* * *
К вечеру третьего дня путешествия по казавшейся бескрайней саванне караван достиг новой, темнеющей изломами, стены девственного Леса. Колп предложил переждать ночь под открытым небом. Никто не возражал, и только поутру, с первыми лучами Орфиуса, отряд вошел в Лес. По словам Колпа, они находились уже на расстоянии одного перехода до Больших южных болот. Он планировал успеть пройти остаток пути засветло. Ник мысленно хмыкнул: настолько это слово было неуместно в этом вечном полумраке, царившем под сводами реликтовых деревьев.
Несмотря на гнетущую атмосферу, от которой зудел каждый нерв, а волосы на руках то и дело непроизвольно щетинились с легким покалыванием, Ник не мог не отметить окружающую его дикую, насыщенную жизненной энергией, красоту. "Не лес, а голубая мечта экзобиолога!" – про себя восхитился он и незаметно для всех вздохнул.
В особенности поражало огромное разнообразие видов деревьев. Рядом с лесными великанами росли низкие и даже карликовые, хилые деревца. Жадно поглощая лучи живительного солнца, большие деревья не давали другим растениям развиваться вокруг себя. Густой стеной лиан, спускающихся от вершины до самой земли, они ревниво ограждали себя от наступления чужаков. Некоторые гиганты, по сравнению с которыми земные секвойи показались бы карликами, росли в одиночестве, другие – группами или парами.
Между крупными деревьями простиралась чаща подлеска из невысоких, словно закрученных в штопор деревьев, и плотных кустов, вооруженных колючками разной длины и формы, создавая практически непроходимую нерукотворную стену.
Небывалой красоты цветы, буквально источающие возбуждающий аромат, ютились рядом с плотоядными растениями или такими, сок которых способен ослепить, отравить или, наоборот, вылечить человека. Поваленные бурей огромные деревья часто преграждали охотникам путь. Другие, увитые лианами, висели в воздухе, готовые в любой момент сорваться и обрушиться на головы путникам. Кроны и стволы опутывали тысячи эпифитов, издали похожих на огромных змей. Они соединяли вершины деревьев в единое целое, создавая сплошной покров, только кое-где, в разрывах, пропускающий солнечные лучи.
Ник смотрел по сторонам во все глаза. Он пытался прочувствовать, пропустить через себя энергетику Леса, осмыслить господствующие в нем правила, возможно, уловить некую разумную или псевдоразумную деятельность. Но пока он находил только следы борьбы за выживание. Тут господствовало старое как мир правило: убей первый, или убьют тебя.
Быть может, он все же что-то упускал в своих размышлениях. Ведь все, что ему было сейчас доступно, – это те знания, которые он худо-бедно усвоил из школьной программы. Откровенно говоря, весьма скудные знания. Да и то они касались в основном живой природы Земли и, по большому счету, здесь были малопригодны.
А тот, обязательный для поступления в Военную космическую академию, гипнокурс по экзобиологии лишь еще больше подтверждал ограниченность его познаний в инопланетных флорах и фаунах.
Во главе каравана шли Колп и Шептун с Серым. В нескольких шагах позади – Ник, Клео и Сит. Завершали их полувоенное построение Рон, Валу и Гунн-Терр. Во время путешествия по Лесу все по давно заведенному обычаю сохраняли полное молчание.
Серый бежал впереди. Он ежеминутно настораживал уши, то поднимал морду вверх, то опускал ее почти до самой земли, все время что-то вынюхивая и прислушиваясь.
Ник не спускал глаз со зверька. Шептун тоже время от времени бросал взгляд на четвероногого проводника, хотя и сам внимательно следил за всем, что происходит вокруг. Следующие за Ником Рон и Валу тоже непрерывно вглядывались в чащу Леса, вслушивались в звуки, доносившиеся из зарослей, и иногда носом глубоко втягивали воздух, пытаясь уловить запах, несущий опасность. Ник почувствовал легкую зависть. В отличие от него, охотники были частичкой этого дикого тропического леса. Они чувствовали его биение и с самого раннего детства впитали те самые особенности и повадки, которые он так тщетно пытался подметить. Видя это, Ник все больше проникался к сопровождавшим его товарищам чувством глубокого доверия. Он только качал головой, вспоминая еще недавно посещавшие его мысли в одиночку найти Старый Город. Сейчас они казались ему полным ребячеством.
