- Умеем, - заверил Иерикка, ладонью быстро указав направления слежения: несколько человек рысцой рассыпались по сторонам, а сам Иерикка тихонько посвистывая и доставая камас, пошел к туше. - Вольг, Гостимир, Воибор, помогите.
Гоймир расстелил карту на камне. Мужик одобрительно посмотрел на часовых, замерших за стволами сосен:
- Шкуру не знаю, а воевать вы, кажись, умеете. Давно гуляете?
- Не очень чтоб, - Гоймир прищурился: - А воевать-то мы с мала выучены.
- Наслышаны… Вот, смотри, парень, Тут их машины прошли…
- То знаю. Пожгли мы их, - слегка нетерпеливо ответил Гоймир.
Мужик почесал бороду:
- Эге… Да ты, парень, знаешь, сколь там человек-то было?
- А мы так больше бьем, чем считаея.
- Ну, дальше смотри… Рисовать-то есть чем? Дай-ка.
- А вот, - Гоймир подал ему простой карандаш.
Охотник довольно умело обозначил известные ему коммуникации, гарнизоны и посты.
- До Темного озера тропки не заставлены? - Гоймир повел пальцем по карте.
- Вот чего не знаю… Я в тех краях года два не бывал.
- Ясен день… Данваны что? Не доняли одно? - осведомился Гоймир, складывая карту.
- Торопятся, не задерживаются… - ответил охотник. - Вас клянут. Сам слышал, говорили - время вы у них отбираете.
- Чуете? - на секунду повернулся Гоймир к остальным. И снова обратился к охотнику: - От вас людей забирать не пробовали?
- Так у нас в каждом доме ружье, - почти добродушно отозвался тот, словно это все объясняло. Или в самом деле объясняло?..
- А так чего сами?.. - Гоймир не договорил, но и так было ясно, о чем он.
- Парень, семьи у нас. И дома. Они нас не трогают, так и ладно.
- Ваши беды, - Гоймир признал правоту или, по крайней мере, правомочность слов охотника. - А вот каким местом тут стать можно?
Охотник задумался. Посмотрел на медленно качающиеся кроны сосен, медленно сказал:
- Да чего ж… Ночуйте у нас. Чай, весь не спалите… хотя данваны про вас еще и не то болтают! - и он засмеялся, в бороде сверкнули крепкие белые зубы. Потом сказал уже серьезно: - И не опасайтесь, у нас народ надежный, не продадут.
Гоймир потер нос жестом, неожиданно напомнившим Олегу Юрку:
- Прямиком спрос, - решительно выложил он: - Накормите ли? А то запасы в трату неохота, кто там знает, как завтра-то будет…
- Восемнадцать человек? - охотник окинул горцев оценивающим взглядом. - Накормим, не обеднеем… Сняли, парни?
- Тяжелый, сволочь, - бросил Олег.
Донельзя неприятная работа, настолько грязная и кровавая, что три месяца назад его затошнило бы от одного вида, сейчас воспринималась, как нечто обыденное, и Олег подумал, вытирая с камаса кровь и жир, что Мир подминает его под себя все больше и больше. А Йерикка улыбнулся, толкая ногой сырую шкуру:
- Посмотри, хозяин, ладно ли будет?
Охотник подергал её, проверил мездру и посмотрел на Йерикку одобрительно и с интересом:
- Охотник?
- Так у нас все охотники… Далеко до вашей веси?
- Версты две, - мужик легко забросил на плечо туго скатанную шкуру. - Пошли, что ль?
- Мясо брать не будешь? - удивился Гоймир.
- Бершину? - охотник удивленно сплюнул: - Погань… да и жесткое.
- Ну… - только и смог ответить Гоймир. Горцы запереглядывались. Медвежатину - особенно окорока - все они любили.
- Срежем что ль? - предложил Одрин.
Гоймир задумался. Мясо, конечно, было бы не лишним, но в перспективе их ждал отличный обед.
- Пошли, - решительно скомандовал он.
* * *
Стрелково, лежавшее на холмах, выглядело типичной весью лесовиков - дома лежали привольно, окруженные зеленью любовно возделанных садов. У поднося холмов тянулись полоски огородов. На вершине самого высокого холма махали приветственно крыльями два ветряка. Весь смотрелась крепкой, неспешной и зажиточной, в ней не было сумрачной готовности крепостных стен Рысьего Логова и других городов горцев, виденных Олегом. Такие деревни он встречал на Земле - и сейчас не мог избавиться от ожидания: вот-вот из-за какого-нибудь дома вывернет "нива" с прицепом или подержанный "фольксваген", на котором "в город" отбывает зажиточный фермер.
- Скоро расчухаются, - уверенно сказал Йерикка. - Поживут чуток под данванами, обожгутся и полезут изо всех щелей с топорами…
- Лучше бы сейчас помогли, - непримиримо ответил Олег.
