"Ловкий", - с невольным уважением подумал маг. Потрогал кончик носа, обратил взгляд на шпиона. Тот не двигался, лежал смирно. Но, судя по напряженным мускулам рук и злобному блеску в глазах, готовился выкинуть очередной фокус. Украдкой посматривал на ближайший булыжник, приноравливался.
- Я уклонюсь, - как можно спокойнее произнес Птиц. – Не старайся… Лучше давай поговорим.
- О чем? – с подозрением поинтересовался гном. Голос низкий как раскат грома, хриплый. – И вообще с врагами не разговаривают… А ты враг, потому что нарушил границу владений Кланов.
Резко замолчав, шпион попытался отползти прочь. Полы плаща на миг разошлись, на поясе блеснул крупный кристалл. Амулет, естественно. Слишком слабый, чтобы полностью нейтрализовать действие волшебства, но достаточно сильный для снижения эффекта.
- Хм… - в затруднении пробормотал Ирн. – Табличек с надписью "Посторонним вход воспрещен" не заметил.
Нежданный гость промолчал, упрямо схватился за крупный валун и подтянулся. Чуть перевел дыхание, пополз вверх по откосу. Но вскоре выбился из сил, хватанул ртом воздух как рыба, выброшенная на берег.
- Мы можем решить проблемы мирным путем, - без надежды на успех сказал маг. Тревожно огляделся, создал парочку дозорных заклятий. В округе больше никого, но кто знает… похоже рядом с Башней есть ход в подземное царство.
- Тебя убьют, колдун… - проворчал гном. Скрипнул зубами, вонзил в Птица полыхающий яростью взгляд. – Умру я или выживу, но ты погибнешь.
- С чего такие резкие суждения? – мило улыбнулся Птиц, но внутренне содрогнулся. Если коротышки что-то задумали, обязательно доведут до конца. Мстительнее и злопамятнее народа нет… да и в коварстве могут состязаться с эльфами.
На лице гнома отразилась внутренняя борьба: хочется задеть ненавистного врага, плюнуть в морду. С другой стороны – слабость. Лучше промолчать, стоически вытерпеть пытки и умереть несломленным. Но и в полумраке видно, что мокрый как мышь, успел искупаться в ближайшей луже. Одежда грязная, в бороде и волосах застряли комья грязи, мелкие травинки… но гордый, да-да, гордый как орел.
- Мы следили за тобой, едва появился, - процедил гном, не удержавшись.
- Тогда почему не напали сразу? – быстро спросил Ирн.
- Старейшины родов запретили, - фыркнул недомерок. – Сказали, что надо найти слабые места.
- И как, нашли? – полюбопытствовал чародей.
- Множество, - с удовольствием подтвердил шпион. – Я один из последних дозорных… Так что жди гостей.
- Не боишься раскрывать столь важную информацию? – хмыкнул Птиц, чуть приподнял бровь. – Я же приготовлюсь.
- Против мощи нашего воинства не устоит ни один вшивый колдунишка! - с пафосом заявил гном. – Так что беги пока цел… Но наши все равно найдут, свяжут и зальют в глотку расплавленный свинец!
- И почему я не удивлен? – пробормотал под нос маг.
Ирн задумчиво потер подбородок, оглянулся на Башню. Над деревьями виднелась лишь верхушка, острые как клыки зубцы выделялись на фоне сжигаемых закатом туч. Нерушимая твердыня… если не нападать со стороны гор. Проблема. Нужно решать и быстро. Судя по уверенности пленника и той искусности, с которой шпионы избегали охранных нитей, подгорные шаманы задумали нечто серьезное. Можно окружить долину заклятиями, расставить ловушки, но продержаться долго не получится… Мрон!..
Краем глаза парень заметил довольное выражение на лице гнома. Как же – он храбрый и сильный, плюет в лицо страшному колдуну. Желание задушить мелкого поганца вернулось, но чародей усилием воли отвергнул. Посмотрел бесстрастно и холодно, спросил:
- Как ты умудрился попасться?
