- Да? - вслух произносит Яна. Трубка начинает взволнованно пищать чьим-то голосом. Красивой, известной всему полуторамиллионному городу журналистке и поэтессе Яне Полозовой хочется беспомощно, по-детски зареветь.
Из материалов уголовного дела "О террористическом захвате телевизионной студии ЗАО ТРК АТР"
Половинка листа. Торопливый почерк Светки-режиссёра. В углу темнеет высохшее пятно от пирожка. На обратной стороне листка: "График выхода работников АВМ-2 на ________ 200__ г. Вечерний эфир". На чистой стороне, памятка. Шариковой ручкой, вкривь-вкось:
04.__.__ (пт) ВЫСТАВИТЬ КАССЕТУ!!!
… Роальд Вяч-ч - общаки - воздух слева!
… оператор: водолазик (зачёркнуто; дописано "Мишка" и тоже зачеркнуто)
… Гоша - ПЕТЛЯ!!! (радио) Убью.
… Кассету потом в эфирку!!! (подчёркнуто двумя линиями)
… Лена - грим. Или Катя?
… Реклама - 2`43" - 24-я касс. BETA - Оля К. - Ел. Бор. - отдать + Мирра
… НА ПРАВАХ РЕКЛАМЫ - много!
… Титры - заставки - Саша - КУБ (кассета?)
… Роальд - 20–57 - Андрею знак - кончаем!
(приписка чьей-то шкодливой рукой, после слова "кончаем": "ОРГАЗМ??")
Ниже нарисован глазастый пушистый заяц с морковкой и какие-то закорючки. У зайца на пузе написано "Лерка". Под зайцем - другим почерком:
Светка-конфетка! Не забудь вставить рекламный блок!!!
Андрей Н.
P.S. А то, ежели как в прошлый раз, так я сделаю с тобой, чего Содома не делала с Гоморрой:)
Ещё ниже, карандашом, размашистым почерком Кирилла Деревнёва: "Содома с геморроем".
Сидевшая в рекламном отделе Ольга переложила телефонную трубку в другую руку и попыталась ещё раз перевести звонок на пульт звукооператора Гошки. Занято!
- Я записала ваш вопрос, - сказала она в трубку. - У нас перегружены линии. Да-да! Непременно зададим! До свидания.
Когда-то, на заре становления программы она просто набирала 224 и нажимала кнопку "flash". На столе у Андрея тихо звонил телефон. Андрей снимал трубку с бодрыми словами "наши операторы вывели в студию звонок с наиболее характерным вопросом, - его задаёт большинство зрителей… Алло, вы в прямом эфире! Задавайте ваш вопрос!" Звукорежиссёр нажимал на пульте какую-то кнопку и в динамике раздавался громкий голос зрителя.
Пару месяцев назад от такой схемы почему-то отказались, - Андрей не переставал ругаться по этому повод, - и теперь Ольга просто переводила разговор звукорежиссёру на пульт. Практически всегда звукооператором был румяный кругленький Гошка. Он бодро бормотал дозвонившемуся, мол, подождите, я вас включу, сообщал об этом видеооператору, тот молча делал Андрею какой-то условный знак и Андрей говорил:
- Вот, мне тут подсказывают, что сейчас мы услышим звонок телезрителя…
Счастливый Гошка нажимал кнопочку и динамик под потолком выпаливал голосом телезрителя, уже слегка обалдевшего от стремительной смены людских голосов: Оля, Гоша, Андрей в студии:
- Алло? Это передача?..
По мнению Ольги, эфир от этого стал каким-то доморощенным, но рекламодатели ничего не заметили, были довольны, и график программы был забит практически до мая…
- Хорошо, что Андрей перетащил тебя на телевидение, - говорила ей мама. - Сидела бы сейчас на своём заводе.
- Я сама нахожу заказчиков и спонсоров! - невпопад ощетинивалась Ольга. - Там половина - мои фирмы! Ну, пригласил, и что? Я иногда даже больше его зарабатываю!.. - почему-то ей казалось неловким то, что Андрей действительно привёл её в отдел рекламы прямиком с оборонного завода, где она отработала год после института.
Как и водится на небольших телекомпаниях, приходилось успевать везде. Формально Ольга была менеджером ("манагером", как дразнился Нулин) по рекламе. Однако когда проводили самый первый прямой эфир, Андрей предложил ей посидеть в рекламном отделе у телефона, "попринимать звонки".
