- Хо! Жив азиат. Стучит, что герметичность не нарушена, жить можно. Но у него проблемы с энергией, блуждает в потемках.
- А резервные аккумуляторы?
- Экономит. Это у китайцев - в крови. Как кислород.
- Которого у нас скоро не будет, - вздохнул Эдвин.
Он не сразу сообразил, откуда перед ним вдруг появилась лопата с отточенной титановой лопастью и черенком из титановой же трубы.
Следом за первой лопатой появилась вторая, уже не штыковая, а совковая. Потом последовали кирка и ломик. Наконец в воронку упали два кислородных баллона.
Некоторое время казалось, что все это посылало само смилостивившееся марсианское небо. Действительность оказалась проще, прозаичнее, зато куда надежнее. На краю раскопа стоял человек в скафандре.
- Ну что, мужики, умаялись?
- Долгонько вас ждать пришлось, месье, - нелюбезно сообщил Венсан. - В пробке застрял?
- Во-во, в пробке.
- А где остальные?
- А там, - Григорий ткнул пальцем в небо.
- Так ты что же, один прилетел? - все же удивился Венсан.
- На тот случай, если вам тут надоест.
Тут до Венсана дошло.
- Ну ты и орел!
- Воробей, - расхохотался Григорий. - "Спэрроу-2". А чего такого? Делов-то… Видел бы ты мою посадку в провинции Балх.
- Это где?
- Афганистан. Ну талибы, наркотики, стрельба и все такое прочее. Да двенадцать тонн снарядов на борту.
- А, - сказал Венсан. - Афганистан - это да. Производит впечатление.
Григорий склонился над Эдвином и приложил перчатку к шлему.
- Сэр! Приношу извинения за то, что невольно нахожусь выше вас. Счастлив доложить, что на борту второго посадочного модуля все в порядке.
- Ну и ладно, - миролюбиво сказал Эдвин. - Поздравляю с прибытием на дружелюбную планету Марс, подполковник. Тут Венсан пытался выразить вам нашу благодарность, но у него как-то не заладилось. Прямо и не знаю из-за чего.
- Думаю, сэр, он все еще русские обиды Наполеона переживает.
- Давайте-ка за работу, марсокопы, - пробурчал Венсан, тщательно очищая рукав от песка.
- За этим и прилетел. Я ведь парень-то простой, деревенский, из Мотыгинского района. Слышал про такой?
- А то как же, - соврал Венсан. - В НАТО хорошие карты.
- Не помогут вам карты. Ни топографические, ни таро. До святого места именем Мотыгино ваша НАТА ни в жизнь не доскачет.
Венсан ухмыльнулся.
- Что, мотыгинские танки не дадут?
- Нет, мотыгинские медведищи. По дружбе сообщаю: обучены нападать из берлог. Могут перемещаться на подводах, прятаться в дуплах и десантироваться с парашютами.
- С транспортных монгольферов?
- В лапы попадаться не советую. Озверевший мотыгинский медведь снимает показания с головы.
- А потом пьет водку и идет париться в баню?
- Ну если бурый. Белые медведи в прорубях купаются. Сам понимаешь, войска-то зимние, жару плохо переносят. Но водку тоже любят.
Венсан уронил лопату и беззвучно затрясся.
- Эй! Ты давай копай, копай, не отлынивай. Между прочим, Земля предлагает рыть не яму, а траншею. Потому что богу войны она больше понравится. И чтоб, значит, быстрее получилось.
- А то бы мы сами не догадались, - фыркнул Венсан. - Медведь мотыгинский.
* * *
Догадаться-то догадались, но вот провозились и не день, и не два. Лишь на следующие сутки удалось открыть шлюзовую камеру, да и то лишь одну.
- Уф! - сказал Григорий. - Дальше-то что, командир?
С двух сторон угрожающе нависали стенки узкой щели. Лезть в люк не хотелось. Однако ресурсы "Спэрроу-1" следовало пустить в дело. Уж больно много сил и денег было положено на то, чтобы он оказался на Марсе.
- Я буду ночевать здесь, - сказал Эдвин. - А вы возвращайтесь-ка на "Спэрроу-2".
- Погоди, а если опять засыплет?
- Опять откопаете.
- Рискованно, Эдди.
- Ты думаешь, на нас свалится второй метеорит?
- Трудно представить, конечно. Но Марс ведь большой, а первый почти попал в "Спэрроу"! Не странно ли, а? Что, больше некуда было падать?
Эдвин махнул рукой.
- Попал - не попал… Совпадение маловероятное, но возможное.
