* * *
- Рязань совсем не изменилась, - заметил Альбинос, когда сендер миновал свалку ржавеющих остовов древних машин и проехал мимо указателя "УЛИЦА БУТЫРКА".
Дело шло к вечеру, и на дороге между домами было тесно. Вдоль заборов, украшенных черепами мутафагов, расхаживали старатели, под повозками кто-то спал, упряжные манисы шипели и качали плоскими головами вслед сендеру, выплевывая черные раздвоенные языки.
- Куда сейчас? К "Злому киборгу"? - спросил Альбинос. - Эта улица ведет к гостинице, ею Миха Ротник и заправляет.
- Это после. Ты знаешь лавку старьевщика? Давай к ней.
- С мотором над дверью? Знаю, конечно. Так что же, хромой Прокоп - и есть человек Меха-Корпа? Никогда бы не подумал.
- А ты и теперь не должен так думать. Наведаемся к Прокопу, после забудешь о нем. Осторожно!
Через дорогу, шатаясь, брел пьяный - судя по одежде, старатель. Увидев сендер, он попытался ускорить шаг, запутался в собственных ногах и рухнул в кучу навоза. Альбинос аккуратно объехал пьяницу, который тут же заснул, блаженно жмурясь посреди вонючей лужи.
- Хороший город, - пробормотал Разин.
- Это центральная улица, - зачем-то пояснил Альб.
Лавка Прокопа находилась на окраине, далеко от площади, где кипела местная деловая жизнь и где процветало заведение Михи Ротника. Альбинос предпочел не показываться у "Злого киборга" и проехал переулками. Похоже, они понравились Разину не меньше, чем улица со спящим забулдыгой - здесь было тесно, грязно и куда больше навоза. И домишки на окраине были убогие - развалюхи, сколоченные из старого хлама. Лавка Прокопа выглядела получше соседних зданий, это было крепкое сооружение, возведенное на древнем кирпичном фундаменте. Над входом покачивался старинный электромотор, к которому были подвешены осколки стекла, пестрые обломки пластика и древние электронные платы. Под вечерним солнышком пайка сверкала красным.
Альб толкнул дверь, она заскрипела, звякнули подвешенные над входом железки и стекляшки. Разин зашел следом и огляделся - вдоль стен тянулись полки. Верхние занимала старая посуда, шкатулки и разнокалиберные зажигалки, на нижней были ящики с полированными крышками, а один, самый большой, с пыльной сеточкой динамика на боковине, стоял на полу. "Какой-нибудь радиоприемник древний", - решил Альбинос. Весь этот хлам, найденный среди руин, в лавку несли старьевщики, таков их промысел. Они сбывают предметы скупщикам старины и тем живут. У Прокопа среди старьевщиков были обширные связи, к нему приезжали даже из самых отдаленных районов Пустоши, заодно делились новостями, которые охотники за древностями зачастую узнавали первыми во время странствий. Хромой торговец стариной славился как человек приветливый, незлобивый и самое главное - уступчивый. У него всегда можно было разжиться по дешевке подержанным барахлом, а то и занять пару медяков в долг. Из-за увечья Прокоп никогда не отлучался из лавки.
Вот и сейчас хромой вынырнул из-за стеллажей с товарами, сияя самой добрейшей улыбкой. Калека всем своим существом излучал приязнь, даже костыль его стучал как-то особо приветливо.
- А, Музыкант, вернулся, а говорили - пропал, - хотя это казалось невозможным, инвалид улыбнулся еще шире прежнего. - Струн тебе? Струн гитарных, как обычно? Есть у меня, найдутся.
- Струны потом, - Альб кивком указал на Разина, - вот у него к тебе дело.
- А, дело! - хромой одарил хмурого Егора такой же приязненной улыбкой. - Слушаю? Чем могу помочь? В лавке Прокопа чего только ни сыщется!
