… Но ведь в жизни солдаты мы!
И уже на пределах ума
Распадаются атомы,
Серым пеплом сметая дома!
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами во мгле…
Скоро с сердцем простреленным
Припаду я, убитый, к земле…
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа,
Замолчит пулемет…
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет…
…Олег уснул под песню. И ему приснилось, что он дома - на Земле, с мамой, отцом, Бранкой и Йериккой сидит на крыльце дедова дома и слушает поющего под гитару Гостимира.
* * *
Утром с горных вершин в обе стороны скатилась волна фёна, который тут называют верховкой - теплого, упругого ветра, срывавшего вниз лавины и камнепады. На перевалах ветер дул и ревел, как в аэродинамических трубах на заводских испытательных стендах.
Чета расшевелилась только к девяти утра - ляская зубами и дрожа, выползали мальчишки из-под плащей, раскочегаривали костер, кипятили чай и, еще не проснувшись, жевали остатки ужина. Потеплело, и над горами скопились тучи.
- Этим днем горы перевалить надо да и спускаться, - Гоимир засыпал костер пылью пополам со снегом. - Ближний перевал далеко ли?
- Девять верст, - сообщил Одрин. - По вечеру уж треть от спуска одолеем. Так - разом снег не падет.
Все подняли лица вверх. Тучки выглядели подозрительно - ой, подозрительно!
- Добро, гляди не гляди, а снег не заворожишь, - вздохнул Гоймир. - Пошли…
…Перевал уже затянуло туманом. Гоймир, осторожничая вполне объяснимо, выслал вперед дозор - и скоро выяснилось, что не зря. Дозорные вернулись бегом.
- Катят! - выдохнул Холод. - Иой, много, много!
- Кто-то снега опасался? - спросил в пространство Йерикка.
Гоймир не растерялся ни на миг. Несколькими короткими командами он прояснил ситуацию, и дорога через перевал очистилась - горцы рассыпались по склонам с обеих сторон дороги.
Ждать пришлось недолго. Сначала через перевал проползли несколько раньше Олегом никогда не виденных наземных боевых машин - плоских, широких, ворочавших блоками тонких стволов в угловатых башнях. Олег слышал, как Йерикка рядом ругается по поводу того, что нет взрывчатки, чтобы закрыть перевал.
Следом во всю ширину дороги, по два в ряд, чуть ли не сталкиваясь бортами, пошли крытые грузовики с небольшими кабинами, а вперемешку с ними двигались цистерны - тоже практически такие же, как на Земле.
- Горючка, горючка, то вам не шуточка, - пропел кто-то неподалеку. Горцы подтягивали к себе приготовленные к стрельбе "мухи" - этого легкого и простого, как лапоть оружия в чете было немало. По цепи передали излишний приказ Гоймира - сосредоточить огонь на наливниках.
- Излишнее замечание, - не удержался Олег, раскладывая трубу РПГ и пристраивая ее на плечо. Колонна втянулась в ущелье полностью.
- Рысь! Рысь! Рысь!..
…Честно говоря, Олег не ожидал, что все произойдет так. Он попал в наливник, и тот превратился в огненный клубок.
- Рысь! Рысь!
- Бей, жги!
- Кружи!
Били по наливникам, и те вспыхивали, как пропитанная бензином пакля. Колонна шла неудачно - грузовики с пехотой вперемешку с бензовозами - и теперь волна пламени захлестывала машины, пожирая выпрыгивавших наружу людей. Пламя со свистом и треском растекалось по дороге, ползло в обочины; грузовики, ревя, выползали на склоны, а навстречу били очереди и летели осколочные гранаты двух "многоразовиков". Колонна попалась в ловушку своей спешки, они поверили в безопасность этих мест и беззащитность горцев. Теперь предстояло платить, и платить не тем, к сожалению, кто отдал приказ на движение…
Последние машины "раком" начали убираться прочь. Боевые машины, шедшие авангардом, развернулись, но пробиться сквозь горящее железо и жидкий огонь, смешавшиеся на пути, просто не смогли. Они открыли бешеный огонь по горам - достаточно бессмысленно.
