Итак, сон. Из всех, что он до сих пор видел, этот был самым странным. Правда, многое из услышанного в нём уже начало меркнуть, уплывать, и хотя разрозненные фрагменты прошлого стали потихоньку, очень медленно, складываться вместе, многих кубиков в мозаике ещё не хватало. Томас даже начал питать слабую надежду, что не такая уж он важная часть Испытаний, как он себе навоображал. Хотя многое в этом сне осталось для него тайной за семью печатями, тот факт, что им с Терезой приходилось подслушивать, говорил о многом: они были посвящены не во все аспекты Испытаний.
Но какова же их цель? Почему эти люди считали, что будущие поколения скажут им спасибо?
Он протёр глаза, потянулся и взглянул на Бренду. Та ещё спала: глаза закрыты, грудь медленно опускается и поднимается в такт ровному дыханию, рот чуть приоткрыт. Хотя Томас ощущал, что тело затекло сильнее, чем вчера, благодатный сон сотворил чудо с его душевным настроем. Он чувствовал себя посвежевшим, сил прибавилось. Несмотря на недоумение и массу вопросов, порождённых сном-воспоминанием и всем тем, что сообщила ему Бренда, юноша был полон энергии.
Он снова сладко потянулся и чуть было не зевнул - долго и смачно, как вдруг что-то на стене переулка привлекло его внимание. Большая металлическая пластина, очень знакомая на вид.
Он толкнул дверцу, выбрался из кабины и пошёл к пластине. Она была очень похожа на те, что он во множестве видел в Лабиринте, те, на которых было выбито: "ПЛАНЕТА В ОПАСНОСТИ: РАБОЧАЯ ОПЕРАТИВНАЯ КОМИССИЯ - УБОЙНАЯ ЗОНА".
Тот же тускло отсвечивающий металл, тот же шрифт. Вот только написано на табличке нечто совсем другое.
Он в остолбенении пялился на неё, по крайней мере, пять минут.
Табличка гласила:
ТОМАС, ТЫ - НАСТОЯЩИЙ ЛИДЕР
ГЛАВА 36
Томас, наверно, таращился бы на табличку весь день, если бы не Бренда, выбравшаяся из грузовика. Он вздрогнул, когда она заговорила:
- Я поджидала случая сказать тебе.
Он резко обернулся к ней:
- Что? Ты это о чём?
Она избегала встречаться с ним взглядом, просто стояла, устремив глаза на табличку.
- Я догадалась в тот самый момент, как узнала твоё имя. Хорхе тоже. Скорее всего, именно поэтому он и решил рискнуть и пойти с вами через город, в эту самую Мирную Гавань.
- Бренда, о чём ты толкуешь? - повторил Томас.
Наконец, она взглянула ему в глаза.
- Эти таблички развешены по всему городу. И на всех одно и то же. Одними и теми же словами.
У Томаса колени подогнулись. Он оперся спиной о стену и сполз по ней на землю.
- Как... Как это вообще возможно?! Я хочу сказать - табличка выглядит так, будто висит здесь уже давно... - Он не окончил, не зная толком, что ещё сказать.
- Понятия не имею, - ответила Бренда, присаживаясь рядом. - Никто из нас не знал, что это за бред на табличках. Но когда вы, парни, появились и ты назвал своё имя... Тогда сразу стало всё ясно. Таких совпадений не бывает.
Томас тяжело уставился на неё. Внутри закипало раздражение.
- Почему ты мне не сказала? За руку держала, о папе убитом рассказывала, а об этом - нет?!
- Я не говорила тебе, потому что не была уверена, как ты среагируешь. Боялась, что ты сломя голову бросишься таблички искать, а про меня забудешь.
Как же ему это надоело. Чтобы успокоиться, он набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.
- Думаю, таблички - тоже часть всего этого безобразия. Ни черта не понятно.
Бренда вывернула шею, чтобы взглянуть на табличку.
- Почему непонятно? Ты хочешь сказать, что не видишь смысла? Это же проще некуда. Ты лидер, так что принимай командование. А я тебе помогу. Тем и отработаю право прийти в Мирную Гавань.
Томас захохотал.
