Из самой глубины Славкиной груди вырвался слабый стон. Глаза парня предательски заморгали. Его оглушили два звонких выстрела. Париж повалился на живот и истерично закричал. Оба плеча обожгло, руки не слушались.
- Полежи пока, - перед самым носом Парижа мелькнули тяжелые кожаные армейские ботинки. Рука незнакомца пошурудила в рюкзаке, забрав только чужой ПДА. Лица Славка так и не увидел.
Седой высокий и худощавый сталкер, закутанный в длинный прорезиненный плащ, внимательно посмотрел на прибор. Он нажал несколько клавиш и задумался, потирая ладонью переносицу.
"Основное дело завершено. Объекты найдены. Можно смело прострелить себе башку, оставив все на завтра", - подумал он.
Несколько минут сталкер нерешительно мялся на месте, теребя ремень винтовки, а потом двинулся вперед. До полуночи у него было много времени, чтобы доделать еще одно незаконченное дело.
Вик умер. Не от жажды. Скорее всего, от внутреннего кровотечения. От уголка губ до шеи сталкера пробежала тонкая нитка подсохшей крови. Стеклянные глаза дырявили потолок.
Смертин не помнил, как добрался до подвала. Он осознал себя уже сидящим над телом Вика. Пальцы Смертина крепко держали бесполезную фляжку.
Стрингер даже не заметил, что лишай исчез. Из-под обрывков одежды выглядывала перемазанная грязью и копотью нормальная человеческая кожа. Смерть издевалась над ним. Или Зона. Играла с журналистом, словно кошка с привязанным к ниточке фантиком. Фантик надрывно хрустел, мялся, а ниточка все не рвалась.
Алексей вышел из транса. Надо было что-то делать. Чем-то себя занять. Он осторожно сгреб обе ноги сталкера и потащил тело к выходу. У самой двери из-под ног метнулась стайка чернобыльских крыс. Падальщики уже почувствовали смерть и надеялись на сытную трапезу.
Смертин выволок тело за хлипкую, местами поваленную ограду автомойки и уложил на траву. Куртка на правой руке толстяка задралась. "Витя", - прочитал простенькую татуировку Алексей. Он достал нож и начал ковырять ватными руками могилу. Смертин не знал, сколько потратил времени. Но он все делал на совесть. Даже крест сладил из кусков забора, на котором аккуратно вырезал: "Виктор. Вик. 19 августа 2031".
Нервы не выдержали. Стрингер сидел на земле и тихонечко поскуливал, обхватив голову руками. По заросшим грязно-рыжей щетиной щекам текли крупные слезы. Грудь конвульсивно вздрагивала.
Вик стал неотъемлемой частью этих бессмысленных пугающих обрывков бытия. Этого безумия. Безумия Зоны. И теперь сталкер ушел навсегда. Стрингера колотило от того, что последние несколько дней все вокруг него умирали. Этот мир перемалывал людей, как мясорубка. Он словно только для этого и был создан. Смертина трясло от осознания того, что он тоже когда-нибудь обязательно оступится, ошибется, сломается. И это будет скоро. Очень скоро.
Смертин не замечал, как его окружает стая слепых псов. Как собаки плавно заходят за спину, жадно ловя носами его запах. Как хладнокровно наблюдает за жертвой их чернобыльский вожак, отдавая четкие телепатические сигналы. Фантик в который раз скрипел под когтями таинственной кошки, а ниточка вздрагивала от натяжения.
Сухой выстрел хлестанул кнутом пастуха. Смертин вздрогнул. Собаки бросились врассыпную. Труп чернобыльского пса скатился по куче обломков красного кирпича и застыл внизу. Проломив ударом ноги дыру в заборе небольшого, пристроенного к автомойке палисадника, к Алексею приближался высокий человек. Большую часть лица незнакомца скрывал широкий капюшон. Смертин увидел только короткую седую бороду да плотные серые штаны с кожаными наколенниками, выглядывающие из-под длинного коричневого плаща. В руках человек сжимал штурмовую винтовку "Steyr AUG" с раскрашенным в зелено-желтые пятна углепластиковым прикладом. Такие Смертин видел у немецкого контингента в Иране.
- Привет тебе, сталкер, - поднял на ходу левую руку незнакомец.
