Марк Давидович Штерн по прозвищу Матадор, 52 года
…Вот ты, Печкин, спрашиваешь, кто такие крестники. Отвечаю: крестники - это те, кого спас Белый. Нечто вроде ордена. И число их растёт, потому что это Зона, и всё время приходится кого-то спасать…
О том, как Белый появился в Зоне, я тебе как-нибудь потом расскажу. А вот как он меня-то вытащил - это целый роман.
Когда власть принялась вытирать о науку ноги, я понял, что в родном НИИ делать мне больше нечего. За бугор уезжать показалось мне делом недостойным, да и возраст уже был не тот, чтобы всё с нуля начинать. Вот сынок мой, тот укатил в Штаты, торгует сейчас недвижимостью. Романтика! Всю жизнь мечтал!
А я, стало быть, так и остался советским человеком. В лучшем, заметь, смысле этого слова. Между "совком" и "советским человеком" такая же разница, как между "жидом" и "евреем". Потому что "советский человек", как ни крути, звучит гордо.
Да отсохнет моя правая рука, если забуду тебя, Империя.
Решил я продать свою хатку на Охте и переехать куда-нибудь на юг, в тот же Крым. Но там такая история вышла… Короче, остался я и без денег, и без крова, и ещё слава богу, что не убили меня эти чёрные риэлторы. Бомжевал натурально и, вероятно, сдох бы под забором, если бы не встретил одного знакомца. Он-то и подсказал мне завербоваться на Янтарь.
На Янтаре учёных и без меня хватало, так что взяли без пяти минут доктора наук простым лаборантом с испытательным сроком.
Но не задержался я на Янтаре, хотя с Зоной познакомился основательно. Там, в научном центре, всё как положено: интриги, доносы, подсиживания, охота за грантами. Даром что вокруг Зона с её ужасными чудесами. А ты думал, что в мире науки понедельник по-прежнему начинается в субботу? Хрен-то.
В одном рейде проводником у нас был Мыло. Когда мы с ним единственные в живых остались, он и говорит - да не возвращайся ты туда, нечего тебе там делать. Совпали мы характерами, понимаешь. Противоположности сошлись. Казалось бы - что общего у физика с колхозником? А много чего нашлось. Та же Империя…
Тут как раз и Большой появился со своими реформами. Жить стало немного полегче.
О своём боевом пути много распространяться не буду, в другой раз поведаю. Короче, после встречи с одним пугливым солдатиком на Периметре остался мой связчик без ног. Он один ходил в Предзонье, без меня. А тот солдатик его и подстрелил. Но нашёлся хороший человек, не прошёл мимо…
Мыло лежит в больничке, а сталкер Пилюлькин говорит, что надо его в Германию отправлять, чтобы спасти конечности. Денег надо. У Мыла сбережения хорошие есть, у меня кое-что. Но всё равно не хватает. Куда сталкеру податься?
Подался я, естественно, к Большому. Так и так, выручай, отец родной… Бар "Хардчо" тогда ещё не фунциклировал, один голый модуль стоял внутри развалин. Вот там мы и толковали, сидя на ящиках с оборудованием.
- Лады, - говорит Большой. - Только и ты меня, Марк Давидыч, выручи.
- Чем могу, - говорю. А сам уже чувствую, что назревает какая-то неприятность…
Так и есть!
- Своди в Зону троих клиентов, - говорит Большой.
А мне проводником ходить - азохен вэй! Не люблю! Не могу смотреть, как из людей в трудную минуту всё дерьмо лезет. Не хочу за других отвечать. За себя бы ответить!
Так ему и сказал.
- Понимаешь, - говорит Большой, - это очень нужные клиенты.
- Ну так проводники-то у нас имеются, не мне чета - Узел, Комарик, Джамайка…
- Ты английский знаешь, - говорит Большой. - Говорить с людьми умеешь. Ты в самый раз будешь…
- Нет, - говорю. - Лучше я с Мастдаем и Паганелем пойду на хутор Глиничи - им учёные заказали добыть живого снорка. Кстати, Юкка-Пекка английский знает, а молодёжь наша так вообще поголовно…
- Давидыч, - говорит Большой. - Я не всем доверять могу, а тебе с дорогой душой. Велика Зона, а отступать некуда. На тебя вся надежда. Видишь ли, возникли у меня определённые финансовые трудности…
- Это у тебя-то? - говорю. - Ага. Кризис на обеденном столе олигарха: икринка за икринкой гоняется с дубинкой…
- А вот влетел… - вздыхает Большой. - Попался, как пацан. Развели меня на всю катушку.
