- Отныне вы - грузовики! Теперь я ваш хозяин! Если я скажу - нырять, ты будешь нырять. Если я прикажу сдохнуть, ты сдохнешь. Твоё счастье, шутник, что сегодня мы уже прощупали всё дно. Иначе ты бы уже сейчас лазил по локоть в слизи. Но в следующий раз я начну с тебя. И на твоём месте я бы не стал ждать утра, а подох уже сейчас. Гаспар, покажи им место в твоём стаде. Пусть пока обживаются, а завтра я за ними приду.
Бача обвёл взглядом поникшие головы гребцов и, не оглядываясь, двинулся по перекинутому на плот помосту. Когда он ушёл, гребцы встали и, не глядя друг на друга, разбрелись вокруг галеры. Эмиль помог Жене подняться и, склонившись, шепнул на ухо:
- Я Бачу тоже ненавижу, но так вам и надо. Это тебе за Васко. Он был моим другом.
Гаспар подождал, пока Голицын с Субботиным поднимутся, и ткнул пальцем в грудь Сергею:
- Ты хорошо грёб. Когда мы будем куда-нибудь плыть, я буду тебя брать гребцом. А сейчас ты грузовик и тобой командует Бача. Найдёшь вещь - получишь раствор. А без него ты не выживешь. Так что ты должен стараться. И учи наш язык. Хозяин никогда словами не бросается. Не выучишь - пойдёшь, как он обещал, приманкой для Критуры. А это такая мерзость, что уж лучше тогда тебе утонуть от лопнувшего шланга. Спать можете с остальными на галере. Переведи ему! - Он кивнул Жене.
Подумав с минуту, Гаспар решил, что всё, что он должен был сказать, он сказал и двинулся вслед за мексиканцем. Субботин оглянулся на косившихся в их сторону гребцов и негромко спросил:
- Женя, я уже понял, что у нас большие проблемы. Это из-за уничтоженной галеры и её экипажа?
- О них никто даже не вспомнил. Нам не простили утонувший пулемёт.
- А эти? - Сергей кивнул на кубинца и его товарищей. - Этим тоже жаль пулемёт?
- Этих никто не спрашивал. Они, как теперь и мы. Низшее звено в их иерархии. Бесправные рабы и ныряльщики на дно за какими-то вещами. Мы теперь - грузовики.
- Грузовики?
- Да, Серж, грузовики. Пока не знаю, почему такое название, но завтра мы будем должны освоить и эту профессию.
- Понятно. Что будет, если не освоим, даже не хочу спрашивать. Вижу, что на этой бирже труда выбор невелик и льготы не предоставляются. У меня такое предчувствие, что мы влезли в чужие, непонятные нам игры.
- Игры эти для нас на выживание. Сегодня же начнём с тобой учить испанский. Для тебя теперь это тоже испытание на выживание.
- Женя, меня не устраивает положение какого-то раба-грузовика! Давай что-то делать. Где наше оружие? Там ведь вместе с пистолетами был пулемёт? Захватим лодку, заставим отвезти нас назад на остров к вертолёту. Уверен, что и сейчас ещё не всё потеряно. Бежать можно даже из осиного гнезда!
- Корыто с пистолетами, ты же сам видел, унесли, как только мы причалили. Нам остаётся только выжидать и вникать в то, что происходит вокруг. Пулю схлопотать несложно. Гораздо труднее выжить. Это, Серж, колумбийская мафия, попавшая в особые условия, которые пошли ей только на пользу и сделали ещё более жестокой. И живут они по мафиозным законам.
Понимая, что Голицын прав, Субботин уныло взглянул на туман, из которого они недавно приплыли. Потом схватил штурмана за локоть и потащил к сложенным штабелями ящикам.
- Я знаю, что делать. Не буду корчить из себя знатока мафиозных кланов, но в одном я уверен - мы должны убить этого толстяка Рауля.
- Серж, не смеши меня.
- Я тебе точно говорю! И не смейся надо мной. Я не предлагаю сейчас бежать за Раулем вслед и бросаться на него с голыми руками! Я говорю о перспективе вообще. Так сказать, планы на будущее. По их законам, убивший дона, сам становится доном! Мафию невозможно уничтожить! Её можно только возглавить. Мы должны этим воспользоваться, чтобы выбраться отсюда.
