– Интересно, – подтвердил майор, входя в беседку.
– Я расскажу, – пообещал груйк. – Только вы сначала разблюдовку изучите и сделайте заказ. Из спиртных напитков рекомендую вот это, – Дасаль щелкнул ногтем по бутылке. – Не особенно пьянит, но очищает, облагораживает и позволяет почувствовать себя птицей. Как будто паришь… – Он чуть подался к севшему сбоку от него следователю и добавил с едва уловимой язвительностью: – А не паришься.
Шерлок молча кивнул и открыл меню. В душе его горькой волной поднималась досада. Почему этот тип на свободе? Разжалобил судью? Адвокат постарался? Но ведь там была не просто кража, а разбойное нападение!
Груйк рассмеялся:
– ПарИть и пАриться! Вроде слова и похожие, а какой разный смысл!
Тумберг опять сдержанно кивнул и процедил, продолжая скользить взглядом по строчкам меню:
– Похожий случай со словами "промазать" и "отмазаться".
– Да, – с веселым видом согласился груйк и плеснул себе еще ликера. – Только я не отмазывался, господин начальник, в натуре! Просто попал в мазь с болтуном. Ха! "Не отмазался" – "попал в мазь"! Велик и могуч росиан!
"Ага, все-таки адвокат, – подумал Шерлок. – Вот так: стараешься, гоняешься, изобличаешь, а какой-то балабон все твои труды в пух и прах…"
Пока он обсуждал с подошедшим официантом свой то ли поздний обед, то ли ранний ужин, Станис Дасаль, жмурясь от блаженства, попивал ликер.
– А как же спиртное? – спросил груйк, когда официант удалился. – Или вы при исполнении?
– Просто не хочу, – ответил майор.
– Ну, если вдруг захотите, я с вами поделюсь, господин начальник, – развязным тоном пообещал Умелец. – Ликерчик отменный, пил бы и пил.
– Уж как-нибудь обойдусь, – произнес Шерлок, стараясь казаться невозмутимым.
Тумбергу было неприятно общение с этим типом, которому, по справедливости, не дорогущие ликеры сейчас распивать бы, а чифирок прихлебывать в камере, но ему очень хотелось узнать, какие же аргументы повлияли на решение суда.
– Зря вы так, господин начальник, – покачал головой Дасаль. – Я ж от чистого сердца. И, кстати, у меня гораздо больше оснований щуриться на вас, чем у вас на меня. Не я же за вами гонялся…
– Но и не я совершал разбойное нападение на гражданина Цукана, – заметил следователь.
– А! – махнул рукой груйк. – Пострадать он не пострадал, побрякушку ему вернули… ну, то есть не побрякушку, а прибор. Никаких проблем!
Тумбергу было что возразить на эти слова, но ему не хотелось втолковывать что-то Дасалю. Перед ним сидел не случайно оступившийся юноша, а матерый нарушитель закона с давно сложившимися убеждениями. Таких нужно не перевоспитывать – это бесполезное дело. Таких нужно изолировать, а потом ставить на учет.
– Ладно, – сказал он. – Пейте свой ликер и давайте, выкладывайте, как это вы вдруг превратились в белого и пушистого.
– Никогда не считал себя таким, – возразил Умелец. – Но и детей мною пугать оснований нет. Каждый стремится заниматься таким делом, к которому испытывает тягу. И если есть способности, ясное дело. Вот возьмем, например…
– По теме, Дасаль, – прервал Шерлок совсем уж обнаглевшего груйка.
– Заметано, – размашисто качнул головой Умелец. Видимо, ароматные "иорданские струи" возымели свое действие.
Он принялся в подробностях описывать ход судебного заседания, а майор хмуро слушал и молчал. И когда официант принес заказанные блюда, Тумберг приниматься за еду не спешил – у него пропал аппетит.
