* * *
Тяжелый сон развеялся от бескомпромиссных лучей солнца. Щурясь, Майкл осмотрелся по сторонам, с удивлением обнаруживая, что это уже не сон – погода разительно переменилась, и солнце вовсю пронизывало своими чистыми лучами даже глухую тонировку стёкол.
Стоящий среди многочисленных машин "Нордлайн" не привлекал ничьего внимания, но Малыш прекрасно понимал, что испытывать Судьбу лишний раз не стоило. Слишком часто она дарила ему свои улыбки и в очередной раз вполне могла отвернуться.
Тем более что, несмотря на ужасающий внешний вид, Никсон ощущал себя, после кратковременного отдыха, намного лучше прежнего. Разъезжать по городу в этом автограве было бы верхом глупости, как и оставаться здесь. Малыш быстро переоделся в чистую одежду, заранее сложенную в небольшую спортивную сумку Игорем Качевским. Потом он тщательно протёр чистящими салфетками лицо и руки, разложил по карманам новой одежды деньги и покинул кабину "Нордлайна".
Ещё раньше, подыскивая место для парковки, он заметил неподалёку небольшое кафе. Ему, оставшемуся на территории чужого государства без документов, без контактов, без коридора для эвакуации и даже без достаточного количества денег, сейчас просто жизненно необходимо была связь с тем, кто хотя бы советом мог оказать оперативную помощь. Поэтому, не раздумывая, Никсон направился к примеченному заведению. Официант моментально принёс планшет терминала для посетителей и убежал собирать заказанные гостем дежурные блюда. Майкл торопливо набрал адрес почтового сервера, открывая тайный ящик. В черновиках уже ждало измененное Ралфом письмо:
"У нас большие проблемы, брат. Я буду ждать твоего ответа и что-нибудь придумаю. Верю, что ты ещё жив. Пора утихомириться и уйти на пенсию".
Эти слова ни о чём одновременно приободрили и заставили всерьёз задуматься. То, что Ралф не оставил его один на один с проблемами ободряло и обнадёживало. Впрочем, Малыш ни на миг не сомневался в своём друге. Но, с другой стороны, Никсон не видел никаких реальных путей, которыми он мог бы сейчас свалить из пределов Евразийской Империи и при этом не оказаться в роли подопытного животного в исследовательской лаборатории Федерации. Как говорится – и овцы целы, и волки сыты, и пастуху вечная память…
Никсон набил короткое "Я жив" и сохранил сообщение всё там же в черновиках. Официант принёс заказанную ему еду, и Малыш с жадностью на неё накинулся. Мало того, что он не ел уже довольно давно, так еще и усиленно регенерирующее тело настойчиво требовало обильного питания. Майкл даже не разбирал вкуса поглощаемой еды. Он глотал большие куски практически не разжевывая. Для полноты образа ему не хватало только рычать при этом голодным зверем. Официант начал встревожено коситься в его сторону и перекидываться неслышимыми фразами с сонным барменом, видимо заподозрив неплатёжеспособность клиента. Скорее всего именно на такие мысли натолкнул их вид такого приступа обжорства. Опасаясь, что они могут запросто вызвать на всякий случай полицейского, Майкл жестом подозвал официанта:
– Принесите мне, пожалуйста, еще порцию вот этих жареных колбасок, – попросил он. – Не позавтракал сегодня во время, а у меня проблемы с обменом веществ. Ничего не могу с собой поделать, если сбиваюсь с режима. И сразу захватите счёт, а то я не смогу остановиться и опять объемся до дурноты.
Официант стремительно обернулся, поставив перед Никсоном новую тарелку с острыми колбасками, обжаренными с томатами, и пластиковую папочку со счетом.
Малыш извлёк из кармана наличность, и во взгляде официанта настороженность мгновенно сменилась состраданием к посетителю, который болеет такой странной болезнью. Майкл закинул в рот очередную порцию еды и бросил взгляд на терминал.
"Бросай все дела, бери такси и мчись в мегацентр "Выборг-Хаус". Торговый комплекс "Аврора". Центральный вход. Тебя встретит старый друг и отвезёт в службу пенсионного контроля".
