Караванщик был толстым, сонным. Он путешествовал в удобном экипаже, который тащили маленькие мохнатые лошадки восточных равнин, и не только из-за любви к комфорту, а потому что был слишком жирным для путешествия в седле. Каджи мало разговаривал с торговцем, относившимся ко всем с брезгливым презрением. Для него все жители молодых королевств Запада, включая кочевников равнин, вроде народа Каджи, были лишь чуть лучше дикарей, не имеющих ни культуры, ни истории. Но Акфуба часто приглашали насладиться сказочным гостеприимством купца, и потом он, покачиваясь, возвращался в маленькую палатку, которую делил с Красным Ястребом, с каждым разом напиваясь все сильнее и сильнее. Яакфуюл потреблял крепкий спиртной напиток, хорошо известный на Востоке, но совершенно неизвестный на Западе. Этот крепкий напиток делали из фруктового вина, и он быстро пьянил.
И вот в один из вечеров, когда Акфуб выпил немного больше, чем хотел, Каджи показалось, что он, наконец, придумал подходящий план. Молодой воин часто думал об огнегривой девушке, Тьюре, и тайне, окружавшей ее, загадке ее настоящего происхождения. Он знал, что колдун знает или подозревает о секрете девушки, хотя старик скрывал все от Каджи и ничего не рассказывал. Одной холодной ночью ранней весной, когда они ехали с караваном уже недели две, Акфуб вернулся в их палатку очень сильно набравшись. Каджи завел с ним разговор и постепенно свел его к обсуждению Тьюры и ее удивительного знания искусства лечения, которое она продемонстрировала, когда он болел, находясь на грани между жизнью и смертью от ужасных ран, полученных в лагере подлых цыган.
- Очень странно, что принцесса крови знает, как заботиться о раненом, и может проделать это с таким искусством, - проговорил он, когда говорливый колдун заговорил о Тьюре.
- Да, более чем странно, - сонно пробормотал Акфуб. - Один скромный человек знает довольно мало об искусстве врачевания, но он знает, что для него используются травы и эликсиры, но в… - тут он использовал слово, которое означало "отправлять вперед свою душу", - …Белой Магии, которую использовала девушка, нет ничего от врачевания… Ай-й-й! Она не та, кем хотела нам показаться, хотя я не могу понять, почему она лгала нам…
Постепенно Каджи вытянул из Акфуба историю о том, что маленький маг подозревал, что Тьюра никакая не принцесса крови, а одна из Белых Колдуний Заромеша. Узнав об этом, юноша прикусил губу и зашептал на ухо сонному колдуну новые вопросы.
- Благородный юноша не говорил с девушкой о любви из-за обета, запрещающего… конечно, но один скромный человек подозревает, что то же самое сдерживало девушку. Если она действительно принадлежит к ведьмам Заромеша… Ведь они приносят клятву вечной девственности.
Каджи облегченно вздохнул. Неожиданно он понял, что произошло весной. Неудивительно, что между ним и девушкой словно стояла стена недомолвок и взаимного непонимания.
Он, поклявшись сохранять целомудрие до тех пор, пока не выполнит священную миссию, не смог распознать свою зарождающуюся любовь к огнегривой девушке… а она, поклявшись в своем колдовском братстве хранить девственность, была точно так же ограничена. Ни он, ни она не знали об обете другого, и они не понимали друг друга.
Разобравшись во всем этом, Каджи зарычал и дико выругался. Какая глупость!
Каждый из них, ограниченный обетами, мешавшими сближению, не понимал, что другой связан определенными узами… и почему другой не делает усилий для сближения. Так родилось недовольство, потом - злость, потом - горькая обида.
Каджи обхватил голову руками. Тьюра уехала, и он никогда не найдет ее в этом огромном мире. Она никогда не узнает, что он влюбился в нее. Безвыходное положение. Жизнь жестока, и юный воин узнал об этом.
Глава 6
Белые Ведьмы
На следующее утро у Акфуба очень болела голова. Колдун страдал желудком, тихо ругался, клянясь, что никогда больше не станет употреблять крепкое вино Яакфуюла.
Они позавтракали у дымного костра, и Каджи признался, что прошлым вечером выпытал у своего друга правду. Колдун выглядел мрачным и угнетенным. Он пытался прийти в себя после вчерашней попойки. Он надеялся умерить чувства юноши, вызвав у него подозрение в том, что Тьюра - предательница и лгала им.
