Зря она так. Уж про Клыкастую за три десятидневки я наслушался по самое не могу. Слишком многие ее откровенно боялись. А назойливое внимание собак в городе трудно было не заметить. Они, практически не скрываясь, ходили следом и проверяли все наши контакты. Я даже запретил своим выходить с военной базы, во избежание разных осложнений. И это идиотское выяснение отношений в зале точно с ее подачи. Кажется, пришла к выводу, что ссориться не стоит, можно больше получить в результате нормальных отношений. Вопрос из вопросов: откуда она все знала в первый же день? Не успели приехать, а уже появилась, и не шестерку послала проверить, сама пришла. И то, не каждый день оборотни новых видов появляются, интересно проверить, что они из себя представляют. Очень ей хотелось понять, можно ли нас скушать. С маслом или без, или требуется изображать политес. Единственный вариант - сообщение от Дова с телетайпа. Очень интересно, кто ж сразу побежал не к прямому начальству, а к собакам. И на будущее помнить, что все, сказанное военным, моментально может стать известно Клыкастой.
Она прищурилась.
- Тогда давай попробуем по-другому. Допустим, это будет приглашение не от меня, но от имеющего большой вес в роду?
Глава 15
ЕЩЕ ОДНО ЗНАКОМСТВО
Я вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь, чтобы случайно не хлопнуть. Расти мне еще и расти до таких высот. Клыкастая пропустила меня через мясорубку, внимательно рассмотрела фарш, отделяя разные виды мяса друг от друга, и… выдавила из меня обещание поставки "Ткани" и демонстрации разных новых образцов. Самое умное - это дать тебе то, от чего давно хочешь избавиться, с видом благодетеля, не назначая цену. Воспитанный проситель чувствует себя обязанным.
Формального договора заключено не было, но соглашение о сотрудничестве теперь имелось. Еще одна забота на мою голову - это не люди, с артефактами тоже обращаться прекрасно умеют. Внимательно надо смотреть, что показываем или продаем. Копировщики нам не нужны, попробуй потом доказать, что тут налицо наглое воровство идеи.
Отобрав у Следака пиво, которым он старательно накачивался все это время, и выпив кружку, вежливо попрощался с барменшей, и мы удалились. Пиво, кстати, так себе. У нас лучше делают. А кольт, отнятый у придурка, я возвращать не стал. Не из жадности, а пусть в другой раз думает, куда тычет. Вполне законный трофей. Надо подарить кому-нибудь, не покупать же специально патроны, а одной обоймы на всю жизнь не хватит.
- Возвращаемся, - спросил Следак на улице, - или в больницу?
- Пойдем знакомиться с новыми кандидатами, - ответил я.
- Вот интересно, - глубокомысленно изрек Следак, бдительно озирая встречных прохожих в поисках врагов, - а как насчет скрещивания у собак с волками?
- Нормально будет, - рассеянно отвечаю, пытаясь понять, что такого интересного увидел только что, - в самом начале, когда только-только Большая Война окончилась, были и такие, прекрасно с волками жили. Наши волки на самом деле скорее волкособаки, только от псов там очень мало. Теперь непременно будет вливание свежей крови. И нам это интересно, и им тоже.
Когда-то точки выброса эльфы отобрали так, чтобы поселков в тех местах не было. Но земля в котловине давно поделена была, другое дело, что не всегда контролировалась. Части людей сильно не повезло - попали на территорию орков, а те и между собой-то никогда дружно не жили. На первых порах люди еще и не стремились договариваться с соседями, рассчитывая на превосходство в оружии. Но и понять ничего не успели, как получили моментально объединенный фронт оркских князей. Лет пять там беспрерывно стреляли, пока жалкие остатки недобитых людей не ушли к озеру.
С нашей стороны, с севера, часто крысы приходили, здесь старались не селиться. Новый Город попал как раз в дырку между бывшими владениями собак и большим лесом, где живут егеря с рысями. Здешнее начальство очень быстро поняло преимущество сотрудничества. Собаки знали местные условия, а у людей было оружие - вот и объединились. А когда все более-менее утряслось, Клыкастая начала целенаправленно встраиваться в людскую жизнь. Оборотней намного меньше, преимущества людской жизни (хотя бы в технологиях и комфортном существовании) прекрасно видны. Отгородиться все равно не удастся, так лучше взять процесс объединения в свои руки и не пускать на самотек, решила Клыкастая.
Раньше местные племена все больше отбивались от набегов. Не только крысы и орки не прочь были пограбить. Вечно все были готовы к отражению атаки и только в редкие минуты затишья землю пахали и рыбку ловили. Если зайти подальше в район оборотней, там еще местами рвы сохранились и дома совсем по-другому построены, сплошные стены с бойницами. Очень большие проблемы раньше были - население уменьшалось. В последние годы перед приходом людей уже заметно стало. Здесь поселок погиб, там еще пару лет - и не удержаться. Даже обсуждали, не уходить ли на юг.