Впрочем, его непримиримость большей частью проистекала от усталости. Он был мокрый насквозь и слегка натер правую пятку. Йерикка слегка удивленно ответил:
- А они что, не помогают?! Вот тебе еда. Вот тебе дом. А там - я тебе точно говорю! - мы и проводника на Темное найдем!
В Стрелково вела хорошая дорога, построенная еще во времена Медведей. На улицах никого не было - дождь…
- Скряги вы, так-то, - с насмешкой заметил Гоймир. Он вошел в весь с Йериккой и Олегом, оставив остальных за околицей.
Хлопов - так звали нового знакомого - не принял шутки:
- А того и опасаемся, что живем хорошо, - хмуро буркнул он, - Хоть бы бог вам дал данванов обратно завернуть…
- А подкормите-то - так и завернем, - вроде бы даже серьезно ответил Гоймир.
Хлопов покосился на горца, который широко шагал рядом, сдувая с носа капли и посматривая совершенно невозмутимо.
- Ладно, - неопределенно буркнул он. - Вот мой дом, заходите прямо, да и своих позовите там. А я по соседям пойду.
- Я схожу тоже, - вызвался Йерикка.
Хлопов посмотрел на рыжего горца и вдруг улыбнулся:
- Пошли. А если я тебя где по башке тюкну и шумну, кого надо?
- А не справишься, - парировал Йерикка совершенно спокойно.
Хлопов еще раз окинул взглядом его с ног до головы - и сказал вдруг:
- Пожалуй… Ты либо не горец? Я ваших много повидал, таких рыжих нету… Да и этот, - он ткнул в грудь Олега, - не иначе горожанин?
- Мы оба с юга, - коротко ответил Йерикка.
* * *
Семья Хлопова - жена, мать с отцом, двое взрослых сыновей и дочь лет двенадцати - встретила мокрую компанию весьма спокойно и очень радушно. Казалось, они не замечают ни смущения горских мальчишек, ни воды (грязной, между прочим!), текущей с них на чистый пол, ни запаха масла, пота и кожи. Робкие попытки горцев остаться на большой веранде ни к чему не привели - их вежливо, но настойчиво проводили в горницу. Дом был здоровый и хорошо обставленный. В одной из комнат Олег мельком заметил… компьютер и телевизор!
- Это чье?! - слегка удивленно спросил он.
- Мое, - ответил Мишка, младший из сыновей, восемнадцатилетний крепыш. И пояснил: - Я учусь. По фильмам. Нам это запрещают, но я все равно достаю, когда на юг ездим… - а потом оглянулся на мать и, понизив голос, сказал:
- Вы только плохо не думайте. Мы с отцом и Колькой собирались в лес уходить, да вот родные…
- Ладно, - неловко ответил Олег.
Вернулся главе семейства. И почти сразу в дом потянулись соседи - в основном, женщины. Они не задерживались - оставляли свертки, банки, кастрюли и уходили абсолютно без любопытства, что очень нравилось уставшим, не расположенным отвечать на вопросы мальчишкам.
Хозяева занялись обедом. Горцы выбрались-таки на веранду и расселись прямо на полу. Дождь, идущий снаружи, отсюда, изнутри, казался спокойным и даже привлекательным, он навевал дремоту, и кое-кто уснул. Впрочем, Йерикка и Одрин выбрались к компьютеру и сейчас о чем-то разговаривали возле него с Мишкой. Гоймир стоял у двери, скрестив руки на груди. Привалившись плечом к косяку, он смотрел на дождь. Гостимир, как по волшебству, раздобыл где-то масло и пропитывал им чехол своих гуслей, напевая:
Как все просто удается
На словах и на бумаге.
Как легко на, гладкой карте стрелку начертить…
А потом идти придется
Через горы и овраги,
Так что прежде, человечек, выучись ходить…
Слова казались Олегу знакомыми. Как, впрочем, и многое в этом мире. Олег слушал, привалясь спиной к стене. Ему было не очень хорошо. Нет, беспокоили не бои - они как раз не очень пугали. Война на девяносто процентов состояла из бесконечной дороги и забот о еде, ночлеге, обуви… А временами возникало ощущение - очень неприятное и такое же отчетливое - что они, как муравьи, бегают по некоему макету. А кто-то беспристрастный и непонятный наблюдает за ними сверху. И решает, что с ними делать. Олега беспокоило и пугало, что до сих пор на сцене не появились САМИ данваны. Они сражались чужими руками, оставаясь недосягаемы. От этого в душу закрадывался страшок.
