А почему бы и нет? Тем более что хозяин, прихватив с собой самых верных слуг, после полудня отправился в город, так что ситуация, можно сказать, благоприятствовала любовникам. Конечно, присутствовал некий элемент опасности, но это лишь добавляло пряного вкуса в бурлящий котел желаний. Александр также очень хотел подольше поговорить с Феодосией, женщиной, несомненно, образованной, умной, наверняка закончившей какой-нибудь европейский университет, что-то типа Сорбонны. Во время прошлой, чересчур уж бурной встречи так и не удалось ее ни о чем спросить, а сейчас момент был подходящим.
Хозяйка ждала его в просторном зале, вовсе не напоминающем спальню. Поддерживающие крышу колонны с капителями в виде переплетенных листьев, невысокие полки с бумажными - или папирусными, или пергаментными - в общем, с какими-то антикварными свитками, в которых наверняка лучше бы разобрался Альфред Бади, нежели Александр Иваныч. Стены покрывали росписи на мифические темы - Саша узнал Одиссея, Троянского коня, Ахилла с Гектором. Мраморный, с инкрустацией, пол не был покрыт циновками, и это придавало помещению официально-холодный вид. Обстановку несколько смягчали тускло горящие светильники, по виду начищенные до блеска медные или золотые.
На низеньком столике в середине зала стоял высокий серебряный кувшин, кубки, золотое блюдо с орехами и прожаренным в оливковом масле хлебом, напротив столика буквой "П", по римской традиции, располагались обеденные ложа. На одном из них, посередине, средь небрежно разбросанных подушечек, возлежала хозяйка, накрашенная, с распущенными по плечам волосами. Всю одежду ее составляла белая туника, соскальзывающая с левого плеча так, что почти полностью обнажалась грудь. Изящная золотая цепочка на шее, изысканные браслеты. Часы? Нет, тоже браслет…
- Звали?
Войдя, молодой человек сдержанно поклонился и, повинуясь повелительному жесту, уселся на ложе рядом с хозяйкой. Томно улыбнувшись, женщина взяла Сашу за руку:
- О, Александр… Как я жаждала твоих греховных объятий! Обними же меня скорее. Иди сюда!
Сашка, конечно, понимал всю опасность затеянной ими авантюры, однако Феодосия, верно, знала, что делает, и вряд ли пошла бы на откровенный риск.
- Ах…
Махнув на все рукой, Александр принялся ласкать упругую грудь любовницы, затем крепко поцеловал женщину в губы, прижал к себе, чувствуя, как трепещет гибкое, жаждущее любовных услад тело. Сорванная туника неслышно упала на мраморный пол, Феодосия застонала, закусила губу, выгнулась… С расписанных стен скалились сатиры, наяды… и Плеяды…
- Как ты прекрасна, моя госпожа! Тю э манифик, мон амур!
Александр нарочно высказался по-французски, ожидая, что и Феодосия поддержит разговор на том же языке. Однако хозяйка все же предпочитала латынь. Даже поправила:
- Фи, Александр! Надо говорить - "амор", а не "амур", как обычно произносят какие-нибудь вандалы. Впрочем, ты и есть варвар. Извини, если обидела.
- Ничего - Саша погладил женщину по спине, - Мы все здесь немного варвары.
- А вот это ты верно заметил! - Феодосия неожиданно расхохоталась, - Все мы - лишь осколки былого величия Рима. Император Валентиниан - тряпка, пародия на величественных августов древности… О, как хотелось бы мне жить в те времена! Когда империя была сильна, а божественная власть императора, пусть даже языческая, сияла, как солнце!
Саша потянулся к кувшину, наполнил кубки вином. Пошутил:
- Мы с тобой как Антоний и Клеопатра.
Феодосия повела плечом:
- О, не говори так, все ж не хотелось бы мне повторить судьбу царицы Египта.
Молодой человек улыбнулся: ага, Антония и Клеопатру она знает, значит, помнит и знаменитый фильм.
- Все же как играла Элизабет Тейлор! В те времена умели снимать настоящее кино.