- Знакомое дело, - говорю. - И?
- А этот Макомбер может меня выручить…
А я вижу, что Большой только что не плачет. И понимаю, что дело вполне серьёзное.
- Чего ему надо, твоему Макомберу?
- К Монолиту ему надо, - отвечает Большой как-то смущённо. И глаза свои восточные отводит.
И тут я заржал.
Потому что к Монолиту ходить - что Семецкого страховать.
К Монолиту многие хотят выйти, даже умные люди среди них попадаются. Легенда об Исполнителе Желаний весьма популярна на Материке. Вот люди в Зону и лезут. Но редкая птица долетит до середины пути к Монолиту. Практически никакая.
Поэтому сталкеры, вызвавшиеся провести клиента в указанное место, ведут его, куда хотят, лишь бы напугался работодатель покрепче - так, чтобы о цели своей забыл и мечтал лишь об одном: поскорее ноги унести из Зоны. Обычно такая тактика себя оправдывает, а возвращать аванс у нас не принято.
- Ладно, - говорю. - Повожу я их вокруг Свалки, пока в штаны не накладут…
Большой снова вздыхает:
- Не проханже. Очень уж хорошо клиент подготовился. На шармачка не выйдет, кино ему не прогонишь. Карта у него добрая - сразу поймёт, что кидают его…
- Так что, - говорю, - мне взаправду его к Монолиту вести? Туда, куда я и сам-то сроду не пойду?
- Выходит, что так, - говорит Большой. И даже как-то сникает. Или сдувается.
- Аблязизыч, - говорю (а Большой очень не любит, когда его так навеличивают), - это же заведомо проигранное дело. Сложат там твои клиенты дурные головы и меня, любимого, прихватят… Ты уж сам их туда веди.
- Если я до Монолита смогу дойти, - возражает Большой, - то зачем мне клиенты?
- Верно, - говорю. - Встанешь на колени, и - дай миллион, дай миллион!
- Если бы один миллион, - говорит Большой. - Без помощи этого Макомбера вся наша лавочка накроется. Снова в Зоне начнётся жизнь по Дарвину: кто смел, тот и съел… Не себя жалко - дело жалею…
- Ну так пошли вместе, - говорю. - Не дойдём, так хоть пыль с ушей стряхнёшь…
Большой совсем скукожился.
- Отвык я от Зоны. Чуйка не та уже, да и форма…
- Ты же моложе меня! - говорю.
- Офисная крыса я теперь, а не сталкер, - говорит Большой с великой скорбью в голосе. - Но маршрут для вас мы разработали с ребятами. Заметь, все своими хитрушками поделились - и Мегабайт, и Китаец, и Бомбила…
- Как трогательно, - говорю. - Только всё это зря. И мы накроемся, и денег ты не получишь - платить-то будут за результат!
Тут Большой впервые ухмыльнулся:
- Ну, не совсем. Торговаться я умею, научился. Как только доберётесь до Припяти - пойдёт и транш. Авансом.
- В смысле - до реки? - уточняю.
- Не гони дуру! В смысле до города. А там уже - по обстоятельствам… Марк Давидыч! Сверху гонорара - снаряга новая! Стволы новые! От бандюганов по пути прикроем!
- Твой Макомбер, - говорю, - мог бы и армию подключить, если он такой богатый. На танке бы поехал!
- Ну, что Зона с танком может сделать, ты видел, - говорит Большой. - А так - риска не больше, чем в обычном рейде. Ты же не раз проходил через город…
- Проходил, - говорю. - Но не сохранил добрых воспоминаний. Ну, доведу я твоих клиентов. Ну, пойдёт твой транш. А дальше-то что? Бросить их там, пусть зомбаки потешатся?
- Нет, - говорит Большой. - Не бросишь ты их. Я тебя знаю.
Я тоже его знаю. И я понимаю, что уже списал меня Теодор свет Аблязизович в сердце своём вместе с клиентами. По закону джунглей.
