Он со страхом смотрел себе под ноги, пытаясь разглядеть в мутной воде, что же его держит. Мародеры сгрудились вдоль края лужи, не решаясь шагнуть в воду. Один достал веревку и стал ее разматывать. Остальные смотрели и готовились оказать посильную помощь, веселья как не бывало. Несчастный Слон с тревогой и нетерпением ждал, когда ему передадут один конец веревки. И когда это произошло, он от волнения даже уронил его в воду. Судорожно нагнулся, подхватил веревку с воды, распрямился и тут его глаза округлились от ужаса. Снова выпустив веревку из рук, он схватил автомат и выстрелил поверх голов своих товарищей, которые инстинктивно пригнулись и испуганно закричали.
- Снорки! - заорал Слон истошным голосом, перекрывая их возгласы.
Пока все внимание было обращено на застрявшего в луже мародера, новая опасность подкралась незамеченной со спины. Поблескивая окулярами драных противогазов, твари лезли отовсюду: из окон, из дверей, с крыши, бежали по земле.
Застрявший в луже Слон стрелял по тем мутантам, что взобрались на крышу. Пули попали в одного, и он кубарем покатился вниз, но остальные уже атаковали мародеров. С хищным рычанием мутанты набрасывались на людей, впиваясь зубами в живую плоть. Все узкое пространство между домом и лужей превратилось в место смертельной схватки. Стрелять было практически невозможно, поэтому приходилось отбиваться врукопашную. Мародеры били мутантов прикладами, резали и пронзали ножами, если успевали достать, то стреляли из пистолетов. Снорки же превосходили людей в скорости, реакции и силе. Их мышцы тугими жгутами покрывали скелет и могли резко сокращаться, превращая мутантов в живые пружины, снабженные клыками и когтями.
Большинство мародеров оказались сбиты с ног. Они с воплями ярости, боли и отчаяния дрались за свои жизни.
Кровь струйками стала стекать к луже и окрашивать воду в багряный цвет. Слон сначала стоял в растерянности, непроизвольно дрожа от страха и избытка адреналина в крови, но через несколько секунд пришел в себя. И понял, что оказался единственным, кто не участвовал в схватке, в то время как его товарищей рвали на части. Тогда он принял решение и, негромко подвывая, опустился на колено. Аномалия под водой без малейшего сопротивления приняла его жертву, а взамен Слон получил больше устойчивости.
Стиснув зубы, он приложил автомат к плечу, выбрал цель и закричал:
- Чуб! Чуб, подними его! Подними над собой! Подними его! Чуб…
Слону показалось, что товарищ его не слышит. Снорк впился Чубу в плечо зубами и тянулся когтями к шее. С огромным усилием мародер пропихнул руку мутанту под шею и, закричав от боли, оторвал его от себя.
- Давай… - прохрипел Чуб, - да… вай…
Слон трижды выстрелил одиночными. Две пули попали снорку в голову, одна в шею. Чуб отбросил труп от себя и начал вставать, а Слон уже переключился на другую цель.
На парня по прозвищу Яха запрыгнули сразу два мутанта. Мародер вцепился обоим в шеи и не давал их клыкам добраться до своей, но когтями снорки превращали тело Яхи в кровавое месиво.
- Яха! Яха, повернись…
Выстрел. Промах.
- Твою мать… - выругался Слон. - Правее! Яха, правее! Замри!
- А-а-а-а-а! - закричал терзаемый мутантами мародер, пытаясь выполнить указания Слона.
Еще три выстрела, и снорк сзади повалился на землю. Переднего Яха схватил уже обеими руками и с животной яростью сломал ему шею, после чего упал сам.