- Да, но даже отдаленное падение может вызвать опасные сотрясения грунта. Оползень очень неустойчив. Пройдут тысячи лет, прежде чем это, - Григорий показал на стенки траншеи, - прежде чем это слежится. Понимаешь?
- Кислород, воду, остатки электроэнергии, словом, все, что есть на борту "Спэрроу-1", необходимо использовать до конца. Гибель "Калифорнии" до безобразия сократила программу. Нужно беречь все остатки.
- Твердо решил?
Эдвин вздохнул.
- Хозяйственный ты мужик, Эдди. При Сталине тебя бы раскулачили.
- Что значит raskulachili?
- А, нормальному гуманоиду не понять. У вас ведь не было мрачного большевизма.
- Нет. Только невинное рабство.
Эдвин полез в люк. Кислород в его баллонах практически иссяк, а подключать аварийный еще раз не хотелось. При проколе мембраны игольчатым штуцером возможен краткий контакт с марсианской атмосферой. Ни к чему это, господа. Когда голова находится в шлеме, даже нос не вытереть.
* * *
- Осторожней со мной, - предупредил Го. - Я одичал.
Он сидел за стеклянной перегородкой. Грустный, небритый, плохо накормленный. Зато совершивший большое научное открытие.
- Знаешь, - сообщил Го, - приборы "Спэрроу" закончили анализ образцов грунта, добытого нашей маленькой буровой установкой.
- Эге! Так-так.
- Представь себе, обнаружены органические вещества.
- Ни больше и не меньше?
Эдвин снял шлем и начал медленно расстегивать комбинезон. Обнаружение органических веществ на Марсе стало первым существенным успехом экспедиции. Ранее приборы нескольких автоматических станций не смогли этого сделать. Почему? Ни одна из этих станций не опускалась на дно бывшей реки. А в поверхностных слоях грунта с возвышенностей органика вполне могла разрушиться. При жестком космическом и ультрафиолетовом облучении, резких температурных контрастах и мощной ветровой эрозии было бы даже удивительно, если б она сохранилась. В течение огромного количества лет.
- Прекрасно, Го. Поздравляю! На какой глубине обнаружены органические примеси?
- Начиная с одиннадцати метров.
- И до?
- Неизвестно. Дальше буровая машина встала. Потому что электричество отрубилось. Весьма своевременно, должен сказать.
- Вещества удалось идентифицировать?
- Частично. На Марсе когда-то порядком воняло.
- Метан и аммиак?
- Точно.
- Ну-у, этого добра хватает даже на Юпитере.
- Тиомочевина.
- Уже лучше. Но тиомочевина, насколько я помню, не является обязательным компонентом земных организмов.
- А почему на Марсе должны быть земные организмы?
- Я этого не говорил. Что еще?
- А еще - аминокислоты, - ухмыльнулся Го.
- Ого! Белковые, небелковые?
- Не знаю. Как всегда, материала не хватило для самых интересных опытов. Зато удалось экспериментально доказать, что законы Паркинсона действуют и здесь. Если неприятность может случиться, она случается не только на Земле, но и на Марсе. Вывод: Вселенная едина.
- Этого мало, - сказал Эдвин. - Законов Паркинсона. Связь со "Спэрроу-2" удалось наладить?
- Да, с помощью выносной антенны.
- Тогда передай, чтобы немедленно запускали свою буровую установку. Немедленно! Вне всякой очереди.
- Вряд ли они чего отковыряют, Эдди. Высоко сидят, на плоскогорье.
- Пусть бурят, - упрямо повторил Эдвин. - На полную глубину. Ты что, не понимаешь важности или притворяешься?
- Да почему? Только подтверждение появится каким-то новым, иным путем. Причем, очень скоро. Так мне кажется.
- Что-то тебе слишком много кажется, - проворчал Эдвин и завалился спать.
Впрочем, заснуть не удавалось. Все тело немилосердно ныло, а средств от этого не предусмотрели. Никому ведь и в голову не приходило, что на планете войны надо рыть траншеи.
* * *
За ночь их не завалило. Но ветер нанес в раскоп много песка, чуть ли не до уровня шлюзовой камеры. Срочно требовалось его выгрести, расширить свободное пространство и попытаться хотя бы частично восстановить работоспособность солнечных батарей. А для всей этой немалой возни имелось только две пары рук. Потому что расклад получился следующий.