- Здорово! Я тут застрял посреди города, полного трахнутых на голову хрясков, группа девчонок мечтает укокошить меня, а я должен беспокоиться о том, кто в нашей группе лидер?! Не смеши меня!
Бренда недоумённо нахмурилась.
- Подожди, подожди... "Девчонки, которые мечтают тебя укокошить"? Это ещё что за новости?
Томас не отвечал - раздумывал, стоит ли рассказывать ей всю историю от начала до конца. И хватит ли у него на это духу.
- Ну так?.. - настаивала она.
Решив, что будет неплохо снять груз с души и что Бренда, пожалуй, заслуживает доверия, Томас уступил. Раньше он выдавал ей информацию по капле - то там обронит намёк, то там что-то расскажет - но теперь выложил всю историю от начала и до конца в подробностях. О Лабиринте, о "спасении", о том, как проснулись и обнаружили, что по-прежнему находятся в центре того же самого кошмара. Рассказал об Арисе и группе Б. О Терезе он много не распространялся, но заметил во взгляде Бренды нечто эдакое, какую-то искорку, когда упомянул о своей подруге.
Когда он закончил, она спросила:
- Так что, у тебя с этой самой Терезой... что-то было?
Томас не знал ответа. Было ли у них что-то? С уверенностью он мог утверждать только одно - они были близкими друзьями. Судя по его отрывочным воспоминаниям, до Лабиринта они, пожалуй, были даже больше, чем просто друзьями. До Лабиринта... Как раз в то время, когда они помогали организовывать весь этот балаган.
А потом был поцелуй...
- Том? - окликнула Бренда.
Он резко взглянул на неё:
- Не называй меня так.
- А? - Она даже вздрогнула. Наверно, он сделал ей больно. - Почему?
- Просто не называй, и всё. - Ему претило говорить такое, но он ничего не мог поделать. "Том" - так называла его Тереза...
- Ну и подумаешь. Может, мне называть тебя мистер Томас? Или король Томас? Или ещё проще и лучше: ваше величество?
Томас вздохнул:
- Прости. Называй, как хочешь.
Бренда саркастически фыркнула, и оба надолго замолчали.
Проходили минуты. Томас и Бренда тихо сидели, прислонясь спинами к стене. Но умиротворение длилось недолго. Томас услышал странный глухой шум и мгновенно очнулся.
- Ты слышала? - встревоженно спросил он.
Бренда склонила голову набок и превратилась в слух.
- Да. Как будто кто-то бьёт в барабан.
- Ну вот, веселье кончилось, начинаются трудовые будни. - Он поднялся и помог подняться Бренде. - Как думаешь, что это такое?
- Держу пари, что ничего хорошего.
- А если это наши друзья?
Низкое глухое "бум-бум-бум" вдруг разом зазвучало отовсюду, гуляя по узкому переулку и эхом отражаясь от стен. Но через несколько напряжённых секунд Томас пришёл к выводу, что звуки доносятся из тупика. Несмотря на риск, он отправился туда - убедиться.
- Что ты делаешь!
Но окрик Бренды не задержал его. Тогда девушка последовала за ним.
В самом конце тупика возвышалась стена, сложенная из выщербленного и растрескавшегося кирпича. Четыре ступеньки вели вниз, к исцарапанной покосившейся двери. Над самой дверью виднелось прямоугольное окошко; стекло в нём отсутствовало, только один-единственный осколок торчал в верхнем косяке, как зуб из голой десны.
Там звучала музыка - теперь Томас ясно слышал это. Музыка была быстрой и напряжённой, с мощными басами, грохочущими ударными и ревущими гитарами. И всё это переплеталось с шумом человеческих голосов: люди хохотали, перекрикивались, подпевали... В голосах явно ощущался надрыв. Что-то в происходящем было такое, от чего кожа покрывалась мурашками.
Похоже, хряски занимались не только тем, что охотились за чужими носами. Томас встревожился ещё больше - шум не имел никакого отношения к его друзьям.
- Нам лучше убраться отсюда подобру-поздорову, - пробормотал он.
- Думаешь? - отозвалась Бренда - она стояла с ним плечом к плечу.
- Пошли.