Удар достиг цели. Морда гнома сразу сделалась мрачной и кислой, злорадный огонек в глазах потух. Недомерок поколебался: признаваться стыдно, а молчать – глупо. Пожал плечами, сказал как можно равнодушнее:
- По делам ходил… нужным. Ну и не рассчитал, знак шаманов проглядел…
- Ясно, - пробормотал маг. Вражеские колдуны, оказывается, определили границы охранных кругов и сделали метки. Вот почему весь последний месяц дозорные нити подавали такие смутные и слабые сигналы…
Пленный коротышка опять приободрился, посмотрел с вызовом. Попыток убежать не предпринимал, бесполезно, но собрался продать жизнь подороже. Нащупал увесистый булыжник, спрятал в кулаке.
- Можешь идти, - сказал Птиц. Коротким импульсом разрушил оковы заклятия, развернулся и неспешно побрел к рощице.
Сказанное настолько ошеломило, что шпион позабыл о сопротивлении. Но через секунду почувствовал, что незримые путы исчезли, проворно вскочил. Мрачно и удивленно проследил за расплывчатой в вечерних сумерках фигурой мага. Перевел взгляд на покосившееся деревце, в котором по самую рукоять застряло оружие. Скривился, но проворчал:
- Секиру отдай! Секира отцовская, на память дарил…
- Обойдешься, - откликнулся парень. Чуть задержался у зарослей, мельком оглянулся. – Походишь и без оружия, предатель.
- Что-о? – непритворно охнул коротышка. – Как ты меня назвал, слизняк?..
- Предатель, - сухо повторил Ирн. – Вы предали мир со Свободными Землями.
Темнота скрыла лицо мага, лишь глаза сверкнули тусклым зеленоватым огнем. Но странное дело – гном ощутил незримую силу, коей дышала сама фигура человека. Почувствовал себя маленьким и беззащитным, как муравей перед великаном. Судорожно сглотнул, прохрипел:
- Мы присягали Серым магам. А те исчезли, выродились… так что никакого предательства нет, человек. Ты бросаешься словами как шелухой земляных орехов.
Слова растворились в пустоте как соль в воде. Молчание длилось бесконечно долго, резало нервы как острый нож. Частый стук капель, журчание, шелест листвы и крики ночных птиц отдалились, стали совершенно незначительными. В целом мире осталась важной лишь одна вещь: взгляд человека… пронизывающий, страшный. Всеми фибрами души гном ощущал – колдун видит его насквозь, может убить одним движением пальца.
Момента, когда человек ушел, коротышка не уловил. Порыв ветра, колыхающиеся ветви, тусклая вспышка камня в оголовье посоха – и последние слова… четкие, оседающие в мозгу как мутный осадок в вине:
- Я Серый маг… вы предали меня.
И еще долго гном сидел, приводил мысли в порядок. Вздрагивал всякий раз, когда порывы ветра трепали плащ - в грозном свисте чудился голос человека. Лишь спустя пять минут разведчик сумел подняться с земли, сломя голову помчался к тайному входу…
…Дорога к Башне стерлась в восприятии Птица. Чародей прыгал по камням, когда нужно, бежал и карабкался. Но действовал на рефлексах, а сам предавался мрачным размышлениям. Спустился к строительной площадке, отмахнулся от учеников, что вздумали накормить наставника. Проигнорировав удивленные взгляды, спустился в лабораторию и уселся на жесткий соломенный матрац.
Три кружки крепкого горячего кофе немного приободрили, но разбить напряжения не смогли. Ирн откинулся на холодную стену, невидящим взглядом прошелся по стопкам фолиантов и грубой поверхности стены, крепко задумался.
Размышлял около часа. Перебирал варианты, ругался сам с собой. Спустя некоторое время почувствовал пульсацию охранных кругов, но не придал тревоге особого значения. Судя по астральным следам, шаманы слабы, да и выходка Ирна разрушила четкие планы по захвату Башни. Сожгли пару Кругов, но потерпели поражение и убрались восвояси, потеряв двоих убитыми…
Решение созрело достаточно быстро. Элементарное, но донельзя противное. И выбор прост: либо тупо сражаться, либо поступить по уму. Первый вариант Птиц отмел сразу – нет ни времени, ни желания, ни сил. Через три дня сюда придут первые переселенцы. И если увидят вместо безопасной долины поле боя, планам насчет нового Ордена придет конец. Остался второй выход… но душа протестовала.
