"Ничего не помнит. Какая-то эпидемия амнезии, - слегка повеселев, подумал я. - Похоже, кто-то притащил неконтактную наркосистему и скрытно включил ее. Есть шанс отмазаться от отметки в деле. Если удастся вычислить, кто это сделал, и сдать его, то я буду чист перед милицией и Человечеством. Тогда лунные помойки снова ждут меня!" Как мне хотелось поскорее оказаться на Луне и заняться хоть и непрестижной, хоть и малооплачиваемой, но такой нужной всем людям работой. То, что для достижения сей эпохальной цели придется кого-то засадить на несколько лет, меня нисколько не смущало. Такие подставы должны жестоко караться. Я не собираюсь отдуваться ни за чьи шалости. Каждый должен думать своей головой. В эту минуту я поклялся самому себе в том, что если пронесет и на этот раз, то я выучу наизусть самый толстый учебник по мегаколлективизму, пересдам все заваленные экзамены и, может быть, даже вступлю в Союз Активной Молодежи и стану самым правоверным самцом в Системе.
Появившийся шанс выкрутиться обнадежил меня, но в животе, где-то под желудком, внутренности по-прежнему холодились осколком ледяного страха. Чужая криминальная наркосистема - это, конечно, славная отмазка, ну а вдруг зацепило? То, что я раньше подключал к своему мозгу, всегда проверялось лично мною, и там абсолютно точно не было никаких закладок. А как сейчас? Вдруг искусственная виртуальность внедрилась в мой мозг настолько глубоко, что сможет существовать автономно и самопроизвольно запускаться? Такое не часто случается, но если самопрограммирование произошло, то я буду регулярно стрелять по ни в чем не повинным девушкам и не смогу отличить, на самом ли деле это произошло или нет. Именно из-за таких зацепов и запрещены, в общем-то, безвредные электронные наркотики. И ладно бы заложилось что-нибудь безобидное вроде чтения бумажных книг на ночь или нюханья ромашек. Так нет, этот урод запрограммировал наркостимулятор на убийство. Кому подобное могло прийти в голову? В своих друзьях я был уверен. Никто из них не увлекается виртуальными реальностями, а тем более не станет скрытно применять многопользовательскую систему в большой компании. И если бы все-таки с какого-нибудь чудовищного подрыва кто-нибудь из них и замутил нечто в этом роде, то максимум, на что хватило бы фантазии у любого из моих добрых друзей, так это на серию плоских шуток эротического или туалетного характера. Чтобы было над чем поржать и никому не было слишком обидно. Нет, это не они. Они бы прошили девчонок на гиперсексуальность или заставили бы Пыжика публично и под аплодисменты нагадить на столе. Убийство просто не придет никому из моих друзей в голову.
Значит, остаются случайные гости. Вроде моей несостоявшейся жертвы.
- Икры хочешь? - спросил я у девушки. - Черной. Много.
- Я черную не очень люблю, - с неподражаемой жеманностью ответила она.
- Ты не слишком наглей, красавица. Можно подумать, тебе каждый день предлагают икру столовой ложкой потрескать.
- Столовой? Ты выиграл в лотерею? - Она изумленно захлопала глазами и от этого стала еще симпатичнее. - Ну-ка, выйди. Я при тебе стесняюсь одеваться.
Хо-хо, стесняется она. Было бы что прятать, - я гаденько хихикнул, отомстив ей за позу "лотоса".
