Кстати, новая шляпа, а точнее - печальная участь старой, сподвигла меня осторожно поинтересоваться мнением своих спутников, о прошедшем бое. И результаты, меня как бы не очень вдохновили. В том смысле, что по мнению моих опытных товарищей - бандюки, кстати - из местных степняков, время от времени выходивших на большую дорогу, круто просчитались. Наш караван, кажется довольно маленьким. Но груз в нем дорогой, и потому охраняется очень хорошо. Сам тот факт, что бандюки не смогли это заметить сразу, и решились на гоп–стоп, говорит о том, что на преступную тропу они вступили относительно недавно, и особыми криминальными талантами не блещут. Поэтому, и силы распылили понапрасну, и нарвавшись на отпор, предпочли удрать. А вот коли это были бы куда более опытные лесовики или горцы, занимающиеся грабежом профессионально - нам пришлось бы весьма туго. - В общем - скорее бы добраться до цивилизованных мест, где, говорят, куда спокойнее.
Следующие три недели пути, пожалуй, можно было бы даже назвать скучными. Насколько "скучными" могут быть дни, проведенные в постоянном движении, заботах и мелких проблемах, а главное - напряженном ожидании нападения. Произошедшая разборка с бандой, лично меня убедила в том, что к охране каравана, а главное - собственной жизни, относиться формально не стоит. А еще, я наконец‑то осознал, насколько жизнь тут сильно отличается от привычных мне стандартов, увидев отношение местных к смерти.
- Трое убитых? - Печально конечно, но парни они были хорошие, а значит - все нормально! - Примерно так высказался мой товарищ Шоорг.
- Как это нормально? Почему, смерть хороших ребят, это "нормально"? - Недоумевал я.
- Предки их примут. - Пожал плечами Шоорг, посмотрев на меня с еще большим недоумением. - А вот кабы они были трусами или предателями, тогда смерть это очень плохо!
- А. Ну да… - Кивнул я, вспоминая лекции, что нам читали в Отряде. - Их души, были бы обречены на вечные скитания в ледяном аду... Но ведь все равно - обидно, что такие хорошие и молодые ребята, погибли. Ведь еще могли бы жить да жить, жениться, детей завести… - ну не знаю - еще что‑нибудь сделать… - этакого. А вот - погибли, и все, ничего уже не будет.
- Ну так… Они и так все женатые были, да и детями обзавестись успели. За то им и долю посмертную дали, чтобы семьи поддержать, и жалованье потом выплатят, как будто они весь путь прошли... - Кажется Шоорг искренне не понял о чем я говорю. - Люди умирают. Куда ж от этого деваться? Главное жить так, чтобы когда уйдешь за Кромку, предки тебя приняли… Или у вас по–другому считают?
- Да нет. - Я вспомнил про свою легенду. - Примерно так же. Просто обидно же... Вот, к примеру, желудь. Из него может дуб вырасти, огромный, с могучим стволом и огромной кроной. И простоит тот дуб, наверное, не одну тысячу лет. А может тот же желудь какая‑нибудь свинья схрумкать - и прощай ствол, крона, и тысячи лет жизни... Так много могло бы появиться, а …все впустую!
- Так ведь - судьба! - Пожал плечами Шоорг. - Может тому желудю на роду написано, чтобы его свинья съела, а той свинье - быть мной подстреленной, да на вертеле зажаренной. Да–а–а… - Шоорг даже облизнулся. - Свининка, это хорошо. Обвалять ее в травках, да дать настояться, а потом соусом из кислых слив полить, и перца побольше, да с молодым вином… И да, запекать обязательно на буковых углях, чтобы дымком пропахло... А ты говоришь - "Все впустую…"! Хе–хе... Одно слово студент! - Смерть увидал, и сразу мыслей в голове много, да все дурные. - Судьба она и есть судьба, ее не изменишь. Так что - чего тут думать? Ты вон, лучше бы к Риишу подошел. Он для тебя, за пару серебрянок, камешки пораскинет. У Рииша хорошо получается камешки раскидывать, почти всегда угадывает. Он ведь тоже из местных, из степняков, а у них, через одного - колдуны да шаманы. Так тебе ни один ученый жрец в храме судьбу не предскажет, как природный шаман нагадает. Как судьбу свою поймешь - так и мысли дурные из головы вылетят! Мой тебе совет - сходи.