Разин шагнул к прилавку и навис над калекой.
- Север тебе привет передает.
Он полез за пазуху и вытащил медную пластинку на шнурке. Альбинос заметил, что в нескольких местах пластинка просверлена, дырочки располагались в беспорядке. Улыбка хромого тут же пропала, он вытащил из-за пазухи похожий амулет, сложил пластинки и изучил отверстия на свет. Потом вернул медяшку Разину.
- Слушаю.
- Меня интересует человек по имени Губерт. Вроде бы его видели в Киеве.
- Мне передавали этот вопрос, я разузнавал. Но такого имени никто не вспомнил. Может, какие-то приметы, особенности? Как он выглядит, чем занимается?
- На вид старик, седой, бодрый такой, худощавый, подтянутый. Любит хорошо одеваться, выглядит аккуратно, как… ну, как картинка из книги, которую напечатали задолго до Погибели, я понятно объясняю?
Прокоп кивнул.
- Чем занимается… Он убил Юну Гало, вот чем он занимается. - Эти слова Егор процедил с такой тихой ненавистью, что Прокоп даже отшатнулся. Потом Разин перевел дух и заговорил спокойнее: - Люди Губерта могут иметь хорошее оружие, изготовленное до Погибели, технику, снаряжение. Владеют забытыми технологиями. Прокоп, ты ведь понимаешь, что это значит?
- Я же старьевщик! Конечно, понимаю. Есть кое-какие намеки… но только намеки, ничего не известно наверняка.
- Говори.
- Новости из Храма. Владыка Баграт куда-то пропал, прошел слух, что он погиб, но, поскольку сведения не достоверны, нового Владыку не избрали, и киевский Храм начинает подминать под себя тамошний староста, отец Зиновий. При Баграте он был не слишком заметен, а сейчас у него откуда-то появилось золото, его охрана перевооружилась, у них откуда-то взялись автоматы. Сам он, говорят, чудотворец, пророчествует о грядущем и исцеляет силой молитвы. Вроде снюхался с каким-то кланом, владеющим древней техникой, но в Киеве о таком клане никто не слышал. Начальник разведки Храма, брат Крипта согласен выйти на контакт с Меха-Корпом, поскольку подозревает измену со стороны Зиновия, но сам ничего не может сделать, его ограничивает храмовая иерархия.
- Иерархия… - протянул Разин. - Ее можно обойти.
- Крипта не такой, он человек, приверженный традициям и очень щепетильный, он не станет затевать свару в руководстве Храма. Вместе с тем традиции не мешают ему привлечь к делу нас.
- Как на него выйти, на этого брата Крипту?
- В Киеве остановитесь в гостинице "Крещатик", держит ее Картина, баба такая. Этой Картине можно говорить прямо, она на Храм работает, на разведку тамошнюю, вроде как я здесь. Скажешь, привет от Блажена брату Крипте принес. Блажен, скажешь, в Киеве шапку потерял, просит поискать.
- И все? Так просто? Никаких условных знаков?
- Нет, только про шапку не забудь сказать. Храмовая разведка работает иначе, не так, как наши. - Прокоп поправил шнурок на шее и снова улыбнулся, но уже не наигранно, ему было приятно сознавать, что меха-корповские разведчики действуют изощреннее, чем киевляне. - Удачи, Разин!
- Ты меня знаешь? Мы встречались, что ли? Не помню.
- Нет, Разин, не встречались. Мне тебя описывали: здоровый и глядит так, будто вот-вот башку отвернет.
Егор коротко кивнул и отвернулся. Альбинос шагнул следом за ним к двери, но Прокоп окликнул его:
- Музыкант, постой! А струны-то! Струны - вот они.
Старьевщик снова напялил привычную личину добряка и умильно заулыбался. Заворачивая струны в клочок кожи, он бормотал:
- Ты заходи, Музыкант, заходи в мою лавку, когда здесь будешь. Новости расскажешь, то да сё…
Разин топтался у двери, пока Альб расплачивался за покупку. Инвалид пытался отказаться от денег:
- Ты ж наш, я не знал раньше, бери так!