- Да пошли вы со своим гуманизмом! - прохрипел, в конце концов, измученный и доведенный до отчаяния Птиц. – Вонючий интеллигент! Боишься в дерьме измазаться, нечего и лезть!..
Слова остались просто словами. Злыми, пустыми и ничего не значащими. Но чародей заставил себя заняться делом. Отобрал пару кусков железа в запасниках, придал нужную форму двумя-тремя заклятиями. Затем вычертил на полу замысловатую фигуру, быстро создал "якоря". Восстановив в памяти слепок демонической ауры, принялся творить знакомый ритуал с небольшими поправками на объект…
Почти под утро мертвецки усталый и бледный парень поднялся на верхний этаж Башни. Зашел в одну из комнат и, стоя на пороге, всмотрелся в равнодушную черноту. За окном сонно насвистывали пичуги, вдалеке брезжила узкая алая полоса рассвета. А тут тишина и холод нежилого помещения.
Раздался сухой скрежет, и Шед возник на границе тьмы – вырисованный углем силуэт, призрак. Лицо бледнее обычного, в глазницах тлеют жаркие угольки, а губы изогнуты в обычной деревянной улыбке.
В ответ на молчаливый вопрос, Птиц протянул массивные браслеты. Демон осторожно принял, внимательно осмотрел. Металл плохой, пористый и хрупкий, поверхность оплавленная. Но судить по внешнему виду нельзя, магии вложено столько, что впору сжечь большую деревню. Шед заметил на каждом из артефактов клеймо в виде пентаграммы, замысловатые символы. Приподнял голову, вопросительно изогнул бровь.
- Если думаешь, что получишь свободу, ошибаешься, - процедил чародей. – Я настроил браслеты так, что могу контролировать уровень твоих способностей. Шаг в сторону – и будешь кормить Низших в Преисподней…
- Короткий поводок, - проскрипел демон утвердительно.
- Именно. Выбор за тобой.
- Выбора нет, - бесстрастно произнес Шед и надел браслеты.
Щелчки прозвучали громко и страшно в стылой тишине. Лицо рыцаря исказила гримаса страшной боли, из горла вырвался задушенный хрип. Пламя в глазницах потухло, Ирну на миг показалось, что мелькнули настоящие глаза, белки и радужка, зрачки… но огонь вспыхнул вновь, на щеках появился бледный румянец. Воин пошатнулся, сплюнул черной слюной вперемешку с дымом. С трудом выпрямил спину и прохрипел:
- Я в неоплатном долгу перед тобой, маг.
- Будь уверен, первый взнос потребую скоро, - холодно сказал Птиц. - В гномьем городе бывал?..
- Не доводилось, но проникнуть могу.
- Отлично! Тогда слушай внимательно…
Рассказ и объяснения заняли не больше пяти минут. И по мере того как говорил Птиц, демон выглядел все более удивленным. В конце магу даже почудилось презрение, хотя сразу убедил себя – показалось.
Рыцарь долго молчал, переваривал услышанное. Чересчур замедленно развернулся к окну и бесстрастно сказал:
- Не жестковаты ли меры?..
- Я жду ответа!..
- Разве у меня есть право на выбор? – в голосе демона отразилась почти человеческая тоска. – Как прикажешь…
Глава седьмая
Редкий рассеянный свет одинокой масляной лампы больше раздражал, чем служил источником освещения. Каждый раз, когда дверь трактира распахивалась, впуская или выпуская очередных посетителей, порывы сквозняка дергали цепь, и светильник начинал со скрипом раскачиваться. Из сумрака резко проявлялись силуэты грубых столов и лавок, пыльные балки перекрытий, множество раскрасневшихся лиц. Со временем зал погружался в полумрак, наполненный толкотней и беспрерывным движением, что смахивало на возню червей в выгребной яме… до тех пор, пока кто-то снова не дергал ручку, и ветер не рвал цепь с железного штыря.
