в ответ. – Беги.
– Спасибо, Кэдди.
Глава 5
В жизни бывает много ярких, запоминающихся моментов, но я никогда бы не подумал, что общение с биороботом может стать одним из таких моментов. Мы сидели и обедали на балконе с Лексой, смеялись, разговаривали и были очень счастливы.
Если бы не этот случай с дверью и испуганной китаянкой, возможно, мы с ней так бы и остались человеком и биороботом, хозяином и прислугой, и просто чужими…
В этой фразе было бы уместно слово "людьми", но Лекса не была человеком, а я в последнее время даже не был уверен в том, что я – человек. Богатая бесцельная жизнь, отсутствие каких бы то ни было увлечений, если не считать "Hyper-X", слишком много свободного времени на раздумья – все это, казалось мне, медленно сводило меня с ума. И не только меня.
Я смотрю со своего балкона на тридцать первом этаже вниз, на красивый пейзаж Санрайза и весь мир, кажется мне таким же, как и раньше, когда еще не было Колыбели и биороботов. Но он не такой.
У нас все почти прекрасно. Мы все время что-то делаем, о чем-то говорим и что-то чувствуем, но мы, люди, как будто застыли во времени и начинаем деградировать. Мы потеряли собственную значимость.
Однажды нам сказали, что теперь все хорошо, что можно просто наслаждаться жизнью, делать что хочется, а не то, что необходимо делать, но никто не сказал нам, что будет дальше…
И что делать нам с самими собой.
– Ты знаешь, я очень люблю готовить, но у меня никогда не получаются блюда китайской кухни, – призналась Лекса, как-то невзначай перейдя со мной на "ты".
– Теперь я понимаю, почему ты заказала китайскую еду, – ответил я, с удовольствием уплетая по чуть-чуть сразу несколько блюд. – Свинина и этот соус просто бесподобны.
– Да, мне тоже нравится. Ты вообще любишь такую еду?
– Да, мне нравится. Спасибо, что заказала.
– В следующий раз я обязательно предупрежу тебя.
– Да, было бы здорово, если бы я знал обо всем заранее…
Лекса сидела напротив меня и сияла от счастья, а я смотрел на ее лицо. Она как будто преобразилась и стала еще красивей. Пышные синие волосы, легкий румянец на щеках, нежная белая кожа, похожая на пастилу и яркие глаза. Они уже не были такими холодными, как раньше.
Все это время, что она жила с нами, с ней никто и никогда не общался как с человеком. Она всегда была для нас машиной, прислугой. Да, именно машиной, и иногда игрушкой – для меня.
Уборка квартиры, приготовление пищи, присмотр за детьми и сотня других мелких домашних хлопот, которыми уже давно не занимаются люди – все это делала она и, я даже не мог догадываться о том, что у нее есть чувства и что она больше человек, чем машина.
Каким-то непонятным мне образом, Лекса смогла осознать себя не только как биоробот, способный выполнять рутинную работу, но и, частично, как человек, изучающий окружающий его мир, задающий свои вопросы и ищущий ответы на них.
Да, пределы ее возможностей и понимания были ограничены – и ограничены человеком изначально, при создании – но даже в этих тесных рамках она была вполне знающим себя и свое место существом.
– Если честно, я не понимаю, почему по телевизору нас всегда называют роботами, – как будто читая мои мысли, разоткровенничалась Лекса.
– Хороший вопрос. Нам всегда говорили о том, что вы биороботы, что умеете делать только то, чему вас запрограммировали, и вы не испытываете чувств, – подтвердил я.
– Но ведь это не так, – Лекса сделала глоток слабоалкогольного мохито.
– Значит, нас обманывают? Ты поаккуратней с мохито.
– Спасибо, постараюсь не налегать. Ну, может быть, мы и не испытываем всех тех эмоций, которые испытывают люди, но я могу рассказать о том, что могу чувствовать я.
– Хорошо. Расскажи.
– Иногда я думаю, что мне знакомо чувство любви. Я не знаю, что такое любовь между людьми, но когда я смотрю различные фильмы о любви, я часто спрашиваю себя, смогла ли бы я полюбить кого-нибудь…
Она смотрела фильмы в наше отсутствие.
– И? – мне стало любопытно, о чем думает и что чувствует Лекса.
– Наверное, я смогла бы полюбить, я точно знаю, что некоторые люди мне нравятся, а к некоторым я испытываю неприязнь. Но я знаю, что любовь между мной и человеком маловероятна, поэтому я никогда не узнаю о том, что такое любовь по-настоящему.
– Почему ты так думаешь?
– Зачем человеку общаться с подобием человека, со мной, если есть другие люди?
– Да, все это настолько сложно, – согласился я и, решив немного расслабиться, тоже выпил мохито. – Любовь – это, на самом деле, большая проблема для многих людей.
– Проблема? – это слово не ассоциировалось у нее с любовью.
– Да, любовь может вести к проблемам, как и проблемы, могут быть из-за любви.
– В вашем человеческом мире все всегда сложно? – удивилась она.