В голове каравана затрубили рога, и скрипучие фургоны начали выстраиваться для дневного перехода. Путешественники поспешил загасить костер, забрались в седла и присоединились к каравану. Когда же они заняли свое место в караване и отправились в путь, Акфуб открыл все свои подозрения.
- Один ничтожный человек подозревал, какие намерения у молодой дворянки, хотя и не смел говорить о них, - пробормотал он. - Теперь все это неважно, и мои подозрения ничем не могут повредить сердцу благородного Каджи.
Потом он в уклончивой манере объяснил всю историю.
Он рассказал Каджи, что колдуны, чародеи и маги Гуизанда организованы в различные общества и гильдии, среди которых - женское братство Заромеша.
Хотя родная земля Акфуба находилась далеко на востоке, в северных землях Зула, которые лежат над горами Яан Фан, на границе Замороженных земель, и хотя колдун ранее не посещал западные земли, он знал репутацию этого братства.
Мотивы поведения Белых Ведьм были туманными и таинственными, даже для их собратьев магов. Но известно, что время от времени они вмешивались в светские дела, находящиеся в центре внимания всего мира, по совершенно непонятным причинам, а потом снова возвращались к своим тайным женским делам. Акфуб догадался, что по каким-то причинам это братство заинтересовалось династическими проблемами имперского Кхора и послало девушку Тьюру, замаскировав ее под принцессу Дракона, чтобы она могла повстречаться с императором Яакфодахом. Но Акфуб даже не предполагал цели ее миссии. Это не слишком волновало Каджи. Ему оказалось достаточно того, что Тьюра солгала ему. Без ответа остался вопрос: была ли она другом Каджи или врагом?
Правда, она помогла воину выздороветь, чего никогда бы не сделал враг. Но что касается мотивов ее поступков, то всему причиной могло оказаться неопределенное чувство долга перед юношей из-за того, что она в какой-то степени была виновата в том, что цыгане предательским ударом ранили Каджи.
Но не была ли она послана для того, чтобы установить альянс между таинственными Белыми Ведьмами западного Заромеша и Троном Дракона? Или она собиралась выставить Шамада самозванцем? Девушка сказала Каджи, что собиралась разоблачить самозванца и уничтожить его, но юноша больше не верил ничему из того, о чем рассказывала Тьюра, в особенности о том, что она принцесса из Дома Турмалин.
Одна открывшаяся ложь бросала тень на все, о чем говорила девушка.
Каджи целый день ехал, хмурясь от неприятных мыслей. Его мысли смешались от противоположных эмоций. Если даже они встретятся снова, будут ли они врагами или союзниками?
Глава 7
Город Джа Чэнса
Пришло лето, а они все еще ехали по дороге через таинственные и малоизвестные восточные королевства.
Золотой Кхор остался далеко позади, а равнины кочевников Козанга лежали и того дальше. Каджи чувствовал себя одиноким и потерянным посреди неведомого мира, в то время как равнины, которые были ему домом, потерялись в дальней дали.
Теперь Красный Ястреб путешествовал среди людей странных и непонятных ему: людей маленького роста с желтыми лицами, раскосыми глазами и бритыми головами. Они ездили на косматых лошадках с заплетенными гривами, носили фантастические доспехи из лакированной и позолоченной кожи, а также конические шлемы из полированной меди. Они говорили на странном языке и поклонялись таинственным богам. Находясь среди них в таинственных, сверхъестественных землях далекого Востока, он чувствовал себя совершенным чужаком.
Акфуб по-прежнему сопровождал юношу. Днями и ночами ехали они с караваном купца Яакфуюла. Волшебник терпеливо учил юношу трудному восточному языку. Между ним и языком Запада существовала огромная разница, но Каджи выучил достаточно, чтобы, по меньшей мере, поддерживать несложный разговор с людьми, окружавшими его.
Каджи странно было ощущать себя иностранцем, так как всю свою жизнь он провел среди людей, которые говорили только на одном языке. Юноша чувствовал себя потерянным и заброшенным в другой конец мира, который оказался намного обширнее, чем считал Каджи. И среди этих бескрайних лиг он был всего лишь маленьким пятнышком на огромной, неисследованной карте. И все, что его вело - важная миссия, возвращение попранной чести своего клана казалась незначительной чепухой. Каджи должен был постоянно напоминать себе важность своего поручения. Но истина состояла в том, что молодой варвар очутился в мире, где никогда не слышали о кочевниках Чаууима Козанга и о святом Топоре Фом-Ра…
* * *
Переполненный ощущением собственной чужеродности, Каджи въехал в столичный город некогда великой орды.