- Всё очень просто, не трусь, - объяснял он ей, - Слава мини-АТС, любой звонок переводится на любой телефон компании. Телефон прямого эфира - это телефон, что на моём столе стоит. Садишься и дежуришь. Если человек по делу говорит, спрашивает разумно, коротко и в тему - переводи его звонок в студию, я там уже с ним сам разберусь. Список желаемых заказчиком вопросов у тебя есть. Опять же, рядом с тобой в отделе будет сидеть человечек от заказчика… а то и два человека. Если звонящий спрашивает что-то сложное - переводи этот звонок прямо на соседний стол - пусть человечек сам за свою продукцию отвечает. А ежели, душа моя, в телефоне вопрошают о чём-то понятном и простом - кидай этот вопрос к нам на стол. Пусть на него гость в студии отвечает. А если звонков слишком много, проси людей записать телефоны рекламируемой конторы. Пусть уж завтра они сами выясняют напрямую, что к чему. Нормально, малыш?
После первых успехов "Звони - ответим!" Ольге даже обещали приплачивать за всю эту "прямоэфирную подработку", но, как водится, ни черта не доплачивали. Поскупилась начальница рекламного отдела добавить хоть немножко к зарплате. А ведь приходилось отвечать на вопросы телезрителей ещё и днём, когда в записи шёл повтор передачи, и люди названивали ничуть не меньше, чем по вечерам.
- Ну и пусть, - легкомысленно говорил Андрей. - Зато после такого эфира заказчик - твой и душой и телом. Ты для него не просто какая-то там банальная манагерша, а та самая Оля, - о-го-го! - мы же с ней в прямом эфире работали, помните?!
Самое смешное, что так оно и было. Через 2–3 минуты после начала программы телефон пищал непрерывно. Заказчики, как правило, приходили вдвоём или втроём. Гость прямого эфира сидел в студии, а его спутники усаживались за свободными столами рекламного отдела. Вместо того, чтобы просто смотреть на экран небольшого телевизора, стоявшего на офисном платяном шкафу, гости моментально вовлекались в трудовой процесс. Ольга перекидывала вопросы посложнее на телефоны, стоявшие практически на каждом столе отдела. Гости трудолюбиво отвечали, и время для них пролетало совершенно незаметно. Чаще всего, в конце программы Андрей сообщал зрителям, что "наш гость ещё полчаса после эфира будет отвечать на ваши вопросы, звоните по тем же телефонам"; звучала мелодия финальной заставки, и минуты через две взволнованный и счастливый гость вместе с Андреем появлялся в рекламном отделе. Ольга тут же вручала гостю телефонную трубку со словами: "Вот, тут Вас здесь спрашивают…". На трубке потом оставались следы крем-пудры. Коллеги гостя разноголосо гудели на разных телефонах, делая друг другу какие-то непонятные, но вполне довольные знаки.
- Ну, как, малыш? - спрашивал Андрей. - Судя по физиономиям гостей - всё в норме? Денежки потрачены не зря?
- Как всегда, гениально, - ехидно говорила Ольга. - Я как села на телефон, так на экран и не смотрела, и не слышала ничего - некогда было. Иди, отмойся, а то ты в этом гриме, как трансвестит какой-то…
- Я не трансвестит, я телевизионный деятель искусств. Двуликий Янус - продюсер, ведущий. И рекламный агент, и сценарист, и пиарщик, и ваш покорный слуга…
- Двуликий анус! - Кирилл просовывал голову в дверь. - Ну, вы пиво-то будете жрать?!
- Деревнёв!!! Здесь дамы!
- Дамы вы дома, а здесь - "покуда война не кончится, все в среднем роде ходить будем"! Андрюха, Оля, пошли, а? Выжрут там всё пиво и нам не оставят - неделикатно и грубо.
- Кирилл, я сейчас! Морду лица отмою и приду.
Ольге всегда нравились эти вечера, особенно пятничные. Однако сегодня в коридоре было как-то чересчур шумно. Зарплата…
Гостья сегодняшней передачи фармацевт Галина Львовна, как человек, просидевший в эфире уже трижды, в наставлениях не нуждалась. Пришла она сегодня почему-то одна. Перед самым началом эфира Ольга позвонила Гоше, убедилась, что связь работает, заперла изнутри дверь в рекламный отдел и выключила верхний свет. Опять полезут все кому не лень - думала она - а то ещё и Борщ припрётся со своей водкой, - идут они в баню!
