А Ольга сказала, что ей вчерашнего хватит и вообще, она терпеть не может пить с новостёрами. "Хорошо. Выпью всё один, окосею. И буду хватать тебя за твои красивые коленки"… "Ну-ну, посмотрим…"
Режиссёрский голос в левом ухе исчез, сменившись неприятным шипением и треском. За стеклом вскинулась Светка. Кто-то в камуфляже хватал её за руки. Слабо донёслась возмущённая Светкина ругань. Мелькнул вскочивший со своего места и тут же севший обратно Гошка. Солдатик, топтавшийся у стены, неуверенно шагнул к Андрею и неловко двинул ему прикладом в висок.
Журналист и корреспондент газеты "День Екатеринбурга" Яна Полозова перевернулась на другой бок и, сладко потягиваясь, пропела:
- Ой, девочки-и-и!.. Что-то я разомлемши!
Телевизор буркнул нечто вроде"…ение ВВП" и включился окончательно. Экран налился светом. Знакомо запищала мелодия заставки программы "Звони - ответим".
- Вот, ведь, пять тысяч баксов, а какое говно! - с чувством пробормотала Яна, поочерёдно поднимая ноги.
Пять тысяч баксов было заплачено за изготовление "графического оформления программы", - в том числе, кстати, и за музыкальное оформление. История была недавняя, весьма нашумевшая, поэтому всё ещё неприятно колола самолюбие.
- За такие бабки я бы Моцартом стал! - кричал Кирилл.
Помнится, Яна ядовито заметила:
- Моцарт из Дуная - как из собачьего хвоста сито.
Дунаев Макс, в быту "Дунай", снял, как с куста, пять тысяч баксов за это самое оформление. Как желчно шипел Кокс, - "телекомпанский криэйтор и стилист" - именно это и было напечатано на его визитке - "это, типа, пацаны юмор такой", - так вот, Кокс шипел, что "за пять саузэнд гринз можно было не пользовать исключительно сэмплы" и рисовал сигаретой в воздухе какие-то дуги и полосы.
Однако за Максом стояли слава невиданно крутого компьютерного графика, принимавшего участие в оформлении НТВ первого состава. "Нет, вы чувствуете?!! Первого состава!" - многозначительно поднимала палец начальница рекламного отдела. А за Коксом стояла лишь она, вечно пилившая его за затягивание сроков изготовления "элементов компьютерной графики", как значилось в прайс-листе на изготовление рекламы. К тому же сомнительная репутация хакера Кокса - человека странного как внешне, так и внутренне - не позволяла ему огребать по пять тысяч американских рублей за простенькую работу. Во всяком случае - пока. Во всяком случае, пока не забудется то, что Кокса выдрали на телекомпанию с места банального дизайнера одной из многочисленных вечно загибающихся рекламных газетёнок.
- Но всё-таки, господа, у нашего Кокса есть ге-ни-аль-ные креативы! - пробормотала Яна фразу, давно ставшую сакраментальной на телекомпании. Именно так, ласково и любовно, буквально-таки пропела эту фразу начальница рекламного отдела сразу же после пятнадцатиминутного выступления, в котором просто размазала Кокса за лень и непонимание важности Коксовой деятельности. Для него самого эта работа была скучной, вялотекущей и даже противненькой. Креативная душа Кокса ныла. Во время публичного разноса Кокс уже мысленно собирал барахлишко, втайне радуясь тому, что свободен, как вдруг его обласкали и даже похвалили. С той поры Кокс "просёк фишку", усвоил нужную манеру общения с глупым начальством и стал невыносим в повседневном быту, обленившись окончательно.
- Добрый вечер! В прямом эфире программа "Звони - ответим!"
На экране появился серьёзный Андрей Нулин и начал отрабатывать свой телевизионный хлеб. На пятой минуте эфира в студии зазвучал голос одной из дозвонившихся телезрительниц. Ей не нравилась цена препарата "Бронхомунал П", но сказать об этом прямо она, похоже, стеснялась. Мсье Нулин честно вопрошал гостью-фармацевта.
- Галину Батьковну… как её? Забыла! Но Андрюшка - молодец! - рассеянно пробормотала Яна, раскладывая гладильную доску. - Лично я бы не села в эфир после вчерашнего, понял, Зюзя? Блин, где гладильное покрывало?..