А собаки-оборотни в новых условиях прекрасно устроились. Они теперь ближайший и самый весомый союзник Нового Города. Четверть кадрового состава армии - оборотни, они имеют доступ ко всей технике и поставкам оружия. Все проходят через призыв - и мужчины, и женщины. Люди могут сачковать - собаки нет. Вот единственное, что никогда на сторону не уйдет через них, - оружие. Прекрасно знают, чем это кончиться может. Зато у каждого дома есть частный ствол, и не один, а еще несколько складов на всякий случай. Собаки вообще очень отрицательно относятся к продаже оружия оркам и гномам, но эльфы никого не спрашивают.
Голосовать им без надобности - в своем квартале сами себе власть, а общегородские улучшения - вроде проводки электричества или постройки канализации - им положены, как и всем. В их район людская полиция не лезет, все проблемы решаются без выноса сора наружу. Всё на грани закона, никогда не заходя за грань. Когда орки с гномами продукцию продать хотят в Городе, они налог платят в специальном подразделении вроде таможни. А собаки ездят по дальним районам и скупают все, что спросом пользуется, но на таможне не платят - считается, что все это они на собственных фермах производят, и с них берут только общегородские налоги. Ферм у оборотней-то на самом деле практически не осталось, несколько дальних поселков - и всё. Почти все оборотни в город перебрались, а землю людям в аренду сдают. Сдавать - сдают, а продавать ни в коем разе. Все документы правильно оформлены и заверены в городском совете.
Об этом знает даже ребенок, но люди предпочитают, чтобы возле них поменьше крутилось разных неприятных типов. Пусть лучше в специальный район идут. Кстати, там никогда не грабят и не убивают. Есть специальная команда, которая моментально отлавливает позволяющих себе лишнее. Иногда их в полицию сдают, иногда сами разбираются, на глазах у посетителей квартала. И никогда никаких свидетелей не бывает.
- Стоп! Ты вывеску видел?
- Какую еще вывеску? - удивленно спросил Следак. - Ты что, незаметно от меня научился читать здешние письмена?
- Рисунок там был, - поворачивая назад и разглядывая стены, отвечаю. - Рысь странного цвета и колба стеклянная со змеей.
- Вот эта, что ли? - показывая на щит над дверью, спросил Следак. - Колба, - он издевательски хмыкнул, - больше на рюмку похожа, а пиявка пьяная.
- Она! - обрадовался я. - Сейчас нанесем визит.
- В больницу уже не идем? - обреченно спросил Следак.
- Ничего, как с собаками общаться, так я должен, других желающих не наблюдается. Немного подождут. Интересно теперь побеседовать с рысями. Очень они до сих пор старательно прятались.
Дверь мелодично звякнула, предупреждая о посетителях. Специально для этого к ней был сверху приделан металлический язычок. Открываешь, он цепляет маленький колокольчик, и - бац - появляется услужливый хозяин. Ну, это в теории. Вместо радостно встречающего обнаружилась типичная аптека. Собственно, надо было догадаться сразу, по рисунку, но я оказался недостаточно умным. Продавец, мельком взглянув на нас, продолжил общаться с пожилой, плохо одетой женщиной.
Большое помещение, увешанное крайне неаппетитными плакатами с человеками в разрезе. На одних были изображены связки кишок ярко-красного цвета, на других - огромного размера челюсть с подозрительно большими клыками, и, как венец всему, плакат с радостно улыбающимися при виде шприца детьми. Не иначе как там внутри героин. Следак с видом знатока приступил к изучению особенно отвратительной картины желудочного тракта, причмокивая от удовольствия. Таких картинок он сам запросто много нарисует и точно укажет, где проходят вены да и разные нервы. Он большой знаток - куда ткнуть пленного, чтобы без внешних следов очень сильно болело.
Женщина наконец получила желанный пузырек и, расплатившись, удалилась. Последние минут пять я внимательно разглядывал этого самого мужчинку-продавца. Не гном, сто процентов, но тоже метр с кепкой. И сколько я ни пытался разглядеть вторую тень - не увидел. Вернее, было что-то, но больше всего это напоминало Вожака, совершенно без формы. Что-то есть, а не ухватить. Очень странно, обычно я без проблем вижу, с кем имею дело. Это ведь не глазами смотришь, это скорее внутренняя сущность проявляется.
- Вы что-то хотели? - вежливо спросил продавец, которого, судя по табличке, нацепленной спереди, звали Аплатон. Специально для меня старался, аглицкими буквами нарисовано, а не местными закорючками.