Девушка в ответ очень мило покраснела и подобно вскипающему чайнику весьма очаровательно зашипела. Можно было продолжить шутку и плавно довести ее до легкого романтического приключения, но в моей голове и мышцах еще царил похмельный сумбур, и я предпочел пожать плечами и отправиться на кухню. Горней уже навел здесь порядок и теперь шумно возился в ванной комнате. Оттуда раздавались громкие вздохи, хрип и бульканье. Можно было подумать, что в моем душе поселился простуженный дельфин. Не обращая внимания на необычные звуки, я выставил на стол все съедобное, что удалось обнаружить в холодильнике, включая остатки торта, затерявшиеся между прокисшим молоком и заплесневевшими сосисками. Мысленно я уже приготовил коварные вопросы для допроса подозреваемой, но в мою светлую голову пришла неожиданно светлая мысль. Все-таки недаром я стал разведчиком. Я чертовски сообразителен! К чему расспросы, если существует великая и ужасная система тотального контроля? Даром, что ли, Большой Брат днем и ночью неотрывно смотрит на нас? Пускай пользу приносит! Ведь в каждом помещении моей квартиры установлено минимум по четыре опломбированных видеодатчика, и единственный, кто имеет к ним доступ без прокурорской санкции, - это я сам. Ответственный, так сказать, квартиросъемщик. Если бы я и в самом деле совершил убийство, то участковый первым делом связался с прокуратурой и получил бы разрешение на подключение к датчикам.
После чего либо уличил меня на месте, либо доказал мое алиби. Ему, наверное, из простого человеческого любопытства очень хотелось взглянуть, что творилось здесь в течение последних суток, но трупа в наличии не оказалось, а временное помешательство хозяина жилища не является достаточным основанием для снятия приватной информации. Во всяком случае, в отношении полноценных граждан, к коим я до сих пор и отношусь.
Права, блин, человека - величайшее достижение всего стремящегося в светлое будущее Человечества. Аминь.
- Локальная станция, - потребовал я, слегка повысив голос.
Призрачный экран терминала заискрился прямо над обеденным столом. Легким касанием пальца я повернул его под нужным углом и зафиксировал кодовой мыслью. Пустое рабочее поле с парой любимых ярлыков быстро налилось красками и расцвело навязчивыми напоминалками о несделанных делах. Я раздраженно махнул рукой, сметая в отстойник полдюжины неотвеченных писем, пару не поздравленных с днями рождения приятелей и несчетное количество несостоявшихся знакомств. Одно особо живучее послание не пожелало сразу уходить в небытие. Оно настойчиво сигнализировало о своей офигенной важности и срочности. Однако я по инерции повторной директивой удалил и его. Когда нужно спасать свою репутацию, нет времени на ерунду, а послание можно будет восстановить, если я о нем когда-нибудь вспомню.
- Информация с видеодатчиков в жилой комнате. - Я не слишком задумывался над запросом и, естественно, получил то, что заказал.
Компьютер быстренько проверил мои полномочия и послушно вывел трансляцию сразу со всех датчиков, разбив экран на четыре сектора. На всех в разных ракурсах предстала моя гостья Наталья Петровна в обнаженном виде и в соблазнительно полусогнутой позе.
Очевидно, она отчаялась найти свою собственную одежду и сейчас рылась в моем стенном шкафу в поисках чего-нибудь подходящего.
- То же. Вчера, пятнадцать часов ровно, - конкретизировал я, не отказав себе в удовольствии ненадолго задержать взгляд на симпатичной попке.
Вчера в пятнадцать часов в комнате было пусто.
- Пятнадцать пятнадцать.
Опять никого. Куда все делись?
- Пятнадцать тридцать.
На одном из датчиков промелькнула чья-то спина.
Я промотал запись обратно. Все равно не разобрать, кто это был. Видно только, что мужской силуэт проследовал из полутемной прихожей на кухню.
- Прихожая пятнадцать тридцать. Масштаб времени два к одному.
Отвратительное изображение. Не разобрать даже узор на рубашке гостя.
- Кухня пятнадцать тридцать.
Ага, понятно. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Сверху моя малогабаритная кухня выглядела, как загон для крупных обезьян в сухумском питомнике. Полдюжины гуманоидов что-то жевали, пили, махали конечностями и кричали друг на друга. Друзья. Все тута. И все вне подозрений. Нет ни одной незнакомой рожи. Процесс нарезания колбасы и дегустации первой бутылки эликсира радости был в самом разгаре. Разговор шел о сгоревшем в солнечной короне меркурианском танкере "Брежнев". Спор вспомнился мне во всех подробностях. Я тогда сцепился с Пыжовым, доказывая, что штурман не мог ошибиться и сменил курс умышленно. Таська в это время строила глазки Нао и зачем-то хватала меня холодными пальцами за ухо.