Томас повернулся, она тоже. И оба застыли на месте. Пока они слушали музыку, в переулке появились три незнакомые фигуры. Всего в нескольких шагах от ребят стояли двое мужчин и женщина.
У Томаса желудок сжался в комок. Одетые в лохмотья, со всклокоченными волосами и давно не мытыми физиономиями, чужаки, однако, при ближайшем рассмотрении не имели значительных физических увечий, а их глаза были вполне разумны. Хряски, конечно, но ещё не совсем за Чертой.
- Привет, - сказала женщина. Свои длинные рыжие волосы она увязала в конский хвост, а вырез её майки был таким откровенным, что Томасу стоило немалых усилий не скашивать туда глаза. - Пошли к нам на вечеринку? Танцы-шманцы-обжиманцы. Выпивки тоже полно.
Что-то в её голосе заставило Томаса занервничать ещё больше. Что бы под всей этой чушью ни подразумевалось, любезностью здесь и не пахло - бабёнка явно просто издевалась над ними.
- М-м... Нет, спасибо, - отозвался Томас. - Мы... э... мы только...
- Пытаемся найти своих друзей, - вмешалась Бренда. - Мы тут недавно, только что прибыли.
- Добро пожаловать в Порочный Хряскеленд! - провозгласил один из мужиков, длинный, безобразный и с волосами, слипшимися в грязные сосульки. - Не боись, большинство из тех, там, внизу, - он кивнул на ступеньки, - только на полпути к Черте. Ну, заедут локтем в морду или, там, двинут по яйцам. Но не съедят же!
- По яйцам? - повторила Бренда. - Прошу прощения?
Мужик ткнул в Томаса.
- Это я про парня. С тобой может случиться и похуже, если не будешь держаться к нам поближе. Сама понимаешь, ты же баба.
От этой беседы Томаса затошнило - до того ему было не по себе.
- Да, здорово, конечно, но нам надо идти. Искать друзей. Может, мы вернёмся обратно.
Тогда вперёд выступил второй мужчина - невысокий, но довольно красивый, со светлыми волосами ёжиком.
- Да вы ещё совсем сосунки! Пора преподать вам первый жизненный урок. Время для веселья, кому говорят! Мы официально приглашаем вас на нашу дружескую вечеринку. - Каждое слово в последней фразе он выразительно подчеркнул, и, надо сказать, в них не было и намёка на радушие.
- Благодарим, но нам пора, - ответила Бренда.
Белобрысый вытащил из кармана своей длинной куртки пистолет. Давно не чищенный серебристый металл потускнел, но это была самая грозная и опасная вещь, которую Томасу когда-нибудь приходилось видеть.
- Я думаю, вы меня не поняли, - процедил красавчик. - Вас пригласили на вечеринку. От подобных предложений так запросто не отказываются.
Долговязый Страшила вынул нож. Конский Хвост вооружилась отвёрткой, кончик которой был вымазан чем-то бурым, должно быть, застарелой кровью.
- Так что вы скажете? - осведомился Белобрысый. - Не будете ли вы так любезны почтить нашу скромную вечеринку своим присутствием?
Томас взглянул на Бренду, но глаза девушки были устремлены на блондинистого красавчика, и на её лице явственно читалось, что сейчас она отколет какую-то невообразимую глупость.
- О-кей, - быстро проговорил Томас. - Мы пойдём.
Бренда резко повернула голову:
- Что?!
- У этого пистолет, у другого нож. А у бабёнки грёбаная отвёртка. Мне как-то совсем не улыбается, если мне вколотят мой собственный глаз в заднюю стенку моего же черепа.
- Похоже, твой дружок не дурак, - одобрил Белобрысый. - А сейчас идём, повеселимся. - Он махнул пистолетом в сторону ступеней и заулыбался. - Пожалуйста, только после вас.
Бренда кипела, но по её глазам Томас понял: она отдаёт себе отчёт, что им некуда деваться.
- Ладно, идём.
Белобрысый снова улыбнулся. Подобная гримаса была бы очень уместна на морде удава.
- Вот это другой разговор. Мило и приятно, и волноваться не о чем.