Венсан остался на "Спэрроу-2", чтобы контролировать работу буровой установки и проводить анализы керна. Здесь он был незаменим, поскольку прошел специальную подготовку. Го, как тот ни рвался наружу, снова пришлось сидеть взаперти, поскольку китаец оставался единственным "чистым" членом команды, еще не рисковавшим заразиться какой-нибудь марсианской инфекцией. Хотя открытие органических веществ, которое он сам же и совершил, еще и не доказывало наличие чужой жизни, но вот опасения усиливало многократно. Центр управления не исключал возможности, что, при самом неблагоприятном сценарии, только Го останется на ногах и сможет оказать помощь Эдвину, Венсану или Григорию, если те вдруг заболеют. Кроме того, для возвращения на "Одиссей" требовался хотя бы один сравнительно здоровый пилот. Так и получилось, что за лопаты должны были вновь взяться американский полковник и русский подполковник, высшее начальство экспедиции. Впрочем, подчиненные этому не слишком радовались.
- Я здесь свихнусь, - стонал Го. - Мне что, так и торчать на скамейке запасных? Выпустите меня!
- Вот когда свихнешься, тогда и выпустим, - пообещал Эдвин. - В конце концов, много поколений твоих соотечественников проживали в пещерных домах. Некоторые и сейчас живут.
- У всех предки живали в пещерах, - обиделся Го. - Если хорошо покопаться.
А хорошо покопаться как раз и предстояло. Эдвин выбрался наружу. Постоял немного, приглядываясь. Потом принялся выбрасывать песок. Вскоре подошел Григорий и без лишних слов включился в работу.
Через каждый час они позволяли себе короткий отдых. Присев на что придется, посасывали питательный бульон из мундштуков и перебрасывались скупыми словами. В основном обсуждали удивительные происшествия, коих накопилось уже немало. И камни, невесть откуда взявшиеся на месте посадки, и фокусы Фобоса, и невероятное по времени и месту падение метеорита, засыпавшее каньон там, где находился "Спэрроу-1".
- Можно добавить в этот список еще метеорный поток и гибель "Калифорнии", - иронически сказал Эдвин. - Если немного пофантазировать.
- Можно. А еще к Земле летит астероид, - напомнил Григорий. - Странно все это.
- В смысле редкости - да, разумеется.
Григорий швырнул камень и проследил за его долгим перемещением в марсианском поле тяготения. Потом твердо заявил:
- Все эти редкие события взаимосвязаны, вот что.
- Ну и какая может быть связь между изменениями отражательных свойств Фобоса и тем же астероидом?
Григорий взял более крупный плоский камень и размахнулся, собираясь отправить его вслед за предыдущим. Но потом почему-то передумал.
- Связь? Связь, связь…
Он задумчиво посмотрел на камень.
- Ну слишком подозрительная близость во времени. Почти совпадение. Нас предупреждают, Эдди. Или предостерегают.
- О чем?
Григорий отломил от хрупкого камня кусочек и небрежно бросил его за спину.
- О какой-то большой вселенской гадости, полковник. Р-разбегайтесь, мол, к чертовой бабушке.
- Разве столкновение с астероидом не является такой вселенской гадостью?
- Вполне, - сказал Григорий. - Вопрос лишь, самая ли это большая гадость.
Плоский камень в его руках неожиданно разделился на две пластины. Григорий с недоумением посмотрел сначала на одну, потом на другую.
- Ну это ты хватил, - с усмешкой сказал Эдвин. - А фактов нет.
- Ага. Хватил, - неожиданно согласился Григорий. - Не хватил, а ухватил. Фактов, говоришь, нет… Ай да Гришка… Эй, геолог-любитель, а вот скажи мне, фантазеру необразованному, что это такое, а?
Григорий протянул обе половинки камня. Эдвин взял их и первое время ничего не мог сказать. Потом сказал с превеликой досадой:
- Ну почему это попалось не мне?!
На серо-желтых поверхностях расслоения имелись не очень четкие, но вполне различимые отпечатки. Вроде бы даже зеленоватого оттенка. И на Земле-то они представляли бы страшную научную ценность, а уж на Марсе…
Тонкий, грациозно скручивающийся стебель. По бокам - не листья, нет, это было бы уж слишком, но нечто напоминающее побеги. Древнее, примитивное, но такое знакомое дихотомическое ветвление…
Эдвин все никак не мог поверить глазам. По-видимому, когда-то жидкая смесь песка и глины затопила неведомое марсианское растение. Потом смесь высохла, слежалась, затвердела, а стебель мумифицировался. С тех пор Марс миллионы раз облетел Солнце. Быть может, даже миллиарды. И вот, надо ж было такому случиться, неподалеку опустился корабль землян. А удачно подвернувшийся метеорит вскрыл нужные пласты, а везучий русский подполковник… Фэйри тэйлс!
- Послушай, да где ты взял этот фоссилит? - подозрительно спросил Эдвин.
Григорий снисходительно рассмеялся.
- Ну не на Земле же! Кусок вывалился из правой стенки траншеи. Во-он оттуда.