– Мы сложные и неправильные существа, – сказал я. – Мы говорим одно – делаем другое, чувствуем третье. Мы обманываем сами себя, своих близких и окружающих людей, и все время суетимся. И еще – время меняет нас. Каждый день перед нами возникают новые возможности, новые люди, жизнь меняется, мы меняемся. Поэтому, любовь между людьми порой не больше, чем иллюзия, которую мы сами и придумываем, и сами же убиваем.
– Иллюзия, – повторила она это слово.
Я не хотел разрушать идеальные представления Лексы о любви, которые, как я догадывался, она почерпнула из кинофильмов, как и не хотел осложнять ее жизнь, рассказывая все о людях.
– Да, кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, – на самом деле – я заметил это, Лекса не могла настолько глубоко понять все, что хотел я сказать ей.
Она лишь мило улыбнулась. Если бы на ее месте, месте домработницы, обязанной служить нашей семье в любое время дня и ночи, вдруг оказался человек, то его бы больше тяготили вопросы – каким образом избежать этой бесплатной работы по дому?
Но Лекса даже на секунду не задумывалась об этом.
– Ладно, – я допил свой мохито.
Мы быстро опустошили с Лексой целую бутылку.
– Может, принести еще? – робко спросила она.
– Да, пожалуй.
– Сейчас принесу, – сказала она.
Она взяла пустую бутылку и, поправив свое платье, отправилась в квартиру. Прошло не больше минуты и она вернулась, держа в руке новую бутылку с напитком. Не была ли она пьяна?
Она небрежно опустилась на кресло, нарочито оголив свои ноги, каблуками смотрящие на меня. Ее глаза блестели.
Она отдала мне бутылку, я снова разлил мохито по бокалам. Она взяла из корзинки, стоящей на столе печенье.
– Смотри, здесь какая-то записка.
Записка выпала из печенья с предсказаниями, которое Лекса сломала пополам, чтобы съесть. Неожиданный способ передачи информации. Я даже не сомневался, что записка была от повстанцев, поэтому машинально протянул за ней руку.
– Это, наверное, для меня, – я выхватил записку из рук Лексы.
– Ты ждешь новостей? – удивилась она.
– Да, наверное, да, – хмуро ответил я и, развернув записку, начал читать.
В записке говорилось о том, что Мишель будет ждать меня около дома номер двадцать девять на Саммер стрит, завтра, в 11:00.
– Любовница? – улыбаясь, попыталась догадаться от кого записка, Лекса.
Я чуть не поперхнулся от ее неожиданного предположения.
– Откуда ты это взяла? – рассмеялся я. – У меня никогда не было любовниц.
– А я?! – скромно спросила она.
* * *
– Знаешь, Фил, сдается мне этого сэндвича для меня мало, – пробормотал, пережевывая пищу, капитан полиции Грег.
Два напарника сидели рядом на передних сиденьях новенького "Форда", находясь в каком-то неказистом, мрачном, грязном переулке, и слушали полицейскую волну.
Живот Грега почти что упирался в руль, его толстые, жирные руки были покрыты серой грязью, а сам он производил впечатление неопрятного, зажравшегося полицейского, главными обязанностями которого были поедание вкусной еды и крепкий сон.
Его сослуживец, Фил, был заметно стройнее на фоне своего друга, но глядя на его лицо трудно было поверить в то, что он полицейский и хранитель закона, уж больно он напоминал закоренелого преступника.
Фил бросил злобный, потухший взгляд своих серых, похожих на сталь, глаз, на сэндвич Грега и выругался:
– Давай тогда дожирай его, и поехали еще куда-нибудь поедим!
– Да, да, – гаркнул Грег, открыл боковое окно машины и выбросил остаток сэндвича на улицу. – Отвратный был сэндвич, пусть собаки доедают.
– Ну ты и свинья, кэп, – рассмеялся Фил.
– Если хочешь, я пойду, подниму его и угощу им тебя, – предложил в ответ Грег.
– Тогда я пристрелю тебя, как собаку, – спокойно произнес Фил.
В его голосе не было ни угрозы, ни злости. Он сказал это так, будто мог, при желании, пришлепнуть кого угодно без особых раздумий и долгих переживаний.
– Пристрелю, зарежу, убью, – протараторил капитан. – Ты вообще, как попал в полицию? В твоем дерьмовом прошлом копались?
– Черт возьми, – Фил, как ни странно, остался спокоен и повернулся к напарнику, – я уже тебе сто раз рассказывал, чем я занимался раньше.
– Да, рассказывал! Но вся эта твоя история про частного телохранителя звучит сомнительно. Ты посмотри на себя. Типичный бандит, все эти манеры, разговоры, твоя одежда. Мне вообще должны доплачивать за то, что я рискую своей жизнью, работая с тобой.
– Я даже боюсь представить, где работал до полиции ты, – решив не вступать в спор, холодно бросил Фил и отвернулся к окну. – Поехали уже…
Грег удосужился откопать откуда-то помятую салфетку и протереть свои руки.
– Ага, – Грег завел аэромобиль, и они медленно тронулись с места.