Кот Зюзя лениво прищурился. Ему явно было наплевать на иммунокорректоры.
- И где покрывало - кота не интересовало… - констатировала Яна, наконец найдя всё, что нужно и принимаясь за глажение. Вскоре зазвонил телефон и Яна, прижимая трубку плечом, перестала следить за эфиром.
- Ну, ребята, это вам Познера нужно, а не меня, - устало сказал Нулин, трогая ссадину на виске. - У нас эфир коммерческий, специфический… Как, хоть, звать вас, террористы… в погонах?
Рядом тихо всхлипывала Галина. Хотелось приложить лоб к прохладному стеклу стола, - пусть на нём и осели пыль и бетонные крошки от потолка. Двинув прикладом в висок Андрея, солдатик коротко саданул в потолок из автомата. Противно взвизгнула рикошетирующая пуля, крякнула одна из верхних поперечных двутавровых балок. Качнулись и выпрямились тени от подвешенных ламп. Мягко завалился на бок принявший в себя пулю. серый Мишка-косолапый - дешёвая китайская игрушка "Сказок на ночь от Алёнушки". Коротко взвыл динамик под потолком.
А сейчас, после суматохи первых минут захвата, все были какими-то обмякшими. Парень, яростно ругавшийся со Светкой в режиссёрке, сейчас молча смотрел в коридор. Автомат в руках бойца присевшего на корточки в углу студии, успокоился и уже не дёргал стволом на каждый звук. Женский визг там, в конце коридора, стих. Доносился лишь какой-то невнятный гул, напомнивший Андрею будничный звуковой фон телекомпании.
Кто-то пробежал по коридору, тяжело бухая сапогами.
- Где? - запыхавшись, крикнули у самой двери. Похоже, бегал тот самый солдатик субтильной наружности, чуть было не пристреливший Кирилла.
- Бу-бу-бу… запирается… - донеслось из общего гула.
- Да нет там никого в рекламе, не видишь что ли?! - вот и сам Кирилл орёт в ярости. Сапоги затопали дальше, голос Кирилла стал глуше, удаляясь.
А в отделе новостей о чём-то спорили, но не на повышенных тонах, а так… в духе обычной пятничной оперативки в 22–00, посвящённой разбору полётов за неделю. Того и гляди по коридору пробежит розовощёкий умница Олежек и провозгласит стандартный пятничный призыв: "Эй, на кого пиво брать? Тебе чего? Две сиськи? Двухлитровых? А бабло? Нет балабасов - нет спиртного!.. Зёма, между прочим, полтинника не пожалел. А тебя жаба давит. Склизкая!"
- Как мне к вам обращаться? - повторил Андрей. - А, господа-захватчики?
В студии было жарко и душно.
- Он говорит, зови его "второй", - ожил динамик голосом Светки. - Они тут все по номерам.
- Конспирация, - сказал Роальд. Он вздохнул и решительно произнёс. - Курить хочется.
- Курите, - пробормотал "второй", - Мне-то что! А меня Володя зовут, - с неожиданным вызовом сказал он. - Да что ты колготишься, всё равно они уже знают! - он встал, на секунду повернулся к стеклу, за которым рассерженно жестикулировал подельник.
- Да заткнись ты, - с досадой пробунчал динамик. Было видно, как светловолосый "первый" наклонился к микрофону режиссера. Видимо, он уже познал великую тайну технического общения со студией. - Передачу не прекращайте. Тут со мной два человека. Если что - все на хрен взлетим на воздух. Обращение мы сейчас зачитаем. Я его зачитаю. Чтобы меня видно было, понял?
- Дожили, - вздохнул Роальд. - У меня сигареты в куртке. Вон, на Алёнкином диване лежит, где зайцы. Можно я возьму, а?
- Можно, - сказал Володя и его ствол плавно повернулся в сторону Роальда Вячеславовича.
- Ты поаккуратнее со своим ружьём, - морщась, посоветовал Андрей. В голове кто-то тыкал шилом в такт пульсу. Было не столько больно, сколько муторно и неприятно. - Я хочу, чтобы никто не пострадал. Гоша! Можно как-то кондиционер включить? Гоша, ты там?