Слон повернулся в другую сторону. Он не знал, сколько патронов еще в магазине, но точно немного, ведь он выпустил длинную очередь, когда только увидел мутантов. И сейчас истратил семь. По плечам пробежала дрожь, но он быстро с ней справился. Глаза выискивали новую цель. Так… это кто-то из своих лежит на земле с разодранным горлом и обглоданным лицом, ему уже не помочь… Швед с Халифом добивали мутанта ударами прикладов… чуть поодаль маленький японец кромсал резиновую маску противогаза и уродливую морду под ней двумя ножами, оседлав снорка и придавив его руки коленями… еще двое парней из его банды расправлялись с монстром, всаживая в извивающуюся тварь пулю за пулей из пистолетов… Толик, брат Киргиза, оказался придавлен сразу тремя снорками. Он кричал и сучил ногами и, видимо не справлялся. Слон бросил быстрый взгляд дальше в поисках своего предводителя и увидел его катающимся по земле в смертельных объятиях с мутантом, кто-то из парней помогал ему. Слон больше не раздумывал, прицелившись, он выстрелил по мутантам, насевшим на Толика. Пули попали двоим в спины, но снорки лишь вскинулись на секунду и снова вернулись к своей жертве.
- А-а-а, твою мать, - процедил Слон, прицеливаясь более тщательно. Он ловил на мушку серую макушку ближайшего к нему монстра.
Сбоку раздавались еще автоматные выстрелы, но Слон не обращал на них внимания, поглощенный своей целью.
Выстрел - и бурый фонтан ударил из черепушки снорка. Мутант повалился вперед, а Слон уже выискивал голову второго монстра. Нажал на спуск. Пуля ушла выше. Мародер быстро вытер пот со лба, заливавший глаза, задержал дыхание и наконец поймал в прицел голову мутанта. Сухой щелчок возвестил о том, что патроны закончились.
- …ять! - заорал Слон. Времени на перезарядку уйдет слишком много. Он стал быстро озираться. Рядом же кто-то стрелял. Точно! Крюк и Тощий палили по сноркам из автоматов. У одного перевязана рука, второй перезаряжал автомат, а пальцы тряслись так, что магазин выпал на землю.
Но выбирать не приходилось.
- Крюк! Там Толик! Стреляй, Крюк!
Он показал направление. Товарищ увидел, куда показывал Слон, быстро прицелился и открыл огонь. Сначала пули пролетели выше. Крюк, видимо, просто боялся попасть в своего главаря.
- Ниже, Крюк! Быстрее! - заорал на него Слон с таким отчаянием, словно снорки жрали его самого.
И наконец выстрелы достигли цели. Несколько пуль прошили спины двух тварей, а потом и головы.
Увидев, как под тяжестью трех мертвых тел зашевелился Толик, Слон облегченно вздохнул и устало закрыл глаза. Он сделал все, что мог. Через какое-то время Слон попробовал встать, но колено так же прочно засело в аномалии, как и ступни. На него внезапно накатили такие страх и отчаяние, что он не выдержал и тихо заплакал, прикрыв глаза ладонью.
Через минуту Слон неожиданно осознал, что вокруг наступила тишина и слышно только его негромкое поскуливание. Он убрал руку от глаз и увидел, что остальные мародеры сгрудились вдоль края лужи и смотрят на него. Все изодранные, искусанные, окровавленные. Слону вдруг показалось, что он видит в их глазах осуждение.
- У меня… у меня патроны кончились, - проговорил он, отстегнул магазин и протянул в их сторону, показывая, что тот действительно пуст. - И колено, колено тоже застряло, я… я чтобы удобнее стрелять… не смог выбраться… намертво засосало…
После этих слов он опустил голову: "намертво" - звучало как приговор.
- Слон, ты чего? - сказал Чуб. - Ты же нам жизни спас! Мне, Яхе, Толику… Дружище, ты чего? Ты это, завязывай, лужа и так большая. На, держи. - Он протянул нож. - Попробуй разрезать шнурки на "берцах" и брюки, отрезай штанину. Мы пока веревку приготовим.
В глазах Слона загорелся свет надежды. Он взял нож, опустил руку под воду и начал резать шнурки. Неосторожно коснувшись ила на дне, он едва не завяз в нем еше и ладонью.
- Вот гадость! - фыркнул он. Потом разрезал ткань штанов. Мокрая материя плохо поддавалась, и пришлось приложить немало усилий.
- Ну что, готов? - спросил Чуб и протянул Слону веревку. - Накидывал на себя петлю.
- Готов, - покивал Слон.
- Так, парни, тянем резко и быстро, нам надо не позволить этой хреновине схватить Слона снова. Швед, вставай ближе, ты самый здоровый. На раз-два… Раз… Два!