Прокрутив запись вперед, я понял, почему она так делала. На мою возмущенно-недоумевающую рожу невозможно было смотреть без смеха. Такое вот странное у меня строение лица. Хочется достойно выразить уничижающие собеседника эмоции, а на самом деле оказываешься в глазах окружающих потешным клоуном.
Я раздраженно промотал запись еще дальше. Ничего особенно нового мне пока не открылось. Стоило экрану показать очередное событие прошлого вечера, как оно немедленно воскресало у меня в голове. Вот слегка захмелевшая компания вполне прогнозируемо переместилась в комнату, оставив на тесной кухне возбужденную агрессивную Таську и ее привычную сексуальную жертву - Пыжова.
Я не стал смотреть, чем все закончилось, хотя всегда испытывал нездоровый интерес к тому, чем же все-таки занимаются уединившиеся Таська и Пыжик. Невозможно поверить, что они совершают банальные половые акты. Уж очень это была контрастная парочка.
Она - смуглая мускулистая и крикливая, он - бледный, хилый и косноязычный. Она выросла на вольных островах Океании и, по ее словам, с трех лет не ночевала под крышей и до шестнадцати не носила никакой одежды. Даже бус и обязательных в ее племени браслетов. Он все детство провел на севере Канады, практически не покидал купол и не выходил на свежий воздух.
Пыжик всегда одевался и устраивал истерику, если в гостях ему не доставалось шлепанцев и нужно было ходить по квартире в носках. Таська смеялась над ним, как, впрочем, и над всеми представителями сильной половины Человечества. Он уважительно звал ее дикаркой и возмущался, когда при нем про нее говорили скабрезности. Если когда-нибудь Таська и Пыж договорятся о чем-нибудь серьезном, очень интересная мутация человека может получиться.
Просмотр шоу продолжился в еще более ускоренном темпе. Вот я и Нао побежали за добавкой, ибо по какому-то замшелому еще советскому закону спиртное на дом не доставляется. Наше возвращение встретили восторженными криками и рукоплесканиями. И хотя класс потребляемых напитков здорово снизился, веселье разгорелось еще жарче. Привычные сетования о том, что водка до сих пор не включена в список бесплатных продуктов, быстро затмились дуэлью между Графом и Пыжиком. В чем там было дело, я помню смутно. То ли Пыжов сказал, что Орлов не в состоянии удержать в голове десяти двухзначных чисел, то ли Орлов заявил, что мужское достоинство Пыжова в боевом состоянии не превышает шести сантиметров. Не помню. Помню, что проказливый Нао в последний момент ухитрился подменить математические опыты и научные измерения романтическим поединком в средневековом стиле.
Дуэлянтам было выдано по два пирожных со сливочным кремом. Потом их развели в разные углы комнаты.
Граф подтвердил свое аристократическое прозвище и оба раза попал Пыжику точно в лицо. Пыжов два раза промахнулся, размазав свои метательные снаряды по дверце шкафа, и теперь должен был, как проигравший, раздеться до трусов и пять минут кукарекать на балконе. Мстительный Орлов потирал руки и требовал линейку, Пыж заикался и вяло протестовал. Публика ревела от восторга.
Пыжова спасла верная Таська. После того как она красиво разделась, только у Графа хватило наглости настаивать на наказании проигравшего. В ответ на это наглое требование Нао посоветовал ему утопиться в унитазе. На что Орлов довольно правдоподобно изобразил бешенство и, требуя сатисфакции, принялся поливать из сифона голую Таську и ее подругу Макки. Не обделил он сладким лимонадом и всю остальную компанию, включая меня. Я раздраженно крутанул запись вперед, сразу же оказавшись в районе трех часов ночи, где наткнулся на сексуальный дуэт, без вдохновения исполнявший обязательную программу парного катания.