Кондиционер висел под потолком аккурат над застеклённым окном в режиссёрку.
- Да я сам включу, - пробормотал Роальд и осторожно шагнул к столику, на котором лежал бледно-серый дистанционный пульт.
Кондиционер заворчал, жалюзи его выходного поддувала медленно открылись. Потянуло прохладной струёй. Обычно кондиционер на время эфира отключали, дабы не издавал посторонних звуков. Несколько раз об этом забывали и спохватывались, этак на половине эфира, когда звукорежиссёр вдруг обнаруживал, что надоедливый, но слабый звуковой фон - это не его личный шум в ушах и не таинственные наводки в кабеле. Режиссёр яростно кричал видеооператорам в наушники, те тихо матерились и бесшумно бегали на цыпочках по студии за камерами, стараясь не пыхтеть и не спотыкаться. Гость в студии с немалым удивлением косился на эти грациозные, таинственные перемещения, что немало веселило потом всю съёмочную бригаду. Естественно, уже после эфира, после того, как режиссёр устраивал разнос "звукарю" за врождённое разгильдяйство и профессиональную некомпетентность. Такие проколы, естественно, случались не всегда. Правилом было то, что кондиционер выключался за полминуты до эфира, и к концу получасовой программы в студии становилось жарковато. Как ведущий, так и гость программы начинали блестеть лицом. Во время рекламной паузы визажист Леночка залетала в студию и быстренько припудривала лоснящиеся физиономии.
В такие минуты Андрею очень нравилось чувствовать, как её прохладный бок прижимался к его плечу. "Ну, спасибо! - говорил он и целовал Елене руку. Это производило колоссальное впечатление на гостей эфира. Они-то, как правило, выходили из гримёрной с видом снобов-аристократов и Леночку-визажиста принимали за некий второстепенный технический персонал. За полчаса до эфира Елена "рисовала гостям умное лицо" - как выразилась однажды Ольга, - после чего гостя усаживали за стеклянный стол в студии…
Роальд закурил, деликатно выпуская дым куда-то за декорации программы "Сказки на ночь от Алёнушки". Он аккуратно поворачивал вторую камеру в сторону стеклянного окна режиссёрской комнаты, примеряя необходимую высоту штатива. Андрей посмотрел на помертвевшую Галину и тихо похлопал её по локтю.
- Вы не волнуйтесь, ладно?
Галина что-то пискнула.
- Роальд! "Воздуху" мало - неохотно пробурчал динамик голосом Светки.
- Я сейчас, Светик, я вижу - готовно забормотал Роальд и поправил свои наушники из которых торчала вялая груша микрофона. В эфирном мониторе режиссёра изображение плавно отодвинулось. "Воздуху" - свободного пространства над объектом съёмки, стало больше.
- Так лучше? Ты, Светочка, попроси, чтобы Гошенька там, в режиссёрской, свет включил, а то видно вас всё-таки плохо… отсвечивает.
- Свет-то им можно включить? - хмуро спросил Андрей, глядя в стекло.
Внутри, за стеклом, беззвучно шевельнулась знакомая тень. Внезапно стало чётко видно, что творится в режиссёрке. Отходящий от выключателя и усаживающийся на своё место Гошка испуганно глянул прямо в глаза Нулина. Над макушкой лохматой Светки нависало свирепое лицо солдата "номер один". Он что-то сказал, и макушка протестующее мотнулась. Андрей представил, как Светка досадливо дёрнула плечом, и почти услышал, как она зло прошипела: "Сам бы и включал, раз такой крутой!"
- Светик, спокойно! - сказал он, и на секунду Светка подняла голову, и хмуро глянула в его сторону:
- Тут телефон надрывается… - сказала она.
Голос прервался. В динамике коротко рявкнуло.
- Шнур вырвал, дурак! Телефон поломал, - напряжённо сказала Светка. - И что? Нам всем песец?
Пауза.
- Света, работаем? Работаем? Светик?
- Работаем - решительно отчеканил динамик. - Ну, мать мне башку свернёт! Опять ей с Леркой до утра одной сидеть.
Невнятное бормотание, "номер один" наклоняется к микрофону.
- Через пару минут мы сделаем официальное заявление. Передачу не прекращать. Телевидение заминировано. Если что, мы всё здесь взорвём, понятно? - угрожающе гремит динамик.