- Нет, Прокоп, я лучше заплачу.
Альбинос подумал, что раньше улыбка хромого ему нравилась, а теперь он вряд ли сможет относиться к Прокопу по-прежнему дружески. Хотя, если вдуматься, что такого? Ну, агент Меха-Корпа, и что? Всякий в Пустоши устраивается, как может, а каждый десятый здесь - не тот, за кого себя выдает. Но все-таки теперь показное радушие старьевщика смотрелось неприятно. Погруженный в эти раздумья Альб вышел следом за Разиным в переулок, где спутник остановился свернуть самокрутку. Альб сунул струны в карман, поднял голову… и быстро шагнул обратно в тень. По улице шагал Миха Ротник.
* * *
Разин обернулся, перехватил взгляд Альбиноса, пожал плечами и возвратился в лавку.
- Ты чего?
- Вон видишь, мужик по улице идет? Это Миха.
Толстый коротышка, бывший наниматель Альбиноса, шествовал по грязному переулку, аккуратно обходя лужи. Справа и слева от него тяжело шагали крепкие мужики в одинаковых куртках, перетянутых скрипящими ремнями, - Ротник обзавелся новой охраной и снарядил телохранителей как полагается. Вид парни имели очень боевой и по сторонам глядели грозно, у одного за спиной висела берданка, на поясе у другого - кобура с большим револьвером. Разин оглядел процессию и бросил:
- Подожди здесь. Меня он не знает, гляну, куда направляются.
- Эй, постой!..
Но Разин уже шагал следом за Михой.
- Стремительный человек, - заметил Прокоп, выглядывая в дверь. - А ты подожди, подожди его, Музыкант. Он скоро возвернется, Лушка-то совсем рядом живет.
Альбинос глянул на старика сверху вниз.
- Лушка?
- Баба Михина. Он к ней частенько заглядывает, пока Христы нету.
- И надолго он к ней?
- Да когда как, но обычно ненадолго. Брательник его не одобряет, так что Миха у Лушки не задерживается - не ровен час, нагрянет Христа. Побаивается Миха брательника-то.
Возвратился Разин в самом деле скоро.
- Как тебе Михина подруга? - поинтересовался Альбинос. - Симпатичная?
- А ты знал, что ли, что он к бабе идет?
- Прокоп знал. Идем.
И Альб быстро зашагал от лавки старьевщика, Разину пришлось нагонять его.
- Ты куда собрался?
- А ты меня слушал, когда за Михой побежал? Идем в гостиницу "Злой киборг". Пока хозяина нет, оглядимся там.
Гараж перед "Злым киборгом" не изменился, на месте была и здоровенная маслянистая лужа перед ним. Хотя сухой сезон в разгаре, лужа не стала меньше. Обходя ее, Альбинос бросил через плечо:
- Видишь это болото? Оно здесь всегда и постоянно одного и того же размера. Я иногда спрашивал себя: почему лужа не высыхает в сухой сезон?
- И почему же? - Разин шагал следом и едва слушал Альба, он косился по сторонам, прикидывая для себя пути отхода из этого места.
- Я думаю, это одна из великих загадок Пустоши, вот так!
- Судя по запаху, сюда мочатся все, кто надрался в "Злом киборге", вот и вся загадка. Много там сейчас народу?
- Музыка не играет, значит, мало. "Банда четырех" рубит музыку, когда зал набирается, да и рано еще. Но я внутрь не пойду, меня могут узнать… нам сюда.
Альбинос вошел в гараж, где было как-то пустовато. Разобранный песчаный мотороллер да груды покореженных железяк вдоль стен - больше в гараже ничего не было. Впрочем, заляпанный смазкой стол по-прежнему стоял в углу, и выпивка на нем, как обычно, присутствовала. Вокруг стола собрались четверо механиков, Альбинос сразу направился к ним.