Алексей кивнул в ответ.
- Я не сталкер.
- Тогда кто?
- Стрингер.
- Стринги? - беззлобно рассмеялся седобородый. - Давненько я в Зоне стринги не видел. Стринги - это хорошо… Как кличут?
- Алексей Смертин.
Незнакомец опустил капюшон. Алексей увидел седые, как и борода, короткие волосы, волевой подбородок, широкий лоб, разрезанный крупными морщинами, выразительные ямочки на щеках. От виска тянулся едва заметный шрам. Но больше всего Смертину запомнились глаза. Неестественные, нежно-голубые. Будто седой вчера купил новомодные контактные линзы. Стрингеру тут же припомнился старинный фильм о планете Дюна.
- Так не бывает, - отрезал седой. - В Зоне нет ни имен, ни фамилий. Только клички.
- Тогда Пресс.
- Семецкий, - протянул седой руку.
Смертин приподнял вопросительно бровь, но сталкер уточнять не стал.
- Кажется, твое? - Семецкий протянул ПДА Вика. - Сосунок, похоже, не знал, что он только на хозяина настроен. Хотел продать.
- Не мое. Его, - кивнул Алексей на крест.
Стоявшие поодаль псы опять начали подтягиваться. Семецкий пальнул по ближайшему, и стая решила убраться. Без цементирующей телепатической поддержки чернобыльского вожака они ни на что не были способны. Решимости уже не хватало.
На траве появился еще один труп.
- Переживаешь? - кивнул седой на крест. - Зона многих забирает. Здесь это норма. Только с тобой другая история. Как-нибудь, может, расскажу.
Семецкий достал натовский медицинский набор в оранжевой пластиковой упаковке и две большие пачки "рекордовских" патронов, снаряженных пулями "Бреннеке":
- Держи. Тебе пригодится. Потом рассчитаемся. Вставай, Пресс. Собирай вещи и пошли.
- Зачем?
- Так надо. Впереди большая группа идет. Я тебя к ним отведу.
- Вик про тебя рассказывал, - сказал, поднимаясь, Смертин.
- Сколько стоит жизнь человека, стрингер? - неожиданно спросил Семецкий, глядя куда-то вдаль. За автостоянку и даже за лесополосу, едва вырисовывающуюся на горизонте.
Алексей только пожал плечами.
- Ну как ты думаешь? Просто назови свою цену.
- Не мне судить, - сдался стрингер, уткнувшись взглядом в ботинки седого.
- В Зоне - не больше девяти грамм свинца, - рассмеялся Семецкий только ему понятной шутке. - Радуйся, что за тебя есть кому заплатить.
Глава 5
Если у Зоны есть свои боги, то они явно чокнутые извращенные полумутанты. Это было ясно и без всяких молитв, жертв или спиритических сеансов. Зону могло создать только нечто отвратительное, грязное и сумасшедшее. Ненавидящее людей.
Рябому такие мысли приходили в голову каждый раз, когда он натыкался на очередное стадо живности, готовое в любую секунду разорвать его в клочья. На этот раз это были кабаны. Стоит только мразям собраться в кучу, и вооруженная до зубов группа в шесть человек перестает казаться их жидким полуразложившимся от радиации мозгам серьезной угрозой.
Достойно очередную стычку пережил, пожалуй, только Вечный. Сухой жилистый старикашка раздражал почти всех в группе. Дури в нем было словно в двадцатилетнем. Над новейшими детекторами он только посмеивался. Просматривал Зону своим особым зрением и безошибочно определял аномалии, но никогда не предупреждал.
С одного рожка Вечный умудрился завалить трех кабанов. Одному засадил пулю прямо под лысую, облепленную язвами лопатку, поразив сразу в сердце, еще два упали с двух коротких очередей. Калина не свалил ни одной твари. От трескотни его "Эльфа" шуму было больше, чем результата. Заяц одну свинью вымучил, зато в последний момент наложил в штаны и ринулся с тропы к ближайшим деревьям, разорвав цепь оборонявшихся и открыв тылы. Заяц - он и в Африке заяц. У Петро вообще "поплыл" ствол "Сайги", как только разрядил первую обойму. Где он только этот металлолом откопал? Потап свалил вожака и прикрыл Зайца. О своих результатах Рябой предпочитал не думать. Положил одного, и ладно. Другое дело, что первые полмагазина от неожиданности в молоко спустил. Но ведь все обошлось.
