Глеба разбудил удар гонга. Такой дверной звонок не для тех, кто по утрам страдает похмельем. Жмых Даже вскрикнул. После вчерашних возлияний в голове ощущалась мутная тяжесть. Ломило виски. Он поднялся с кровати, накинул рубашку, отхлебнул из открытой бутылки теплого и выдохшегося "Жигулевского" и, покачиваясь, выбрался в коридор.
– Открыть дверь! – сиплым голосом скомандовал Жмых.
На этот раз заминки не произошло. У входа стоял сияющий, гладко выбритый и причесанный лемуриец. Ночи с порноканалом и бутылками алкоголя поэт, судя по всему, предпочел здоровый сон.
– Проходи! – пригласил Глеб и, шаркая ногами, побрел в глубь дома.
– Долго размышлял вчера вечером, – объявил Лукас, следуя за хозяином по коридору, – писал стихи и думал обо всем.
– Ну и? – насторожился Глеб.
– Я решил, что ты должен помочь мне снять деньги со счета.
– Именно я?! С чего это?!
– Только послушай. Я вдруг понял, что за время, прошедшее с тех пор, как мы познакомились, мы стали хорошими друзьями. А потому, если ты поможешь мне снять два миллиона, я отдам тебе полпроцента от одного из двух миллионов! То есть пять тысяч рублей.
– Поразительная щедрость, – буркнул Глеб – Без моей помощи тебе никак не обойтись?
– Мне бы не хотелось, чтобы мои сенсорные данные были распознаны компьютером банка…
– Опа! – воскликнул Жмых. – Неплохо придумано! А меня чтобы копы заловили еще теплого? Слушай, твоя наглость меня просто поражает!
В просторном холле Лукас продолжил объяснения:
– Сенсорные данные – это не отпечатки пальцев, не узор на сетчатке и не рисунок ушных раковин. Но они так же индивидуальны для каждого человека. Это манера работы с компьютером. Характер движения мышью, скорость нажатия клавиш, замедление при наборе каждой буквы… У каждого ведь есть свои любимые буквы. Словом, твои сенсорные данные неизвестны защитным программам Мамба-банка. И никогда тебе не понадобятся – ты же не хакер. А меня они могут узнать. Поэтому ты под моим руководством сделаешь ввод – заранее, мы запишем все действия, чтобы не тратить время при межпланетной связи, – и денежки наши.
– Ну, разве что так, – протянул Жмых. – Хотя все равно чую я какой-то подвох… Ну да ладно. С моими статьями электронный взлом – мелочи. Только половиной процента от одного миллиона ты не отделаешься…
– Да? Ну ладно, – вздохнул лемуриец. – Договоримся. Ты все же настоящий друг!
Жмых пожалел о том, что согласился. Но пока что его не заставляли вводить в компьютер никаких данных – можно и еще подумать над предложением хакера. Он откупорил новую бутылку пива и поинтересовался:
– Знаешь, Лукас, чем хороший друг отличается от настоящего? Хороший друг отдаст тебе полпроцента от одного из двух миллионов, а настоящий – поможет закопать труп.
– Глубокая мысль, – отметил лемуриец.
– Так как насчет трупа? Помог бы мне избавиться от трупа?
– Я не очень люблю трупы, – сознался Лукас.
– Можно подумать, я от них в восторге! – фыркнул Жмых. – Тут вопрос принципиальный, мог бы ты помочь или нет, если бы возникла такая необходимость?
– Ну, наверное, мог бы. – Лукас насторожился. – А что, что-то случилось вчера?
– Да нет, ничего особенного не случилось, – хмуро ответил Глеб.
– Ты что, кого-то убил?!
– Ну, м-м-м. Вообще-то, да.
– Так я и знал! – воскликнул лемуриец. – У меня с самого начала было нехорошее предчувствие. Кто же пал твоей жертвой?!
– Я прикончил… слишком умный холодильник.
– Что?!