Да, адвоката Станис Дасаль подобрал себе дошлого. Ухватившись за то, что потерпевший не видел, кто именно на него напал, а свидетелей не было, защитник посоветовал Умельцу изменить показания. Груйк так и сделал. По новой версии, кольцо он купил у неизвестного, подошедшего к нему прямо на улице, а ложное признание совершил, опасаясь физического воздействия со стороны постсержанта полиции Коваржека. Зачем переодевался в женское платье и бежал на яхте с Селеби, чтобы попасть на дальнолет "Нэн Короткая Рубашка"? Так и тут все яснее ясного! Просто боялся за свою жизнь! Незнакомец, который продал ему кольцо, мог, получив деньги, возжелать вернуть ценную вещицу, поэтому ему, Станису Дасалю, нужно было как можно быстрее и как можно незаметнее покинуть не только город Динтин, но и планету. Незнакомца он описал подробно, а на вопрос о том, почему именно ему, Станису Дасалю, тот предложил кольцо, ответил так: вероятно, этот тип знал, что когда-то он, Дасаль, был замешан в делишках с предметами антиквариата. За что и получил свое и вышел на свободу с чистой совестью. И вот этот-то незнакомец, предположил в зале суда Умелец, и совершил разбойное нападение на динтинского коллекционера Цукана. А он, Станис Дасаль, давно все понял, осознал, уразумел, проникся, ухватил, осмыслил, расчухал и так далее, и никакая сила никогда больше не заставит его свернуть на прежнюю кривую нечестную дорожку, и путь его будет только светлым и во благо всего галактического сообщества. Ибо жизнь дается только один раз, и прожить ее нужно достойно, поставив целью, в первую очередь, обеспечение счастья других, раньше думая о процветании Межзвездного Союза, а уж потом о себе… Вот.
Однако опытные судьи к новой версии отнеслись скептически, и на них не возымели никакого действия высокопарные словеса подсудимого – подобные песни они слышали не раз. И тут блестящий ход сделал адвокат Дофер Клевако. Возможно, его вдохновила сумма, обещанная Умельцем за благоприятное для груйка решение суда, а может быть, он старался подтвердить свою высокую квалификацию. Как бы там ни было, действовал Клевако изящно и неожиданно. Уразумев, что версия не прокатила, он не стал излагать какие-то аргументы в подтверждение невиновности подзащитного. Тертый адвокат заговорил совсем о другом. Хотя это был еще не тот блестящий ход, а всего лишь подготовка к нему.
Да, его подзащитный, возможно, и совершил отъем принадлежащей потерпевшему вещи. Причем практически без причинения вреда здоровью гражданина Цукана. Но в этом деле есть особенности, которые придают ему совершенно иную тональность. Если рассуждать абстрактно, то переход гражданина Межзвездного Союза в иное сообщество равнозначен появлению новой личности, которая не несет никакой ответственности за образ жизни личности прежней.
Тут судьи, как и ожидал адвокат, иронично улыбнулись. Потому что прекрасно знали, как знал и сам Клевако: в какое бы сообщество ни переходило лицо, совершившее преступление, это не освобождает его от уголовной ответственности.
И вот тогда адвокат и сделал свой тщательно подготовленный ход. Собственно, такой ход уже делал и сам Дасаль, еще на Можае, – заявлял, что, став членом племени роомохов, он не подпадает под юрисдикцию Межзвездного Союза. Но обосновать свое заявление он бы не смог. А Дофер Клевако смог, потому что перелопатил горы информации в поисках судебных разбирательств подобного рода. А их просто не было! Никогда еще не случалось такого, чтобы гражданин Межзвездного Союза отказывался от своего гражданства и становился членом сообщества, не входящего в состав Межзвездного Союза. Никогда! Судебные прецеденты отсутствовали! А потому суд не мог руководствоваться никаким законом, на который можно было бы ссылаться, обосновывая свое решение. Не существовало такого закона! Никто в свое время не подумал о том, что правонарушение на территории Межзвездного Союза может совершить кто-то, не являющийся его гражданином. И выходило так, что хотя Станис Дасаль и совершил преступление, его нельзя привлечь к суду в пределах Межзвездного Союза. Другое дело, если бы имелось какое-то соглашение, касающееся борьбы с правонарушениями, с племенем роомохов, проживающим на планете Можай, в состав Союза пока не входящей. Но никакого соглашения не было. И роомохи в лице великого вождя Орха Кууна имели полное право потребовать немедленного освобождения из-под стражи члена их племени и доставки его на Можай. "Свободу Станису Дасалю!" А уж там они сами решат, что с ним делать. (Рассказывая об этом, груйк просто-таки сиял от удовольствия.)