И понимание это ясно написано на морде лица моего.
- Выручай, Марк Давидыч, - ещё раз взмолился Большой. - Не за себя прошу - за всех вольных сталкеров. За братьев наших меньших…
Льстит, собака, ставит меня вровень с собой. Все вожди так делают, когда край подойдёт: "Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!"
И запел я дурным голосом на чистом суржике:
Давлюсь я икрою
Тай думку гадаю:
Чому это я
За народ так страдаю?
Большой рассмеяться даже изволил - Ну вот видишь - согласился! Да разве бы я мог тебя послать на верную смерть? Я же не царь Давид какой-нибудь сраный - своих людей подставлять! У этого клиента у самого прикрытие - о-го-го! Не хуже танка!
- Ладно, - говорю. - Надо так надо. А то я тебя знаю, ты живо сговоришь какого-нибудь англоговорящего мальчонку из наших вундеркиндов…
И по лицу его читаю, что всё идёт в соответствии с планом. На это Большой и рассчитывал.
Достал гражданин начальник электронный планшет, стали мы уточнять маршрут, ПДА он мне выдал новенький, очень толковый, но это уже чисто технические детали. Хотя известно, что первым в рейде гибнет намеченный маршрут…
- Когда выходим? - спрашиваю.
- На рассвете, - говорит Большой. - Так что сегодня можешь расслабиться. Клиент подъедет прямо сюда.
- На своих колёсах? Да кто его пропустит? - удивляюсь.
- Скорее скажи - кто его задержит? - вздыхает Большой. - Там такие документы…
- А всё-таки странно, - говорю, - что он с военсталкерами не связался.
- Не странно, - отвечает. - Все знают, что военкер вольному в подмётки не годится.
Ещё разок польстил.
Ну я и расслабился тут же, в модуле, с мужиками, которые монтировали барное оборудование. Выбил их, должно быть, из рабочего графика - вот уж, поди, Большой матерился! Но я же не пью в одиночку, пора бы знать!
На зорьке встаю, естественно, злой. Проклинаю сам себя, что согласился на такую авантюру. И ведь трезвый был!
Печкин, никогда не ходи в Зону с бодуна и детям своим закажи, ежели будут ещё у тебя дети.
Уснул в одежде, на матраце каком-то, кости болят, во рту словно депутаты переночевали…
Слышу снаружи автомобильный гудок. Выхожу. Стоит армейский кунг. Из кабины выходит Большой, открывает дверь фургона, вытаскивает доски. По этим по доскам выкатывается…
Выкатывается оттуда, Печкин, инвалидное кресло!
В кресле сидит молодой ещё мужик мощного телосложения в комбезе невиданного мной типа, в шлеме - всё как положено. Только сам ходить не может…
Лицо у бедняги как с плаката в военкомате - светлое, мужественное, как тысяча чертей, глаза голубые, только что не улыбается. Не до улыбок ему.
Кресло, конечно, не простое - массивное, с кучей каких-то приспособлений и даже сверху прикрытое. Похоже, что самоходное - колёса клиент руками не вертит.
Хотел я на Большого заорать, да с утра не вышло, поэтому прохрипел жалостно:
- Мы так не договаривались…
Большой руками разводит:
- Так ведь ему поэтому и надо к Монолиту: ноги попросить…
…Был в Голливуде такой актёр - Кристофер Рив, который Супермена играл. И угораздило его упасть с коня, да так неудачно, что сломал позвоночник. И крепко сломал, никакие врачи не помогли. И сидел молодой здоровый мужик сиднем вот в таком же кресле и даже в кино снимался в роли проницательных инвалидов, но никакие калики перехожие ему, как Илье Муромцу, не светили. И отключил Кристофер однажды искусственную вентиляцию лёгких… Очень я этого парня жалел.
Да потом вспомнил ещё, что и связчик мой Мыло вот так же, в кресле, остаток дней проведёт, если не отправить его к немецким чудодеям… Нет, у Мыла кресло будет попроще… Тележка на подшипниках у него будет…
В общем, уже согласился я в сердце своём, хотя и продолжал бубнить какие-то возражения. Если суждено этому заморскому бедолаге в Зоне сгинуть, то хотя бы при мечте и надежде… Чудо о Расслабленном…
- Это мистер Элмер Джаспер Макомбер, - говорит Большой на своём кое-каком английском. - А это мистер Матадор, наш лучший проводник.