– Что-что. Я выпил. Хотел поесть, а он мне не давал. Тогда я спустился в подвал, нашел там топор. Знаешь, такой славный, большой, на длинной ручке, поднялся в кухню и принялся рубить эту сволочь до тех пор, пока он не отдал мою еду. Теперь меня мучают угрызения совести. У него, к несчастью, было такое добродушное лицо…
– Так вот что за груда искореженного металла в углу…
– Да. Это мой бывший помощник и друг…
– Ужасно, – вздохнул Лукас. – Но я ожидал худшего. А зачем тебе прятать останки холодильника? Ведь это все же был твой холодильник… Хоть и разумный…
– Он напоминает мне об очень неприятных вещах. К тому же я здорово порезался, когда его крушил. Весь пол в крови… Не заметил? Уже подсохла, значит… Словом, холодильник нужно выбросить. А продукты я буду хранить у тебя. Пельмени и мясо я затолкал в бар, но теперь туда не помещается пиво… Кстати, ты помнишь код доступа к своему холодильнику?
– Конечно. Я набрал "ноль" – это означает, что код доступа не нужен. Вот у нас в интернате для детей с задержкой в развитии я бы никогда так не сделал… Но, поскольку я живу в доме один…
– Ясно, – мрачно кивнул Жмых. Голова болела.
Холодильник оказался довольно тяжелым, а, главное, неудобным. Таща его, нужно было постоянно следить за тем, чтобы не порезаться о покореженную жесть. В саду железо решили не закапывать – Лукас, как оказалось, вечером успел основательно изучить окрестности и выяснил, что мусорные контейнеры находятся неподалеку – в трех домах от жилья Жмыха. Но, уже миновав один дом, Жмых обессиленно опустил руки и заявил:
– Давай бросим его здесь. Я больше не могу.
– Посреди улицы? – изумился Лукас.
– Да хоть бы и так… Я сдохну, если дотащу его до ящиков… Кто тебе дороже – я или холодильник?
– Надо было купить машину. Грузовичок. На нем удобно возить всякий мусор…
– Да, и устроиться в мусорщики, – скривился Жмых. – Никогда не понимал – кто идет в мусорщики, когда есть столько других профессий? Неужели у кого-то тяга возиться с мусором? Или они надеются найти в контейнерах какие-то ценные вещи?
– В мусорщики идут не от хорошей жизни, – пожал плечами Лукас. – Давай, по крайней мере, отнесем твой холодильник к забору. Или бросим на лужайке дома номер девять…
– А что нам скажет хозяин? – нахмурился Жмых.
– Квартал полностью необитаем. Люди не очень-то любят кладбища, – брякнул вдруг лемуриец.
– Эй! Ты чего? Я не понял… Какие кладбища? – испугался Жмых.
– Самые обычные. Кладбище начинается сразу за пятнадцатые домом. Чуть дальше, чем стоят мусорные контейнеры. Поэтому здесь и жилье дешевле на десять процентов, чем в других кварталах. Вот я и выбрал дома в этом районе… По мне, так кладбища даже оживляют пасторальный пейзаж…
– Оживляют?
– Ну, может быть, не совсем оживляют. Однако делают его более романтичным. На старом сельском кладбище, где есть время подумать о бренном, так вольготно пишется!
Жмых, уже поднявший холодильник, уронил его обратно на бетон шоссе. Бывший холодильник обиженно загремел. Больше ничто гробовую тишину не нарушило.
– Ну и угораздило нас! – выдохнул Глеб. – Хорошо, что мы не купили этот самый пятнадцатый дом… Да еще и безлюдный квартал… Не нравится мне все это!
– Почему не нравится? Хорошо. В кладбищах сокрыта особая прелесть, у них есть своя, темная эстетика… Вчера я гулял по тихому погосту и размышлял о жизни, о том, что нас ждет впереди… И сегодня вечером тоже туда собираюсь. Между прочим, пригласил девушку. Выяснилось, что она любит гулять при луне…
– Здесь нет луны! У этой планеты нет спутников!
– Да? Жаль, – вздохнул Лукас. – Ну, ничего…Там, на кладбище, есть свет… Правда, его немного. Нонам вполне хватит. А какие планы на вечер у тебя, Глеб Эдуард?
Жмых огляделся. Такой дружелюбный пейзаж, красивые дома, зеленые лужайки… И безумный лемуриец рядом. Любитель кладбищенской эстетики. Только назовешь ли его самого нормальным после вчерашней истории с холодильником?