Как "кино" по-латыни, Александр не знал, подозревал, что вообще - никак, потому сказал по-русски. Особого внимания на его слова женщина не обратила, лишь пригубила вино. Рубиновые капли упали на грудь, и Саша тут же высушил их губами. Женщина вновь напряглась, томно смежив веки.
- Может бьггь, поставим какую-нибудь музыку? - переходя к любовным ласкам, прошептал молодой человек - "Энигму" там, Черроне…
- Музыка? Ты хочешь, чтоб я кликнула музыкантш и певуний?
- Нет-нет, достаточно просто си-ди…
И снова Феодосия не обратила никакого внимания на слова Саши. Лишь, тяжело задышав, прижалась к любовнику грудью:
- Ах, друг мой… Какой ты неутомимый… Ах…
Как же ее разговорить-то, черт побери?
И снова ухмылялись наяды, сатиры, помахивая хвостами, завистливо скалили зубы, и женщина - красавица-сектантка с явно промытыми мозгами, обворожительно-чувственная сильфида - стонала, в наслаждении закатывая сияющие сапфиры очей.
- Расскажи мне про свою страну - отпив вина, тихо попросил Александр, - Какой город тебе больше нравится? Карфаген?
- Карфаген, да, - Феодосия улыбнулась, - А еще Триполитания, я же родом оттуда. Отец торговал пшеницей, у него было шесть зерновозов, представляешь, целых шесть торговых кораблей!
- Да, он был богат, твой отец.
- А потом все пошло прахом - нападения пиратов, долги и все такое прочее.
- Пираты? Он что же, торговал где-то в районе Сомали?
- И тут подвернулся этот Гай Нумиций, всадник Он тогда командовал отрядом варваров, прибыл на помощь, подавлять бунт диких племен пустыни. Предложил мне руку и сердце… - Феодосия закусила губу, едва не до крови, и, тяжело вздохнув, продолжала: - Я его не любила, нет, и сейчас не люблю. Но это все же лучше, чем уйти в монастырь. Супруга аристократа… Эх, если б не эти проклятые времена! Многие надеются, что империю, или хотя бы провинции, спасет свежая кровь - варвары: аланы, свевы, вандалы. Но я в это не очень верю. Да, империя притягательна для всех, варварские народы хотят жить в империи, хотят жить, как живут в империи, хотят сами быть империей! И это им удастся. Только вот где потом окажемся мы - последние осколки некогда знатных и могущественных родов? И дети, Авл и Анна, - что с ними будет лет через двадцать? Аланы и вандалы защитят Африку? Их же самих потеснили готы!
А ведь она, вне всяких сомнений, образованна! Ишь как излагает, прямо как в учебниках: готы, вандалы, аланы, империя. Получила историческое образование? Магистерскую степень? Очень может быть. Тогда почему не говорит по-французски? По-английски? Не хочет?
- А что вы скажете о Карле Великом, моя госпожа?
- О… Карле? Странное имя. Оно германское?
- Да, был такой народ - франки.
- Франки? Те самые, что поселились в Галлии?
- Ну да, они самые.
Феодосия пригладила волосы. Легкая улыбка тронула аристократически тонкие губы:
- А знаешь, ты не такой тупой, как я думала!
Тупой?
Саша даже не обиделся. Уж кто бы говорил-то!
- Я бы даже сказала - умный, - шепотом продолжила женщина. - Ты умный. И это плохо.
- Плохо? Почему плохо?
- Варвару, тем более рабу, нельзя быть слишком умным.
- Может быть, просто нельзя показывать свой ум?
Феодосия приподнялась и посмотрела Сашке в глаза:
- Я же и говорю - ты слишком умный. Слишком много спрашиваешь, сам же не рассказываешь ничего. Собрался в побег? А ну признавайся!
Молодой человек пожал плечами и как можно более искренне расхохотался:
- Если б хотел, давно бы меня здесь не было.
- Что же тебя держит? - разливая по кубкам вино, ухмыльнулась хозяйка - Я? Или, может быть, моя служанка Кассия?
Черт, а эта женщина вовсе не дура. Все знает! Ну еще бы, на собственной-то вилле. В секте то есть…
- А почему вы не купите себе грузовик? И вообще, я у вас автомобилей не видел.
Слова "грузовик" и "автомобили" Александр произнес по-французски.