- Мне бы хотелось задать вопрос, - поясняю, чувствуя, как сзади подошел Следак. Можно даже не оборачиваться для проверки, он уставился на продавца, сделав суровую морду. В его понимании. Обычно люди не пугались, а принимали его в этом виде за мыслителя, глубоко задумавшегося, где находится ближайший туалет. Совсем другое дело, когда он не пытается что-то изображать. Когда Следак в ярости - лучше с ним не сталкиваться. - Скажите, вы действительно рысь-оборотень?
- Да, - невозмутимо ответил тот, опуская правую руку под прилавок, - есть проблема?
- Дело в том, - поясняю насколько возможно вежливым тоном, чтобы не спровоцировать появление очередного пистолета, - что мне бы хотелось встретиться с главой вашей общины. Мы, - я ткнул назад, отодвигая Следака, - тоже оборотни. Вот я - медведь, а он - примат, есть и рыси. Мы впервые сюда попали, и, сколько ни спрашиваем, никто не может сказать, к кому обратиться.
- А что вы, собственно, хотите? - все так же вежливо и не проявляя интереса, спросил он.
- Ну, - в замешательстве отвечаю, - пообщаться, обсудить, чем мы можем быть полезными друг другу. Все-таки родственники, хоть и дальние.
Звякнул колокольчик, и в помещение вошла очередная мадам. На этот раз молодая и холеная.
- Где вы остановились? - спросил Аплатон.
- В гостинице "Потерянное колено".
- Я передам, - сообщил он и повернулся к посетительнице.
Еще секунду я стоял в некотором недоумении, потом повернулся и пошел к дверям.
- И это все? - изумленно спросил меня на улице Следак.
- Нет, - раздраженно отвечаю, - я должен был с ходу дать ему в глаз и переломать мебель, - это крайне помогло бы в налаживании отношений.
- Ну, кто бы кому дал, еще неизвестно, - глубокомысленно сообщил он, - я немного сбоку стоял и видел. Под прилавком у него такая интересная штучка была… Рукоятка деревянная, от нее трос стальной идет, и на конце кубик металлический. Можно прямо с места хлестнуть по башке. Интересная конструкция, - помолчав, добавил он, - никогда не переломится, а если хорошо врезать - в голове дырка непременно будет. Только с ней обращаться надо уметь, а то недолго и себя зацепить. Но все же стоило проявить немного больше настойчивости.
- Ты вообще кто? - спрашиваю.
- Охранник, - гордо отвечает Следак, - приставлен к тебе по специальному распоряжению Вожака.
- Вот и охраняй! А в высокие дипломатические переговоры не лезь.
- Да ладно, - обиделся он. - Уж и сказать ничего нельзя.
Месяца жизни в Новом Городе, как он вполне официально именовался, или Городе на озере, как говорили неофициально, чтобы отличать от всех прочих городов орков и гномов, для всестороннего понимания происходящего было явно недостаточно, но картина была не вполне идиллическая. Полного и всеобщего счастья, как и следовало ожидать, не наблюдалось. Кроме самого Города была еще целая сеть поселков, больших и малых. Жители их выращивали сельскохозяйственную продукцию, разводили скот. Еще имелись отдельно стоящие фермы.
Сам Новый Город (а название так и напрашивалось переиначить в Новгород, вот только это по-русски звучит хорошо, а не на местных наречиях) вытянулся вдоль берега, где еще со старых докатастрофных времен сохранились останки широких пристаней. Вот вдоль них и стоял основной пояс зданий, возведенных в первые годы. Стандартные двухэтажные коробки из кирпича (тут вообще дома выше двух этажей не строили), поделенные так, чтобы выходы всех четырех квартир не пересекались и у каждого был свой маленький садик за забором. На плоских крышах стоят баки, обеспечивая теплую воду жильцам. Постройки совершенно не различаются ни по виду, ни по окраске, надо внимательно смотреть на номера домов и улиц, чтобы не перепутать. Улицы тоже названий не имели, только номера.
Второй, более узкий, пояс домов строился позже для тех, кто неплохо устроился и мог себе позволить выделяться из общей массы. Такие дома строились по индивидуальному проекту, на большом участке, за высоким забором, и тут уж хозяева старались превзойти друг друга в выдумке. У кого-то прямо средневековый замок, правда, минимального размера, у кого-то копия Белого дома или еще какой достопримечательности Земли. Некоторые смотрелись красиво, а некоторые были построены, явно чтобы показать богатство их владельцев.
Дальше шли общественные здания - школы, учреждения, больница и все прочее. За ними была, по сути, промышленная зона, где стояли фабрички, заводики, заводы - всё, что производило продукцию, на чем и жил Город, торгуя с соседями.