Резан, Данок и Воибор, посланные к выходу из ущелья, хладнокровно дождались, когда две последние машины, спеша, вошли в узость борт о борт - и подожгли обе, закупорив выход. Пытаясь спастись, стрелки лезли на склоны, другие залегли и пытались отстреливаться. Но большинство растерялись совершенно, и горцы выбивали их одного за другим.
Придерживаясь рукой за камни, к Гоймиру подобрался Гостимир. Он тащил за собой трофейную рацию. Мотнул головой в сторону дороги:
- То тебя.
- Меня?! - Гоймир, страшно удивившись, оторвался от ППШ.
- Что смотришь? - спросил Гостимир. - Те-бя!
Гоймир взял гарнитуру, как гранату без чеки. Из черных наушников несло руганью, истошными воплями и командами - невыполнимыми и разноречивыми, перемешанными все с той же руганью.
- А? - не нашел ничего лучшего Гоймир. Гостимир хрюкнул и помотал растопыренной ладонью у виска. - То кто?
Раздался голос - голос зрелого мужчины, сорванный от ярости:
- Ты командир партизан?!
- Пусть и так, - согласился Гоймир, сделав приятелю недоумевающий знак бровями и губами: - А то кто все ж?
- Командир колонны Чубатов…
- Йой, с поздравкой тебя! - обрадовался Гоймир.
- Хватит, сволочь… - со злой тоской ответил офицер. - Ловко поймал… Слушай, у меня тут пацаны совсем. Выпусти их, ради Христа - богом, матерью… твоей прошу! Только их, не офицеров, я прикажу мальчишкам оружие бросить… Видел бы тебя - на колени бы, сука, встал! Выпусти пацанов, слышишь, парень?!
Гостимир увидел, как лицо Гоймира сделалось холодным и скучным, как осенний дождь. Таким же был и голос юного князя-воеводы, когда он отвечал в рацию:
- Воин сражается за то, чтоб убивать и умирать… Нет возраста у воина, коли взял он оружие. Умрите все, и я желаю вам умереть мужественно.
- Ты сам подохнешь! Слышишь, щенок?! - заорали наушники. - Не сегодня-завтра…
- А и тогда не услышит никто, как я о пощаде молю - ни себе, ни людям своим, - ответил Гоймир, - какой бы смертью нам смерть не показалась.
- Я тебя найду, подлюка! Я если я здесь уцелею - я тебя найду, сучонок! Я тебя кончу за пацанов!.. - офицер захлебнулся.
- Станет - перевидимся, - Гоймир отложил гарнитуру: - Огня, огня!..
…Олег, Морок, Холод и Йерикка подобрались совсем близко к дороге - туда, где им приходилось щуриться от резкого, убийственного жара. Братья, поставив ствол ТКБ на максимальное возвышение, поливали врагов ВОГами, как из многозарядного миномета - взлетая по крутой дуге, тромблоны падали в огонь и разрывались.
- Это вам за Богдана, предатели! - цедил Олег.
Лежа, на боку за камнем, он расстреливал бегущих короткими очередями, как движущиеся мишени. Бежали те с одной целью - просто спастись от огня, они даже не пытались стрелять в ответ… Холод, стоя на коленях за ТКБ - рубаха расстегнута, зубы оскалены - бил короткими очередями, навалившись плечом на приклад, и гранатомет прыгал на камнях, взревывая от ярости.
- А гони их всех обратом в огонь! - смеялся Морок. - Гони, гони, то им костер погребальный ~ на всех разом!
Это был ад современного боя, где смешались сталь, свинец, огонь и человеческая плоть. Горцы спешили - колонна уже наверняка высвистала вельботы, а то и фрегат. Стрелки еще пытались отбиваться из канав и из-за камней на обочинах, хотя на многих уже горела, форма.