Женя взглянул на Субботина грустным взглядом, каким умудрённые опытом взрослые глядят на глупых детей.
- Ты - истинный лётчик. Тупой и смелый. Давай для начала, будущий глава мафиозо, ты выучишь их язык. Тебе представился редкий случай изучения методом погружения в языковую среду. А сейчас идём, пообщаемся с нашими товарищами по несчастью - грузовиками! - Голицын кивнул в сторону следившего за ними Эмиля. - Мне кажется, они не будут против разговора, пока никого нет рядом, и их никто не слышит.
Глава четвёртая
Среди равных
Сваленные горой деревянные короба и обломки корабельных снастей делили причал надвое. Выкорчеванная с остатками палубы рубка баркаса служила её центром и была единственным помещением с крышей. Её заняли два гребца с телами, покрытыми замысловатыми татуировками. Женя тотчас понял, что в этом небольшом человеческом стаде они главные, и, обойдя кубинца, направился к одному из них. Испанец с пробивавшейся сквозь волосы на груди татуировкой в виде якоря казался старше других. Его уважительно сторонились, освобождая проход или уступая место. Да и рельефной фигурой он выделялся среди прочих.
- Простите нас, уважаемый! - начал Женя, почтительно склонив голову. - Жизнь порой преподносит удивительные встречи. И никогда не знаешь наперёд, обретёшь ты врага или друга. Мы не хотели убивать ваших товарищей. И стрелять начали только в ответ на их огонь. Вы сами видели, что мы тоже потеряли своих сослуживцев. Я прошу вас, несмотря ни на что, признать в нас таких же, как вы. Позвольте нам называть вас если не друзьями, то хотя бы не врагами. Как ваше имя?
- Санчо.
По смягчившемуся лицу гребца Голицын понял, что выбрал правильный тон. Обращался он лишь к одному, но говорил громко, чтобы слышали остальные, и вскоре вокруг образовалось кольцо любопытных. На их лицах не было агрессии. Лишь лёгкий интерес и даже сочувствие.
- Вы среди равных, - казалось, выразил общее мнение Санчо.
Но неожиданно ему возразил длинный и худой, будто жердь, гребец, и Женя подумал, что неверно сориентировался в чужой иерархии. Гребец был единственным белокожим, и Голицыну поначалу показалось, что именно он станет их первым союзником. Но Женя тут же понял, как сильно ошибся.
- Мне плевать на то, что они перебили недомерков Хуана, как наплевать и на самих этих русских. Но я не собираюсь считаться с ними как с равными!
- Погоди, Николас! - казалось, Санчо даже не удивился его реакции. - Бача назвал их грузовиками, а значит, они как и мы.
- Пусть сначала нырнут хотя бы раз, а потом посмотрим, какие они грузовики! Может, они сдохнут при первом же погружении.
- Если они сдохнут, то сдохнут грузовиками.
- Так чего ждать? Хозяин сказал, одного из них пустит на кровь. У меня уже пять дней во рту не было ни капли раствора. Зачем ждать, когда эти русские захлебнутся? Они ещё не гниют, как мы, и кровь у них здоровая. Давайте его порешим сейчас. Взгляните сами - какой из него грузовик? Он же и до дна не сможет донырнуть.
- Ты знаешь, что бывает с теми, кто убивает без разрешения хозяина. Как он скажет, так и будет. А пока хозяин сказал, что отныне они грузовики.
- Да разве они похожи на нас? Посмотри на их руки!
Теперь уже не выдержал Голицын:
- Я не понимаю, о чём вы говорите, но, может, вы послушаете и нас? Предупреждаю сразу - за свою кровь мы пустим чужую. Мы не хотим войны! Санчо, ты же сказал, что мы среди равных. Если не желаете быть друзьями, то давайте хотя бы не будем убивать друг друга!
Почувствовав тревогу в интонации штурмана, Субботин занял позицию спиной к спине и приготовился к худшему. Но Женя изо всех сил старался решить спор миром. Взглянув на свои пальцы, он спросил:
- И чем вам не нравятся наши руки?