Отчего же не Френсис Макомбер, думаю. А то был бы у нас сплошной Хемингуэй - богач на сафари, бедный охотник, подлая сучка - супруга богача… Ах, читал Хемингуэя? Да ты у нас грамотей, Печкин!
Накаркал, надумал! Потому что Большой сказал:
- А это миссис Элмер Макомбер… Так мы тоже не договаривались!
- Зовите меня просто леди Рита, - говорит мадам хриплым голосом.
Леди будет постарше муженька, а может, и меня самого. Глянул я на неё и понял - у кого деньги и кто здесь главный. Купила леди крупного красивого мальчика, а он не уберёгся. Вот она и привезла любимую игрушку в починку…
Губы у леди вот уж воистину нарисованы помадой, потому что у неё не рот, а узкая скаредная щёлочка. Волосы - фиолетовая щётка. На лице следы тщетных усилий пластической хирургии. В общем, страшнее пленного румына, как выражался мой армейский старшина Кутько.
Одета леди тоже в хороший комбез, кобура на поясе, помповик за спиной. Грамотно одета.
- Шалом! Добро пожаловать в ад, мэм, - кланяюсь я с реверансом.
- Любезный, - говорит леди Рита сквозь зубы, - попрошу без шуток. Мой Элмер - майор ВВС, герой Ирана. Он уже прошёл сквозь ад. Так что не советую вводить нас в заблуждение. От вас требуется одно - вывести нас к Монолиту без всяких остроумных еврейских комментариев…
Сходу начинает меня строить. Белая протестантка англосаксонского происхождения! Ничего. Включаю дурака.
- Мэм, - говорю я проникновенно. - От души надеюсь, что наше сафари закончится удачно. Всякий еврей знает, что материнская любовь поистине творит чудеса…
Схавала, только зыркнула на меня так, что, верь я в дурной глаз, тут же её и пристрелил бы. Взаимоотношения складываются на основе глубокой личной неприязни.
Тут раздаётся глухой удар, словно из фургона вытолкнули целый трансформатор.
Оглядываюсь.
Стоит человек, закованный в чёрные латы. Лица не видно, потому что стекло в шлеме зеркальное. За спиной рюкзак чудовищных размеров. На груди неведомое мне оружие с толстым стволом. И ещё обвешан какими-то прибамбасами - то ли они стреляют, то ли взрываются. Арсенал Чужих.
- Это наш телохранитель Снупи, - говорит леди Рита. - Он пойдёт с нами. Подчиняется только мне.
- А почему Снупи? - спрашиваю. - Ведь вполне симпатичный пёсик… А тут - Железный Дровосек какой-то… Пёс-рыцарь…
- Потому что его разработали в НАСА! - шипит леди. - А Снупи - их символ…
Символ так символ. Видимо, отстал я в Зоне от чудес большой науки. Робот-телохранитель! Надо же! Чтобы человек доверил свою первую и последнюю жизнь какой-то жестянке…
Смотрел я в детстве фильм "Планета бурь". Там вот такой же робот сопровождал двух американцев на Венере и чуть не угробил, да вовремя подоспели советские космонавты…
- Тяжеловат он у вас, мэм, - говорю. - Если придётся ползти через болото, сразу пойдёт ко дну.
- Эта модель предназначена для освоения Марса. А болото мы обойдём, - говорит дамочка. - Или здесь, или вот тут…
И тычет пальцем в планшет. Ага. Действительно, леди готовилась основательно. Правда, теоретически.
- Через центральную усадьбу колгоспа "Перемога" пусть враги мои ходят, - начал я, но тут из кунга выпрыгивает ещё один человек, и это девушка. Причём такая девушка, что моё бедное, десять раз разбитое сердце начинает рваться из груди и трепетать.
Да, да, именно так мы и договаривались! С ней я не только до Монолита готов идти, но и на приём к дантисту пойду не дрогнув…
- Это мой секретарь, мисс Элис Берковиц, - говорит леди Рита. - Она останется здесь на связи. И как только мы доберёмся до города…
Ну конечно. Всё хорошее - Большому. Пока Матадор будет мучиться с империалистической сукой, калекой и железякой, его превосходительство возьмёт под покровительство очередную хорошенькую девицу… То ли я Большого не знаю?