- Вас никто не обидит, - добавил Долговязый Страшила. - Только не кочевряжьтесь и ведите себя прилично. Когда вечеринка закончится, вы и сами захотите присоединиться к нашей группе. Уж будьте покойны.
Томас приложил все усилия, чтобы не дать владеющей им панике вырваться наружу.
- Пошли, - обратился он к Белобрысому.
- Ты первый. - Парень снова указал на ступеньки стволом пистолета.
Томас взял Бренду за руку и притянул поближе к себе.
- Ну что, любимая, пойдём развлечёмся? - Он вложил в свои слова весь сарказм, на который был способен. - Мы славно повеселимся.
- Ах, какая прелесть! - воскликнула Конский Хвост. - Я прям каждый раз чуть не плачу, когда вижу влюблённых. - И смахнула со щёк несуществующие слёзы.
Томас с Брендой, держась за руки, направились к лестнице, всё время ощущая направленный им в спины пистолет. Места на лестнице едва хватало, чтобы пройти бок о бок. Они спустились к старой, обтёрханной двери, и тут Томас обнаружил, что на ней нет ручки. Вопросительно приподняв брови, он оглянулся на Белобрысого, стоявшего в двух шагах позади.
- У нас специальный стук, - сказал тот. - Сперва три медленных удара кулаком, потом три быстрых, а потом два стука костяшками.
Ох, как Томас ненавидел этих недочеловеков! Ненавидел их любезные ужимки и сладенькие слова, полные ядовитой издёвки. Да эти уроды были, пожалуй, ещё хуже, чем банда мужика, желавшего вернуть себе носик. От тех хотя бы было ясно, чего ожидать.
- Стучи, - прошептала Бренда.
Томас так и поступил: сжав руку в кулак, сделал три медленных удара, потом три быстрых, а потом стукнул пару раз костяшками. Дверь тут же распахнулась, и из неё, словно порыв ураганного ветра, вырвалась какофония звуков.
В дверном проёме стоял здоровенный мужик. На морде и ушах амбала живого места не было от пирсинга и татуировок. Длинные белые волосы доставали чуть ли не до пупа. Всё это Томас успел увидеть лишь мельком, прежде чем амбал проговорил:
- Привет, Томас. А мы тебя ждём.
ГЛАВА 37
Следующие несколько минут прошли как в тумане - до того Томас был ошеломлён этим приветствием.
Если целью Амбала было ввергнуть Томаса в шок, то он её вполне достиг. И не дав гостю опомниться, патлатый буквально заволок Томаса и его спутницу внутрь и повёл сквозь плотную толпу танцующих, вернее, кружащихся, подпрыгивающих, дёргающихся и обнимающихся тел. Музыка оглушала, а ударные, казалось, словно молотом бухали Томаса по черепу. С потолка свисало несколько ручных фонариков, и когда танцующие, случалось, задевали за них, они раскачивались, бросая лучи во все стороны.
Патлатый наклонился к Томасу и проорал:
- Спасибо Господу - у нас ещё есть батарейки! Когда они закончатся - это будет не жизнь, а дерьмо!
Томас едва расслышал его слова, хотя Патлатый Амбал орал ему в самое ухо.
- Откуда вы узнали моё имя? - заорал Томас в ответ. - И почему вы меня ждали?
Мужик заржал:
- Мы наблюдали за вами всю ночь! А сегодня утром увидели через окошко, как ты среагировал на табличку, ну и сообразили, что ты - тот самый знаменитый Томас и есть!
Бренда обеими руками обнимала своего спутника за талию и прижималась к нему всем телом. Наверно, чтобы не потеряться в толпе. Наверно. Но услышав слова Амбала, она просто-таки намертво вцепилась в Томаса.
Томас бросил взгляд за спину: Белобрысый и два его компаньона следовали за ними по пятам. Пистолета видно не было, но Томас прекрасно понимал - в случае чего, оружие тут же вернётся в руку хозяина.
Музыка ревела, басы грохотали, от ударника содрогались стены. Вокруг них дрыгались и подпрыгивали люди, лучи света, словно клинки, рассекали тёмное пространство помещения. От потных, разгорячённых тел в зале стояла непереносимая жара.
Дойдя до середины помещения, Амбал остановился и повернулся к ним лицом, встряхнув своей дурацкой белой гривой.