…Вот такой вот, примерно разговор. Такое отношение к жизни и смерти. - Оно и понятно - смертность тут, особенно у людей опасных профессий, весьма высока. Потому и верить в судьбу и загробную жизнь - просто необходимо, иначе крыша поедет, в вечном страхе жить. А вот коли знаешь, что все расписано заранее в каком‑то небесном свитке, а смерть - это не конец всего–всего–всего, а только лазейка в другой мир - добрый и благополучный, - к психоаналитику, после каждой просвистевшей у виска пули, бегать не станешь. Да уж - психика, надо отдать должное, у народа тут крепкая. Но, те кто легко относится к собственной смерти, чужую жизнь склонны ценить еще меньше. Это мне, как бы тоже надо учитывать. За косой взгляд, реально могут убить. И не потому что так уж сильно оскорбились этим взглядом, А потому что так предки завещали, и коли спустишь обиду - так хоть вовсе не помирай. Не примут тебя дедушки, и посмертные муки, окажутся горше самой смерти. Так что - вежливость, вежливость, и еще раз вежливость. Повода для обиды, лучше никому не давать. Но и прогибаться нельзя. Таких бьют просто на рефлексе. Вроде как у собак - коли кто бежит от тебя, надо догнать и цапнуть… Местные, этот баланс, как‑то инстинктивно угадывают, а мне - учиться и учиться. - Тяжела ты жизнь попаданца!
…А к Риишу, я все‑таки сходил. Не, не то чтобы я и правда во все эти дела верю. Но просто интересно. Да и для поддержания легенды полезно. Местные, как я понял, ко всяким гаданиям, очень серьезно относятся, так что и мне не помешает… - изобразить.
Риишь меня не разочаровал. Не в том смысле, что чего‑то там такого угадал, или предсказал. - Предсказания его, как и следовало ожидать, были весьма туманны, двусмысленны и невнятны. Зато - артистизм! Все эти жертвоприношения, и кропление магического круга кровью сурка... Таинственный шепот, и необычайно одухотворенное лицо приятеля, которого я до сей поры, в общем‑то считал простаком и человеком недалекого ума. - Это вам не наши мошенники–экстрасенсы. Этот - был совершенно искренен в своих заблуждениях. Настолько искренен, что я и сам почти поверил, что это вовсе даже и не заблуждения. И даже начал всерьез задумываться о том, что может и правда - "то что ищешь спрятано на юге, но найдешь ты это на западе, когда запад сам придет к тебе…". Бред конечно полный, но чем черт не шутит? Может и есть во всей этой мистике, хотя бы толика смысла. Иначе бы, люди на протяжении тысячелетий в нее не верили. Впрочем - пустое это все.
И вот, по прошествии трех недель, мы наконец пришли в большой город. Киимр - как назвал его Мыш. Так и сказал. - "Сейчас будет город Киимр. И там наши пути разойдутся. Нам на восток, через горы идти, а тебе - прямо на юг, в Мооскаа. Но коли хочешь - давай дальше с нами. Вояка ты хороший, и охранник из тебя дельный. Коли так дело пойдет, я тебя скоро самого старшим над дозором поставлю. Жалованье - чуть ли не вдвое больше. И в случае чего - полуторная доля в добыче. Опять же, у тебя два коня, и свободный капиталец имеется. Подскажем какой товар прикупить, расторгуешься, с хорошим барышом останешься. Через год назад пойдем, тогда и на учебу свою отправишься. Год пропустишь, зато денег заработаешь. А то ведь - Мооскаа, город дорогой. И не то что у вас в деревне - за все платить надо. За учебу плати, за койку - плати. За стакан воды - и то плати. А искушений кругом много, - мооскаачи - народец хитрый и коварный, умеют денюжку из приезжего вытянуть. Того что у тебя сейчас есть, надолго не хватит. А с пустым‑то брюхом, какой из тебя студент?".