К моему удивлению, в главной роли выступал я сам. Господи, как я тривиален. А кто же моя партнерша? Перед кем мне должно быть стыдно? Юное дарование - Наталья Петровна Корф, планета Земля!
- Хоть убей, не помню, чтобы мы с тобой э-э-э… Целовались, - смущенно пробормотал кто-то у меня за спиной.
Я обернулся. Моя несостоявшаяся жертва, облаченная в старый спортивный костюм, из которого я давно вырос, стояла рядом и заглядывала мне через плечо. По ее лицу ползали живописные красные и белые пятна.
Она и в самом деле была смущена.
- А я зато помню, как стрелял в тебя, - мой печальный вздох на секунду заглушил мое же павианье рычание с экрана. - Иногда бывает не так уж плохо, когда реальность не совпадает с виртуальностью.
- Виртуальность? Ты думаешь, мы все воткнулись?
Я почувствовал, что мурашки, бегавшие по моей спине, перепрыгнули на мою близкую, хотя и малознакомую подругу.
- Когда? - почти простонала она. - Я вообще не помню, как здесь оказалась, и хотела бы знать, кто это такой? Кто этот урод? Почему он на нас смотрит?
- Какой урод? Где? - растерялся я.
Компьютер озадаченно замигал сообщением: "Ваш запрос не принят. Переформулируйте". Я погасил надпись и приказал выделить все живые объекты в комнате. Кроме совокупляющейся парочки, трех мух на люстре и полудохлого комара на окне, в комнате присутствовал еще один живой объект. Пространство рядом со шкафом было густо заполнено некоей таинственной человекообразной тенью. Компьютер очертил подозрительную область тоненькой рубиновой линией.
Я потребовал сменить несколько фильтров, но так и не смог разобрать лицо незнакомца. Нужен был хороший ретушер или даже милицейский эксперт, чтобы выдрать из этих серо-черных клякс хоть что-нибудь вразумительное.
- Это тот тип, который поливал нас газировкой, - убежденно заявила Наталья.
- Граф? Орлов? Не может быть…
Пьяный Орлов способен абсолютно на все, но только не подглядывать. Это совершенно не соответствует его сложной душевной организации или, если вы не верите в существование души, то не совмещается с его генетическим кодом. Он просто не может спокойно смотреть на что-либо, ему обязательно нужно участвовать. Хотя бы советом. Я вернул запись назад в пьяный разнузданный вечер.
- Это не Граф! - громкий, почти бабий возглас вырвался у меня помимо моей воли.
Человек, поливавший нас из сифона, ни капельки не походил на Графа. Это был сутулый мужчина около сорока биологических лет с пепельно-серой кожей и худым неулыбчивым лицом. Надо сказать, что эта личность выглядела очень зловеще на фоне нашей беспечно веселящейся компании. Словно ржавый гвоздь, вбитый в розовую задницу. Но как я мог перепутать?
Минуту назад я был уверен, что вчера у меня в гостях был Орлов, но сейчас я вспомнил, что он умотал в Пояс Астероидов и просил не дергать его по пустякам. Но моя жизнь - не пустяк, и я пробормотал формулу вызова.
- Привет, Свет, - раздалось почти сразу.
- Ты как? - формально поинтересовался я.
Связь шла через телепортационный колодец, и задержек почти не было. Слабый шорох, перемешанный с легким эхом, можно было считать законной данью чудовищным межпланетным расстояниям.
- Нормально. Еще две пещеры осталось и на Марс. Прилетай в отпуск. Гульнем. Половину билетов я тебе оплачу. Баблята есть.
Граф уже год работал дипломированным спелеологом и перемещения между Землей и Марсом не считал слишком дорогостоящим мероприятием.
- Боюсь, что не получится, - торопливо отказался я и спешно перешел к интересующему меня делу. - Ты вчера у меня был?
- Ты дурак? Отсюда не меньше недели добираться!
- Спасибо. До связи.