- Мы действительно очень хотим, чтобы вы присоединились к нам! - прокричал он. - В тебе, должно быть, есть что-то особенное! Мы защитим вас от плохих хрясков!
Хорошо, что этим людям было известно не так уж много. Может, Томасу с Брендой выпадет шанс улизнуть. Только продолжать ломать комедию, строить из себя "особенного", а там, глядишь, и подвернётся возможность слинять отсюда незамеченными.
- Я пойду принесу вам чего-нибудь выпить! - прокричал Амбал. - Веселитесь, будьте как дома! - И растворился в плотной дёргающейся толпе.
Томас обернулся, узрел Белобрысого и двух других - те не танцевали, лишь наблюдали за гулянкой. Конский Хвост помахала ему рукой.
- Давайте, танцуйте! - крикнула она, но сама и с места не сдвинулась.
Томас повернулся к Бренде. Им необходимо было переговорить.
А та, словно читая его мысли, закинула ему на шею руки и притянула к себе так близко, что её губы оказались прямо у его уха, обдавая его горячим дыханием.
- И как нас угораздило вляпаться в это? - спросила она.
Томасу ничего не оставалось, как обнять Бренду и прижать к себе. Сквозь влажную от пота одежду он ощущал жар её тела. Внутри него что-то шевельнулось. И снова его затопило чувство вины и тоска по Терезе.
- Ещё час назад я и вообразить бы себе такого не мог, - наконец проговорил он ей на ухо. Ничего другого ему просто на ум не пришло.
Мелодия сменилась. Теперь звучало что-то мрачное и заунывное. Ритм чуть-чуть замедлился, бас зазвучал поглубже. Томас не мог различить слов. Певец как будто оплакивал какую-то страшную трагедию, до того пронзительно и скорбно звучал его вой.
- Может, нам остаться с этими людьми на какое-то время? - сказала Бренда.
Тут Томас заметил, что они всё же танцуют, не отдавая себе в этом отчёта. Двигаются в такт музыке, медленно поворачиваются, тесно сплетясь телами.
- Ты о чём? - удивился он. - Уже сдаёшься? Так скоро?
- Нет. Я просто устала. Может, нам здесь будет безопаснее.
Неужели он в ней ошибся? Неужели зря доверился? Может так быть, что она привела его сюда с умыслом? Да нет, у него, похоже, паранойя. Ему не хотелось сомневаться в своей спутнице.
- Бренда, не сдавайся! Наша единственная надежда - пробиться в Мирную Гавань и получить средство от болезни.
Бренда едва заметно потрясла головой.
- Так трудно поверить, что оно существует. Надежда уж очень хлипкая.
- Не говори так! - Ему не хотелось об этом думать и не хотелось этого слышать.
- А почему они тогда ссылают сюда всех хрясков, если есть лекарство? Разве это не полная бессмыслица?
Томаса встревожило это изменение в её настрое. Он слегка отклонился назад - чтобы можно было взглянуть ей в лицо. В глазах у девушки сверкали слёзы.
- Ты с ума сошла, если так говоришь. - Помолчал. Его тоже посещали сомнения, но он, само собой, не спешил делиться ими с кем бы то ни было. - Лекарство существует! Нам надо... - Он умолк, уловив на себе взгляд Белобрысого. Вряд ли тот их слышал, но лучше вести себя поосторожнее.
Поэтому Томас склонился обратно к Брендиному уху.
- Нам необходимо вырваться отсюда. Тебе хочется остаться с людьми, которые целились в тебя из пистолета и угрожали отвёртками и ножами?
Но прежде чем она ответила, вернулся Патлатый Амбал, неся в каждой руке по стакану. Танцующие пары толкали Амбала со всех сторон, и тогда из стаканов выплёскивалось нечто коричневатое.
- Пейте! - прокричал он.
Что-то словно толкнуло Томаса изнутри. Пить то, что предлагают эти чужаки?! Эта затея Томасу решительно не нравилась. Если он и раньше чувствовал себя не в своей тарелке, то теперь стало в сто раз хуже. Опасностью веяло со всех сторон.
А Бренда уже протягивала руку к стакану с напитком.