- Здорово!
Приветствие повисло в воздухе, механики мрачно глядели на гостей. Наконец Захарий нарушил молчание:
- Зачем ты явился, Музыкант?
- Как зачем? - Альб улыбнулся. - Я же вам за ремонт "Зеба" должен остался, верно? Пришел должок вернуть.
- Должок, - повторил Арсен и провел ладонью по седой шевелюре, - это хорошо. А ты знаешь, что Миха тебя велел убить, если появишься?
- Злой он на тебя, - поддакнул Леш.
- Я с ним потолкую, и он меня простит, - заверил Альбинос. - Только вы ему не говорите, что я здесь, а то он сразу волноваться начнет, нервничать…
Альб аккуратно положил на стол между кукурузных огрызков и стаканов столбик серебряных монет.
- Вот, мой должок. Я обещал к концу сухого сезона, но опоздал, потому отдаю больше.
Он придвинул стакан, налил водки и выпил. Механики мрачно наблюдали за его действиями и поглядывали на Разина, пытаясь понять, что это за верзила приперся с Альбиносом.
- Разин, тебе налить? Водка у парней хорошая, на огневке настояна. - Альб оглядел механиков. - А вы чего не пьете?
Он покачал бутылку в руке.
- Захарий, так вы Михе не говорите, что я здесь, лады? А я через гараж пройду в гостиницу, там его дождусь.
- Ну, ладно, - Захарий придвинул и свой стакан, Альбинос налил. - Допустим, с Михой ты поладишь… сегодня.
Механик смерил оценивающим взглядом Разина, выпил водку и поморщился.
- А завтра он передумает и с нас спросит. Что тогда?
Альб, придвинув стаканы, налил всем.
- Да вы выпейте со мной, что ли. Ну а с пьяных какой спрос? Пейте, парни, пейте. И потом, не узнает Миха, что вы мне помогали как-то, что вообще меня видели.
Механики разобрали стаканы, когда. Альбинос добавил к столбику с монетами еще несколько. Захарий кивнул Лешу, ткнул пальцем под стол - тот полез туда и достал еще пару бутылок.
- Ладно, - решил Захарий, - скажем, пьяные были, ничего не видели. Работы все равно нет. Вон, и молодому нынче выходной устроили.
- Да, верно, у вас же еще новичок здесь вертелся, - вспомнил Альб. - Где он?
- Отпустили сегодня, потому что заказов мало, - объяснил Карлов, хрустя початком. - На Москву теперь никто не ездит, война там, и нам работы нет. Ты, Музыкант, честно говоря, очень вовремя должок принес, потому что нынешний сухой сезон у нас выдался очень даже… сухой. Наливай, Леш. А твой друг, Музыкант, он что? Не пьет?
- Нам еще работать, а потом всю ночь по пустыне пилить… - пояснил Альбинос и после многозначительной паузы продолжил: - Отсюда. Да вы на нас не глядите, пейте, а мы пойдем себе…
- А мы и не глядим, - заверил его Арсен, звякая стаканом.
Вдвоем с Разиным они вышли наружу, миновали гараж и проникли в гостиницу через заднюю дверь, которой обычно пользовались работники. Из кухни доносились голоса и пахло пряным.
- Ты этих людей хорошо знаешь? - с сомнением спросил Разин.
- Трезвые - люди как люди. А сейчас, наверное, и вовсе замечательные. Нам сюда.
Альб повел Разина к лестнице, по дороге объяснил:
- Второй этаж - для постояльцев, сам Миха на третьем сидит. Я думаю, там сейчас никого, видел, с какой он охраной к любовнице отправился? Значит, сперва познакомлю тебя с его кабинетом, а потом и с ним самим…
На третьем этаже было пусто. Альбинос ненадолго задумался, припоминая расположение комнат, потом отыскал Михин кабинет. Подергал дверь - конечно, заперто. Разин примерился ударить плечом, но Альб его остановил. Полез в карман, вытащил изогнутую проволоку и стал ковырять в замке.