- Нет, правда. Я понимаю, конечно, вера, секта и все такое - экологически чистые продукты, отказ от телевидения и прочего. Но от грузовиков-то зачем? Уж так-то не нужно с ума сходить.
Где-то рядом, за дверью, вдруг послышались мягкие, осторожные шаги. Александр непроизвольно напрягся.
- Успокойся, - повысила голос хозяйка, - На вилле остались только верные мне люди. Остальным я сумела укоротить языки.
Неслышно отворилась дверь. Желтое пламя светильников чуть качнулось от сквозняка, и по потолку, по разрисованным фресками стенам, пробежали темные тени, словно бы сатиры с наядами вдруг пустились в пляс. Послышался свистящий шепот:
- Госпожа… Хозяин вернулся и вскоре будет здесь.
- Благодарю, Каледона, - Феодосия вовсе не выглядела испуганной, наоборот, вела себя так, будто ничего особенного и не случилось. Неспешно оделась, с улыбкой поцеловала любовника в щеку: - Возвращайся к себе. Кстати, супруг мой в восторге от твоего поварского искусства. Мне ты тоже угодил… Во всем.
Работа на кухне, тем более в качестве шеф-повара, конечно же, давала куда больший доступ к слухам и сплетням, нежели строительство стен. Однако и здесь особых сдвигов не было. Прошло около трех месяцев с того момента, как Александр Иваныч очутился в секте - будем пока ее так называть, - но до сих пор так и не выяснил, где он. Кто все эти люди - тот же Ингульф, Нумиций, Феодосия? Обо всем этом молодой человек, увы, мог только догадываться, предполагать.
И еще этот "поваренок", месье Альфред Бади, антиквар из Суса. Четыреста тридцать восьмой год… Нет, ну надо же такое придумать! Хотя, с другой стороны, если иметь в виду вот эту отдельно взятую виллу - очень на то похоже. Ничего другого Саша давно уже и не видел, если не считать того древнего города.
В общем-то, наверное, прав был старик-антиквар: не так уж и плохо здесь было. Хобби вдруг стало профессией, никто теперь к Саше не придирался, не хамил, да еще и, опять же, Феодосия… И Кассия - о ней молодой человек тоже не забывал, особенно переселившись в отдельную комнатушку.
Что же касается побега, то и здесь Александр кое- что надумал. Нужны были деньги - лучше евро или доллары, но сгодились бы и местные тунисские динары. Нанять лодку! Даже парусную рыбацкую фелюку, их тут много. Нанять и добраться до уж точно цивилизованных мест - в тот же город Тунис или Бизерту, до Сицилии, наконец!
Документов, правда, нет никаких, это плохо. Так что лучше оставаться здесь, в Тунисе, в смысле в стране. Отыскать своих чертей-киношников - они-то наверняка считают каскадера утонувшим. Вообще- то, уже могли и закончить съемки, уехать. Не очень- то хорошо, ежели так Опять же - документы… Ну, если что, придется заявиться в посольство России, на рю Бергамот.
Поспешить или пособирать еще информацию? Хорошо бы, конечно, напарника, того же Ингульфа. Надо с ним поговорить. Господин антиквар вряд ли на такое рисковое дело решится, тем более, старик не совсем нормальный. Впрочем, тут все сдвинутые. Одно слово - сектанты!
Саша поймал Ингульфа перед самым закатом, сразу же после скудного ужина. Обнял осунувшегося парня за плечи:
- Пойдем!
- Куда? - Тут же, откуда ни возьмись, подскочил кривоногий хмырь Миршак. Ухмыльнулся: - Я теперь на строительстве главный. Хозяин так приказал.
Ох, с какой гордостью и чванством он произнес эту фразу! Словно отрекомендовался лучшим другом Абрамовича или, уж по крайней мерю, капитаном его яхты. "На строительстве главный!" - тьфу!
Саша не стал спорить - главный и главный - лишь, скромно потупив взор, спросил:
- А в морду?
- Куда-куда? - не понял поначалу кривоногий.
- Тресну, говорю, сейчас вот тебе по харе - до самых ворот покатишься, - с любезной улыбкой охотно пояснил молодой человек- Ингульфа я с собой забираю, котлы чистить.