Время от времени караван выходил на болотистые лужайки, иногда попадались довольно удобные естественные галереи, ведущие вглубь местных джунглей. Уже давно минул полдень, а Колп все еще подгонял отряд, понуждая путников не сбавлять взятый темп.
Караван шел через сравнительно молодой лес, как вдруг Шептун, натянув поводья, словно в нерешительности, остановил своего ленивца.
– Вперед! – потребовал Колп. – Мы и так запаздываем.
Он указал пальцем наверх: Орфиус неумолимо катился в сторону горизонта.
– Стинхи, – произнес наконец Шептун. Все столпились у него за спиной. – Недалеко прошли стинхи и направляются как раз в сторону Южных болот!
– Это нам на руку! – воскликнул Валу. – Но скажи, в какую сторону надо идти?
Вместо ответа Шептун направил ленивца между свисающих паутиной лиан.
– Следуйте за мной! – коротко приказал он.
Все, не задав больше ни одного вопроса и стараясь соблюдать тишину, последовали за ним. Колп, немного поколебавшись, неопределенно махнул головой и, остервенело расчесав вдруг зазудевшую руку, поспешил вслед за спутниками.
Не прошло и получаса, как в нос путникам ударил тошнотворный запах сероводорода. Серый принялся беспокойно метаться под ногами ленивцев. Нику пришлось даже на него прикрикнуть: еще не хватало, чтобы тот угодил под тяжелую лапу.
Наконец еле заметная тропа вильнула в сторону, и отряд выскочил на широкую просеку.
– Ого! – воскликнула Клео, осаживая ленивца. – Это кто же вырубил такую широченную дорогу? Может, Валу, это твои лесные человечки? – она смешно округлила глаза и прижала ладонь к носу. – Только почему здесь так воняет?
Мужчины расхохотались.
– Такую дорогу в Лесу могут пробить только стинхи. Здесь прошла их большая семья, – отсмеявшись, пояснил Валу.
Клео с удивлением смотрела на довольно широкий коридор.
– Неужели животные смогли это сделать? – еще раз недоверчиво спросила она.
– Да, Клео, лишь стадо стинхов может проделать такую дорогу в молодом Лесу, – убежденно подтвердил Шептун. – Деревья в болотистой местности неглубоко запускают корни, поэтому стинхи их с легкостью вырывают из земли.
– Хорошее чутье, Шептун, – Колп, как почему-то показалось Нику, со странным подозрением смотрел на старика. – Я, признаюсь, ничего не почувствовал.
– Пойдем за ними? – спросил Валу.
– Да, – Колп уверенно кивнул. – Считайте, нам повезло. Стинхи прошли здесь на юг не позже полудня. Если воспользуемся их дорогой, можем прилично сократить путь, не опасаясь встречи с ними.
– Решено! – сказал молчавший до сих пор Рон. – Мы с Валу поедем впереди. – Он посмотрел в сторону альвара и добавил: – Если Гунн-Терр не против, то может присоединиться к нам.
Караван направился по проделанному великанами леса пути, который Ник мысленно окрестил Аллеей стинхов. Скорость отряда заметно возросла. Теперь не приходилось то и дело останавливаться, убирать с дороги упавшие стволы или прорубаться через густую паутину лиан и колючего кустарника.
Ближе к вечеру деревья поредели, жесткая и колючая трава под ногами сменилась мягким сыроватым мхом. После двух часов быстрого марша караван очутился на берегу ручья, протекающего с запада на восток.