Чемедис оказался огромным. Однако, с другой стороны, он являл своим видом свидетельство столь же развитой и великой культуры, что и Кхор, потому что все это имперское великолепие сохранилось только в одном конце бывшей столицы.
Старый город был построен из красного камня, а здания, возведенные из других строительных материалов, - покрыты красной штукатуркой. Они казались огромными и перенаселенными, едва ли не маленькими самодостаточными городами. Каждое из зданий украшали собственные шпили и минареты, натыканные так густо, что среди них можно было заблудиться, словно в лесу. Стены Чемедиса тоже оказались необычными, такими толстыми, что внутри них располагались дома, со стойлами, складами, бараками и кухнями.
Архитектура сбивала с толку многообразием: огромные сонные лица из камня взирали с восьмиугольных башен; драконообразные создания свивали сложные кольца над порталами и арками; многорукие и бородатые боги толпились над мощеными улицами; выстроившись согласно старшинству, застыли резные каменные идолы пантеонов столь же бесчисленных, как население и династии восточных королевств.
Несмотря на свои размеры и великолепие, город наполовину лежал в руинах. Вся южная часть его прогнила, от особняков, достойных королей, остались одни стены, огромные искривленные деревья росли посреди неухоженных улиц, по которым маршировала орда, завоевавшая полмира. Некогда высокоразвитые городские жители деградировали, превратившись в дикарей. Они сидели на корточках на порогах грязных лачуг, построенных на обломках дворцов, возведенных их предками. Черный дым костров, на которых готовили пищу, поднимался над рваными тентами, голые желтокожие дети бегали по мощеной мостовой, которая за столетия покрылась толстым слоем грязи. От многих статуй остались лишь фрагменты. Когда-то давно по городу прошлось пламя, но даже сейчас на стенах нетленного мрамора можно было заметить его следы.
Посреди огромного метрополиса возвышался Дворец Солнца - резиденция Джа Чэнса. Дворец казался карликом по сравнению с другими постройками некогда великолепного города, но он до сих пор боролся со столетиями разложения и упадка. Целое крыло необычного дворца обвалилось под напором времени. Когда-то возле него был разбит безукоризненный сад, теперь превратившийся в непроходимый лес, почти в джунгли. Каджи и Акфуб въехали во Дворец Солнца через огромный портал и оказались в зале, таком огромном, что невозможно было разглядеть крышу над головой. Нищие и шаманы ютились в этом зале, кроме того, Каджи заметил альковы, из которых исходил запах уборных и усыпальниц. Там ныне сделали стойла для неряшливых лошадок. Скрюченные старухи сидели под грязными тентами, сделанными из некогда великолепных гобеленов. Черный дым лагерных костров поднимался тут и там посреди бескрайнего, колоссального зала, добавляя сажи на колонны и архитравы, за столетия почерневшие от копоти. Грязь и запустение были неописуемыми, шум и беспорядок - чудовищными, а вонь не поддавалась описанию.
Джа Чэнс оказался жирным и хихикающим уродом, раскрашенным, словно шлюха, и увешенным сверкающими драгоценностями. Он, словно огромная жаба, восседал на вершине возвышения, драпированного бесценными коврами, на куче подушек, под золотым балдахином. Когда-то этот балдахин сверкал, словно солнце. Теперь он был грязным, штопаным.
Джа Чэнс едва заметил вновь прибывших и рассеянно кивнул, когда Яакфуюл поставил корзину, наполненную серебром, на самую нижнюю ступень возвышения. Толстыми, грязными пальцами, унизанными драгоценностями, монарх перебирал кусочки сладкой пастилы, лежащие в погнутой платиновой вазе, то и дело забрасывая тот или иной кусочек в рот одного из нескольких прекрасных маленьких голых мальчиков, которые стояли или сидели на корточках вокруг его насеста. Как один мальчики-наложники хихикали и пускали слюну, слизывая сладкую пасту с толстых рук правителя. Каджи с отвращением отвернулся… пытаясь забыть тошнотворную грязь и вольность нравов этого двора.
* * *
Каджи покинул обитель жабоподобного Джа Чэнса и с радостью выбрался из здания на свежий воздух, окунулся в поток солнечного света. Он высоко задирал голову и торжество читалось в его взгляде.