Резкое прекращение разговора не очень вежливо выглядит, зато порой избавляет от необходимости лишний раз врать. Я оперативно произвел инвентаризацию всех остальных персон, присутствовавших в комнате в тот вечер. Нао, Пыжик, Таська - самые настоящие. Подделка незаметна при самом подробном рассмотрении, хотя ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Геннод, Терентия и я - тоже вполне подлинные личности. Хоть пробу ставь и в музее вешай. Тонти и Денис к эпизоду с сифоном уже покинули нас, предпочтя нашему достойному, но слишком буйному обществу тишину нежного уединения. А вот Макки была фальшивая. Как я мог перепутать тощую, как швабра, Корф и пышную Макки?
- Как я к тебе попала? - Наталья ткнула пальцем в свое изображение.
- Дверь открылась, ты вошла, - усмехнулся я.
Разве бывает как-нибудь иначе?
- Не об этом речь. С кем я пришла? Я не могла прийти одна. Люди, находящиеся в беспамятстве, не могут ходить самостоятельно. Ими управляют, как куклами. Как марионетками. За ниточки кто-то должен дергать.
- Железная логика.
Я включил на компьютере режим слежения и обратную перемотку. Наталья, потешно взбрыкивая длинными ногами, забегала по квартире спиной вперед. Она восемь раз злоупотребила крепким алкоголем, три раза побывала в туалете и один раз была зажата в углу моим другом Нао, который при этом получил смачный шлепок по морде, но не утратил доброго расположения духа. Судя по улыбкам, инцидент доставил обоим немало удовольствия, и пощечина была не более чем формальностью. Я слегка притормозил просмотр.
- Не помню, - потрясенно прошептала девушка. - Ничегошеньки не помню.
Ласково расправившись с Нао, виртуальная Наталья продолжила пятиться в прошлое и, наконец, добралась до входной двери.
- Он. - Ее наманикюренный пальчик погрузился в сферографический силуэт незнакомца, которого я опять принял за Графа. - Я пришла вместе с ним. У тебя дверной демон жив?
Девушка продолжала поражать меня нечеловеческой рассудительностью. После ее вопроса я понял, что с моей стороны было довольно глупо запускать терминал и рыться в записях видеодатчиков. Почему я сразу не проверил лог дверного демона? Там же наверняка зафиксированы все, кто переступал порог моей квартиры за последние десять лет. Я перебросил канал локальной станции на входную дверь, добавил мысленный фильтр, и на экран выполз список моих вчерашних гостей.
Взгляд сразу зацепился за незнакомое имя. Борей Готлиб. Строка автоматически развернулась во второй экран. Это, безусловно, был мой вчерашний незваный гость, хотя на фотографии в общедоступной анкете он выглядел гораздо лучше, чем на записи комнатных видеодатчиков. А ведь должен был выглядеть гораздо хуже, во всяком случае, печальнее, ибо портрет его был аккуратно перечеркнут черной траурной полоской с надписью "Скончался".
- Ошибка в базе, - предположила Наталья.
- Ага, я тоже так подумал, - мой голос звучал как-то очень тоненько и слегка подрагивал. - А могилка - это тоже ошибка в базе?
Я развернул одну из прилагаемых фотографий. На ней был изображен весьма благообразный надгробный холмик. Надпись на серой табличке, прикрученной к временному фанерному обелиску, гласила: "Готлиб Борей, 1968–2392". 1968 год? Я сверился с анкетой. Все верно. Трудно представить подобное, однако ничего невероятного в этом нет. Первые успешные опыты по омоложению проводились где-то в начале XXI века, и некоторые подопытные везунчики вполне могли случайно дожить до наших дней.
- Может быть, база ошибочно сопоставила могилу другого Готлиба с нашим.
- Много ли ты встречала в жизни людей, у которых было бы имя Борей, а фамилия Готлиб. А возраст? Ему больше четырехсот лет было! Думаешь, много таких ветхих Бореев Готлибов в Солнечной Системе? Небось, каждый на учете. - Мне стало весело.