Эдвин схватил молоток и бросился к указанному месту. Несколько камней, десяток точных ударов, и в его руках оказалась пара свежих научных доказательств. Очень недвусмысленных. Похоже, все они были частями одного и того же растения. Марсианского, разумеется.
- Эй, что там у вас происходит? - заинтересовался Го.
- Какой-то окаменевший папоротник нашли, - ответил Григорий.
Го почти не удивился.
- Во! А я что говорил?
- Вовсе не папоротник, - с большим достоинством возразил Эдвин. - Совершенно неизвестный вид растения. Назовем его э…
- Григорией, - подсказал Григорий.
- От скромности ты не умрешь.
- Да ни в жизнь!
- Ну вот. А жизнь-то здесь была, - скромно сказал Го. - Как я и предсказывал. Может даже, еще и есть.
- А вот этого не надо, - в один голос заявили и русский, и американец.
- Почему?
- Тебе, заваленному, хорошо. Тебя, заваленного, никто не съест.
* * *
Вопреки всем усилиям, "Спэрроу-1" медленно угасал. Остро не хватало энергии. Жалкие обломки солнечных батарей, которые удалось выудить из груды камней и песка, давали четверть киловатта. Причем в полдень, когда солнце стояло в зените. Пришлось запустить термоэмиссионную ядерную установку ТОПАЗ, славное порождение "холодной войны".
Русские создали эту установку как автономный источник энергии для командных пунктов своей армии. Воевать не пришлось, и, как это часто случается в России, про уникальный мини-реактор забыли. А вспомнили при подготовке марсианской экспедиции. В несколько модифицированном виде ТОПАЗ представлял собой многослойную грушу, в середине которой медленно тлели реакции ядерного распада. Выделяющееся тепло превращалось в электроэнергию, способную покрывать нужды "Спэрроу" очень долго. Но существовала и проблема. Рабочая температура реактора превышала 550 градусов Цельсия. Избыток тепла излучался в окружающее пространство. Между тем, обвал сильно повредил жалюзи теплообменников, они открылись только с одной стороны и лишь наполовину. Когда жара в модуле стала удушающей, мощность изотопной печки пришлось "укрутить" до минимума. Другого выхода не было. И опять возник дефицит электричества.
По мере падения заряда в самых лучших аккумуляторах, какие смогли создать земляне, один за другим отключались научные приборы, затем - свет и бытовая техника. Благодаря ТОПАЗу проблем не возникало только с отоплением. Питаться приходилось всухомятку. И все же на третьи сутки энергии перестало хватать даже для систем регенерации воздуха и воды. В ход пошли одноразовые патроны очистки из аварийного запаса. Увы, аварийный запас никогда не бывает большим. Все четыре посадочных модуля, имевшихся на "Одиссее", вообще не предназначались для роли долговременных баз. Для этой роли предназначалась погибшая "Калифорния".
- Похоже, что моему заключению наступает конец, - заявил жизнерадостный китаец. - Земля разрешает консервацию.
И состроил печальную гримасу.
С консервацией модуля они управились быстро, многое уже было выведено из эксплуатации из-за нехватки энергии.
Покончив с делом, Эдвин и Го выбрались наружу. С гребня раскопа бросили прощальный взгляд на осиротевший "Спэрроу-1". Сидящий в пыльной яме, помятый и побитый, с торчащими обломками антенн, модуль выглядел на редкость жалостливо.
- Прощай, старичок, - сказал Эдвин. - Мы тебе благодарны.
Впрочем, слово "мы" он употребил ошибочно. Го испытывал совсем иные чувства. Досыта насидевшись в тесной, душной и темной конуре, он с удовольствием вертел головой, впитывая впечатления открытого пространства.
- Вот и попал китаец на Марс… - бормотал он. - Вот и попал…
- И где же будет расположен первый чайна-таун? - спросил Эдвин.
Го скептически хмыкнул.
- Только уж не на дне каньона с названием Судьба. Где-нибудь повыше.
Он подбросил сапогом марсианский камешек.
- Послушай, Эд, неужели все пойдет прахом?
- Ты про Землю?
- Да.
- Ну почему? Есть ведь водородные бомбы, в конце концов.
- Есть, - согласился Го. - Только я хотел узнать, что думает нормальный парень по имени Эдди Стаффорд. А не просто американский полковник. Заметь: у нас разная кожа, разные погоны, но все мы люди.
- По крайней мере, в нашей команде. Я до сих пор приятно удивлен.
- Я тоже рад. Но вот ответь как человек человеку: что за смысл в прогулках по Марсу, если погибнет Земля? Когда меня засыпало, этот вопрос просто не давал мне покоя.