Темное время закончилось. Полные забот беспокойные дни, ночи сомнений и мук, тайн и головоломных загадок остались позади. Все тайны рассеялись. Тень, которая так долго висела над Каджи, туманное чувство цели - все это сейчас растаяло, как болотный туман, под лучами восходящего солнца.
Он стоял под восточным солнцем и вновь был здоров и готов к битве. Что-то нервно бормоча про себя от удивления, спрятав руки в длинные рукава просторного халата, Акфуб остановился рядом с юношей. Тощий маленький колдун заметил отвращение, охватившее Каджи при виде чудовищного трона.
И еще он заметил, что справа от Джа Чэнса из орды Чемеда стоял Шамад Самозванец - значит, поиски Каджи близки к завершению!
Расправив плечи, положив руку на рукоять Топора Фом-Ра, молодой воин Каджи, Красный Ястреб из кочевников Чаууима Козанга, застыл в лучах палящего солнца Края Мира, готовый бросить вызов судьбе. Или року.
Часть 5
ПРОРОК В МАСКЕ
Глава 1
Семь золотых драконов
Они оставили могучую крепость. Каджи был в восторге, но маленький колдун казался чем-то угнетен. Всю дорогу назад в караван-сарай они разговаривали, но старались говорить тихо, чтобы никто не услышал.
- Один скромный человек должен поинтересоваться: вы не ошиблись? - прошептал маленький колдун. Каджи потряс головой, его светлые локоны закачались на ветру.
- Нет, коротышка! Правда, он скрыл лицо под вуалью, но этого оказалось недостаточно для того, чтобы я не узнал своего врага. Когда он повернул голову, чтобы поговорить с человеком, стоящим рядом с ним, вуаль чуть сдвинулась в сторону, и я увидел это… эта красная родинка на лице, по форме напоминающая лист тариска. Счастье для нас, что он помечен от рождения в нижней части лица в уголке рта, потому что, будь родинка выше, вуаль скрыла бы ее. Нет, тот, кого мы видели, - самозванец!
Маленький колдун заворчал и стал что-то бормотать себе под нос. Когда же Каджи поинтересовался, в чем проблема, старик пробормотал:
- Нет, молодой господин, нет никакой проблемы, кроме того, что я не знаю, что нам дальше делать.
Каджи нахмурился.
- Делать? Мы выставим Пророка в Маске как самозванца, что же еще?
- В самом деле? А может один маленький и незначительный человек поинтересоваться, как молодой воин хочет достигнуть этого?
То, как разоблачить Шамада, и в самом деле было проблемой, и Каджи крепко призадумался. Ткнуть пальцем и крикнуть: "Самозванец!"… этого явно недостаточно. Все, что Шамаду нужно сделать в таком случае, так это опровергнуть обвинения. Каджи не поверят. Если рассказать историю о своей миссии, то Шамад легко может отказаться от всех обвинений.
Суть проблемы состояла в том, что самозванец имел во дворце потрясающее влияние и вес среди орды Чемеда. Играя на суеверном ужасе варварских скитальцев, он сыграл вначале на их страхе, а потом стал объектом их поклонения. Короткой оказалась его дорога от религиозных предрассудков до фанатизма. Так или иначе, он внушил этим людям благоговейный трепет, убедил их, что он - могущественный пророк древности, поднявшийся из теней смерти, чтобы направить их, и они смогли вновь обрести славу своих великих предков.
Акфуб, как и все маги, был умным и практичным психологом. Он знал, что единственный путь склонить огромную массу людей на свою сторону - рассказать им то, что они хотят услышать. Людей легко убедить в том, в чем они хотят убедиться. Здесь, среди разлагающихся обломков их прошлого великолепия, останки гигантской орды отчаянно хотели, чтобы все говорили, что они в фаворе у своих диких Богов и в любой момент могут восстановить империю, когда-то покорившую полмира. Поколениями они грезили о том, что Пророк в Маске из Камон-Фаа вернется, приложив свои сверхъестественные силы для восстановления их величия. Сейчас, когда он реально вернулся, они станут верить ему до конца. Если Каджи заставит их повернуться лицом к реальности и отказаться от грез о славе, его просто растопчут. Эти люди не хотят знать правды; они будут с жадностью цепляться за свои сны и защитят Шамада от тысяч таких, как Каджи!
Вернувшись в караван-сарай, юноша и старик долго обсуждали эту проблему за бутылкой терпкого пурпурного вина, в то время как полуденные тени в руинах форума снаружи удлинились. А потом перед спутниками встала новая проблема.
У них осталось слишком мало денег.