- Время теряем, - заметил Егор.
- Ничего, я сейчас… В Рязани народ честный.
- Это ты к чему?
- Только гам, где живут очень честные люди, ставят такие замки, которые легко открыть проволокой.
Когда замок щелкнул, Альбинос выпрямился и распахнул дверь.
- Уютно, - заметил Разин, переступая порог.
Уже вечерело, солнце опустилось низко, и яркие лучи били сквозь окна, так что кабинет оказался ярко освещен. Блестело зеркало на стене, блестели стекла в дверцах шкафов - старые, растресканные, но аккуратно подклеенные. За стеклами в ряд выстроились всякие безделушки: древние статуэтки, поломанные приборы, инструменты… таким же барахлом был завален письменный стол возле окна. Похоже, Миха обожал все пестрое и блестящее, тянул в свой кабинет всякие бесполезные вещички, как ползун в холмовейник.
Альбинос закрыл дверь, щелкнув замком, направился к столу и сразу полез в ящики. Разин сдвинул несколько подставок для карандашей, повертел пустую чернильницу, а потом ему в руки попалось кое-что поинтересней.
- Ого! Гляди-ка, знаешь, что это?
Альб посмотрел - плоская черная коробочка с выдвижной блестящей антенной и забранными решетками отверстиями.
- Нет, а что?
- Передатчик. "Уоки-токи" их еще называли. До Погибели вещь сделана.
- А выглядит как новенький.
- Вот именно. Очень интересно! Что у тебя?
- Ничего такого, хлам… я думал, он деньги здесь держит.
Уоки-токи в руке Разина захрипел, сквозь треск помех пробился голос Христы Ротника:
- Миха! Миха! Я же сказал, быть на месте!..
Голос затух, потом и помехи исчезли.
- Я думаю, Миха скоро явится, он брата опасается - предположил. Альб. - Если тот велел быть в гостинице, надолго не уйдет.
- Чего ж он передатчик с собой не взял?
- Потому что болван. Забыл, наверное, просто. О, слышишь?
За дверью раздались шаги. Альбинос присел за столом, Разин встал за шкаф у двери. Щелкнул замок, дверь распахнулась, вошел Миха, он раскраснелся, лицо лоснилось от пота. Видно, вспомнил, что брат велел быть на связи, и спешил домой. Разин сделал шаг позади него, Альбинос поднялся из-за стола с уоки-токи в руках.
- А, Миха… ну, здорово. А я тут кое-что потерял, ищу вот…
Ротник попятился, уперся спиной в Разина и замер, втянув голову в плечи.
- Музыкант… Ты откуда здесь? Как?..
Разин, закрыв дверь, подтолкнул Миху к столу.
- Помоги ему искать, ты ж здесь вроде хозяин?
- Что искать?
- Деньги, Миха, - улыбнулся Альбинос. - Ты мне крепко задолжал за яйца водяных курочек, помнишь? За самоход мой, мир его памяти, за всю эту историю…
- Ничего я тебе не задолжал! - Миха постепенно приходил в себя. - Это ты мне…
- Так вот, ищу деньги, а нашел эту штуковину. Откуда у тебя такая, а, Миха?
Разин снова подтолкнул младшего Ротника в спину, тот сделал еще пару шагов и остановился перед столом. Оглянулся, посмотрел на Разина. Зрелище ему явно не понравилось.
- Рассказывай, Миха, - кивнул Альбинос. - Про Богдана, про хозяина его. Про этот передатчик. Как меня подставил тоже рассказывай.
- Какого еще Богдана? - Миха снова оглянулся. - Не знаю я такого… ай!