Судьи с обескураженным видом удалились на совещание, а Дасаль радостно подмигивал торжествующему адвокату.
Однако торжествовать было рановато. По возвращении председательствующий в судебном заседании заявил, что суд не располагает никакими документами, подтверждающими, что Дасаль отказался от гражданства Межзвездного Союза. Теперь уже ироничная улыбка появилась на лице Клевако. Он попросил уточнить, какие именно документы имеются в виду, и в каком законе таковые документы прописаны.
Судьи вновь удалились на совещание, и Клевако пояснил своему подзащитному: сейчас они должны решить, как закончить судебный процесс. Им предстояло создать прецедент, и тут были варианты.
Самый выгодный для Умельца – его признают членом племени роомохов и отправят на Можай. Такую возможность адвокат не исключал, но не советовал Дасалю слишком на это надеяться.
Могли судьи и настаивать на своем: мол, нет документа, значит, подсудимый считается гражданином Союза. В таком случае Дасаля упекут за решетку. Но это решение нужно будет обязательно обжаловать, и неизвестно, чем все закончится. А уж он, Клевако, постарается поднять побольше шума вокруг обвинительного приговора. Такая головная боль судьям вовсе ни к чему. Ведь они будут иметь в виду и такое возможное развитие событий: Клевако документально оформит свидетельства роомохов об отказе Дасаля от союзного гражданства и его приеме в члены племени и добьется пересмотра дела. И тогда Дасаль сам подаст в суд на этих самых судей за то, что они приняли неправильное решение. И потребует от них компенсации – как моральной, так и материальной. В общем, мороки будет предостаточно.
А поэтому, продолжал видавший виды адвокат, хоть судьи, скорее всего, и признают Дасаля виновным, но найдут вескую причину для того, чтобы освободить его из-под стражи прямо в зале суда. И груйку лучше всего потом не качать права, добиваясь признания себя невиновным, а убраться подальше от Селеби и больше ни на чем не попадаться.
И матерый адвокат не ошибся со вторым вариантом!
Да, суд признал Станиса Дасаля (слово "гражданин" произнесено не было) виновным в разбойном нападении на гражданина Никла Цукана. Но счел возможным, учитывая досудебное пребывание Дасаля под стражей, освободить его в рамках буквально полчаса назад стартовавшей акции "Союзный суд – самый гуманный суд в мире!" Поскольку судьи отсутствовали в зале заседаний часа два, можно было предположить, что они согласовывали с кем-то наверху поспешно придуманную ими акцию.
– Так что я чист, как стеклышко, господин начальник, – победно улыбаясь, подытожил Станис Дасаль и вытряхнул в рюмку последние капли ликера.
Шерлок продолжал хранить угрюмое молчание, вяло кроша ложкой остатки пирожного. Это был тот случай, когда видишь несправедливость, но ничего не можешь поделать.
Дасаль допил ликер, поставил локти на стол и, обхватив руками щеки и чуть покачиваясь, долгим взглядом посмотрел на майора.
– Понимаю, господин Тумберг, – вдруг очень серьезно сказал он. – Вам обидно, вся ваша работа похерена. Я сейчас в натуре должен срок тянуть. Но мне что – надо было самому в хату проситься? Вот вы бы попросились?
Тумберг поднял голову и увидел, что в зал вошли трое мужчин. Один широкими плечами и бородой смахивал на Беовульфа из недавнего фильма, только одет был в лиловый жилет и такого же цвета брюки. Двое других, явно постарше, свои элегантные пиджаки подбирали словно по контрасту: безупречно белый и беспросветно черный. Бородач мельком взглянул на тихий зал и повел рукой в сторону ближайшей свободной беседки.
