- Наконец-то до тебя дошло! Только не Бога. Бог в Евангелии называется по имени всего раз или два - не помню. Даже не каждый поп, я тебя уверяю, знает его имя. Оно как бы под секретом. Все твердят либо Христос, либо Троицу поминают. Все, приехали, - сказал Перегуда, как бы комментируя плавное торможение автомобиля.
В этом доме Перегуды Павел не бывал. Это оказался даже не дом, а такая маленькая личная крепость с кирпичным забором метра три высотой, с железными воротами под наблюдением видеокамер, со сторожевой будкой за ними, с хозпостройками на территории, в одной из которых Павел опознал баню, о назначении же остальных приходилось догадываться, исключая разве что вольер, в котором, завидев хозяйскую машину, начали прыгать на сетку два здоровенных ротвейлера, демонстрируя внушительные клыки.
- Ну вот и приехали, - сказал Перегуда, выходя из автомобиля. - Пойдем, покажу тебе твои апартаменты. Можешь принять душ перед обедом.
- Не хочу.
Назначение одного из строений Павел узнал через несколько минут. Гостевой дом в два этажа. Говоря гостиничным языком, Павлу выделили двухкомнатный номер на первом этаже, на кровати которого запросто могли бы одновременно спать человека четыре. Похоже, в доме было четыре таких же номера, причем, судя по звукам музыки, доносившейся сверху, тут еще кто-то жил.
- Приглашаю тебя сегодня пообедать со мной. Дальше, если хочешь, можешь питаться отдельно. Вот телефон, - хозяин показал на аппарат, - позвонишь, тебе принесут сюда что нужно.
- Пиво.
- И это тоже. Жду тебя через полчаса. Это там, на первом этаже. - Он через окно кивнул на основное строение.
- А что здесь типа в тюрьме?
- Не придумывай. Просто тебе нужно переждать денька два, пока все уляжется. Впрочем, решай сам. Но лично я считаю, что тебе лучше пожить здесь, чем сидеть в каталажке.
- Пусть только попробуют.
- Давай это обсудим за обедом. У меня еще есть дела.
Раздевшись, Павел бегло провел осмотр отведенного ему места обитания. Меблировка, особенности интерьера и отделки интересовали его в последнюю очередь, хотя даже первый взгляд позволял сказать, что все здесь сделано качественно и если не богато, то вполне пристойно и в помещении поддерживается порядок, так что выглядит оно почти по-домашнему, даже лежит журнал со свежей телевизионной программой, а у кровати на полу имеются домашние тапочки, не говоря уже о полотенцах и прочем, но все это тем не менее имеет гостиничный налет. Его интересовало иное - следы пребывания здесь людей. Не отпечатки пальцев на посуде в шкафу или волос на подушке, что, наверное, могло бы заинтересовать криминалиста. Любой более-менее маг, в процессе достаточно долгого пребывания в помещении, оставляет свои следы, порой невольно.
Сначала он ничего не обнаружил. Да трудно рассчитывать на хороший результат после ударной дозы спиртного. Сюда бы Марину с ее отточенным чутьем, уж она бы нашла. Но потом он нашел. Сначала один следок, затем второй. Потом еще. Кто-то их старательно затер, либо они от времени поусыхали, хотя впечатления очень старых они не производили. Скорее всего, кто-то их подчистил. Уже интересно.
Потом пощупал пространство вокруг.
Сверху, откуда слышалась музыка, явно шел поток, ровный, едва пульсирующий, но слабый. Вчитываться в него Павел не стал.
Сунулся в холодильник - там стояло несколько бутылок минералки и пакеты с соком. Как раз для безалкогольного коктейля. В баре спиртного тоже не обнаружилось, лежала только универсальная открывалка со штопором.
Павел вышел в коридор и, отыскав лестницу, пошел на второй этаж.
Не, ребята, хрен вы угадали. Схема-то наработана, когда еще с парнями в общаге пьянствовал. Здорово, братан, как дела, туда-сюда, ля-ля, ля-ля. А закурить нету? А стопарик? За знакомство, да жизнь такая бекова, что нас дерут, а нам некого. Давай, наливай, а завтра к нам заваливай, у нас гулянка крутая будет, у Кольки (Витьки, Васьки, Сашки) день варенья, двадцать один, очко, юбилей, можно сказать, весь курс гуляет, и ты подгребай. Конечно, не все так просто, кое в чем Павел поддавливал, но старался обходиться без этих своих штучек, даже в пьяном виде - научен горьким опытом.