- Взгляни на наши, - вытянул вперёд кулаки Николас.
- Руки как руки.
- На них не осталось ни единого волоска! Они гладкие, как лысый череп шагомера Гаспара. Видишь эти пятна? Это ожоги. Не всегда успеваешь вовремя смыть слизь. А теперь посмотри на свои! Какой ты к дьяволу грузовик?
- Николас, хватит болтать чушь. Ты не тронешь их даже пальцем. Я не хочу, чтобы за твою глупость наказали всех нас. Мы уже давно не находили ни одной вещи. С раствором у всех действительно неважно. Я знаю, что Лопе уже без него десять дней, но, в отличие от тебя, он молчит. А вдруг этим новичкам завтра повезёт? Ведь так часто бывает, что новичкам везёт. Они бы тогда поделились с нами, ведь им он пока не нужен. А руки у них очень скоро станут такими же, как и наши. На белой коже ожоги выглядят даже страшнее. И лучший грузовик - это не тот, на котором больше пятен, а тот, кто удачливей. Ты сколько дней назад нашёл свою последнюю вещь? И что бы с тобой было, если бы Филипп не выпросил у ценителя Карлоса жменю соли и не поделился с тобой?
На этот раз Николас сдался. Отвернувшись, он взобрался на ящик, лёг и, подложив под голову кулак, недовольно проворчал:
- Делайте, что хотите. Но не думаю, что кто-то из них станет с вами делиться. Когда дураки попадают в аквасферу, они быстро умнеют.
- Обещаю, если я найду то, что вам нужно, я обязательно поделюсь! - поспешил с ответом Женя. - Но, уважаемый Санчо, не могли бы вы объяснить, что это за аквасфера? Я уже второй раз слышу это слово, но не понимаю его. Что вы так назвали?
- Аквасфера? - задумался Санчо. Казалось, простой вопрос застал его врасплох. Он выразительно обвёл руками вокруг и ответил: - Не знаю. Не мы её так назвали. Это ценитель Смит. Он был умный. Учёный-химик. У хозяина работал главным по очистке коки. А потом пытался всё это вокруг изучать. Приговаривал, что обязательно получит Нобелевскую премию. Да недолго у него тянулись эксперименты. Во время одного из них его и стащила с лодки Критура. После этого и начали поговаривать, что охотится она за самыми умными. Там была толпа гребцов и сторожей, но она опутала лишь его. А от Смита теперь только название и осталось.
- А что за вещи вы ищите?
- Вещи? - Санчо оглянулся и, поманив забившегося в угол молодого негра, сказал: - Джил, покажи.
Джил с готовностью подскочил к Жене и, порывшись под рубашкой, снял с шеи амулет с обвязанным вокруг шнурком. Чёрная, будто эбонитовая, вещь напоминала отполированный до блеска корень растения. В длину не больше ладони, она изгибалась по спирали вокруг собственной оси и сужалась от основания к концу. Джил ослабил петлю и снял верёвку. Он потёр вещь в ладонях и произнёс:
- Хозяин сказал, что она бесполезная игрушка, а для меня это самая ценная вещь в мире. Нужно хотя бы несколько капель раствора. Кто-нибудь даст для моей вещи глоток раствора?
Оглянувшись по сторонам, Джил понял бесполезность своего вопроса и, не слишком расстроившись, поплевал на чёрную поверхность и растёр слюну.
- С раствором она висела бы несколько часов. А так хватит на пару минут. В слюне тоже есть соль, так что должно получиться.
Джил зажал вещь в ладонях, затем вытянул вперёд руки и неожиданно развёл их в стороны. Лишившийся поддержки эбонитовый корень остался висеть в воздухе. Потрясённый Женя провёл под ним рукой, затем над ним, но никакой невидимой опоры не было. Вещь висела сама по себе. Загордившись, Джил хихикнул и, взявшись за тонкий конец, осторожно передвинул её по воздуху. Вещь легко поддалась, но когда он отпустил, вновь повисла, застыв в полуметре от палубы.