На противоположном берегу куда ни глянь вповалку лежали вырванные с корнями внушительные деревья. Практически все обглоданы до основания. Легко можно было догадаться, что здесь совсем недавно похозяйничало стадо стинхов. Даже на таком расстоянии на разбитых, белеющих словно кости стволах были заметны следы гигантских клыков, а возможно, даже бивней.
Караван остановился: продвигаться дальше по следам стинхов Колп посчитал опасным. По всей вероятности, огромные животные после сытного обеда отдыхали где-нибудь поблизости, поэтому рисковать не стоило. Следопыт попросил Ника держать Серого поближе к себе. Как он объяснил, стинхи, учуяв чужака рядом со стадом, всегда впадают в бешенство и не успокаиваются, пока не убьют нарушителя их спокойствия.
После краткого отдыха караван направился вдоль ручья, стремясь оказаться как можно дальше от Леса и пасущихся гигантов. Тяжелая дорога через густые заросли вконец измучила путешественников. Охотникам пришлось слезть с ленивцев и вести их за собой под уздцы. У всех болели ноги, порезанные длинными острыми стеблями травы. Только к самому вечеру караван достиг низких болотистых берегов реки.
Рону пришлось немало потрудиться, чтобы найти место, подходящее под разбивку лагеря. Сельва захватила здесь каждую свободную пядь земли. Мощные деревья, словно внезапно остановившиеся во время марша великаны, низко склонились над руслом реки, запустив в ее желтые воды путаницу своих корней. Наконец Рону попался на глаза участок песчаного берега. Громкими криками он согнал с него дремавших на солнце неуклюжих водоплавающих тварей и, убедившись, что те не вернутся, дал знак остальным снимать багаж.
Охотники наскоро сплели из веток шалаши, развели костры и уселись вокруг огня, чтобы поужинать сухим мясом.
Клео, несмотря на усталость, не пошла сразу спать, а задержалась у костра, разведенного Валу.
– Вот я давно хотела спросить, – девушка ловко нанизала добрый кусок вяленого мяса на заостренную палку и принялась разогревать пищу над танцующими в темноте языками пламени. – У нас в Городе раз в десять лет, перед самым Исходом, на главной Арене принято проводить Ритуал.
– Да знаем мы этот ваш Ритуал, – Валу хитро взглянул на Рона. – Вон нам с Роном и в Большой охоте довелось поучаствовать.
– И вы там были? – девушка хотела что-то добавить, но осеклась на полуслове.
– И Сит там был, – подтвердил подошедший к костру Рон. – И Ник вовремя подоспел, – охотник подбросил в огонь охапку сухих веток. – Если б не он, вряд ли б тогда ноги с Арены унесли.
– Ха! – звонко хмыкнул внезапно возникший у костра Сит. – Это-то да, только в конце концов уносить нам пришлось его самого. – Он громко постучал ладонью себе между лопатками: – На своем горбу тащить пришлось-то, правильно я говорю, Валу?
– Не надорвался же? – буркнул в ответ здоровяк.
– Да нет, конечно! – ничуть не смутился Сит. – Да ты же его сам и тащил. Ник-то у нас не маленький, мне его не поднять.
Словно в подтверждение своих слов, Сит кивнул в сторону улыбающегося его болтовне Ника:
– Если только волоком, – мальчишка на секунду задумался. – Не, волоком сильно долго бы вышло…
– Хватит болтать! – Валу повысил голос. – Как начнешь глупость нести, потом не заткнешь. Учил же тебя – сначала думай, потом говори, – Валу вздохнул. – А не наоборот!
– Я вот что хотела спросить, – решив сменить тему, вмешалась в их перебранку Клео. – Я всегда думала: а как можно такую здоровую тварь, как тот самый рогач, поймать? Ну, убить – это еще понятно, а вот чтобы вот так, живьем из Леса в Город привезти?
– Рогача-то? – переспросил Валу. – На рогача мы не охотимся.
– Да и какой толк-то от этой твари? – встрял все-таки Сит. – Мясо несъедобное, да и куча всяких паразитов на нем живет.