– А закрывать меня сейчас не за что, – вновь заговорил груйк, не дождавшись ответа от следователя. – Я никого не трогаю, чту, как говорится, уголовный кодекс.
Шерлок продолжал смотреть на вошедших. Ему не о чем было говорить с ускользнувшим от наказания преступником. Дасаль увидел, что следователь глядит куда-то ему за спину, и резко обернулся. Наверное, подумал, что там возникли полицейские, и сейчас они будут его вязать. И так же резко принял прежнее положение – лицом к Тумбергу. Будто действительно испугался. Хотя вряд ли – блинообразное лицо Умельца было не испуганным, а каким-то злым. Груйк нервно схватил бутылку, обнаружил, что там пусто, и со стуком вернул ее на стол.
Шерлок оставил в покое недоеденное пирожное и собрался подняться со стула и уйти, лелея надежду на то, что Дасаль все-таки когда-нибудь угодит за решетку. Но тут уроженец Макатронии подался к нему:
– Вот скажите, начальник, что бы вы сделали, если бы кто-то устроил вам крупную подляну?
– В смысле? – сдвинул брови Тумберг.
– Ну, толканул вам какой-нибудь фуфель под старину, – пояснил груйк. – Или еще хуже – слил центряк, зная, что он с крапом.
– Со мной такого произойти не может, – с холодком произнес Шерлок.
– Да не, я же в принципе спрашиваю, как бы абстрактно… ну, вообще, – прошепелявил Дасаль. – Метафизически-трансцендентально, как один авторитет, Фима Куб, любил выражаться. Вот пострадали вы от крупной подляны – как вы этому чмошнику лашить будете?
– Я ему мстить не буду, – ответил Тумберг. – Конкретно, и даже диалектически-апостериорно. Если он совершил противоправное деяние, я привлеку его к ответственности.
– Значит, заложите? – прищурился груйк.
– Привлеку к ответственности, – повторил майор.
– Сделал подляну – лови ответку, – задумчиво произнес Дасаль.
– Нарушение закона должно быть наказуемо, – изрек Шерлок.
– Вообще-то, закладывать западло, но если речь идет об ответке… – груйк замолчал и принялся с силой тереть нос.
– С чего это вы в морально-этические построения ударились, Дасаль? – спросил майор.
– А те трое, которые сейчас сюда пришли, что они делают? – неожиданно задал встречный вопрос груйк.
Шерлок подался чуть вбок, чтобы зеленая гирлянда не заслоняла поле зрения, и сказал:
– Сидят, беседуют. Наверное, обсуждают меню.
– А тот, с бородой, сюда не смотрит? – не унимался Умелец.
– Кажется, не смотрит. Это он продал вам некую ценную вещь, которая числится в розыске? – Тумберг уже догадался о причине словоизлияний Дасаля, но профессиональная привычка взяла свое.
– Он, – кивнул груйк. – Из-за него я в первый раз и заехал в хату. Хорошо, по амнухе откинулся, но трешник от звонка до звонка оттрубил… А ему лафа, и доля моя тяжкая ему что совой об сосну, что сосной об сову. Чнос копательский!
– Он что, "черный археолог"? – насторожился следователь.
– Чернее не бывает, – злобно усмехнулся Дасаль. – Не знаю, может, сейчас завязал, но тогда… Хотя вряд ли завязал: наверное, впаривает очередную цацку. Этот, в белом прикиде, что с ним сидит, – местный коллекционер. Второго не знаю, но тоже, ясное дело, не посторонний.
– Вы ничего не путаете, Дасаль? – строго спросил Тумберг. – Он точно из "черных археологов"?
– Не путаю, я его сразу узнал, – процедил Умелец.
– Или просто хотите доставить неприятности гражданину, к которому по какой-то там причине неприязненно относитесь? – не отставал Шерлок. – Пусть, мол, полиция его потерзает.
– Вот еще! – надулся груйк. – Только мне для полного счастья и не хватало полицию разводить! Говорю же, этот чнос мне большую подляну сделал. Бабки чистые с меня снял – и отчалил, а я… – Умелец горько вздохнул. – Я, конечно, сам виноват, что так лажанулся… молодой был, не во все еще въезжал… но и он так накалывать не имел права!