А вот за промышленной зоной находился еще один жилой пояс. Там проживали те, кто снимал комнаты, не желая жить с родителями, не имеющие по каким-то причинам возможности купить собственное жилье в более респектабельных районах. Были еще отдельные кварталы, в которых проживали нелюди, а также лица, не имеющие гражданства.
Вот здесь и начиналось самое интересное. Новый Город жил точно по законам Древнего Рима. Граждане имели право на множество вещей, не доступных негражданам: медицинское обслуживание по сниженным расценкам, помощь больным и инвалидам, бесплатное начальное образование и прочее, включая возможность голосовать. Правительство было выборным, избранным на четыре года. Стать гражданином было очень просто - надо было родиться в семье граждан либо отслужить в армии или полиции десять лет. Проблема была в чем? Для того чтобы попасть в кадровые части (а другой возможности прослужить десять лет в армейских частях не существовало), надо было хорошо разбираться в технике и прекрасно говорить и писать на человеческом языке. Полиция ведь тоже не резиновая, и там требовалось доскональное знание городских законов. Странным бы было ожидать от зеленых и гномов подобных умений.
Вот егеря и собаки-оборотни, жившие в единственном большом здешнем лесу и, соответственно, в отдельном городском квартале, проходили с самого начала по статусу союзников и гражданство имели, но без права голосовать на выборах. Все остальное было на общих основаниях с людьми. Впрочем, было несколько групп людей, как раз и не имеющих гражданства.
Индейцам это было неинтересно, курды жили слишком далеко. Было еще несколько категорий - представители разных сект, например, коих никто за своих не держал и к которым относились не самым дружелюбным образом.
Кроме того, в армии негласно был распространен принцип квот по приему добровольцев. Процент принятых на службу разумных других видов не должен был превышать процента граждан-нелюдей того же вида. Хорошо это или плохо - интересный вопрос. С одной стороны, создавалась конкуренция и происходил отбор лучших, с другой, вполне естественно, была масса недовольных.
Был еще один вариант - двадцать лет отработать на государственной службе, но это давало только личное гражданство, не распространяясь на потомков. Вариантов такой службы было много. Существовали государственные предприятия, на которых можно было работать, кто-то должен был пахать на карьере, добывая щебень и песок для строек, чистить оросительные каналы, строить дороги и мусор тоже убирать. За это платили невысокую по местным понятиям, но очень приличную по понятиям тех мест, откуда приходили работники, зарплату.
В результате со временем сложились целые Кланы из местных разумных, занятые определенными видами деятельности. На тяжелых физических работах трудились орки, приспособленные самой природой и предками под такие занятия, а на заводах, где так или иначе необходимы были знания, умение и точность, в основном подрабатывали гномы. А среди непристроенных нередко появлялись собственные банды, занимающиеся грабежами и рэкетом. Долго они, правда, не жили. Город пока был небольшой, с общей численностью жителей под полтораста тысяч, контролировался легко, и полиция с такими вещами боролась крайне жесткими мерами. Известное дело, законы уважают, пока за их неисполнение убивают. Так что нередко доставалось очень больно даже соседям правонарушителей, вплоть до изгнания. Поэтому бандитов очень быстро сдавали кому следует.
А жить в Новом Городе было хорошо. Даже по меркам славянской Зоны он был богатым. Промышленная продукция, производимая на местных заводиках, была дешевле самопальной и качеством лучше. Хорошие специалисты из округи всегда имели больше шансов неплохо устроиться. Простейшие вещи вроде керосиновых ламп и, соответственно, керосина, полученного на городских предприятиях из нефти, добываемой на принадлежащих Городу скважинах, шли на ура у всех племен и видов, населяющих котловину. А на газовых плитках и газовых баллонах, развозимых по всей котловине еще одной городской компанией, с удовольствием готовили пищу все. С деревом для отопления и приготовления пищи были большие сложности, и местные раньше употребляли для этого высушенное козье дерьмо.
Был еще один интересный источник богатства Города. Огнестрельное оружие было действительно дешево, даже очень дешево. А вот патроны к нему - совсем наоборот. Как бы ни в три раза дороже, чем у русских. Патронный завод бойко штамповал гильзы из местного сырья и даже имел собственные хлопковые плантации, сырье которых использовали для производства пороха. Все необходимое производилось на месте, но цены принципиально держали не намного ниже поставляемых эльфами. Так, чтобы огнестрел оставался дорогим удовольствием для большинства. При этом его все равно покупали и князья орков, и общины гномов, и простые разумные, прекрасно понимая выгоду таких вещей.
От продавца, торговавшего едой прямо с тележки возле здания больницы, отошел молодой парень. От стены отделились четверо мужчин, подпиравших ее в целях, видимо, недопущения выпадения кирпичей, и встали у него на дороге полукругом. Один держал деревянную дубинку, у второго с руки свисала цепь.