Споткнувшись в потёмках об сумку Андрея (в сумке призывно звякнули бутылки с пивом, припасённые для всей бригады прямого эфира), Ольга поправила телефонный аппарат, зажгла настольную лампу на столе Андрея и положила карандаш на чистый лист бумаги. На колпаке лампы тускло поблёскивала рекламная наклейка со слегка подправленной лихой надписью "ХОЧЕШЬ (выскоблено)ОХУ(выскоблено)ЕТЬ, СПРОСИ МЕНЯ, КАК!"
Звук в телевизоре она убрала практически полностью. Да и стоял он сегодня почему-то почти боком, и смотреть на него из-за Андрюшиного стола было неудобно. Лезть на стул и поворачивать телевизор не хотелось.
- Ну и чёрт с ним! - подумала Ольга. - Маленько видно - и ладно. Господи, как мне эта дурацкая наклейка на лампе надоела!..
Двадцать минут эфира пролетели, как обычно. Ольга уже вторую минуту терпеливо беседовала со въедливой телезрительницей, зажав трубку плечом, как вдруг ей показалось, что в коридоре что-то гулко рассыпалось. Завизжали голоса.
- Минуточку, я вас переведу в студию, - быстро проговорила Ольга. - Трубочку не бросайте, ладно?
- Девушка, а можно я…
Кнопка "flash", номер 223. Гошка:
- Оля?
- Гоша, вопрос, - торопливо сказала Ольга и повесила трубку. В коридоре дико заорали матом и завизжали ещё громче. Стало неуютно и страшно. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Ольга быстро выключила лампу и испуганно притихла. Телефон надоедливо пищал.
- Подрались что ли? - прошептала Ольга и, нащупав разъём, ломая ноготь, выдернула шнур. Через пару секунд звонок автоматически перевёлся на соседний стол. Телефон там пищал намного громче. Встать было страшно.
Вскоре надрывались все телефоны отдела. Задребезжал звонок факса. В сумке ожил сотовый. Почти одновременно разудалая мелодия "Тореадора" сотового телефона Андрея приглушенно вырвалась из ящика его стола. В дверь несколько раз дёрнулись. В коридоре чей-то знакомый голос крикнул:
- Да нет там никого в рекламе, не видишь что ли?! Ушли давно!
"У вас, Оленька, сегодня в голове дождик идёт!" - почему-то вспомнилась фраза одного из заказчиков… смешливого и расторопного Бориса Аркадьевича, директора строительной фирмы "Пропилексум". Этот дождик представлялся Ольге весёлым, тёплым и скоротечным. Чисто женским таким!.. Ну, побрызгал немного - зато теперь солнышко!..
В дверь раздражённо ударили. Забубнили голоса, двинулись влево, становясь тише.
Уходят? Ольга съёжилась ещё больше. На экране беззвучно прыгали какие-то незнакомые фигуры. Видно было плохо, но вглядываться не хотелось.
Что-то в мире неумолимо и жутко съезжало с катушек. И это был уже не дождь.
- Осторожнее, а то стекло грохнешь, - сказал Андрей.
"Первый" пристраивал автомат на стеклянной столешнице. Перед этим он преувеличенно аккуратно сдвинул в сторону коробочки из-под препаратов.
- А микрофон как? - спросил он.
- Давай прицеплю.
- Я сам!
- Сам, так сам… Ты эту коробочку зацепи за ремень, там скобка есть…
- Там лампочка должна гореть, на корпусе, - голосом Гошки забубнил динамик под потолком. - Горит? Андрей?!
- Да горит-горит, - досадливо сказал Андрей и вздохнул. - Вот пятница, а?
- Это, как в анекдоте… ни хрена себе неделька начинается! - сказал из-за камеры Роальд и улыбнулся. - Андрюшенька, ты подвинься немножко вправо… в смысле, влево от тебя, я хочу вас обоих общаком взять. Что ты говоришь, Света?
В наушниках у него пропищал Светкин голос.
- А я, Светочка вторую камеру сейчас немного поверну, - заторопился Роальд Вячеславович, снимая наушники. - Третью - на коридор, да? Тогда у нас все три точки будут под контролем.