Последние слова трижды судимого груйка могли бы вызвать у следователя ироническую усмешку, но Тумберг усмехаться не стал.
– Как его зовут? – спросил он, чувствуя, как внутри потихоньку разгорается знакомый азарт сыщика.
– Он не представлялся, – разочаровал его Умелец. – Его на меня навели, он сплавил центряк, бабки снял и отчалил. Да и мне его имя ни к чему. Как тот же Фима Куб выражался, "кто много знает, у того много проблем". И еще он говорил: "Надо знать не многое, а нужное". Зачем мне его имя? Да он бы и не сказал, он же не лох какой-то. Вот как яхта его называлась, я знаю, но это чисто случайно вышло: "Изумруд". Это булыга такая, если вы не в курсе.
– Я в курсе, – кивнул Шерлок. – Драгоценный камень. Вы какую яхту имеете в виду: водный транспорт или космический?
– Космическую, – ответил Дасаль.
– И умру, – пробормотал Тумберг, вспомнив надпись, увиденную утром на летном поле космопорта.
– Чего? – вытаращился на него груйк.
– "Изумруд", говорю, – сказал следователь. – Булыга.
Дасаль некоторое время непонимающе смотрел на него, а потом заговорщически произнес:
– Брать его надо, начальник. Он же незаконными делами занимается. Его к уголовной ответственности нужно привлекать.
– Если занимается незаконными делами, то нужно привлекать, – согласился майор. – Рад, что вы это понимаете, Дасаль. Только вот нет у меня для этого оснований.
– Как это нет?! – чуть ли вскричал Умелец. – Я же вам тут полчаса про него чирикал! Он же чужое на все стороны сбывает и с этого раскручивается, а это же чистая статья, и не одна!
– Пока у меня есть лишь рассказ не совсем трезвого гражданина племени роомохов, – не без ехидства парировал Тумберг. – А если вы мне сейчас и вон о том официанте что-нибудь напоете? Дескать, это именно он взял на гоп-стоп Никла Цукана, а вас там и близко не было.
Круглое лицо груйка вытянулось, а нижняя губа мелко затряслась.
– Вы… вы что, начальник? Не верите – мне?! – последнее слово Дасаль выдохнул как бы прописными буквами. Словно вера именно в его слова являлась фундаментом любого мировоззрения. – Ну, тогда я просто не знаю… – Он поник головой, но тут же встрепенулся: – Тогда я сам сейчас с ним разберусь!
– Стоп-стоп-стоп! – Шерлок подался вперед и своими ладонями придавил к столешнице руки уже начавшего вставать груйка. – Не кипятитесь, Дасаль. Не мешайте клиентам делать заказ, – он видел, что к беседке с предполагаемым "черным археологом" направляется официант. – И потом, неужели я что-то пропустил? Вас приняли на работу в правоохранительные органы?
– Как личность с высоким уровнем осознания общественных интересов считаю своим долгом оказывать всемерную помощь органам охраны правопорядка, – пробурчал утихомирившийся Дасаль, и Шерлок убрал ладони. – А вот органы ничего предпринимать не желают. У них, видите ли, рабочий день закончился, и они кайфуют в кабаке. И по барабану им, что рядом преступные элементы безнаказанно куражатся.
– Это вы о себе, что ли? – с усмешкой осведомился Тумберг.
– Нет, это я о вас, начальник! – язвительно ответил Умелец. – О вашем бездействии.
– Да никто вроде и не куражится, – Шерлок перевел взгляд за спину Дасалю. – Вот, заказали… Ага, бородатый гражданин встал… Идет к выходу… Наверное, в туалет.
– Он ноги делать собрался! – вновь дернулся Умелец, и Тумбергу на этот раз пришлось вцепиться ему в руку и удержать на месте.
– Ведите себя прилично, Дасаль! Что вы буяните? Элитный ликер в голову ударил? Так я могу и полицию вызвать!
– Он же уйдет, начальник! – простонал груйк. – Он меня, наверное, узнал и рвет когти! Надо его тормознуть!