В этот раз Рябой сколотил сильную группу. Опыт прошлых ходок в Зону научил его тщательно отбирать людей. Тут нужен был особый принцип. Крутых сталкеров было немало, но разве в крутости вся соль? Крутой сталкер может по-своему хабар поделить, может исчезнуть в Зоне, получив свой интерес, а может и завести в ловушку, чтобы вернуться домой одному и с чистой совестью. Ведь ловушки - они для всех одинаково опасны, а выбираются из них самые сильные и опытные. Это не пуля в затылок, тут руки чистые. Поэтому Рябой собрал только тех, кто будет до последнего держаться в куче. Рябой не любил одиночек.
Самым опытным в команде был Потап. Он ходил по Зоне уже более двух лет. Жилистый и сильный мужик, хотя на первый взгляд так не скажешь. Потап в прошлом был моряком, поэтому, несмотря на вполне рядовую комплекцию, мог потягаться на руках с самыми здоровыми парнями в баре. А еще Потап отлично стрелял. Это качество нравилось Рябому больше всего.
Калина и Петро были обычными сельскими парнями, решившими попытать счастья. Рябой познакомился с ними в баре "100 рентген". Пили они там по-черному. За день до этого их кинул с хабаром Лис, один из сталкеров "Свободы". Как сказал Петро, Лис в один прекрасный момент просто свалил, оставив записку, что все собранные ими артефакты уйдут на благое дело - ради изучения Зоны. Опыта у парней было немного, зато уйма простодушия и наивности плюс деревенское здоровье. Ну и еще Заяц. Этот - вообще отмычка. Рябой наткнулся на него у Периметра. Двадцатилетний сопляк никак не мог обойти военных, таща с собой пару самых дешевых артефактов. Как понял Рябой, дальше километровой зоны от колючки тот никогда не лазил. Так что Рябой предложил Зайцу первое большое дело.
Вечный в группу не входил, скорее, был попутчиком.
Темнело как-то вяло, хоть на небе и не было ни облачка. Правда, на лишний час рассчитывать не стоило. Вяло-то оно, вяло, а потом в одно мгновение раз - и хоть глаз выколи.
В принципе, группа шла по графику. Рябого только нервировало то, что вперед пустили его, а не проштрафившегося Зайца. Этому уроду лишняя наука не помешала бы.
Сталкер углубился в свои мысли, не забывая следить за показаниями детектора. Справа воздух разрезал грохот "вертушки", но Рябой не стал подавать ребятам никаких сигналов - слишком далеко.
Группа почти вышла к мосту через Уж, когда из подлеска через узкий пустырь к ним ринулась какая-то тварь. Рябой машинально вскинул автомат, ловя гадину на мушку, но притормозил, узнав в ней едва различимые черты человека.
Это хорошо, что Рябой не выстрелил. Последний раз примерно в такой же ситуации нашпиговали свинцом Шкелета. Темная история. Шкелет перся с ходки в бар, не замышляя ничего плохого. Рябой стоял с Марципаном у самого входа и ждал, пока охранник доползет до смотрового окна. И вдруг ни с того ни с сего Марципан начал во всю глотку орать:
- Кровосос!
Потом схватился за автомат, и давай садить. Только черные-то у бара каждый день подчищают, и Марципан ну никак не мог об этом не знать. Рожка не пожалел, а потом шмыгнул за дверь, спокойненько так за стойку сел и заказал спиртяги. Будто и не было никакого кровососа. То, что осталось от Шкелета, нашли, конечно, утречком. Может, оно и не специально, только через неделю Марципан свадебку гулял как раз со Шкелетовой вдовой. Морали у того случая не было, как и Шкелета. Кто ж запретит по ночам шмалять? Таких дураков пока нет.
- Одиночка… Постой, Потап! - поднял руку Рябой, предупреждая тщательно целившегося Потапа.
Повезло доходяге, что Потап навскидку не выдал. Стрелок он от Бога. Маслины четко умеет пускать.
Плетущийся в хвосте группы Заяц не выдержал и пальнул. Вечный тут же смачно вмазал ему прикладом прямо в нос. Заяц ойкнул и неуклюже упал на задницу.