Нет, на этой планете решительно что-то не так… Спокойные служащие, покорные таксисты, нервные, но аккуратные бандиты… Может, избыток кислорода действует? И все от него словно пьяны? А опьянение, как известно, у всех происходит по-разному.
Глеб потряс головой, взялся за край холодильника.
– В соседнем доме точно никого нет? – спросил он.
– Точно. Я заходил в дома… Бродил по этажам…Думал о том, кто мог бы здесь жить…
– И как же тебя пустили?
– Не знаю… Двери не были заблокированы.
– Поразительная беспечность! Хватай холодильник, занесем его в этот дом.
– Зачем? – изумился Лукас.
– Это ближе, чем на свалку. К тому же прихватим оттуда целый холодильник. Пусть будущий хозяин разбирается с продавцами. Может, он появится тут через месяц-другой. У него был холодильник? Был. Он и есть… А что его слегка порубили вандалы – нужно двери закрывать!
Пыхтя, Глеб и Лукас втащили разбитый холодильник в дом под номером девять. Электронные системы не были активированы, но оборудование в дом завезли. Был здесь и стереовизор, и бар – правда, без алкоголя, и целый холодильник.
– Видишь, какие-то гопники уже вылакали из бара всю водку и пиво, – заметил Глеб. – А почему? Из-за безалаберности хозяев… На них можно списать и уничтожение холодильника. Подняли этот, понесли!
Крякнув, Жмых опрокинул новенький холодильник на Лукаса. Тот едва успел подхватить его. Глеб тем временем оторвал свой край от земли и бодро зашагал спиной вперед. Лемуриец едва поспевал за ним.
– Надо думать, стереовизором здесь никого не удивишь, – вздохнул Жмых. – Украсть его проще, чем продать… Да и серийные номера записаны…
– У холодильников они тоже записаны, – пискнул Лукас.
– Ну и что? Эка невидаль – перепутали номера техники в соседних домах. Ты скажи – кому в своем Уме придет рубить свой холодильник?
– А ты был не в своем уме?
– Я был пьян… А он так жалобно пищал… И до последнего удара умолял меня вызвать техника…
Не прошло и часа, как партнеры, которые медленно, но верно становились приятелями, а в чем-то и подельниками, установили холодильник в доме Жмыха, с Глеба градом катился пот, да и Лукас выглядел не лучшим образом.
– Это дело надо обмыть, – заявил Жмых. – Пива, поэт?
– Промочить горло не помешает, – неожиданно согласился лемуриец.
– Может, ты и мясо будешь?
– Нет. Буду вареники. Которые пузырятся и шкварчат…
Глеб полез в бар, достал пакет с картофельными и капустными варениками, высыпал их в стеклянное блюдо, кинул сверху большой кусок масла и поставил в микроволновку, в которой задействовал все возможные режимы нагрева, включая гриль.
– Минут пять – и сытная еда будет готова, – пообещал он Лукасу. – "Жигулевского"?
– А лемурийского эля нет?
– Не знаю. Посмотри сам… Там куча всяких бутылей…
Лукас выбрал себе какой-то напиток, а потерявший много влаги Жмых выпил три бутылки подряд. Поэтому взрыв нескольких вареников в микроволновой печи его не смутил.
– Малость перегрелись, – прокомментировал он, доставляя дымящееся блюдо с кипящим маслом и ошметками теста, картошки и капусты. – Лопай, поэт! Потом напишешь об этом поэму!
– О лопнувших варениках? – скривился Лукас.
– О дружбе и о том, как нужно жить… Тихо и мирно…
Задумавшись о мирной жизни, Глеб сразу вспомнил, что не сегодня, так завтра Лысый потребует их присутствия на очередной разборке, и помрачнел. Ну почему жизнь так устроена, что обязательно нужно все время на кого-то оглядываться? Если не на полицию, то на бугров, если не на них, то на отряды самообороны? Лысый еще узнает о холодильнике и позовет с отчетом… Нашелся праведник! И живет в какой– то дыре, насквозь провонявшей куревом и парами дешевого алкоголя…
Откупорив очередную бутылку с непонятными надписями на этикетке, Жмых отхлебнул и подивился крепости пива. Прямо ерш, разлитый в бутылки.