- Хозяин сказал тебе правду, - приподнялся со своего места Николас. - От неё толку не больше, чем от детской игрушки. Надо было тебе меняться, пока за неё хоть что-то давали.
- Нет. - Джил накинул на вещь шнурок и, затянув петлю, вновь повесил на шею. - Пусть её никто и не считает ценной вещью, но для меня она самая дорогая, потому что первая. Да и умей она что-нибудь большее, хозяин ни за что не разрешил бы мне её оставить. Я, как только её сквозь слизь нащупал, почувствовал, будто мне кто в голову бревном ударил. Сразу понял, что она будет моей. А ещё у меня возникло чувство полёта, недолго, как только я её коснулся. Вы же наверняка знаете, как это бывает? Ценитель Карлос возился с ней целую неделю - всё не мог поверить, что она на большее не способна! А разве то, что она парит в воздухе, словно облако, это не чудо?
- Дурак ты. - Николас брезгливо хмыкнул и отвернулся. - Вещь должна уметь что-то нужное. Полгода назад я нашёл вещь, которая могла залечивать на теле гнойники! Вот это была польза.
- Где же она сейчас? - криво ухмыльнулся Санчо.
- У хозяина.
- То-то и оно, что у хозяина.
Николас громко заскрипел зубами и еле слышно ответил:
- Я рисковал жизнью, а мне за неё дали глухую старуху Марию. А я её еле сменял на полбутылки раствора. Хозяин становится всё скупее и скупее. Скоро вообще за спасибо будем нырять. А его дочь с моей вещью не расстаётся ни днём, ни ночью. Всё свою красоту спасает!
Закончил свою речь Николас громким плевком и, уткнувшись лицом в локоть, дал выход накопившейся злости:
- Все здесь передохнем на радость хозяину и его стерве!
- Тише! - одёрнул его Санчо. - Наши промолчат, а соседи могут сдать.
- Да пусть слушают. Ты бы видел, как в тот день мимо меня носилась змея. Думал, хочет вещь отобрать.
- Змея не Критура. Она ещё ни на одного не напала.
- Это ты здесь такой смелый. А когда висишь у дна, а она мимо как стрела проносится, так быстро забываешь все приметы.
Голицын внимательно слушал их разговор, опасаясь лишний раз обратить на себя внимание, но тут он не сдержался:
- Здесь водятся змеи?
- Да их кто как называет, - ответил Санчо. - Для них мы название так и не придумали. По мне-то больше змея.
- Не слушай его, - подал из угла голос один из гребцов. - Я эту тварь видел, как вот сейчас тебя. Это тритон, только с шестью лапами. Я тритонов навидался в своё время, когда в Каракасе в городском террариуме подрабатывал.
- Да где же ты видел, чтобы тритон так извивался? Я её тоже видел не издалека. Тело тонкое, гибкое, с боков приплюснутое, голова размером с собачью, а глаза как два кулака и зелёные!
- Ее лапы у меня перед самым носом промелькнули. Три пальца с перепонками. Тритон, он и есть тритон! В одном ты прав, что пока он ни на кого не нападал. Порой кажется, что он нас даже побаивается. Держится в стороне. Не то что Критура.
- Да, Критура это такая мерзость, что лучше встретиться сто раз со змеями, чем один раз с ней, - согласился Санчо. - Потому что встреча эта наверняка будет для тебя последней.
- Критура, она какая? - спросил Женя. - Как выглядит?
- Как выглядит? - Санчо вновь задумался. - Она разная. Если кого сожрала, то одна. Если голодная, то другая. Я видел сытую, иначе сейчас тебе бы это не рассказывал. Похожа на медузу. Шляпа метра полтора, а щупальца и того больше, все пять будут.
- А я видел голодную! - решил присоединиться к разговору Николас. - Она охотилась у борта баржи, что по другую сторону. Не помню, стащила кого или нет. Мы её первыми заметили и все отбежали от края. Она щупальцами по палубе пошарила и снова в воду ушла. Ты точно сказал, что похожа на медузу. Тело белое, и колышется, как студень.
А щупальца извиваются как плети и с присосками на концах.