Нужную комнату даже не пришлось вынюхивать - из-за двери доносилась музыка, пинкфлойдовская "Стена". Странно, что он сразу, еще там, внизу, не узнал. Неужто и впрямь назюзюкался?
Коротко постучал в дверь и, по московской привычке не дожидаясь приглашения, вошел.
Он ожидал увидеть что угодно, все, кроме того, что увидел на самом деле.
В кресле, перекинув ноги через подлокотник, сидел с закрытыми глазами пацан лет двенадцати и мотал патлатой головой в такт музыке, льющейся из разнесенных на полу колонок музыкального центра.
Собственно, он уже не мотал, а как бы доматывал, потому что, по правде говоря, первое, что Павел увидел, это предостерегающе поднятый вверх палец - мол, не мешай, - похожий на женский, почему в первое мгновение показалось, что тут женщина. Да еще волосы эти. Но уже секунду спустя понял: парень. И он поднял палец до того, как Павел вошел.
Несколько секунд он стоял у порога, не зная, как поступить. Пройти? Или плюнуть и вернуться к себе? Хорошо сказано - к себе. С этим молодым толковать как будто было не о чем. Но тут композиция закончилась, молодой в последний раз кивнул и посмотрел на Павла:
- Вообще-то я тебя не приглашал.
- Чего?
Слышать такое было удивительно. Это такое хамство, что ли? Или как это понимать?
- Ой! - Парень уставился на него, замер на мгновение, потом сбросил ноги вниз и поспешно встал. - Извините. Я подумал… Извините, пожалуйста.
Молодой с пульта выключил музыку.
- Да пожалуйста. Пройти-то можно или пошлешь? - спросил Павел, уже овладев ситуацией.
- Проходите, конечно. Присаживайтесь. Понимаете… В общем, неважно. Нехорошо вышло.
- Да ладно. Как тебя звать-то?
- Илья.
- А меня Павел. - Он протянул руку. - Будем знакомы.
- Очень приятно.
Видно было, что Илье и вправду неловко. И это располагало к нему. Все же хамов, молодые они или старые, Павел не любил.
- А с кем ты меня перепутал?
- Да так, знакомая. Показалось.
- Бывает. Присесть разрешишь?
- Конечно!
- Ты чем здесь занимаешься? - спросил Павел, усаживаясь за стол.
- Ну живу как бы. Временно.
- Так как бы или живешь?
Сказав это, Павел улыбнулся, показывая, что шутит и вообще не в обиде.
- Чего стоишь? Садись. В ногах, сам знаешь…
- Спасибо.
Парнишка явно не знал, как себя вести с человеком старше его больше чем вдвое.
- Ну это понятно. А вообще? - Павел спрашивал, помня об импульсе, исходившем от парня, которого, кстати, сейчас не было. - Чем занимаешься?
- Ну… Как сказать? Учусь.
- Здесь?
- Ага. А что?
- Да нет, в общем, ничего, только… Мне показалось, ты шарил.
- Где?
Павел про себя ругнулся. Он знал за собой этот грешок - давать разным явлениям и вещам собственное название. Заклятия он называл "заплатками", охранительные заговоры - "плащами" или "зонтиками", экстрасенсорный или магический поиск - "шарить". Собственно, это и грешком нельзя назвать, просто так ему было удобнее, он так видел, да и многие из его знакомых принимали и пользовались его определениями. Но для человека постороннего, тем более пацана, а еще тем более такого вежливого, как выяснилось, да еще, похоже, академичного, или, как говорят, "ботаника, ботана", привыкшего к классическим формулировкам и наименованиям, сленговые словечки могли быть непонятны. Да и должны быть. Сленг, он сленг и есть, - это язык посвященных. У академиков он один, у искусствоведов другой, у дальнобойщиков третий, у зэков - само собой.
- Извини. Искал кого-то.