Незнакомец прижался к земле.
- Живой?! - крикнул Рябой. - Если живой, то иди сюда! Мы больше не будем стрелять!
Человек нерешительно зашевелился. Заяц поднялся, размазывая по лицу кровавые сопли, но Вечный вмазал ему еще раз. Иногда Рябому казалось, что такие приколы доставляют старикашке удовольствие. Но вступаться за Зайца не стоило. Сам виноват.
Потап решил выйти навстречу незнакомцу, показав бойцам жестом, чтобы прикрывали.
- А может, это излом, - заскулил Заяц, закрыв ладонями расквашенный нос. У него между пальцами хлестала кровь.
- А может, кровосос? - гоготнул Петро. - Кровь твою почуял.
Здоровяк даже карабин не поднял. Слишком был уверен в своих. Зря он так. Потап, конечно, заправский сталкер, но на Потапа надейся, а сам не плошай. Спиногрызов немало после выброса развелось.
Дойти до группы самостоятельно незнакомец так и не смог. Потап, потеряв страх, схватил его за воротник, потом придержал за пояс и потащил к группе. Незнакомец, волоча одну ногу, пытался помогать сталкеру. Выглядел найденыш ужасно. Лица под плотной маской грязи практически не было видно. Некогда неплохой плащ превратился в куски неладно состыкованной кожи, штаны до колен порваны. Голени и икры найденыша были обмотаны грязным тряпьем. В густой рыжей бороде запутались куски глины.
Взгляд Рябого сразу же привлек странный фонарь, который незнакомец носил на лбу. Блестевший отражателем пластиковый овал был едва виден под слипшимися грязными локонами волос. Усталые глаза найденыша смотрели тоскливо, но осмысленно. На плече у него висел дробовик, а за спиной порядком потрепанный рюкзак.
- Досталось тебе? - участливо спросил Петро, когда Потап доволок незнакомца до тропы.
Найденыш промолчал. Он только скривил губы и медленно, словно боясь развалиться на части, присел на траву.
- Как зовут? - наклонился и заглянул ему в глаза Вечный.
- Пресс.
"И вот ведь свалился на голову, на ночь глядя", - со злостью подумал Рябой.
Один из неписаных законов Зоны гласит - помоги ближнему, если он нормальный мужик. Бабы здесь редкость. Но ведь Зона - не церковно-приходская школа. Поэтому зачастую в процессе помощи можно недосчитаться пары зубов, а то и чего поважнее. Рябой законы Зоны уважал. Но и зубы свои любил неимоверно. Рябой вообще считал правильным жить по понятиям. Ему так было спокойней. Дал кто в баре спьяну по лицу и его тут же всей кодлой поставят на место. Не хрен ручищами махать без причины. Нет серьезного повода - не должно быть и драки. Если по дурости своей полез - отвечай за моральный ущерб. Это правильно. Это по-людски. Если наткнулись сталкеры на едва живого собрата: на тебе, братан, и сухарь, и тушенки, и патрончиков. Свои же. С одной стороны, жить по понятиям было хорошо, стабильно.
А с другой…
Из-за этого полуживого оборванца в Черевач группа дотемна вряд ли попадет. Мужик еле ноги передвигает. Он даже встать не может - сидит, голову опустил, руками пыль сгребает. А это означает, что встречать Рябому ночь в пути.
Сталкера даже передернуло от этой мысли. Не по понятиям ночь в дороге встречать.
В Череваче был дом. Хороший такой, ладный. Человек когда-то на совесть мастерил. Видать, егерем был или охотником - овчарню большую пристроил. А какой замечательный погреб в этом доме! Глубокий, обложенный внутри белым кирпичом. Какой-то особо хозяйственный сталкер не пожалел времени и обшил входную крышку железом. Сталкер пропал, а погреб остался. Именно туда Рябой и вел большую группу.
У края посадок что-то блестело. Подойди, мил-человек, и проверь. Не на земле, а прямо в воздухе, на уровне пояса. Рябой все всматривался и никак не мог разобраться. Самое неприятное, что под этой блестящей дрянью стелилась дымка. Густая как молоко. Казалось, можно горстью ладони собрать и изловить. На ядовитый туман не похоже. Тот зеленоватый, а эта бледная, как поганка.