- Понятно, - прошептала Галина.
Глаза её нехорошо закатывались. Андрей снова потрогал висок и спросил:
- Ребята? Давайте мы Галину Львовну отпустим? А её петличку я Диме отдам, а то он стоит тут и его толком не слышно.
- Какому Диме? - нервно спросил Володя, озираясь.
- В смысле - тебе… Э-э-э… Володя. Это я оговорился.
- Какому Дмитрию? - повторил Володя. - Ты что тут мутишь, как жопа?
- Сам ты жопа, - внезапно для себя самого разозлился Андрей. Ладони моментально вспотели. - Иди ты сам в жопу! Врываешься тут, с автоматом… Иди, вон, и сам снимай, если тебе надо! Что ты тут выёживаешься? Ну, оговорился я… Иди и сам снимай!
- Андрюшенька, Андрюшенька… не надо! - предостерегающе вытянул руку Роальд. Столбик пепла бесшумно упал на серый студийный ковролан, испещрённый вмятинами от ножек штативов. - Спокойно, ладно? Спокойно!
- Нет, Роальд Вячеславович! - запальчиво крикнул Андрей, - Что за дела? Я не понял! Что за манера - орать тут, врываться!..
- Андрей, пожа-а-алуйста! - простонала Галина. - Вы их злите…
- Тихо! - заорал динамик.
Андрей видел, как ствол автомата неуверенно повернулся к нему. Володька, похоже, по-детски испуган.
- Андрей, он же стрелять буд… буд… дет! - задохнулась Галина
Яна вдруг почувствовала запах раскалённого металла, всегда, кстати, напоминавший ей запах подгоревшего сахара, когда её, пятилетнюю Яну Полозову, старший брат учил делать леденцы. "Ты бери немного сахара на ложку, поняла? Капни три капли воды - и держи ложку над газом. Как только края начинают чернеть - суй под воду! А то будет палёным вонять на весь дом!"
- На весь дом - повторила Яна дрожащим голосом, сама не понимая, что говорит.
В телевизоре в это время камера Роальда как-то боком наехала на лицо солдатика Володи. Глаза его бегали. Он пытался хорохориться, но было видно, что за какие-то десять минут, идея с захватом изрядно потускнела в его глазах. Володя что-то сказал, но слышно было лишь невнятное бормотание. Зато неровное дыхание Галины-фармацевта перебивало всё.
- Господи, отцепите у неё микрофон - простонала Яна. - Не слышно же ни хрена!
Из дырочек в подошве утюга дыхнуло паром. Не глядя, она машинально отключила утюг и вздрогнула - пронзительно взвыл телефон.
На экране в это время переключили картинку. Теперь общим планом была видна студия - Андрей, держащий правую руку у виска и Галина, съёжившаяся на стуле.
- Мы продолжаем, Андрей - громко сказал злой голос женщины-режиссёра. Яне он показался знакомым, но кто говорил - она так и не смогла понять.
- Короче, солдаты, - упрямо сказал Андрей, глядя прямо в глаза Яны (вот она - привычка ведущих смотреть всё время в камеру! Даже сейчас!) - Короче - мы всё сделаем, чтобы город вас услышал. Только не надо на нас давить, ладно? Здесь народу много… это же телевидение! Если хоть кто-то не на ту кнопочку нажмёт - городу ни хрена не будет видно. Так что не нервируйте нас.
- Мы меняемся - квакнул динамик. - Второй… Вован! Ко мне! Я там буду заявление читать… Да подожди! Подходи к двери, и я выйду, а там меняемся, понял?
Дверь в студию, - с тамбуром, шикарная, с яркими ручками "под золото", - и вход в режиссёрскую - совсем рядом, под прямым углом друг к другу. Поменяться местами солдатикам совсем просто. В дальнем конце коридора, судя по приглушенным возгласам, кто-то отрывисто орёт, как лает, на новостёров. А может, журки орут на захватчика. Вот, загалдели. Похоже на спор на повышенных тонах. Андрею кажется, что он слышит Кирилла. Прорезалось "мы же про вас сюжет сегодня делали! Оксанка… Серёга, вон, ездил, да?.. да я сам, я сам ментов синхронил… что ты мне впариваешь?!"… Живой Кирилл, слава Богу! Опять орут. Господи! Хоть бы уж никто не лез на рожон… с Кирилла, так станется! Мало ему ножевого ранения в живот… и катастрофа ещё прошлогодняя дурацкая… ох, мать твою, точно - хреновый день!