Один из стрелков выбрался из канавы - мужчина средних лет тащил, не обращая внимания на свою горящую спину, молодого парнишку, явно контуженного - тот волокся, как кукла. Повернувшись, стрелок крикнул:
- Не стреляйте! Ради бога! - и, видя, что Йерикка целится в них из "дегтяря" закрыл парнишку собой: - Убийцы! - прокричал, он: - Чтоб вам…
Йерикка - он стоял на правом колене, положив пулемет на левое - прошил его очередью. Взмахнув руками, тот повалился назад, на тело своего младшего товарища. Йерикка выпустил еще одну очередь, пробивая навылет обоих.
- Об лево! - весело прокричал Холод, вытягивая руку в перчатке. Олег повернулся, ударил короткой очередью по мелькнувшему совсем близко стрелку, и тот, рухнув, безвольно съехал по камням вниз на сажень. - Йой, не зевай! Об лево заново!
- Да чтоб им!.. - Олег влепил в еще одного очередь - тот сел, но привалился к камню так, что стало ясно: убит наповал. - Куда они лезут?!
- Не куда, а откуда, - спокойно ответил Йерикка. - Из ада. Посмотри. Это же - АД.
Из огня выскакивали какие-то черно-алые, горящие и молчаливые фигуры. Они бежали, вскидывая руки и падая. Многие уже не поднимались. А те, кто поднимался, падали под очередями…
* * *
Отойти успели на полверсты - едва-едва. И точно так же "едва" успели залечь, забившись кто в пещерку, кто в щель, кто просто под наклонный камень. Чудовищно огромный фрегат прошёл над скалами так низко, что Олег, лежавший под стоявшими буквой М плитами, почувствовал, как волосы встали дыбом и затрещали, наэлектризованные. До визга нестерпимо долго плыло в узких щелях белесое брюхо воздушной акулы, украшенное выпуклостями бустеров и огромным силуэтом меченосного грифона. В конце концов Олег не выдержал и закрыл глаза, лишь бы скорее прошел фрегат, скорее… Когда, он их открыл - гудение машины уделялось туда, где еще гремели взрывы и растворилось в них…
…Краслав высунулся из-под камня, за которым лежал, первым. Наблюдая за небом, он опирался на руку и внимательно смотрел вверх, очень похожий на суслика. И свистнул, убедившись, что опасность исчезла, чисто по-сусличьи.
Не прошло и полуминуты, как чета уже уходила тропинкой наискось от дороги, ведшей через Светлые горы…
…Прогноз Резана оправдался. Верховка обрушилась на склоны гор, как насильник на свою жертву - внезапно и с воем. Упругая, беспощадная волна теплого воздуха покатилась по откосам, и жутко было видеть, как тонкие стволики березок пригибаются к самой земле, словно люди, стремящиеся укрыться от обстрела, а камешки, в том числе - довольно крупные - катятся, подскакивая со звонким стуком.
- Ложись, ложись! - закричал Резан, падая, горцы начали валиться головами под ветер, закрываясь плащами. Олег тоже рухнул, широко раскинув руки и ноги - и почти тут же верховка налетела на чету.
…Олег почти физически ощущал массы перемещающегося над ним ветра. Камешки постукивали по спине, ногам, рукам, заднему месту - больно, словно ими стреляли из рогатки. Он не знал, сколько это продолжалось - почти так же мучительно, как пролет фрегата. Но самое нелепое, что Олег… ЗАСНУЛ, сбрасывая нервное напряжение боя. А когда проснулся, то ощутил, что на нем лежит что-то довольно тяжелое и мокрое.
Олег испуганно вскочил. И отвесил челюсть, растерянно пошарив вокруг глазами. Все кругом оказалось завалено снегом - слоем глубиной до колена! Из него тут, и там как раз вставали горцы - они удивленными не выглядели и совершенно спокойно отряхивались. Лица однако у всех были недовольными.
- Наследим, - буркнул Иерикка. - Тает он быстро, но все равно лишнее беспокойство!
- Снег… - Олег не мог отойти от удивления. - Откуда?!