"Даже не молоко, скорее чай забеленный… Чаю бы сейчас горяченького совсем не помешало…" - подумал Рябой.
- Заяц, камень нужен? - спросил хитро он.
- А че?
- Видишь блестит? - ткнул пальцем в сторону тумана Рябой, хлопнув отмычку по плечу.
"Что же там такое? И чего они так долго с этим бараном возятся?"
- Не, не вижу.
"Вот косой! Блестит так, что глаза режет, а он - "не, не вижу". Очки для таких случаев брать с собой надо, зелень пузатая. Зенки-то протирай по утрам".
- Да вон! Елка кривая, рядом куст. Между ними смотри.
- Не, - помотал головой Заяц.
"Вот говнюк-то, а! Издевается прям. И эта блестящая гадина тоже издевается. Самому, может, посмотреть? Блестит же, значит, ценное что-то… Да что же он за сорока такая! Пыс тоже на луг бросился, когда "роса" накрыла. Думал, за полчаса ходку окупит. Эх и орал он, когда рожа с мясом на землю потекла. Пошла-ка эта блестяшка подальше вместе со своим забеленным чаем. И без нее пока нормально живется".
Рябой отогнал прочь дурацкие мысли и прикрикнул:
- Ну, чего вы там?
- Болтами пока прощупай, - попросил Потап, сюсюкавшийся с найденышем.
"Совсем Потап на клушу похож. Его можно понять. Его вот так три раза подбирали. Не верится, конечно, но факт. Болтами так болтами…"
Широкий асфальтированный мост через реку со змеиным названием Уж фонил радиацией. Сам мост был чист, а вот брошенную посреди эстакады технику Зона испачкала. Счетчик фиксировал рост при каждом шаге. Дорогу перегородили порядком проржавевшие эвакуатор, "копейка" и два бульдозера. Чуть поодаль стоял новехонький "КамАЗ". Будто вчера выгнали с завода. Кабина и кузов блестят чистотой, на черной резине шин ни пылинки. Дверь в салон слегка приоткрыта. Совсем чуть-чуть.
На подходе к грузовику счетчик примолк. Норма.
Все это Рябой уже проходил. Едва сам не попал в хитрую ловушку, спасло только чудо. Машина - уникальная аномалия. Мало кто из новичков не поддавался искушению осмотреть кабину. Иногда из элементарного любопытства, иногда на предмет полезных вещичек. Но стоило только захлопнуть дверь - и труба. Открыть изнутри ее было невозможно. Разбить стекла тоже. Зато какая веселуха! Сидишь, как в аквариуме, и пялишься по сторонам, подыхая с голоду. Впереди - Черевач, внизу - речка, на горизонте сосновый лес и отстроенный после первого взрыва НИИ "Прибор". Никто к тебе не залезет, никто не побеспокоит… "КамАЗ" доброхоты даже взорвать пытались - хоть бы хны. Зона, одним словом.
Рябой знал, что Заяц обязательно туда полезет. А еще он знал, что об этом знает Вечный. Такой вот интересный каламбур. И теперь Рябой мучился. Предупредить отмычку - значит испортить себе весь кайф от просмотра уникальной композиции: "бледнеющая рожа Зайца в закатном солнце Зоны". Это если на сиденьях завалялась пара скелетов. С другой стороны, можно подпортить вечер Вечному, наверняка готовившему отмычке какую-нибудь пакость на этот счет.
- О, "КамАЗ"! - вскрикнул Заяц.
Рябому надо было срочно принимать решение. Он помедлил, а потом молча прошел мимо. За ним Калина. Петро и Потап помогали Прессу. Заяц остановился у кабины. Рябой присел на корточки, поправляя шнурки. На самом деле он косился в конец колонны, но обзор закрывала широкая грудь Петро.
Заяц почти коснулся блестящей, словно кем-то надраенной ручки. Все испортил случай. Из-за высокого борта кузова неожиданно выглянула безглазая лысая голова зомби. Заяц отшатнулся, упав на задницу, и выдал с бедра целую очередь. Естественно, отмычка промазал. Вечный загоготал. Его заливистый смех эхом метнулся под опоры и пробежал над гладью реки.
Ну а потом началось совсем неправильное.