Я поблагодарил Мыша за заботу, но естественно, от его предложения вежливо отказался. Настаивать Мыш не стал, и по приходу в Киимр, произвел со мной окончательный расчет. Денежек, прямо скажем, у меня в карманах заметно прибавилось, включая долю за реализацию захваченного у бандюков барахла. Даже стало как‑то боязно таскать с собой, такое нехилое количество золота. Но опять же - на помощь пришел Мыш, и добрый совет дал. И даже не один. Первым делом - посоветовал легализоваться. В том плане, чтобы выправить себе хоть какой‑нибудь документ. И даже пообещал что он и оу Моовиг, поручатся за меня перед местными чиновниками, что будет вполне достаточно для выправления необходимых документов. Тем более, что в Киимре, игравшим роль товарного хаба в этих краях, у оу Моовига, среди местных бюрократов уже налажены связи, так что стоит только слегка подмазать, и все проблемы будут решены.
Как оказалась, процедура легализации была делом несложным, но тягомотным и… - весьма накладным. А Мыш еще и заверял меня, что кабы не "своя рука", то подорожную и "пачпорт" мне бы выправляли не три дня, а три месяца. Бюрократия в местных краях, была почище нашей, а взятки тут не просили, взятки тут требовали. - Монетки из моего кошелька, начали перекочевывать в карманы чиновников с пугающей быстротой, заметно облегчив мою ношу. Но, по уверениям Мыша, это того стоило. Потому как без бумажки - я вор, бродяга, и подозрительная личность. А дескать, с бумажкой, уже вполне себе приличный человек, которого ни одна стоящая на страже закона сволочь не посмеет взять за шкирман и упрятать в кутузку, без серьезных на то оснований. Это раньше, я был частью каравана, и местные власти не обращали на меня особого внимания. А одиночку, да еще и путешествующего по стране, будут частенько останавливать, на предмет проверки личности и благонадежности. И тут, бумажка для меня будет лучшей защитой, нежели целый десяток мушкетов. По бумажке этой, кстати, я числился иностранным студентом откуда‑то из туземных царств, по "ту" сторону, какого‑то хребта, рожденный в деревне Рооссия, года своего рождения не знающий, по причине дремучей дикости. Как мне объяснили, к учености тут народ относился с изрядным пиететом. И даже обычные студенты, были людьми, в некотором роде уважаемыми, и им полагался ряд привилегий и поблажек. Вплоть до того, что в ряде случаев, даже судить их мог только специальный суд. Но, это в теории. А так, если повздоришь с властями, где‑нибудь в провинции, они могут твоего студенческого статуса "не заметить", и... Короче - не надо нарываться.
…А остаток денег, я отнес в банк. Ага. У них тут, оказывается банки вовсю работают. Нам на лекциях, об этом вскользь упоминали, но тогда я на это как‑то мало внимания обратил. - Это было в самом начале моего появления в Отряде, и тогда я был настолько потрясен информацией о существовании абсолютно иного мира, что на такую банальность, как какие‑то там банки, внимания не обратил. Так что Мыш мне напомнил, и даже объяснил, как эта система работает. Увы, до пластиковых карточек, местное банковское дело, еще не доросло. Так что в обмен на свое золотце, я получил некое "заемное письмо". Вроде как я дал в долг Коронному банку. И мог получить свое обратно, по месту прибытия в город Мооскаа в центральном отделении этого уважаемого заведения, курируемого казной самого сатрапа - так тут, называли местного царька. Можно было, на крайний случай, сунуться в отделения Коронного банка в других городах, и даже странах. Но тогда бы с меня содрали куда большую мзду за оплату банковских услуг. Вот такие вот, странные правила.