Илья как-то неожиданно стал краснеть.
- А вы почувствовали?
- Ну в общем, да. А что, не должен был?
Парень нравился ему все больше и больше. Кто же он такой и что тут делает?
- Да нет. Только вы…
- Само собой! - решительно пообещал Павел хранить тайну. - Обещаю.
- Бармалея.
- Извини, не понял. В смысле этого, с усами? - Он показал на себе длинные усы с подкрученными кончиками, примерно такие, какие носил артист Ролан Быков, играя роль злодея-пирата в киносказке про доктора Айболита.
Абсурд, такого быть не может, но этот вариант Павлу почему-то первым пришел в голову. Хотя мальчишка не такой и маленький, чтобы искать сказочного персонажа реальными магическими способами, но, например, себя в этом возрасте Павел не помнил. Что он читал в двенадцать лет, о чем мечтал, в кого влюблялся - как-то выветрилось это из головы. Лет в семъ помнил, в четыре немного, в десять. Но там были переломные моменты, врезавшиеся в память. А в двенадцать - нет. Ничего особенного. Но чтобы верил в реальность сказочного персонажа? Как-то поздновато, кажется. Это уже времена Фенимора Купера, Майн Рида, Жюля Верна, "Острова сокровищ" и "Ариэля". И тут Илья рассмеялся:
- Нет. Это кот. Он пропал утром. Вышел погулять и не вернулся. Ему есть уже пора.
Павел вспомнил ротвейлеров в вольере и промолчал.
- И что, откликается?
- Всегда! Знаете, какой он чувствительный!
- Ты его всегда одного выпускаешь?
Павел потихоньку нащупывал эманацию, идущую от парня, касающуюся пропавшего кота. Он уже почти представлял его себе. Даже внешне. Пестрый такой, двухцветный кот, с так называемым тигровым рисунком, только не рыжий с черным, а серый в полоску. И действительно, усатый. Мальчишка его искренне любил, на руках таскал. А кот спал рядом с ним. Иногда удирал ловить мышей, но потихоньку от молодого хозяина. Хищник…
Вдруг Павел ощутил удар. И растерялся.
Это не было нокаутом, говоря спортивным языком, или сколько-нибудь серьезным нападением. Даже и нападением-то это не было. Это был зов. Отчетливый и однозначный. Перегуда ахнул по нему, привлекая к себе внимание. Не сильно. Вроде как позвал. Или окрикнул заблудившегося в лесу.
Но Павел этого не ожидал и потому отреагировал нервно.
Он расслабился, беседуя с мальчишкой. Открылся.
Да еще и выпил перед этим. В общем, что и говорить, потерял контроль над собой. И забыл про маг-код. Он посмотрел на часы. Тридцать минут прошли.
- Пора идти обедать, - сказал он. - Ты как?
- Нет, спасибо.
- Голодаешь?
- Мне сюда приносят.
- Что так?
- Да не люблю я…
Павел поднялся. И вправду пора идти. В отместку за свой испуг он отправил маг-директору свой посыл, здорово смахивающий на укол иголкой. Мол, слышу. Тоже, нашелся погонялыцик.
- Понятно. Ну если увижу твоего Бармалея, пошлю к тебе.
- Спасибо.
- Увидимся. - Павел уже дошел до двери, когда сообразил. - Слушай, может, тебе принести чего? Ну там жвачки или я не знаю. Ты не стесняйся.
Илья неожиданно построжал лицом и отрицательно замотал головой:
- Нет, мне нельзя.
По пути к главному - главному! - дому он пытался понять собственные ощущения. Кто такой Илья и зачем он здесь, среди взрослых и серьезных дядей? Ясно, что это не пацан из подворотни, плюющий под ноги и "балующийся" портвешком и ножичком. Не бомж-недоросток без семьи и крова. Тогда где его родители? Или уже что, Перегуда открыл в своем поместье детский дом, пусть даже элитный? На мецената он как-то не похож. Не его это амплуа. И с чего это пацану даже жвачки нельзя?