– Таргарийское, – сообщил Лукас. – Я такое не люблю.
– Тем хуже для тебя, – Глеб осушил бутылку залпом и отбросил в сторону.
Проснулся Жмых, когда солнце опускалось за горизонт. Он сидел на стуле, уронив голову на грудь. Рядом стояла сковорода с застывшими остатками вареников и несколько пустых бутылок. Пива не было. Лукас тоже куда-то исчез. Тело затекло в неудобной позе и отзывалось болью на каждое движение. А в холле гремели удары гонга.
Глеб поднялся, побрел к двери. По дороге сообразил, что звонят не в дверь – внимания к себе требовал видеофон. Не блокируя изображения – сейчас он просто не сообразил бы, как это делается, – Жмых нажал на кнопку активации аппарата. На экране появилась мерзкая черная физиономия.
– Чего надо? – прохрипел Глеб.
– Хреново тебе? – поинтересовался Факир. – Хе-хе. Дай-ка я угадаю. Дорвался до мини-бара в своем новом доме и весь его опустошил?
– Мне лучше, чем некоторым, но гораздо хуже, чем многим, – сипло ответил Жмых. – Чего тебе надо?!
Глядя за спину Глеба, Факир заметил:
– Лысый просил передать, что стрелку сегодня отменили. Но не радуйся сильно – ее перенесли на ночь. Точнее сообщу позже. Или заеду. Тогда и пойдем на дело. Не напивайся слишком. Больничные у нас не в ходу. Сам знаешь.
– Не лечи меня. А что намечается?
– Сюрпризы тоже не любишь?
– Не люблю.
– Ладно, скажу по дружбе, только потому, что я человек простой, склонный к всепрощению. Будем мочить рангунов.
– Что, всех?! – опешил Глеб.
– Зачем всех?! – удивился Факир. – Только некоторых… Самых борзых.
– Хм, – задумался Жмых. В его мозгу тут же стали прокручиваться варианты, как под эти разборки подвести устранение Клешни. Его присутствие в городе всерьез беспокоило Глеба. Он по опыту знал, что от врагов лучше избавляться, даже если они находятся от тебя в паре галактических парсеков, а уж если совсем рядом – жди неприятностей. Тем более что Клешня явно имел по отношению к нему схожие планы. Тертый коск.
– Передай Лысому, мы всегда готовы ему помочь, – сказал Жмых.
Факир широко улыбнулся, демонстрируя редкую проницательность.
– Послушай, Жмых, – проговорил он. – Помнится, мы с тобой раньше неплохо ладили.
– И что?
– А то, что нынешние наши размолвки после того, как вы примкнули к Лысому, должны разрешиться. Мне кажется, не стоит таким правильным, цивильным коскам упираться рогом лоб в лоб, когда можно быть хорошими друзьями.
"Опять хорошие друзья, – подумал Глеб, – и хоть бы один настоящий".
Вспомнилась добродушная физиономия убитого холодильника, и на душе сделалось муторно.
– Я без претензий, – проговорил Жмых.
– Вот и отлично, – Факир снова улыбнулся, – в знак того, что мы оба без претензий, я за вами заеду лично. Годится?!
– Хорошо.
Экран видеофона погас. Глеб оттолкнулся от столика, с трудом сохраняя равновесие, добрел до входной двери, распахнул ее. С улицы пахнуло свежестью, ароматом цветов и травы.
"Надо бы купить пива, – подумал Глеб. – Поищу. Может, и в этом пустынном квартале встретится какой-нибудь, пусть даже самый завалящий универсам…"
Он побрел по улице, следя за номерами домов. Девятый. Тот самый, где они сперли холодильник. Одиннадцатый… Тринадцатый. Мрачноватый дом, стекла затемненные. А тут еще и солнце опустилось за горизонт. Вот и мусорные контейнеры. Пустые. Понятное дело – кто будет выносить мусор, если район совсем безлюдный? Разве что Лукас – кожуру от овощей, которые он потребляет в немереном количестве… Интересно, где он сейчас, кстати? Наверное, опять шастает по окрестностям, знакомится с местностью. А зачем?! Вот в чем вопрос. Нет, не прост этот хакер, совсем не прост. Надо бы проследить за ним повнимательнее…
Вот и пятнадцатый дом. За ним – высокие деревья… Но дальше – огоньки. Много огоньков… Парк развлечений? Или супермаркет? Хорошо бы маленький магазинчик, торгующий пивом.