- А…
- А завтра он, так и быть, явится забор ваш поганый строить. Ну! Пошли, парень!
Первым делом Александр накормил приятеля ужином, настоящим ужином, не тем жидким варевом, какое давали рабам. Ингульф ел жадно и быстро, только что не чавкал. Не то чтобы он сильно исхудал, таким ведь и был, поджарым, тощим. Только вот огонь в глазах угас: то ли парень смирился со своей участью, то ли что-то еще с ним произошло не очень хорошее.
- Миршак, - поев, неохотно признался юноша, видать, не привык жаловаться на проблемы, - Наушничает. Подбивает против меня своих подпевал, а они уж вредят как могут. И главное, исподтишка, не напрямую! Старик Василии, вилик, уже на меня косится. Чувствую, скоро пройдется по моей спине плеть надсмотрщика.
Парень передернул плечами и, оглянувшись по сторонам, прошептал:
- Помоги мне бежать, друг Александр!
Молодой человек усмехнулся:
- Я и сам с тобой убегу.
- Ты?! - Синие глаза подростка вспыхнули, как волны в лучах внезапно вынырнувшего из-за плотных облаков солнца. Похоже, Ингульф до конца не верил…
- Но… у тебя ведь и здесь все хорошо - Юноша вдруг поморщился и улыбнулся, - Нет! Не все! Спокойная жизнь не для воина! Я давно уже догадался - в своем племени ты был хевдингом, морским вождем. Скажешь, не так?
- Ну… - Сашка скромно потупился: он и в самом деле не знал, что на это ответить. Чуть погодя сообразил: - Ну, вообще-то, я умею управляться с парусами.
- Я так и думал! - Ингульф встрепенулся, позабыв о еде. - Мы еще с тобой повоюем, дружище! Еще познаем ратную славу, еще…
- Тихо, тихо!
Молодой человек настороженно обернулся, услыхав рядом, во дворе, какой-то шум. Чьи-то приглушенные голоса, шаги, звон. Оружие? Золотые монеты?
Уже стемнело, и полнеющая луна, сверкая медными щеками, висела над сараем, а рядом с ней ярко сверкали звезды. Друзья-приятели засиделись, и Ингульфу давно было пора возвращаться в барак Скорее всего, он будет наказан, о чем красноречиво свидетельствовал ненавидящий взгляд Миршака, брошенный им на прощание. Парень это тоже хорошо понимал и быстро поднялся:
- Мне пора.
- Да… Постой - Вглядываясь в темноту, Александр придержал приятеля за плечо, горячее и худое. Прошептал: - Кто-то ходит по двору как у себя дома. Переждем от греха!
- Переждем, - согласно кивнул Ингульф, и оба затаились.
По двору мелькали какие-то тени, тащили за услужливо распахнутые ворота мешки, на что охрана никак не реагировала. Саша сообразил почему, лишь услыхав знакомый голос хозяина, всадника Нумиция Флора:
- Передайте вождю: в следующий раз сто денариев будет мало! Одна Веризия стоит куда больше. Думаете, так легко было отправить их воинов на побережье? Глупцы, надеялись поживиться.
- Но ведь вышло же!
- Выйдет и еще раз, только Арбаччья будет стоить двести! Да-да, так и передайте. В конце концов - это торговое селение, довольно богатое.
Странные речи… Похоже, хозяин виллы рассчитывался с торговцами. Но почему ночью, под покровом темноты? Арбаччья - торговое селение. А Веризия?
- Так называлась та деревня, которую совсем недавно сожгли разбойники-готы, - тихонько пояснил Ингульф.
Надо же… А он-то это откуда знает?
Парнишка пошевелился и неожиданно уронил прислоненный к стене противень, здоровенный и звеняще-медный. Не то чтобы вышел такой уж оглушительный грохот, однако в тишине каждый звук был хорошо слышен.
- Бежим, - Александр быстро ткнул приятеля кулаком в бок, - В сад, кусточками…
Юный вандал оказался понятливым и лишних вопросов не задавал: секунда - и лишь зашуршала трава.
- Кто здесь? - Нумиций тревожно повысил голос, - Кажется, это где-то на кухне. Эй, слуги, обыщите там все!