Отчаявшись отключить пейджер - что за ерунда? руки трясутся - Андрей вынул из него батарейку. Пейджер наконец-то перестал дрожать. Последнее сообщение было, кажется "Держись!!! мы с вами! пригласите вику в сту…"
"Первый" пыхтел, пытаясь левой рукой справиться с крокодильчиком радио-петлички. Андрей ещё раз вздохнул и сказал:
- Что ты ссышь? Давай я помогу! Никуда мы не денемся, не убежим.
- Сам ты ссышь… - заворчал раздосадованный "первый".
- Ты только случайно не пальни, ладно? А то мы все тут повеселимся…
Неловко повернувшись к солдату и прицепляя крокодильчика, Нулин прошептал, стараясь придать голосу самые убедительные интонации:
- Галине Львовне плохо, ты обещал…
- Мустафа, нах! - вдруг повелительно заорал "первый". - Отведи тётку к остальным! Короче, боец!
- В микрофон не кричать! - испуганно хрюкнул динамик голосом Гошки.
Всхлипывающую Галину за руку выдернули из студии. Какой-то раскосый солдатик, ещё не появлявшийся в студии, на секунду заглянул в дверь, ухмыльнулся и исчез. Слышно было, как несчастная Галина разрыдалась. Невидимый солдатик неожиданно ласково напутствовал её:
- Пи…дуй прямо по коридору. Филон! Слышь, Филон?! Тут ещё одна к Малому!!
- А… - донеслось со стороны отдела новостей.
- Ну, мы работаем, наконец, или нет? - сердито рявкнула Светка. - Роальд, да хватит тебе там елдыриться!
- Всё-всё! - Роальд уже вернулся к камере и надевал наушники. - У меня всё. Андрей?
Андрей посмотрел прямо в объектив. На зубах почему-то скрипнула бетонная крошка. Он облизнул губы.
- Итак, мы продолжаем нашу программу… Несколько неожиданно тема нашей беседы, э-э-э… изменила свой вектор, как говорят политики. Вот, товарищ "первый" сейчас сделает заявление. Кстати, я очень прошу все соответствующие органы не устраивать пока… не устраивать вообще никаких штурмов. Здесь, на телекомпании, полным-полно народу и… и все очень напуганы. Если уж говорить откровенно.
- Никаких штурмов, - сипло сказал "первый" и нервно сглотнул. - И газов.
Затем он вдруг полез в нагрудный карман.
- Петличка! - беззвучно простонал Роальд, делая страшные глаза.
Для телезрителей шорох клапана кармана, к которому и была прицеплена петличка-микрофон, превращался в грохот, заглушающий все звуки в студии. Андрей беспомощно пожал плечами. "Первый" наконец-то достал из кармана бумажку и неуклюже стал разворачивать её одной рукой, прижимая к пыльному стеклу стола. Андрей машинально помог расправить листок и поставил на его уголок коробочку "Смекты".
- Так. Это, видимо, нечто… э-э-э… вроде вашей петиции? - сказал он.
- Чего?.. Это наше обращение, - хрипло сказал "первый". - Мы его написали вчера. Ну… все вместе… - он откашлялся.
- Вы, пожалуйста, глядите прямо в камеру, хорошо? - Роальд работал так, как будто за столом сидел обычный гость. - Не в телевизор смотрите, а вот сюда, а то зрителю от вас только профиль видно будет. И не волнуйтесь.
В дверях снова появился раскосый Мустафа. Светка-режиссёр немедленно переключилась на третью камеру, и на экране возникла его переминающаяся с ноги на ногу фигура. Мгновение спустя, всплыли титры "Галина ПЕРВАКОВА, директор сети аптек "ЗДРАВНИЦА". Титр мигнул, сменился на "На правах рекламы", исчез. Зазвучала тихая музыка, которую звукорежиссёр подкладывал мягким фоном на весь прямой эфир.
- Музыку уберите, а? - сказал Андрей. В голове по-прежнему стучало. Кажется, даже подташнивало.
- Это Сашка тут со страху портачит, - ответствовал динамик.
Музыка прекратилась. О, Господи, там же ещё и Сашка-маленький за компьютером! - вспомнил Андрей. Забился в свой уголок, ближе к батарее… Светка только покрикивает - у него это всего лишь второй месяц работы. Воистину, "повезло" парнишке. Он, бедняга и так-то вечно что-нибудь, да отчебучит на эфире, а тут… Надо будет попросить, чтобы его отпустили. Отпустили - куда? Может, здесь нам всем безопаснее? И как там Ольга? Сейчас, наверное, забилась в толпу журок, то бишь, журналистов, и трясётся, бедная. Мышка, ведь, по гороскопу… Эх, блин, пятница!