Дорожка делала крюк, уводя в сторону от огней. Глеб ломанулся напрямик, через рощицу, раздвигая жесткий кустарник. Очень хотелось промочить горло. Темнота все сгущалась. Он прищурился, шагнул на открытое пространство и увидел перед собой что-то очень и очень странное. Стеклянный куб, в котором лежал рангун с потемневшим лицом и судорожно сжатыми кулаками. Снизу куб подсвечивался цветными лампочками. Живым рангун не выглядел…
Вглядевшись внимательнее, Глеб убедился в правоте этого предположения. Трудно быть живым с двумя дырками во лбу – загримированными, но все же отчетливо различимыми… А вот в стеклянном кубе дырок не было… Значит, тело рангуна залили в стекло.
Дыхание Глеба перехватило. Он поднял глаза и увидел десятки, сотни светящихся кубов, в которых лежали мертвые тела. Рангуны, люди, таргарийцы… Казалось, дух смерти витает над площадкой – несмотря на то, что все кубы были наглухо запаяны… Возле одного из них маячили два силуэта. Они двигались, шевелили руками. Казалось, одно из существ впилось в горло другому. А то безвольно опустило руки, склонило голову… Все происходило беззвучно, в гробовой тишине. Даже ветви не шелестели. Безветрие, тишь и могильный ужас…
Жмых попытался бежать – и не смог. Сердце бешено колотилось в груди. Существо, к шее которого приник высокий монстр, изменило положение, и Глеб убедился, что перед ним – девушка. В белом платье, с длинными темными волосами. Помочь ей? Нет, жизнь дороже… Бежать, бежать! Но сдвинуться с места он не мог.
Не в силах больше сдерживаться, Глеб заорал во весь голос. Тоскливо, пронзительно, безнадежно… Кто поможет ему здесь, в пустынном районе на далекой планете? И кто захочет помогать, связываться с потусторонними силами? Фигуры обернулись к нему. Лица сияли мертвенной белизной. В полумраке черты их было не различить.
– Что вам надо? Что надо вам от меня?! – прокричал Жмых, хотя и так ясно было, что нужно кладбищенским обитателям – крови, живой и свежей крови!
– Как хорошо, что ты появился, – глухо ответил мужской голос. – Я все ждал, когда ты придешь… Но так и не дождался…
– Тебе плохо, Глеб Эдуард? – участливо спросил тонкий девичий голосок. – Мы с твоим другом решили немного прогуляться… Он рассказывал мне об эстетике смерти. Показывал эти удивительные могилы. Странно здесь хоронят, не правда ли?
Не выбирая, куда присесть, Жмых кулем осел на землю.
– Что вы здесь делаете? – прохрипел он. – Гады!
– Ну, не стоит принимать это так близко к сердцу, – подходя ближе, смущенно улыбнулась Алиса. – И ругаться не надо. Я понимаю, ты, наверное, расстроился. Ты уже большой мальчик, да и мы с Лукасом совсем взрослые… Да, мы целовались. Ну и что? Еще не все потеряно, Глеб Эдуард! Выше голову!
Лукас, лицо которого прежде выражало высшую степень одухотворенности, услышав последние слова Алисы, заметно помрачнел.
– Да наплевать мне на вас, голубки! – выкрикнул Глеб. – Воркуйте, сколько хотите. Вы меня перепугали до смерти! Вы только посмотрите на себя! Жуть-то какая здесь творится! Тут же кладбище! Это ж… Это же… А город когда построили?! Это как тут за такое короткое время столько покойников набралось? А?! Кто-нибудь мне скажет из вас?! Воркуют тут… Посреди всей этой жути. Ур-р-роды!
– Хм, – озадачился Лукас, – признаться, я об этом не думал. А ведь, и правда, многовато мертвецов для планеты, которую только несколько лет назад колонизировали.
Повисла тяжелая пауза. Ее прервала Алиса.
– Фи, мальчики, ну что вы такие мрачные?
– Молчи, дура! – крикнул Глеб.
– Но-но! – поднял руку Лукас.