Завидев его, псы за сеткой напряженно замерли, буравя глубоко утопленными в череп темными глазами. Не из-за того, что Павел не любил собак или страдал садистскими наклонностями, а чтобы просто проверить псов, охраняющих покой мага, он мягко, словно метелкой провел по их мордам, ведя от кончиков носов к ушам. Одна псина ошеломленно попятилась, другая глухо, утробно гавкнула. Несмотря на внешнее сходство, характер у псов был разный и, что еще более существенно, оба животных поддавались воздействию. И это странно: маг-директор мог бы и заблокировать их от воздействия.
Лакей - или охранник? - Встретивший его у входа, в костюме и при галстуке, сидевшими на нем как военная форма, а не как одежда офисного работника, кивнул и жестом пригласил внутрь, ради этого расцепив сложенные на причинном месте руки. Так, под конвоем, Павел и прошел в просторную гостиную, где центральную и довлеющую позицию занимал большой обеденный стол, на котором имелось всего два столовых прибора. Перегуда тоже был в наличии, стоя перед камином и глядя на огонь.
- Пришел? - обернулся он на звук шагов.
- Скорее уж привели.
- Не преувеличивай, - поморщился маг-директор. - Я вообще заметил у тебя склонность к преувеличениям. Это что, такая реакция на стресс или черта характера? Что-то раньше я за тобой подобного не замечал.
- Вы преувеличиваете мои преувеличения. Ну что, обедаем?
- Безусловно.
Перегуда взял с каминной полки колокольчик и позвенел. Павел нахально сел, заняв место спиной к окну, не дожидаясь приглашения.
- Вы говорили, что у вас имеются запасы хорошего коньяка, - напомнил он, осматривая комнату. Действительно очень богатую.
- Завязывал бы ты бухать.
- Сами говорили, что сегодня я могу отдыхать.
- Лучше бы выспался.
- Успеется. Так зачем я вам нужен, Роман Георгиевич?
- Мне казалось, что я тебе все уже объяснил, - ответил Перегуда, усаживаясь напротив.
- Вы больше говорили о своем прочтении Нового Завета.
Тут в комнату вошла симпатичная молодуха в белом переднике поверх однотонно-темного платья и с уложенной на макушке косой в крендель, неся перед собой поднос с фарфоровой супницей. При ее появлении хозяин сделал такое лицо, что понятно, говорить о серьезном при ней не стоит.
- Водочки под горячее, - нахально напомнил Павел, обращаясь, впрочем, к молодухе. Та, опуская тяжелый поднос на стол, быстро посмотрела на него. Он в ответ благосклонно кивнул. - Холодненькой.
- Познакомься, Вера, это мой гость, Павел Евгеньевич. Он поживет у нас некоторое время. Возможно, он захочет кушать в своих апартаментах.
- Слушаюсь, - сказала она, сделав что-то вроде книксена, колыхнув при этом тяжелой грудью, распирающей одежду. Это привлекло внимание Павла, вообще неравнодушного к пышным формам. - Можно наливать?
- Давай. Заждались уже, - велел хозяин. - Борщ?
- Как вы велели.
Даже по одному запаху Павел понял, что борщ хорош. Во рту сразу скопилась слюна. Никакой водки ему уже не хотелось, но отступать он не собирался. Есть роль, и ее нужно исполнить до конца.
К борщу еще прилагались теплый хлеб, набор специй, из которых Павел выбрал жгучую горчицу, и - как просил - водка, холодная до того, что зубы ломило. Он едва сдерживал животный порыв хлебать с жадностью, роняя капли и урча от удовольствия. Но борщ от этого не стал хуже, разве что остывал чуть быстрее, чем заканчивался.
Плюнув на приличия, Павел сам налил себе вторую тарелку, к концу которой понял, что наелся. А ничего, хорошо тут Перегуда устроился. С такими-то борщами и служанкой жить можно.
Телятину с отварной картошкой - действительно рассыпчатой, - посыпанной петрушкой, он ел уже через силу, поэтому стал пригоден для разговора. Перегуда, цепко стреляющий в его сторону глазами, эту перемену заметил и не преминул воспользоваться.
- Я полагаю, что ты уже и сам понял, о чем идет речь.
- Не терплю общаться намеками, - отрезал Павел. - От этого случаются только расстройства и недоразумения.