Ну а потом, пришлось устроить отвальную пьянку для друзей–товарищей. Нет, реально. Вроде не так долго вместе с ними шли - полтора месяца. А ведь и я для них, и они для меня, стали своими людьми. Вместе кровь проливали, вместе работали, решали проблемы. - Я стал своим! Потому‑то, кстати, Мыш со мной и возился. Тут у народа было своеобразное отношение к другим людям. За своих - хоть в огонь, кинуть–обворовать своего - худший из грехов. А вот с чужаком - делай что хочешь, особенно если знаешь, как избежать мести.
…Гульнули хорошо. Я ужрался вдрызг. И утром проснулся с больной головой, своей. И еще, чьей‑то кудрявой головкой, устроившейся у меня на предплечье… Кажется, у нас что‑то было с этой трактирной служанкой. Но помню я это весьма смутно. Да и - лучше бы забыть. На трезвую голову, и при свете дня, она мне… - как‑то не показалась. В общем - когда вернусь домой, и буду писать отчет, об этом эпизоде свой жизни, я упоминать не стану.
Оу Игиир Наугхо. Десятник
- Рааст. - Рявкнул Игиир, подойдя к знакомому забору. - Ко мне!
Через несколько секунд, рядом с ним, почти неслышно приземлился огромная туша стражника, одним прыжком перемахнувшего невысокую ограду. - "…И правда - медведь". - Подумал Игиир со смесью раздражения и одобрения. - "С виду - здоровый бычара, а ведь умеет подкрадываться незаметно, и ловок как его звериный тотем. В ближнем бою особенно опасен, это мне сейчас на руку…".
…Как ни удивительно, но успешное завершение расследования по следу лошади чужака, не разбудило в душе десятника спокойствия и удовлетворения. Скорее наоборот - он вдруг почувствовал раздражение и тревогу. То, с какой легкостью, пусть и не казавшийся слишком серьезным, но все же - след, разлетелся в пыль, навевало отнюдь не радостные мысли. - "А если и второй след окажется пустышкой? А ведь начальству уже отправлены, хоть и не откровенно победные, но все же вполне оптимистичные реляции. И что теперь - отписываться, что у меня ничего нет, и все надо начинать сначала? …И дадут ли вообще, начать?"
Нет, с этой проблемой надо было разбираться, и разбираться быстро, даже идя на небольшие нарушения законов профессионального ремесла. На длительное и осторожное расследование, просто нет времени. Если что - придется просто извиниться перед иностранцем. При том уровне полномочий, что ему дали, можно смело надеяться, что если нарушение даст результат, его простят.
- Этот… - спросил он у Рааста. - Не выходил?
- Никак нет, ваша милость. - Отрапортовал стражник.
- Надо с ним поговорить. Возможно, даже достаточно жестко, в случае если он будет не в настроении разговаривать. Однако, не будем забывать, что он полдюжины лесовиков, одним махом положил… Что у тебя с оружием?
- Ну... Мушкет, штык, тесак... - Начал было Рааст.
- Не для боя. - Оборвал его Игиир. - Для драки.
- Ножик есть… Три. На поясе, за голенищем, и еще один в шапке спрятан. Кастет есть, хороший - "тигриная лапа". Да я и просто кулаком могу… - мало не покажется.
- Вот именно - "не покажется". Чтобы даже не думал за нож или кастет хвататься. Мне трупы не нужны. Они на вопросы отвечают неохотно…
- Да можно... - Слегка почесав в затылке, Рааст достал из‑за пазухи кисет–кошелек, вытряхнул оттуда жалкую горсточку медных монеток в карман, и опустившись на корточки, засыпал на место своей казны песок и мелкий щебень с дорожки. Тщательно затянул и завязал горловину, а потом несколько раз махнул на пробу, на манер кистеня.