Закричали все вместе: мужики, тянувшие за веревку, и сам Слон, которому этой веревкой ссадило кожу и сдавило ребра так, что перехватило дыхание. Его выдернули с такой силой, что он буквально пролетел над водой и шмякнулся грудью на траву берега, сразу испуганно поджав босые ноги.
- Ура! - завопил кто-то, а остальные восемнадцать глоток подхватили этот радостный крик, в котором нашло выход все напряжение, оставшееся после схватки со снорками.
- Мужики, кто не ранен, покараульте, - распорядился Киргиз. - Остальные давайте лататься и пошли.
Стая снорков, напавшая на мародеров, была необычайно многочисленна - Халиф насчитал пятнадцать мертвых особей. От клыков мутантов пострадало большинство из отряда, лишь пятерым удалось избежать ранений, а один мародер погиб - человек из банды Киргиза, по прозвищу Жмур.
- Ну, Жмур, теперь ты полностью соответствуешь своей кликухе, - вместо прощальной речи произнес Киргиз над могилой погибшего.
На перевязки и обработку ран ушло больше полутора часов. После этого отряд снова отправился в путь. Еще через пару часов они снова вошли в лес и едва углубились в него, как начали испуганно и удивленно озираться. Деревья вокруг мародеров громко трещали, словно расщеплялись изнутри.
- Какого хрена? Что это еще такое? - с тревогой спросил Толик у брата.
На что Киргиз ответил с улыбкой:
- Это линь-сосны, брат. И завтра или послезавтра из их коры мы сделаем себе лодки.
Когда отряд добрался до опушки и отошел подальше от деревьев, Киргиз взял брата за руку и позвал одного из мародеров:
- Чуб, бросай вещи, пойдешь со мной и Толиком.
Стрега, слушай, ты тут покомандуешь без нас? Надо лагерь разбить, не забудь периметр выставить…
- Погоди, а вы куда?
- Да мы до озера прогуляемся, обстановку разведаем. Может, и лодки никакие не понадобятся, а вся информация - лажа. Тут всего час ходу, если налегке и малой группой.
Стрега исподлобья посмотрел на бородача и, поправив автомат на плече, произнес:
- Я тоже пойду.
Киргиз нахмурился, открыл рот, будто собирался что-то сказать, потом передумал, пожал плечами и крикнул:
- Швед, остаешься за старшего. Разобьете лагерь, обеспечите безопасный периметр. Мы вернемся по темноте, так что не вздумайте палить, пока не убедитесь, что это не мы. Всем все ясно?
- Ясно, - кивнул Швед. - Сделаем.
Стрега подошел к Якудзе и что-то прошептал ему на ухо, потом добавил уже вслух:
- Слушайтесь Шведа, пока меня нет, ясно?
Но Толик мог бы поклясться, что слова, произнесенные Стрегой шепотом, носили совершенно иной смысл, чем те, что он сказал во всеуслышание.
- Ясно, босс, - ответил тем временем японец и хлопнул главаря по плечу. - Все сделаем, как скажешь.
Мародеры провожали взглядами своих предводителей, пока те не скрылись за деревьями.
- Как думаешь, вернутся четверо? - негромко спросил Халиф у стоявшего рядом Крюка.
- А мне почем знать, - фыркнул тот, потом повернулся к Шведу: - Ну что, давай распоряжайся, раз повышение получил! Чего Монолит из себя изображаешь? И под руководством светловолосого здоровяка мародеры занялись развертыванием стоянки.
26
В полном изнеможении Буль и Хомяк опустились у корней чудовищно толстого дерева в огромной по диаметру, но неглубокой впадине, поросшей невысокой травой с маленькими круглыми листиками. Трава была мягкой и нежной на ощупь, и Штык, постепенно обретающий контроль над своими мышцами, с наслаждением зарылся в нее лицом.
В голове медленно зарождался источник чудовищной боли. Впереди было жуткое похмелье, и все его синдромы уже потихоньку пробовали свои силы где-то в самом центре черепной коробки. Медленно возвращалась способность соображать. Говорить все еще не получалось, но, сделав несколько попыток, он сумел наконец издать горлом слабый звук.