Телефон продолжает надрываться. Яна не глядя, протягивает руку и берёт трубку. Громкость телевизора почти на максимуме и в комнате шумно дышат Андрей и Галина. На экране "номер первый", поменявшись с Володей едва слышно спрашивает, тыча стволом куда-то за кадр:
- Это что? Городской телевизор?
- Городской - слышен громкий голос Андрея. Камера неуверенно наезжает на автомат.
- Можно переключить на любой канал - спокойно говорит Андрей.
Видимо, он отвечает на не услышанный Яной вопрос. В кадре крупно рука "номера первого", камера рывком отъезжает. Виден солдат, наклонившийся над студийным монитором - простым телевизором LG. Солдат косится на камеру и неуверенно тычет в кнопки. Невнятная речь (громко-громко сопит Галина, - слышно, как она шмыгает носом… хоть бы кто её отключил!) и в кадре появляется Роальд и переключает каналы. Андрей объясняет:
- Это обычный городской телевизор. Вон, в углу, логотип АТР. Его только на эфире ставят. А это СГТРК… второй канал… тут реклама… А что ты хотел? Что про тебя все телеканалы говорить будут? Круглые сутки? Вот будут новости… Нет, мы-то как раз в прямом эфире… Какая запись?! Ну, ты включи на АТР - нас и увидишь! И весь город нас сейчас видит, если на нашей кнопке, конечно, телевизор смотрели. Роальд Вячеславович, включите вы ему, а то я даже встать толком не могу из-за этого провода!..
- Яна! Ты АТР смотришь? - кричит кто-то в трубке, - Яна! Яна, включи АТР!
- Пива бы… - негромко говорит Андрей. - Холодненького… Вот, так! Видишь себя? Эту картинку теперь полгорода рассматривает.
- Ненадолго! - громко бубнит динамик. - Сейчас набегут менты, отключат всё и будем в темноте сидеть, штурма ждать.
Номер первый неразборчиво кричит. Но слышно его, как из подвала:
- … не отключать!..
- Я же говорю, давайте передадим микрофон Галины Львовны…
- Янка, мать твою! Ты что там, оглохла?! - пищит трубка.
Дрожащий голос Гошки из динамика:
- Андрей, у меня на пульте звонок. Включаю!
Слабый голос откуда-то со стороны:
- … вы чё, ох…ели?!..
Динамик внезапно оживает типичным телефонным голосом:
- Алло! Алло! Вы меня слышите? Это передача? Передача, да?
- Господи, да что же это такое? - стонет Галина.
- Это программа "Звони - ответим". Слушаем вас, - со знакомой профессиональной интонацией говорит Андрей. На секунду Яне кажется, что всё происходящее было каким-то дурацким сном.
- Я спросить хотела вашу гостью… Ой! Что у вас там?.. Это… это что такое?..
Испуганные короткие гудки. Связь резко обрывается. Яна почти видит эту неизвестную телезрительницу, добросовестно набиравшую вечно занятый телефон прямого эфира… и дозвонившуюся наконец-то!.. И минут пять сидевшую с немой трубкой, после Гошкиной сакраментальной фразы - подождите, мол, немного, - через некоторое время я включу вас в эфир. Как правило, счастливчику, удавшемуся пробиться прямо в передачу, немедленно хотелось бежать к телевизору, чтобы увидеть реакцию ведущего и гостя на его, зрителя, персональный выстраданный вопрос.
И вот несётся такая тётка к телевизору, на ходу выпаливая подготовленную фразу, раздражённо машет на мужа, давно переключившегося на какой-нибудь хоккей на другом канале, торопливо щёлкает пультом… а там!
Яна нервно хихикает. На диване начинает пиликать сотовый.
Алло! - мелькает в голове. - Алло, кто бы вы ни были - этот наш чёртов дурдом на проводе! Валяйте, выкладывайте ваши проблемы, проблемки, проблемищи… в самом, что ни на есть прямом эфире!