Олег не любил копаться в себе - как и большинство подростков, он очень редко старался понять причины своих поступков, действий и мыслей. Но, как опять-таки большинство подростков, он доверял своим ощущениям. С возрастом это качество почти все теряют, интуицию заменяет логика. А у этого безотказного оружия есть одна тупая сторона - тот факт, что в мире много НЕЛОГИЧНЫХ вещей. Интуиция же подростка почти безошибочна, она сродни чутью гончей. И сейчас Олег беспокоился. Нет, совсем не сильно - беспокойство было похоже на осадок в бокале с вином. Он не портит вкуса, запаха, цвета, букета. Он просто ЕСТЬ. Лежит на дне тоненькие коричневым слоем, почти невидимым и совсем неощутимым.
Но он ЕСТЬ.
Олег вспомнил картину Одрина - одну из тех, которые он видел и которые так ярко напоминали ему некоторые работы Вадима, Летний луг, мальчишки, играющие в войну… А под землей, в черноте, белыми штрихами нарисованы схватившиеся врукопашную воин и чудовищное существо. Олег не помнил названия картины, но хорошо помнил серьезно-азартные лица детей, думающих, что именно у них идет настоящая война…
Олег вздохнул и подумал снова, что Мир все больше подминает его под себя. На Земле он и представить не мог, что можно убивать людей и не вспоминать о тех, кого убил. Они не приходили во сне, Олег не вспоминал их лиц и не жалел их. Наверное, так воспринимали убитых врагов воины древности - как вереницу безликих теней, не способных смутить покоя, потому что ты уверен в правоте своего дела. Это очень и очень важно. Все психические расстройства, которыми страдает человек, побывавший на войне, вызваны вовсе не ее "ужасами", о которых так любят талдычить журналисты и врачи - это просто следствие плохой мотивации тех, кто воюет, непонимания целей войны.
"А ты, выходит, знаешь? - иронически спросил сам себя Олег. - Ну и за что ты воюешь?"
Слов для ответа не нашлось. Олег был умным и развитым парнем, но едва ли мог облечь в четкие формулы понимание того, что здешняя жизнь стоит защиты. Он посмотрел на ребят вокруг и неожиданно подумал - не ворвись в здешнюю жизнь данваны, не сломай ее, не изгадь - и, глядишь, лет через сто тут было бы единственное в своем роде человеческое общество, построенное свободными людьми для свободных людей. Общество, где не нужны тома законов, потому что есть главный Закон, и он в самих людях. Где не нужны полиция, замки на дверях, благотворительные организации, чиновничьи аппараты… Где не бывает больных и одиноких. Общество без кровожадных маньяков-"вождей", лучше всех знающих, что нужно "их народу" - и без слащавых и лживых "народных избранников", этот народ презирающих и разлагающих… Обшество без "измов", без голода, без ужасающих нелепостью и размахом войн за никому не нужные цели…
Такое могло быть здесь. Мир, где человеку было бы хорошо на самом деле - может быть, впервые за всю его историю. Разве это не заслуживает защиты?
Мысли были взрослые и печальные - как запах травы на вечернем лугу, прогретом солнцем. И Олег невольно подумал - а не об это ли мечтал и его дед?..
…Что вы, что вы - это важно.
Чтобы вырос он отважным,
Чтобы мог найти дорогу,
Рассчитать разбег…
- Гостимир умолк и весело заявил: - Йой, обед!
Жена Хлопова, появившись на пороге веранды, приветливо улыбалась:
- За стол, за стол!
На эти слова реакция последовала, как на призыв к атаке. Горцы оперативно стянулись в зал, где большой стол был сдвинут еще с несколькими своими собратьями. Вокруг стояли разнокалиберные стулья, а на столе - "обед". Иначе как в кавычках это слово и произнести было нельзя. Больше подходило - "пир". Мальчишки начали рассаживаться.
Лесовики не поскупились. Стояла огромная кастрюля со щами, смахивавшая размерами на старинный щит сковорода с яичницей, жареная картошка с мясом и грибами, копченое сало, лук, чеснок, какие-то салаты, огурцы, свежий хлеб, и еще, еще, еще… Всего этого хватило бы на племенное ополчение после недельной голодовки. Ну и конечно - тут же расположилась водка в граненых штофах с выдавленными на стекле здравицами в честь пьющих.
- Водки не пить, чеснок не жрать, - быстро прояснил генеральную линию повеления Гоймир, хватая ложку, тем не менее, первым. - А то вони станет на весь лес.
- То зря, - возразил Резан, но спор не перешел в затяжную фазу - все оказалось очень вкусным, и примерно минут двадцать, не меньше, над столов стояли лязг и стук, как в рукопашном бою, не тише, только без боевых кличей - рты у всех были заняты.