Кроме прочего трактир "Королевский приют" мог порадовать и другими эффектами: гвоздями и острыми щепками в лавках, подгнившей пищей и кислой бурдой вместо пива. Тучи назойливых мух конкурировали с такими же посетителями – надоедливыми, шумными, чрезвычайно кусачими. Контингент строго специфический: наемники различных мастей, ворье, паломники, торгаши и проходимцы каких свет не видывал.
В течение неполного часа вспыхнуло три драки, одна закончилась поножовщиной. Никто и ухом не повел. Служанки споро затерли кровавые пятна, выволокли трупы на задний двор. И опять пошло непринужденное веселье, хор грубых голосов соткался в гудение улья… Чему удивляться? Столица, один из бедняцких районов на границе с торговым. Сюда хаживали те, кому требовалось "что-нибудь подешевле", то есть практически все иногородние. Цены на жилье и пищу не оставляли альтернатив, и потому заведение пользовалось бешеной популярностью…
"Поубивал бы гадов…" - с раздражением подумал я, когда раздался очередной душераздирающий скрип несмазанных петель. Лампа послушно качнулась, глаза резануло алой вспышкой. В довершение наказания от помоста для музыкантов прилетел пропитый голос. Какой-то бродячий студент из братства Вагантов принялся горланить разудалую песенку про веселую монахиню и тройку находчивых конюхов. Остальные с охотой поддержали, стены задрожали от удалого рева… но и сквозь нестройный рев проник вкрадчивый говор:
- …господин Сириус, войдите в мое положение: год неудачный, урожая нет, десятина служителей сожрала последние остатки. А еще война, будь она проклята! Месяц назад меня самого чуть не продали в рабство сборщики налогов. Говорят, Патриарх задумал очередной поход на Запад, обдирает аристократию до нитки… выкрутился чудом!..
- Так сотворите еще одно чудо, - кисло пробормотал я. Поболтал вином в кружке, мельком глянул на собеседника.
Если бы я вдруг задался вопросом найти человека чуждого обстановке "Королевского приюта", то даже не вылезал из-за стола. Предо мной сидел полный мужчина среднего возраста, мягкий и изящный в движениях. Лицо округлое, черты утонченные: узкие арки бровей, пухлые как у младенца губы. Прическа – квинтэссенция напомаженных кудряшек и искусственных вихров, что видимо должны создавать впечатление некоей мужественной удали. Костюм специально одел попроще: кожаный жилет, рубаха и штаны, сапоги самого обыкновенного фасона, на поясе кинжал с грубоватой рукоятью. Да только все равно выдал себя с головой, придворный идиот - духами смердит на тысячу шагов.
Франт надул губки, достал из рукава кружевной платок и принялся тщательно вытирать руки. Мой взгляд сразу прикипел к пальцам: белые и холеные, смахивающие на отварные сосиски. Но задело иное – цветочный аромат почему-то показался смутно знакомым.
- Господин Сириус, имейте совесть, - плаксиво сказал аристократ. – Я же говорю, времена нынче неспокойные: войны, эпидемии, Тьма прорывается, а вы цену ломите… давайте так – десять золотых и расходимся с миром.
- Тридцать, - скучным голосом изрек я. Посмотрел сквозь дворянина, заметил в углу парочку воинов с самыми что ни есть бандитскими рожами. Господа пили пиво, изредка поглядывали на меня с плотоядным интересом. А молодец барон… верткий хлыщ! Очевидно, нанял загодя несколько душегубов за сотню серебряных, чтобы не терять большие деньги. Но шаг вполне прогнозируемый, видывали таких умников. Каждую неделю приходится платить сторожу кладбища, чтобы втихую закапывал неблагодарных покупателей вместе с охранниками. Завсегдатаи "Королевского приюта" уже смекнули, ни за какие деньги не наймутся. А эти новенькие, свирепые и злые, оголодавшие.
Я украдкой опустил руку под столешницу, нащупал рукоять короткого кинжала прикрепленного к доскам смолой. Но, поколебавшись, отпустил. Рано… торг еще не закончен.
- Побойтесь Алара, господин Сириус! Десять минут назад говорили о двадцати пяти! Откуда у меня такие деньги? Ем впроголодь, одеваюсь в рванье.