- Мой генерал, как вы? - тяжело дыша и утирая пот с лица рукавом, спросил Буль. - А ведь мы ночью уж было решили, что вы - того. Вы как стрелять начали, у Хомяка вдруг башка заболела, а мне такой кошмар привиделся, что я сразу подскочил и за автомат схватился. А они с другой стороны уже лезут. А Хомяк потом очухался и гранаты мне притащил. Отбились, в общем. Вас нашли, а вы не шевелитесь и даже не дышите.
- А Буль сказал, что это я виноват. Что из-за меня вы погибли, - тут же наябедничал Хомяк.
- Ну ладно, чего ты сразу жаловаться-то начинаешь? - возмутился Буль. - Это ж я сгоряча. Ну извини.
- Вот так-то, - обиженным голосом сказал Хомяк.
- А эти уже утром подтянулись. Сначала все шмыгали кругом, потом начали в окна лазером светить. Вот этот болван и вылез в окно.
- Ну и кто из нас жалуется теперь? - сварливо спросил Хомяк. - Как будто ты потом не орал: "Мы спасены, ура, давай скорее генерала вытаскивать".
- Не говорил я "ура", - немедленно возразил Буль. - Ты сам все радовался, аж подпрыгивал.
- Говорил.
- Нет.
- Говорил!
- Ммммм, - слабо промычал Штык, которому жутко надоела вся эта перепалка.
- Мой генерал! - обрадовался Буль. - Вам уже лучше?
- Мммм…
- По-моему, он говорит, что пора дальше идти, - сказал Хомяк. - А то мы хоть и оторвались, но надо увеличить преимущество.
- Ну так пошли.
Даже после столь короткого отдыха Штык уже значительно тверже держался на ногах и почти не висел на плечах своих "бойцов". Через полчаса они сделали еще один привал. А потом, минут через двадцать, еще один. Ни малейших следов погони пока заметно не было, но Штык понимал, что отсутствие в пределах прямой видимости "долговцев" еще не говорит, что от них удалось отделаться. Просто сквозь аномалии Буль и Хомяк тащили его почти столь же уверенно, как по обычной местности, в то время как сталкерам "Долга" приходится останавливаться и сканировать проходы приборами. Но это лишь значило, что беглецы в безопасности, только пока движутся вблизи аномалий.
Стоит им остановиться на чуть больший срок или соблазниться легкой дорогой - все преимущество будет потеряно практически сразу.
Еще через час дорогу им преградил крохотный ручеек, и оба "солдата" тут же опустили командира на землю и бросились к воде. Утолив жажду и умывшись, они наконец вспомнили про Штыка и тоже подтащили его к ручью.
- Эх, надо было генерала давно уже напоить, - сказал Хомяк, снимая с пояса Буля флягу. - Тут у Коша вроде кислая водичка была…
- Не. С кислятиной он из мешка вытаскивал, - сказал Буль. - А эта у него на поясе висела.
- Пахнет неплохо, - сказал Хомяк, открутив крышку и принюхавшись. - Что же это за знакомый запах? О, вспомнил! Это спирт!
- Что такое спирт? - заинтересовался Буль.
- Просто нюхай.
- Спирт разбавлять надо, - сказал Буль. - Не знаю, откуда это знаю, но знаю наверняка.
- Тогда все складывается, - радостно сказал Хомяк. - Генерала поить надо? Надо. С собой воды взять надо? Надо. Спирт пить можно?
- Ответ очевиден, - вставил Буль. - Только его разбавить нужно.
- Ну так разбавляй!
- Вот почему я, целый ефрейтор, исполняю твои указания? - бурчал Буль, доливая флягу до верха водой.
- Потому, - важно ответил Хомяк, - что все решает должность, а не звание. Вот у тебя какая должность?
- Не знаю, - немного подумав, сказал Буль, прикрывая горлышко фляги и встряхивая ее содержимое.
- А у меня - зампоед. Что означает: заместитель командира по еде. Понял?
- Ух ты, - с завистью сказал Буль. - Мне тоже надо вспомнить, какая у меня должность была. Может, я тоже зампоед.
- Откуда, - веско сказал Хомяк, - в одном подразделении два зампоеда? Думай, что говоришь.
- Тоже верно, - мрачнея на глазах, сказал Буль. - Ну что, попробуем?