– Да, рогачи твари здоровые, – подал голос Рон. – Больше них в Лесу только стинхи будут. Но стинха поймать… – он недобро усмехнулся. – Легче Арену из Города в Лес принести, чем стинха за Быструю Воду доставить, – он задумался. – Знаю, вакхи ловушки на рогачей делают, – Рон недоверчиво взглянул на девушку. – Ты и правда хочешь знать как?
– Да, Рон, расскажи, пожалуйста, – обрадованно воскликнула Клео. – Это, наверное, очень интересно!
– Ну, хорошо, – Рон уселся у костра напротив Клео. – Слушай. Рогачи, как правило, живут в своих логовищах длительно. На протоптанных ими тропах или под большим деревом, где они привыкли отдыхать, выкапывают круглую яму. У дна ямы прикрепляют обруч, точно подогнанный к ее стенкам и сделанный из упругой древесины. Для этого лучше всего годится эбеновое дерево. Затем к обручу крепят заостренные деревянные колья, обращенные остриями к центру круга – ну, как спицы у колеса. После этого на обруч кладут толстую ременную петлю, свободный конец которой привязывают к тяжелому лежачему бревну, наполовину вкопанному в землю. Обруч и бревно тщательно засыпают землей. Потом надо хорошенько все разгладить ветками и, чтобы тварь не почувствовала человеческого запаха, на ловушку бросают немного навоза. Если рогач не обнаружит подвоха, то рано или поздно наступит на обруч, причем его лапа попадет в петлю. Пытаясь освободиться, рогач еще больше затянет петлю, а острые колья вопьются ему в кожу. Тварь начнет рваться, выдернет обруч с кольями из ямы и потянет за собой. Но скоро упадет от усталости, так как большое бревно будет цепляться за кусты и деревья. А дальше, думаю, рогача всю дорогу настойкой сонной травы поят или чем-то еще. Пока, значит, до места не довезут.
Глава 8
Местность постепенно менялась. Теперь караван шел по дну глубоких болотистых ущелий, где запах гниющих растений мешался с ароматом разномастных цветов, гроздьями свисавших с деревьев. Джунгли в этих местах были не очень густые. В них часто встречались дикие фруктовые деревья. Вспугнутые караваном древолазы наполняли Лес криками и некоторое время преследовали отряд поверху, опасаясь, однако, спускаться на землю.
Предоставленный самому себе, Серый то и дело исчезал в близких кустах, но не проявлял того беспокойства, какое всегда охватывало его, если рядом таилась враждебные твари. Колп внимательно следил за его поведением и, отметив про себя, что зверь не чувствует опасности, предложил поохотиться, чтобы добыть свежее мясо для дальнейшего перехода. Все сочли это разумным. Съедобных плодов в этой части Леса пока хватало на всех, но "живые" запасы продовольствия уже подходили к концу, а вскоре отряду предстояло войти в зону болот, где о куске мяса можно будет только мечтать.
Чтобы не терять времени, охотники решили разделиться. Валу, Рон и Гунн-Терр отправились в западную чащу, а Сит с Ником пошли на восток. Шептун, Колп и Клео остались в лагере охранять вещи и следить за ленивцами. Однако девушка, дождавшись, когда Гунн-Терр скроется за ближайшим поворотом тропы, подхватила лук со стрелами и бросилась догонять Сита с Ником. Шептун только улыбнулся в бороду, Колп же, как обычно, сделал вид, что это его не касается.
Услышав, что кто-то с треском продирается сквозь кусты, Сит и Ник насторожились, но увидев запыхавшуюся от бега Клео, обрадовались. Правда, Сит еще долго ворчал, что, дескать, шуметь в Лесу нельзя и теперь вообще можно сразу возвращаться назад с пустыми руками. Ник сочувственно подмигнул Клео и выразительно провел ребром ладони под подбородком, показывая, что и он сыт по горло занудством мальчишки. Но жест этот, видно, был истолкован не совсем правильно: рассмеявшись, девушка сказала, что на первый раз прощает маленькую зануду и перерезать горло ему не будет, но в следующий раз непременно воспользуется советом Ника.