Олег налегал на дареную картошку, живо напомнившую дом - мама так же ее жарила на неочищенном подсолнечном масле, безо всяких "Олейн", считая, что именно такое масло придает картошке особый вкус. Постепенно горцы все-таки начали отваливаться от стола с осоловевшими глазами. Кое-кто еще вяло жевал горячие блины с маслом и медом, остальные вразнобой благодарили хозяев. Резан уже успел наведаться к телевизору и посмотреть его, а вернувшись, сообщил, что данванские войска, не встречая сопротивления, продвинулись далеко вглубь горской территории, и местное население встречает их с радостью, как долгожданных слуг порядка и закона. Это заявление за столом встретили изумленным молчанием, кое у кого даже блины во рту позастревали. Наконец Олег, более привычный к вывертам СМИ, объявил:
- Славная германская армия принесла долгожданную свободу томившимся под большевистским гнетом народам Советской России. Ура, сограждане.
- Шутник, - Резан едва ли что-то понял, но потянулся, чтобы щелкнуть Олега в нос. Тот показал камас:
- Зарежу. Руки прочь.
- Одно наш гость грозит горцу горским камасом же, - сокрушенно заметил Резан. - То и есть наша терпеливость да незлобливость славянская. Мы-то его…
- … на помойке подобрали, почистили - а он нам фигвамы рисует, - договорил Олег и фыркнул.
Горцы стали выбираться на веранду.
Гоймир задержался.
- Вот то, - он прикоснулся к притолке и посмотрел на хозяина, - я и понимаю, ты много для нас сделал. Стать, ещё одним поможешь?
- Найти проводника на Темное? - тут же спросил Хлопов.
- И добро бы… Да еще кого ни есть выслать - вытропить наших соседей. А я передам что воеводам. Поможешь ли?
- Почему не помочь, - легко согласился Хлопов. - Завтра с утра - годится?
- Благо тебе, - сдерживая радость, кивнул Гоймир…
…Перешагнув порог веранды, князь-воевода столкнулся с Йериккой. Тот стоял у косяка и что-то посвистывал. По веранде разносились хихиканье, шорох, слышались негромкие возгласы и обещания, в основном связанные с членовредительством - чета делила жизненное пространство.
- Нашёл? - с ходу спросил Йерикка.
Гоймир поморщился:
- Йой, догада… Нашел, добрым путем все.
- Вот когда мы, - Йерикка ногой раскатал свой плащ и, сев на него, начал растирать подъем босых ног, - Когда мы, - повторил он, - вернемся домой, и дом будет цел, а данваны уйдут на какое-то время, тогда я скажу: "Добрым путем все." Да и то - преждевременно.
Гоймир сел рядом на свой плащ. Вздохнул:
- Если так, то мыслю - твердым сказать: "Добрым путем все" можно одно на одре, среди друзей и родни…
- Где уж тут "добрым путем", это чистый ужас - такая смерть, - искренне сказал Йерикка.
По другую сторону поднялась голова Олега. Он свирепо сказал:
- Если не заткнетесь, то ночью я положу вам на морды по носку!
Гоймир тут же улегся на бок - лицом от Олега - и закрыл голову плащом. Олег с шутовской поспешностью шлепнулся на "постель" и, треснувшись затылком в стену, зашипел.
- Шарик спустил, - отчетливо сказал в наступившей тишине Йеерикка.
- Кто в шарик спустил? - откликнулся Воибор.
Веранда взорвалась хохотом, а когда он утих, все услышали похрапыванье. Это спал Олег.
* * *
Проводником оказался мальчишке лет 11–12 - рослый и молчаливый. Горцы встали рано, но мальчик уже сидел на скамейке у ворот и грыз яблоко. Он был одет в куртку, подпоясанную ремнем, бесформенные штаны, заправленные в хорошие, пошитые по ноге сапоги; между колен вверх стволом стояла одностволка 410-го калибра, в которой Олег узнал изделие Тульского завода. На поясе висел нож.
Лил все тот же серый дождь - он всю ночь шуршал по крыше, убаюкивая ребят, и они хорошо выспались. Мальчишка поднялся навстречу: безошибочно протянул руку Гоимиру:
- Владимир.
Имя у него было старое, не крещеное, и вел он себя солидно и обстоятельно.
- Гоймир, - горец серьезно пожал протянутую руку. Мальчишка посмотрел на небо:
- Ну чего, пошли, что ли?
- Идти далеко? - поинтересовался Йерикка.
- До закатного края - дня три, если напрямик, без затей, - обстоятельно стал разъяснять мальчишка, - а если тропами, да чтоб не знал никто - все четыре.
Йерикка свистнул и поправил на волосах повязку. Гоймир спросил:
- А разом до реки, да и плотом?
- А все равно трое. Только там не незаметно не проплывёшь, и думать нечего.
- Одно сможешь так вести, чтоб не вытропили нас? ~ допытывался Гоймир. - У нас вон оборужение есть тяжелое…
- Проведу, - коротко ответил мальчишка, всем своим видом показывая, что ему надоели бессмысленные расспросы. - Так идем?