Мужчина развел руками, словно подчеркивая – вот какой бедный. Но я пропустил слова мимо ушей, скучающе зевнул… Какие же они одинаковые! Постоянно торгуются, корчат бедняжек, хотя сало с морд ручьем стекает. Когда уйду отсюда? Два месяца впустую, одни сплошные огорчения…
Монрад принял меня неласково. Я тоже не питал к городу теплых чувств. Слишком грязный, запутанный, шумный и опасный… Столица Скифра по размерам чуть больше старого Лугара, достаточно красива. Но стоит отойти на сотню шагов от купеческого района - и попадаешь в зловонную клоаку: улочки узенькие и кривые, обочины в толстом слое гниющего мусора, дома ветхие, повсюду множество крыс… перечислять прелести долго. Да и народ тут разношерстный: от воров и профессиональных убийц до заносчивых дворян и фанатичных служителей.
Поначалу здорово помогло случайное знакомство с одним из местных воров. Парень сразу признал новичка и по доброте душевной растолковал, что к чему. Документы есть лишь у каждого третьего, храмовники свирепствуют редко, стражники предпочитают брать мзду, а не тащить народ в переполненные тюрьмы. На странно одетого чужеземца никто не обратит внимания, таких пруд пруди. Главное не переходить дорогу аристократам и Гильдиям, вовремя платить налоги и вести себя тише воды… в общем, жить можно. Вопрос в том, насколько хорошо.
Денег из Башни я взял немного, всего пять золотых. Для небольших уездных городов – огромная сумма, для деревень – несметное богатство. А тут спустил буквально за неделю. Вскоре остро встал вопрос о заработке, ибо пополнять братию нищих не хотелось. Но тут я столкнулся с множеством трудностей. Попытался устроиться вышибалой или подсобником, но потом узнал за оплату и отказался. Попробовал сунуться в ремесленный район к кузнецам и механикам, но там доступно объяснили – без взноса в Гильдию в десять золотых нечего и мечтать…
Вообще жизнь в Монраде оказалась строго упорядоченной. Даже ворье и убийцы имели профессиональные союзы. А человек, не принадлежащий к Гильдии – чужак, отрепье и сор. Любой, кто начнет дело без разрешения и мзды быстро пойдет на корм крысам. Но если каким-то образом удалось вступить в Гильдию, ты становишься "своим", истинным монрадцем без скидок и ущемлений. Вот только прорваться в подобные организации весьма и весьма проблематично.
Первый путь – стать учеником, годы напролет трудиться за скудную оплату и перенимать ремесло. Если повезет, сдашь экзамен и перейдешь в подмастерья. Соберешь деньжат еще за десяток лет упорного труда, внесешь налог… и вот тогда будет счастье. Если считаешь себя великим мастером, можешь сразу заплатить двойную цену и сдать квалификационный тест. Так что все упиралось в золото… в золото, которого у меня не было.
Помыкавшись еще три дня в ремесленном квартале, я осознал тщетность усилий. Попытался устроиться в стражу, но там сразу спросили документы, пришлось уйти ни с чем… Впрочем, сдаваться я не собирался. Быстро смекнул, что может дать быстрый доход, в тот же день перебрался в бедняцкий квартал. В одном из ночных притонов разыскал того самого вора, что помог в первый день столичной жизни. Парню идея понравилась, хоть и попахивала ересью. Но если тщательно избегать встреч со служителями, возможная выручка могла окупить тревоги и опасности. Сам ночной мастер взялся привлекать клиентов и распространять слухи. За небольшую пеню естественно. А я, недолго думая, отправился за город, искать подходящие природные накопители магии. Там же нашел подходящее место для волшебства – заброшенный особняк с дурной репутацией проклятого…
Через неделю в "Королевский приют" пришел первый клиент – один из свободных рыцарей. Торговались недолго: пять золотых за небольшой амулет, немного повышающий физическую силу. На следующий день аристократ вернулся, добавил еще одну монету в благодарность - небольшое преимущество помогло выиграть турнир. И с тех пор дело пошло на лад. Благородные и купцы приходили еженедельно, сыпали деньгами. Правда, не обходилось и без эксцессов – мало кто захочет выкидывать кучу золота. Но от таких я либо скрывался, либо… кгхм… находил компромиссы.