- Верховка то ж, - откликнулся Резан. - По концу всегда вот так станет. Уже тает, смотри.
В самом деле, большие камни обнажались на глазах, сохли, над, ними курился парок.
- Пошли, пошли! - замахал рукой Гоймир. - Об вечер надо горы перевалить, да и в дедину…
- А то нас там обождались с расстегаями-то, - пробормотал Резан, но Гоймир услышал:
- Нет, нас с кулебяками сзади догоняют! Желаешь?
- Пощады, - Резан поднял руки. - Пошли…
…Они спустились всего на сотню шагов - и солнце, съели дождевые тучи, серые и однообразные. Горцы спускались ниже, и вот уже тучи повисли не вокруг них, а над головами, и туман, висевший повсюду, превратился в моросящий сверху упорный, унылый и частый дождь. Олег уже понял, что вся партизанская жизнь - это ходьба, недосып, сырость, нехватка всего на свете и усталость. Ну что - же, он сам выбрал, жаловаться не на кого. Как поется в одной здешней песне: "Своей волей гулял, своей волей все взял…"
Гоймир остановился и разложил на удобном камне карту. Остальные - развернулись в стороны, чутко прислушиваясь к шороху дождя по камням и отдаленному плеску ручейка. Когда воевода подошел к остальным, лицо его было не проницаемым.
- Идем часом на полуденный закат, к Горному Потоку, - бросил он, - и там дале, на Темное озеро. К берегу ближе.
- Кто, соседи у нас? - поинтересовался Йерикка. Гоймир ответил неуверенно:
- Кто-то из Лис и Квитко из Снежных Ястребов… - он убрал карту и вытер лицо краем плаща: - Пошли, ночевать надо понизу.
- Надо бы с ними о совместных действиях договориться, - подал голос Олег.
- Дельное предложение, - подал голос Йерикка.
Гоймир неожиданно кивнул:
- Дельное… Договоримся. У них тож рации есть, добыча. Только одно не стоит ими почасту пользоваться. Не для чего.
- Погружение в каменный век, - Йерикка подмигнул Олегу, - медленное, но верное.
- Знали, на что, идем, - изрек Олег вслух недавно пришедшую ему в голову мысль. В общем она звучала мужественно и непоколебимо. А Гоймир прикрикнул:
- Пошли, пошли!
* * *
Древесная Крепость - так с давних времен называлась долина, плавно понижавшаяся на запад, к морю, и густо заросшая соснами. На открытых местах - каменистые россыпи, скалы, вечный вереск и - между озером Тёмным и Моховыми Горами - торфяники. Тут почти постоянный ветер, а самое неприятное - смешной момент - есть хорошие дороги, выстроенные еще поголовно истребленным данванами во времена Взмятения племенем Медведей. С другой стороны - именно с тех пор долина пользуется жуткой славой, и не так уж многочисленно ее население. Это в основном охотники-промысловики, для лесовиков нравом весьма независимые и данванов не обожающие.
В эту долину и спускались сейчас сразу несколько горских чет, в том числе - и отряд Гоймира, успевший наделать дел в Лесной и Мертвой долинах. Под тучи, тянувшиеся от самого побережья - как под толстый, тяжёлый полог…
…Дождь почти сразу превратился в непрестанный кошмар. Казалось, сюда стянуло тучи со всей горной страны. Шагая по мокрому вереску, Олег тихо бухтел про себя выученную еще в пятом классе английскую считалочку: "Рэйн, рэйн, гоу а вэй, кам эгейн эназа дэй, литл Томми уонс ту плэй…". Да, а тут хочешь не хочешь - приходится гулять под дождем. Ремни крошна натирали плечи, два выстрела к РПГ хором толкались сзади в поясницу. Поганое самочувствие…
Сверху лило. Внизу хлюпало. Если шли под деревьями - то с них для разнообразия капало. Короче говоря, обстановка не располагала к хорошему настроению, горцы шли молча, а если и разговаривали - то словно бросались короткими, отрывистыми фразами. Двигались двумя колоннами - шахматным порядком, шагах в десяти друг от друга, контролируя противоположную от себя сторону и бесконечно поднимаясь на возвышенности для осмотра местности. Вверх-вниз, вверх-вниз… Шли ужасно долго. Олег устал от однообразия, от леса в серой штриховке дождя, напоминавшего страницу школьной тетради из бумаги плохого качества. Сначала он еще думал, куда они, собственно, идут. Но Гоймир, похоже, это знал… Олег почти отключился. Впрочем - не настолько, чтобы пропустить вскинутую руку Яромира, шедшего первым в колонне.