- Мисс Элис, - говорю, обращаясь к этому чуду, - как жаль, что знакомство наше столь скоротечно… Если бы нам встретиться при иных обстоятельствах… Но судьба неумолима…
- Не отвлекайтесь! - рявкает леди Рита. - К делу! Какие у вас будут замечания по нашей экипировке?
Надо бы переадресовать её к Большому, но тот стоит молчком и только смотрит умоляюще - мол, не прогневи, не спугни…
- Кресло у вас самоходное, - говорю. - Надолго ли хватит аккумулятора? Опять же телохранитель энергии требует…
- Снупи подзарядит от местных ресурсов и подзарядится сам, - говорит леди. - Мы всё предусмотрели.
Всё предусмотреть в Зоне даже господь не в силах, потому что создал Зону явно не он. Она что, полагает, что там розетки на каждом дереве?
- Ну-ну, - говорю. - В случае выхода техники из строя снимаю с себя всякую ответственность и веду группу назад. Только так. И ещё хочу предупредить вас, мэм, что на маршруте следует слушаться только проводника и выполнять его требования безоговорочно. Таковы здешние законы. А вы, я вижу, не из тех людей, которые подчиняются безоговорочно…
И тут леди улыбается - то есть щель копилки становится шире.
- В разумных пределах, - говорит. - Не более того.
Ага. Она надеется, что рявкнет на стаю слепых собак: "Мы граждане Соединённых Штатов!" - и они хвосты подожмут…
А калека молчит - то ли у него и голосовые связки не работают, то ли не вмешивается в дела супруги. Нет, руки вроде бы шевелятся…
- И ещё, - говорю. - Мне необходимо знать, как выключается ваш телохранитель. Потому что Зона прямо-таки нашпигована электромагнитными излучениями, и ещё неизвестно, как они повлияют на вашу машинку…
- Это не машинка, - злобно говорит леди. - Это Снупи. И ещё неизвестно, кто из вас лучше выполняет свою работу… Снупи не выключается. Его можно только разрушить…
Антропоморфизирует технику - понятно. Я вот тоже, бывает, со своим АКМ душевно беседую во время чистки оружия… Кстати!
- А как у вас насчёт огневой мощи? - спрашиваю. - Без стрельбы такая вылазка явно не обойдётся!
- Снупи прикрывает от всех видов угрозы, - говорит леди Рита. - А у меня и у Элмера - старый добрый "дезерт игл". Мы оба отлично стреляем. Прошли специальную подготовку.
- Тяжеловата эта пушка для вас, мэм, - говорю. - Вот помповик - в самый раз. Но коли уж вы так уверены… А что нам может предложить мистер Снупи?
- О, мистер Снупи вооружён для любого вида боя, - говорит дамочка. - При соответствующей команде он может даже сбить самолёт.
- Уверяю вас, это не понадобится, - говорю. - Разве что Третья мировая начнётся.
Проверял снаряжение я ещё часок - к моему удовольствию, в компании мисс Элис Берковиц. Леди Рита и Большой этот час провели в непрерывной полемике - не знаю, до чего уж они там договорились. Нет, я вернусь назад, чего бы это мне ни стоило…
Наконец позавтракали, подбили бабки, присели перед дорогой и тронулись в путь. Увечный майор ВВС очень ловко управлял своей самобеглой коляской, бравшей даже весьма крутые подъёмы. Снупи шёл замыкающим, и двигался он как человек - правда, тяжеловато. Ну так чай ему тут не Марс-планета!
Наблюдал я как-то выступление японского танцевального ансамбля роботов. Здорово, конечно, но всё равно видно, что не люди! А тут - идёт нормальный сталкер крупного калибра вроде покойного Трактора…
- Мэм, - говорю. - Предупредите своего бодигарда, чтобы не палил по всему, что движется! А то нарвёмся на крупные неприятности!
Леди чапает, уткнувшись в планшет с картой.
- Снупи знает своё дело, - отвечает. - Не беспокойтесь. В случае чего…