Он тут же приложился к фляжке, сделал несколько шумных глотков, крякнул, обтер лицо рукавом и одобрительно сказал:
- Эх, хороша водка получилась. Еще бы пожрать чего-нибудь.
Хомяк забрал у него флягу и тоже отхлебнул.
- Хорошо, - сказал Буль, укладываясь рядом со Штыком на землю. - Давай полежим пять минут, отдохнем.
Возражений не последовало, и вскоре вся троица лежала на берегу крохотного ручейка, словно на теплом песчаном пляже. Особого выбора у Штыка не было, к тому же голова болела все сильнее, и он покорно смотрел в низкое серое небо между ободранных макушек каких-то лиственных, не поддающихся идентификации деревьев.
- Давай еще по чуть-чуть, - сказал тем временем Буль и тут же схватился за фляжку.
- Эй, а генерал? Мы ж генерала не напоили! Вот бараны! - Хомяк вырвал фляжку у Буля и поднес ко рту Штыку. - Пейте, мой генерал. Этот Буль…
Еще не успев толком отойти от предыдущей дозы спирта, Штык с ужасом увидел, как к его лицу приближается горлышко фляги. Он слабо замычал, стараясь сказать хоть слово, но Буль лишь повыше приподнял его голову:
- Ишь обрадовался, болезный. Сейчас водочки тяпнете, мой генерал, и вам полегчает.
Рот наполнился обжигающей жидкостью. "Ну, сволочи, - глотая разбавленный спирт, с бешенством думал Штык. - Если не сдохну в этот раз - вы у меня попляшете".
Перед тем, как снова провалиться в чудовищную боль, он успел услышать, как Буль, сделав приличный глоток из фляги, вдруг лег на бок, подпер голову рукой и затянул пьяненьким голосом:
- Черный воооо-раааа-аааан, чтож ты вьё-а-а-шься, над маею галаво-о-о-ой…
Это было уже слишком. Но спасительное беспамятство так и не наступило. Просто в этот раз Штык понял, что все предыдущие ситуации, когда ему было плохо, не идут ни в какое сравнение с тем, что надвигалось теперь. Сделать, впрочем, он все равно ничего не мог, поэтому оставалось только мысленно благодарить Хомяка, который вовремя заметил, что командира тошнит, и ловко перевернул Штыка на живот.
Представление о времени потерялось где-то между спазмами в желудке и невыносимой головной болью. Краем сознания Штык понимал, что через множество веков, а может, даже и тысячелетий его умыли, окунув целиком головой в ручей, подняли под руки и снова потащили по лесу.
Он даже умудрился сохранить подвижность ног, но шевелил ими скорее инстинктивно, поскольку практически их не чувствовал.
Зато "бойцы" ощущали себя просто превосходно. В тишине леса Зоны их задорные пьяные голоса было слышно, наверное, за километр. Так они и шли, распугав, по всей видимости, всех местных мутантов. Во всяком случае, мужскому хору из двух человек никто даже не пытался помешать. Сперва пели все больше народное. Потом переключились на песни своей далекой молодости. А когда дело дошло до слезливого блатняка, Штык снова ощутил, что начинает потихоньку "всплывать" над сплошной пучиной тошноты и боли.
Несмотря на исключительно веселое настроение, аномалии оба "певца" определяли довольно точно. Тогда вся троица останавливалась, чтобы допеть очередной куплет, и только после этого начинала маневр обхода очередного препятствия. Спирт "солдаты" допили еще у ручья, и во фляге плескалась исключительно чистая вода. Поэтому следующий этап отравления Штыку не грозил. Оставалось только ждать, пока яд внутри хоть немного рассосется.
Вскоре ужасно захотелось пить, и Штык протяжно застонал, старясь привлечь внимание.
- О! Генерал устал! - сказал, осоловело глядя на товарища, Хомяк. - Пора устроить привал.
- Давай пройдем половину дороги вверх, - сжав губы, словно с кем-то уже не первый час спорил, сказал Буль.
Штык почувствовал, как оба "бойца" задирают головы, и в поле зрения появился довольно крутой косогор.
- Не, ну мы чего, вверх попремся? - возмутился Хомяк.
- Да тут не обойти, - хрипло ответил Буль, поворачиваясь вместе со Штыком вправо.