Все сразу опустились на колено, зашевелились стволы. Морок, шедший впереди Олега, обернулся. Его лицо было азартным и чуть испуганным:
- Бер, - выдохнул он.
- Где?! - изумился Олег.
Лицо Морока тоже стало изумленным:
- Да вон же ж, то ли не видишь?! Вон?
Олег увидел - и обомлел. Медведь стоял у сосны. На задних лапах, а передними скреб шероховатый красно-золотистый ствол на высоте ТРЕХ МЕТРОВ!!! Мощный загривок, плечи и спина ходили валиками тугих мускулов, шерсть лоснилась - медведь был сыт и благодушен.
- Не стать, что велик, - как ни в чем не бывало заметил Морок: - Должно, тоже с гор спустился…
- Будем стрелять? - спросил Олег. Морок удивился:
- Да про какое дело? Он часом убредет. Покойный зверь, не зима.
Олег так не считал. В жизни, на Земле он видел медведей только в зоопарках, да еще чучелами в музеях. Даже там они выглядели устрашающе. А уж этот… Однако медведь и вправду то ли не чуял людей, то ли не обращал на них внимания. Он драл кору, похрюкивая, не обращал правду то ли не чуяя как довольная свинья в грязной луже. Почесался, шагнул в сторону, явно готовясь опуститься на четыре лапы и уйти…
…Бум! Глухой, мощный выстрел охотничьего ружья эхом отозвался в дождевом лесу. Медведь качнулся. И опустился на четыре лапы, но и на них не удержался - лег на бок. Пуля, направленная умелой рукой, угодила ему точно в сердце.
Между деревьями появился человек - он тихо и быстро шел по опавшей хвое к своей жертве, не очень высокий, но крепкий бородач с повадками бывалого охотника, одетый, как лесовик, и вооруженный запрещенной охотничьей двустволкой. Увидев горцев, человек от бедра вскинул ружье, на него тут же нацелились несколько стволов автоматического оружия… Гоймир, в чью грудь ружье глядело, совершенно спокойно сказал:
- Убери одно громыхалку-то. Ты стать попадешь, ну да и мои не мимо поцелят.
- Так тебе-то все равно будет, - уверенно ответил охотник. - Нашу весь не задаром Стрелково зовут, - но ружье опустил. - Горцы? Шиши, что ли?
Олег знал уже, что так называют партизан и не удивился, когда Гоймир кивнул; одновременно он коротко отмахнул рукой, и все опустили оружие, но продолжали поглядывать по сторонам.
- Далеко зашли, - медленным, спокойным движением охотник забросил ружье на плечо. - Гонятся за вами, что ль?
- Да вроде и нет часом, - ответил Гоймир. - Так весь-то ваша говоришь Стрелково прозваньем?
- Точно.
- А данваны-то у вас стоят?
- Бог миловал, - мужик перекрестился.
- А вот где они - близким-то? - Гоймир полез за картой. - Не укажешь?
Мужик нахмурился, покосился на медведя. Неуверенно сказал:
- Шкуру снять надо… Неделю я его выслеживал, мохнатого. Трех коров у нас задрал - это летом-то!
- А скору мы обдерем, - Гоймир мигнул Йерикке, тот, улыбаясь, кивнул. - Ну а ты помоги. Иль ты к данванам подлипаешь?
- Тьфу, - сплюнул мужик и перекрестился снова. - Лады, давай покажу… Только вы, ребятки, шкуру не порешите.