Не прошло и часа, как они уже шли по густому подлеску. В сельве была как раз самая оживленная пора. Всевозможные твари, ведущие ночной образ жизни, спешили на отдых в свои гнезда, норы и логова, а дневные, наоборот, выходили на охоту. Поэтому в Лесу слышались бесчисленные голоса, шорохи, а то и звуки кратковременных схваток.
Не менее бурная жизнь шла и наверху, скрытая в развесистых кронах деревьев. Там также с завидной периодичностью вспыхивали схватки, сопровождающиеся треском, стонами, и пронзительными завываниями. В такие моменты Ник непроизвольно клал руку на эфес меча, а Клео быстро выхватывала из колчана стрелу. Лук девушка держала наготове в левой руке, несмотря на то, что Сит знаками призывал не обращать внимания на царившую вокруг суету.
Мальчишка взял быстрый темп, обходя упавшие стволы деревьев и перепрыгивая низкие кустики с подозрительными оранжевыми шипами, на кончиках которых блестели вязкие капли.
Клео старалась не отставать, ставила ноги след в след за Ситом, да и вообще пыталась повторять за мальчиком все его движения. Она знала, что в этой сумрачной сельве крылись многочисленные ловушки, незаметные на первый взгляд: гнилые остовы поваленных деревьев, как правило, были обиталищами тысяч опасных мелких гадов; иногда стоило коснуться плечом или рукой ветки живого дерева, как оттуда сыпались клещи-кровососы не больше булавочной головки, но жалящие сильнее рыжих муравьев; свободно свисающая лиана на деле могла оказаться ядовитым ползуном, притаившимся в засаде на легкомысленную жертву.
Сит пружинистым шагом ловко обходил встречные препятствия, внимательно смотрел вокруг и чутко прислушивался к голосам Леса. Клео с легкой завистью наблюдала за их маленьким проводником, хотя и сама отличалась превосходным зрением и слухом и, как ей казалось, умела хорошо ориентироваться на неизвестной местности. Но девушка понимала, что ей никогда не удастся достичь в этом деле совершенства жителей Прилесья, которые с раннего детства непрерывно общаясь с дикой природой, обладают обостренной чувствительностью и отличаются многими другими качествами, недоступными обитателям Великого Города. Высокая физическая выносливость и острое чутье могли стать уделом только тех людей, само существование которых зависит от развития всех пяти чувств.
Сит стал идти осторожнее, почти бесшумно. Уже слышался плеск воды близкой реки. Действительно, вскоре охотники вышли на ее берег, кишевший жизнью еще больше, чем сельва. Сит дал знак притаиться за росшим поблизости кустом. Клео было высунула голову, чтобы оценить обстановку, но Ник рывком втянул девушку обратно.
– Желтобрюхи, – в самое ухо прошептал он и поднес палец к губам, призывая к полной тишине.
Она все же успела заметить снующих вдоль берега омерзительных существ. Почему Ник назвал их желтобрюхами? Эти существа были размером с большую собаку, имели не меньше восьми когтистых, наподобие куриных, лап. А две передние заканчивались зазубренными клешнями, которые постоянно сокращались с омерзительным клацаньем. А вот никакого желтого брюха у них она не разглядела.
– Надо уходить, – еле слышно произнес Сит. – Их слишком много, да и охотиться здесь уже не на кого.
Словно в подтверждение его слов, от реки донесся громкий клекот и нарастающий дробный перестук. Краем глаза Клео уловила легкое движение. Не поворачивая головы, она осторожно перевела взгляд вправо и похолодела от ужаса. На нее в упор смотрели два круглых немигающих глаза размером с кулак. Клео хватило секунды, чтобы понять, что тварь готовится к атаке. Отвратительное членистоногое существо, чуть присев на задние лапы и сильно раздув грудь, словно броней покрытую хитиновыми пластинами медленно отводило в стороны боевые клешни для сокрушительного удара.