- Она этими плетьми схватила Базилио, когда я с ним в паре нырял. Может, он и вправду умнее меня был. Потому что Критура прошла рядом со мной, а схватила его. Потом я её опять видел. Всплыла рядом с бортом нашей галеры. Не двигалась, будто дохлая. А из её тела торчали части рук и ног, такие же студенистые, как и она сама. И клянусь тебе святым Бернаром, я сам разглядел на ней часть лица Базилио. У него на щеке был шрам. Так по этому шраму и опознали. Будто голова без черепа на этот студень натянута. Если приснится, то впредь заснуть уже не получится.
- Да… - протянул со злостью Николас. - Вы, русские, попали в самую задницу к дьяволу. Это вам не с медведями по Красной площади разгуливать. А вот помню, мы с шагомером Максом ходили искать вещи у острова, что от нас по правую сторону от выхода был. Он тогда ещё под воду не ушёл. Так я сам видел, как эта тварь вдоль берега ползла! Макс дал по ней очередь, а ей хоть бы что. Пули её насквозь прошивали, а она сползла в воду и ушла, не оставив на песке ни следа, ни крови.
Санчо с пониманием кивнул и добавил:
- Мы её тоже багром били. Так она будто желе поколыхалась и под воду ушла. Я здесь с хозяином с самого начала. Мы на его катере удирали от полиции и решили спрятаться в этом тумане. Аквасфера тогда ещё внутрь пускала. Да лучше бы, наверное, они нас поймали. Жили бы среди людей, а не гнили здесь заживо. Так скажу, что первый год здесь этой мерзости не было. А потом, когда вода стала прозрачной, как стекло, тогда и появились Критуры.
Воспоминания Санчо прервала переливная трель свистка.
- Что это? - поднял голову Женя.
- Сейчас наступит тьма. Готовьтесь спать. У края не ложитесь. Лезьте в галеру, там безопасней. После свистка ходить запрещается. На второй ярус не поднимайтесь. Грузовикам туда запрещено. Если сторожа увидят, то до смерти забьют. Это вон те, что с пиками выше ходят. С ними даже заговаривать не пробуйте. А теперь всё, давайте спать.
Санчо вытянулся на лавке и, свернув узлом рубашку, положил под голову.
- Как вы определяете, когда заканчивается день? У вас есть часы?
Санчо не ответил, всем своим видом показывая, что он всё сказал и разговор окончен. Из галеры Женю с Сергеем поманил Эмиль. Показав им свободное место на корме, он объяснил:
- Ни одни часы не выдержат и неделю в такой влажности. Это ценитель Карлос подаёт всем знак. У него есть вещь, которая чувствует приближение тьмы и начинает мерцать. А ночью она светится, будто лампа. Её хозяин всегда рядом с собой держит. - Оглянувшись по сторонам, Эмиль хихикнул. - Боится, чтобы никто к нему незаметно не подобрался. Ложитесь здесь, а если завтра вам повезёт и вы найдёте вещь, то просите у хозяина каких-нибудь тряпок, чтобы помягче постелить. Но лучше, конечно, раствор. За него вы сменяете и тряпки, а может и тушёнку. На траве с голоду не сдохнешь, но надоедает так, что жить не хочется.
- Первый раз вижу такие лианы. Откуда они берутся?
- Ты сказал - лианы? Нет. Мы зовём их водяными или травяными цепями. Стоит оставить, не подняв на ночь, лодку, как утром уже её не сдвинуть с места. Из воды сразу лезут цепи и обвивают ее, не давая двигаться. Весь наш остров ими опутан. А всё, что плавает, мы поднимаем из воды и сушим. Вот как нашу галеру. Оставь на ночь и, считай, её нет. И рубить бесполезно. Одну цепь отрубишь, тут же ей взамен две лезут. Хотя и польза от них есть. Давно бы с голоду передохли. А так, какая-никакая - еда.
Немного подумав, Голицын решился задать провокационный вопрос. В стане противника не принято спрашивать о его количестве. Это всегда было военной тайной.
- Эмиль, сколько людей на острове?
Но кубинца, казалось, такой вопрос не смутил.