- Да, господин.
Несколько секунд тишины. Потом резкий крик и грохот - кто-то из слуг споткнулся об упавший противень.
- Господин, здесь никого нет!
- Никого нет? Но ведь противни сами не падают! Проверьте нового повара, у себя ли?
Новый повар оказался у себя. Храпел себе спокойненько, укрывшись циновкой, и был очень недоволен вторжением:
- Кто тут? Слуги?! Какого черта ворвались ко мне? Сейчас вот возьму палку да хорошенько вас проучу, а еще обязательно сообщу обо всем господину! Безобразие! Ночью спокойно спать не дают честным людям!
Еле угомонился. Совсем обнаглели, бездельники.
Утром - точнее сказать, уже ближе к обеду - Саша не преминул пожаловаться заглянувшему на кухню хозяину.
- Спать по ночам не дают? - рассмеялся тот. - Ничего, раб, мне тоже сегодня не дали. А ты, значит, находился в своей каморке?
- А как же, мой господин. Спал.
- Поня-а-тно… Твой помощник старик тоже спал. А вот что касается других…
Последнюю фразу Нумиций пробормотал уже отходя, себе под нос, но повар все же расслышал и озаботился. Отсутствие Ингульфа в бараке вполне могли заметить. А могли и не заметить, все зависело от степени усталости невольников.
- Что сегодня будем делать, месье Александр? - отвлек от тревожных мыслей старик Альфред Бади.
- Сегодня? - Саша задумался, - Сделаем-ка седло барашка под луковым соусом с белым перцем, с шафраном, кинзой и чесноком. А на десерт наварим медовых полосок. Да, так и поступим. Не стойте же, друг мой, подайте-ка во-он тот поднос.
И снова задымил очаг, зашкворчали на углях противни и глиняные горшки с крышками, и пряный запах готовящихся блюд унесся высоко-высоко в выгоревшее бледно-синее небо. Сухой знойный ветер - сирокко - приносил горький запах полыни и красную песчаную пыль; слава богу, он быстро сменился свежим морским бризом.
Поглощенный любимым делом, Александр совсем позабыл о ночном происшествии, да и какое дело было ему до всего этого? Никакого. Именно так и рассуждал Саша… И, как оказалось, напрасно.
Всеобщую нервозность он ощутил почти сразу же после полудня. Слуги и служанки перешептывались, перемигивались, и все, казалось, чего-то ждали в нетерпении, как в советские времена люди ждали хорошего фильма - именно так Александр охарактеризовал бы эту нервозность: все находились в предвкушении зрелища. Даже хозяйские дети, прибежав на сладкое, тут же и унеслись куда-то на задний двор, а не сидели, как обычно, на лавочке, свесив ноги.
- Что там такое, месье Бади? - уже ближе к вечеру оторвался от горшков Саша, заметив, что все слуги вдруг исчезли, лишь с заднего двора доносился какой-то шум, потом и он утих. - Посмотрите, когда будете выносить помои…
Старик явился обратно гораздо раньше, чем ожидал Александр. Смуглое лицо его казалось взволнованным.
- Ну что? Что там такое? - обернулся молодой человек.
- Там… там бьют вашего юного приятеля вандала.
- Ингульфа?! - Александр взял в руки шкворень - Пошли! Покажешь. Где и кто бьет?
- На заднем дворе. По приказу хозяина, так что эта железная палка вам вряд ли поможет.
- Но и лишней, наверное, не будет, - прибавляя шаг, нехорошо скривился повар.
Широкая, обсаженная невысокими кустиками площадка на заднем дворе была полна народу. На специально принесенных скамеечках сидели хозяин с хозяйкой и детьми, сразу за ними стояли двое чернокожих слуг с опахалами. Свободные от службы охранники, служанки, даже рабы - все пялились на деревянные козлы, к которым был привязан… Ингульф! Всю спину несчастного парня, всего изумрудного змея пересекали кровавые полосы, а палач - здоровенный верзила с кнутом, - похоже, только начал свое гнусное дело. Собравшиеся подбадривали палача выкриками:
- А вот, вдарь-ка ему Махди! Покажи, как бьют у вас в пустыне!
Удар!