- Ну в принципе я с тобой согласен. Как тебе обед?
- Здесь никаких претензий. Особенно служанка.
- Она не служанка. Хотя и не в названии дело. Словом, ешь, пользуйся случаем. А то ты выглядишь просто как…
- Что, не нравлюсь?
- Тебе скоро потребуется много сил, - ушел от прямого ответа Перегуда, аккуратно заправляя в рот кусок телятины.
- Бога выбирать? - ехидно осведомился Павел.
Некоторое время маг-директор смотрел на него молча, старательно пережевывая пищу. Взгляд его при этом был какой-то стеклянный, пустой, ничего не выражающий, а в левом глазу еще и прыгали отсветы пламени камина.
- И что тебя смущает? - наконец спросил он. Павел ковырнул вилкой в тарелке. Хороший вопрос.
Мало найдется на свете людей, кому предлагалось бы участвовать в выборах самого Бога! Сколько Их было всего, за всю Историю Человечества? Стоит подумать об этом вот так, с больших букв на каждом слове, и оторопь берет.
Понятно, что президентов всяких, царей и прочих правителей, каким бы демократическим ни было общество, выбирают единицы. Это уже потом их, как дичь на блюде, выносят для всеобщей дегустации. Хотя и тут возможны сюрпризы. Но президентов, императоров, клириков и прочих - сотни. Богов же… Истинных и ложных… Всевластных и второстепенных… В общем, возможны варианты.
- Во-первых, уровень нашего партнерства. Маг-директор вперился в него горящими глазами.
- Тебе не нравится, что я предложил тебе кров и защиту в тот момент, когда на тебя началась охота не только всей милиции страны, но и сообщество ополчилось? - резко спросил он. - Знаешь, мне уже поступают сигналы, и я могу твердо сказать, что они меня не радуют.
- Сигнал не приговор, - парировал Павел, наливая себе стопку. После обильного обеда его начало клонить в сон, так, может, хоть водка снимет сонливость.
- Смотря какой сигнал! И не забывай, что ты нарушил правило. Ты посягнул на государство, что запрещено! И, между прочим, карается. Это как?! Достаточно тебе?
- Подумаешь, оттолкнул пару продажных ментов. Помилуйте, граф.
- Я тебе не граф!
- А я тебе не холоп!!! - выкрикнул Павел. - Долго мы будем играть в "ты" и "вы"?!
Выражение лица Перегуды, уже закончившего с телятиной, было таким, будто он снова жевал, хотя мышцы под загорелой кожей щек не шевелились, лишь набухли. Выражение было плотоядным.
- Это решаемо, - наконец проговорил он, расцепив зубы.
- Или решено?
- Ладно. - Маг-директор сморгнул. - А теперь мне пора ехать.
- Да валяй. Только скажи, выбирать-то кого будем? Тебя? Теперь ты будешь Иисусом?
Как бы там ни было, но Роман Георгиевич Перегуда молодым не был. Массажи, бани и здоровое питание в сочетании с умеренностью и физкультурой делали свое дело, но двадцатилетний возраст он миновал так давно, что Павлу в какой-то степени было недоступно понять, насколько далеко это было за пределами даты его рождения. Мать - это хоть как-то понятно. Тут все объяснимо и привычно. Привычно с рождения, хотя на самом деле это осознание приходит позже, много позже. Но тут маг-директор повел себя как мальчишка, готовый к дворовой драке.
Он вскочил, при этом стул из-под него отлетел назад и опрокинулся, издав глухой деревянный звук. Аура его заискрилась, распухая на глазах. Служанка Вера, появившаяся в дверном проеме, чтобы убрать посуду, замерла, приоткрыв рот и порывисто уложив руки под грудь, словно ей не хватало воздуха.
Если быть откровенным, то Павел дрогнул. Гнев маг-директора мало кто хотел бы испытать на собственной шкуре. Да что там мало! На самом деле дураков куда меньше, чем это принято считать. Всех настоящих дураков, как правило, держат под присмотром, пусть и не всегда надежном. Практикующий маг Мамонтов себя к таковым не относил.
Он собрался с силами, ухмыльнулся и сказал:
- Иисус Перегуда?
- Не говори глупостей!