- Можно? - спросил откашлявшийся "первый".
- Легко, - пробормотал Андрей. - Работаем… Тишина в студии. Автоматом только не елозь, а то сам себя заглушишь. И скажите там, в новостях, чтобы потише галдели… или дверь в студию закройте.
Раскосый бессмысленно ухмыльнулся. С места он не тронулся. За стеклом, в режиссёрке уныло маячил Вован с автоматом наперевес. От Светки, как всегда, была видна лишь макушка.
- Давай, Андрюха. Работаем! - буркнула она в наушнике Андрея.
(телефонный разговор)
- Эдуард Эдуардыч! Добрый вечер! Это я… Да, я! У нас тут ЧП… (в трубке треск и сопение)
- Ты, давай, короче, а то я уже к Миронову подъезжаю.
- У нас тут захват на АТР.
- Где?
- На телевидении. На АТР! Ну, где директор этот… Чижов… тьфу!.. Ершов!
- На АТР? На телеканале?
- Да! Захват! Это те солдаты, шесть человек… предположительно все шесть…
- Б…дь, вас там оставить нельзя ни на день!
- Так откуда нам было…
- Давно?
- Минут двадцать назад. Эдуард Эдуардович, они в прямом эфире. Требуют, чтобы не отключали! Вы, как губернатор…
- Подожди ты!.. Ну, вы, б…дь, даёте… Ванников в курсе?
- Да! Он мне позвонил… он до вас не дозвонился и - мне… В Москве уже знают. Я думал, вам там уже сказали…
- Ну, б…дь… Вот, как на грех, и-м-е-н-н-о сейчас!..
Гудят, названивают телефоны…
- Пашка, ты?!
- (неохотно) А, привет… Ты чего?
- Паша, у меня информация - захват телестудии АТР. Я тут один пока, понял? Шёл к своим, бутылку нёс, а там… Давай, шилом - баннер! И на первую страницу - молния! Я сейчас надиктую!
- Это… тут уже нет никого! Васька ушёл, а…
- Захват, дубина! Захват в прямом эфире! Дёргай всех, кого надо. Я сейчас около АТР. Толкани там кого-нибудь, пусть карточек купят МТС-овских и сюда, пока здание не оцепили! А то и просто кинут денег на мой номер, пункты ещё работают. У меня на сотовом деньги кончаются. Ты понял?
- Тут нет никого уже… там Вася… они… в этот пошли… с Димкой…
- Ищи! Всех!! Понял!!? Упустим на хрен! Я сейчас на первом этаже. Ты Вальке звони, понял? Слышны были выстрелы! Понял?! Мне уже Лариска звонила!.. (прерывистое дыхание) Вот… я уже между первым и вторым этажом… Тут холодно… темно… (понизив голос) А на баннере - крупно "Террор" и три восклицательных знака. Ниже - "выстрелы в прямом эфире", понял?.. Кровь из носу - пиши всё, что показывают. Прямо с домашнего телевизора пиши! Всё, что показывают!
- Не слышно ничего… Игорь, где, говоришь, показывают?
- В шиз-з-з-зде, мать твою!!! Недоумки чёртовы! Вы что там, бл…ь, о…ели совсем?!! На АТР захват!!! АТР, понял?!! Может тебе ещё и по буквам прочитать, скотина?!
- Адрон, они же там всех поубивают, сволочи!
- Яна, ты мне номер дай, номер режиссёра или ещё кого!
- Да нет у меня номера!
- В сотовом нет что ли?
- Ой… в сотовом… Адрон Алексеевич, я вам перезвоню сейчас…
(пауза, попискивают кнопки; пауза; вызов)
- Адрон Алексе…
- Нашла, нет?
- Записывайте - восемь, девятьсот два, восемьдесят четыре… (диктует, всхлипывая)
- … пятьдесят два?.. Что? Пятьдесят или шестьдесят? Шестьдесят? Шестьдесят два… Записал!
- Адрон, вы же депутат Госдумы! Сделайте что-нибудь! Ну, там… ну, вы же знаете!..
- Яночка, ты не волнуйся так… всё будет хорошо… генералу Ванникову я звонил и…
- Андрюша там… Оля… да ВСЕ же там!