Еще не прочитав фразу до конца, Малыш едва не поперхнулся от столь неожиданно быстрой смены его короткого послания на ответ с распоряжениями Ралфа. Видимо, друг действительно дежурил у монитора, боясь пропустить весть. Голод, терзающий Никсона до этого момента, мгновенно пропал. Малыш опять подозвал официанта:
– У меня к вам просьба, – попросил он. – Вы не могли бы вызвать мне сюда такси?
– Конечно, – кивнул с готовностью официант. – Сию минуту вызову.
Дожидаясь такси, Майкл заставил себя съесть всю оставшуюся еду и даже выпил чашку кофе. Желтый автограв замер у входа, и официант шагнул к Никсону, но тот уже сам поднялся и, оставив чаевые на столике, вышел из кафе.
Ехать напрямую в указанный центр Никсон не решился. Он попросил водителя доставить его до ближайшей станции подземки. Спустившись в метро и проехав с десяток станций, он вышел на поверхность и вновь поймал такси. Только теперь он назвал таксисту адрес мегацентра, в который должен был прибыть. Вряд ли такие перемещения способны обмануть спецслужбу, займись она Никсоном, но от простой полиции, которая могла идти по следу машины, вполне оказались бы действенными. Да и определённым способом самоуспокоения служили в немалой степени.
Такси скользнуло в сеть транспортных коридоров мегацентра, некоторое время двигалось в окружении тесных стен, покрытых кадрами анимационной рекламы, потом выскочило в средних размеров низком зале.
Водитель улыбнулся дежурной улыбкой, принимая деньги, и Майкл выбрался на пассажирский пандус. Войдя в широкие раздвигающиеся двери, он очень удачно сразу оказался возле искомого торгового комплекса. И едва дверь сдвинулась за спиной, как Никсон обратил внимание на пристально рассматривающего его человека.
Ощущая интерес именно к себе, Майкл повернулся к незнакомцу, открыто вперив взгляд в любопытного человека. Внешность этого мужчины показался Майклу смутно знакомым, поэтому, присматриваясь внимательнее, он даже сделал шаг в сторону знакомого незнакомца.
Высокий, худощавый и широкоплечий. Достаточно седины в русых волосах и морщин на жестком мужественном лице. Кожа, задубевшая и обветренная, выдавала человека привычного к путешествиям на свежем воздухе. Вся осанка "фонит" силой и уверенностью. И глаза, вернее взгляд спокойный и одновременно тяжелый…
– Чёрт! Ник, неужели это ты?! – удивлённо воскликнул Никсон, делая ещё пару шагов к мужчине.
– Интересно, кого ты ещё предполагал здесь увидеть, – усмехнулся тот, но весёлости в его голосе не чувствовалось. – Давай-ка не будем маячить тут у всех на виду. Ты, насколько я успел понять, не ищешь публичности и общественного признания в нашем государстве.
– Как ты догадался? – усмехнулся Никсон, отвечая в унисон Томпсону. – Просто, Ник, я действительно совершенно не ожидал тебя сейчас увидеть.
Следуя за имперским десантником, с которым Судьба свела их еще на Новых Колониях, Малыш перешел в другой посадочный зал. При их приближении к пассажирской платформе плавно подрулил сверкающий темно-синий микроавтобус с тонированными наглухо окнами. Боковая сдвижная дверь скользнула в сторону, раскрывая объятия просторного и уютного салона. Водитель молча кивнул, приветствуя забравшегося в салон Майкла и, не говоря ни слова, тронул автограв прочь из мегацентра.
Летели молча. Томпсон смотрел в окно, словно контролируя прохождение маршрута. А Малыш не знал, можно ли говорить при водителе и поэтому тоже молчал, с интересом рассматривая проплывающие за окном пейзажи столицы Евразийской Империи. Здесь причудливо сплелись творения новейших градостроительных технологий и непостижимым образом уцелевшие во Всемирной Войне старые кварталы города, в котором до сего времени Никсон никогда не бывал. Наконец автограв замедлил свой полёт и скользнул к автоматическим транспортным створам причудливого небоскрёба, словно гигантский паук на длинных ногах – опорах зависшим над несколькими старыми кварталами, окружившими излучину широкой реки. Оказавшись почти в таком же парковочном зале, как и в мегацентре, автограв замер у посадочной платформы.