- Уже лучше. - Кивнул, довольный понятливостью подчиненного Игиир. - А чем руки вязать? Шнура нету?
В ответ Рааст только развел руками.
- Ладно, - кивнул Игиир и обвел прилегающую к караван–сараю торговую улицу, задумчивым взглядом. - Видел я тут кое‑что... Оставайся, наблюдай.
Уйдя быстрым шагом, десятник вернулся примерно минут через двадцать, сжимая в руках элегантную щегольскую тросточку.
- Вот... - Как‑то, немного нервно пояснил он своему подчиненному. - Когда я из Мооскаа уезжал, там такие у столичных щеголей–задир только в моду входили. - Из железного дерева, с виду - игрушка, но, будто стальным прутом бьешь. Почти целый золотой стоит, гадина. Надеюсь казна мне оплатит... Если этот… начнет за оружие хвататься - я ему руки и ноги обрабатываю, а ты, кошельком по голове. Но только если он первым в драку полезет, или, если я скажу… - слово… - ну допустим - "рыба". Запомнил? - Постарайся встать где‑нибудь у него за спиной, или хотя бы сбоку. И как услышишь "рыба", даже если я тихо вскользь упомяну, - глуши его к демонам. А потом вот - Игиир протянул ему моток тонкого, но прочного шнура. - Там же, в лавке взял. Свяжи руки и ноги. В рот - кляп, что‑нибудь из его одежды… И постарайся обойтись без лишнего шума.
На территорию караван–сарая, они зашли через ворота для прислуги, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Послеобеденная сиеста еще не закончилась, так что это не стало слишком сложной задачей… Подстерегли возле кухни одиноко спешащую куда‑то служанку, и расспросили насчет чужака и его местопребывания. Баба оказалась хоть и смазливая, но вполне толковая, и быстро сообразила и о ком идет речь, и о том, что человеку в синем мундире Бюро, лучше отвечать честно, а потом лучше забыть о разговоре, тем более, что в таком случае никто не узнает о серебряном полусатрапе, любезно выданном человеком в страшном мундире БВБ. А за то, что баба провела двух государевых людей в жилые покои для богатых гостей черным ходом, и поднявшись по служебной лестнице на второй этаж, довела до нужного нумера, она получила и второй серебряный полусатрап, что вместе с первым, было больше чем ее заработок за два месяца.
Дождавшись когда счастливая, хоть и слегка напуганная служанка исчезнет из коридора, Игиир осторожно постучал в дверь. Из глубин нумера послышалось недовольное кряхтение, потом раздраженное бурчание, и наконец дверь распахнулась.
- Кто вы? Что вам надо? - Раздраженно спросил давешний незнакомец, недовольно глядя на незваных гостей. Судя по находящейся в беспорядке одежде и помятой кровати, он пытался урвать последние крохи послеобеденного сна, и был весьма недоволен тем, что его отвлекают от этого достойного занятия.
- Старший десятник Бюро всеобщего блага, оу Наугхо. - Представился Игиир, делая небольшой шаг вперед, и словно бы вдавливая чужака в глубь помещения. - Испытанный способ, всякий опытный фехтовальщик, в подобной ситуации невольно рвет дистанцию, чтобы оставить между собой и вероятным противником достаточное расстояние, для отражения атаки. - Мне хотелось бы переговорить с вами.
- О чем? - Раздраженно спросил чужак, послушно отступая назад, и словно бы невзначай оглядывая окружающее пространство в поиске возможных помех. Да, Игиир не ошибся, чужак был опытным воякой, он еще не почувствовал настоящей опасности, но уже готов был сражаться... - Я уже имел удовольствие общаться с вашим ведомством на границе, и выправить все надлежащие документы.