– Приехали, – сообщил Томпсон, первым выпрыгивая на платформу.
Микроавтобус, оставив пассажиров, умчался прочь, а Ник повёл Майкла через лифты и эскалаторы в жилую зону здания. Через пару минут они очутились у неприметной двери, коих вокруг было огромное множество.
– Вот и моя конспиративная квартира, – сказал, распахнув дверь Томпсон, жестом приглашая гостя входить. – Чувствуй себя как дома.
Квартира за неприметной дверью оказалась просторной, светлой и обставленной со вкусом, в современном стиле. Огромные окна, занимающие одну из стен от пола до потолка, открывали слегка пугающий вид с высоты птичьего полёта, на кажущееся совсем близко море.
– Красивый вид? – поинтересовался Ник, видя, как гость вглядывается в пасмурную даль. – Иногда погода создаёт совершенно непередаваемые по красоте виды из этого окна. Но сегодня с погодой не сложилось. Хорошо, что хоть тумана нет.
– Я никогда не видел таких просторов, – признался Никсон. – Мы прыгали с парашютами и средствами индивидуальной посадки, но там совсем другое…
– Это точно, – усмехнулся Томпсон, споро выставляя на невысокий столик разную еду. – Когда тебя внизу ждёт тяжелая работа, не замечаешь никаких красот. А здесь дом. И если даже неспокойно на душе, дом всё равно расслабляет, создавая иллюзию безопасности. И начинаешь замечать то, чего раньше для тебя просто не существовало. Ты же не был у нас раньше?
– Никогда, – подтвердил Майкл. – И это, наверное, к лучшему. С нашей работой такие поездки не несут добра.
Томпсон проводил Никсона в просторную ванную комнату и, выдав полотенца, аптечку и тяжелый махровый халат, оставил его одного. Малыш с наслаждением постоял под жесткими горячими струями душевой установки. Потом тщательно обработал почти затянувшиеся раны на боку. Только после этого он облачился в огромный халат и вышел из ванной комнаты. Томпсон дожидался его у полностью сервированного столика, но, не успел Майкл, как собирался, задать вопрос о своей дальнейшей судьбе, как Ник опередил его своим предложением:
– Давай о работе поговорим немного позже. У нас не принято с порога дела с гостем обсуждать. Тем более у меня всё готово. Присаживайся. Сначала надо перекусить с дорожки.
Малыш, одетый в халат хозяина послушно уселся на предложенное место, и Томпсон сразу разлил по маленьким толстостенным стаканчикам водку из принесённой с кухни покрытой инеем бутыли. Никсону не терпелось обсудить то, каким образом Томпсон сможет ему помочь, но быть навязчиво – невежливым не хотелось. Тем более что Ник, скорее всего, был более – менее в курсе сложившейся проблемы.
– Давай-ка, друг, за встречу, хоть она и могла бы быть другой, – поднял свой стакан Томпсон. – Но, ты вытащил меня тогда, на Новых Колониях, не сетуя на ситуацию. А долг платежом красен.
Никсон опрокинул в глотку ледяную обжигающую жидкость, чувствуя, как голод диким зверем заворочался внутри, несмотря на то, что он недавно весьма плотно перекусил. Горячая волна мгновенно побежала от желудка по всему телу. Малыш собрал из лежащей на разных тарелках нарезки большой бутерброд и с аппетитом вгрызся в него…
Они выпили за здравие всех живых, родных и близких, потом за тех, кого больше нет среди живых, потом за дружбу, за мир, за понимание, за "Бог с нами и Черт с ними", за…
Ник пополнял тарелки и доставал из закромов новые бутылки. Он даже заказал в расположенном на том же ярусе небольшом ресторанчике что-то горячее, что из-за расторопности рестораторов они ели уже под вторую бутылку, а потому совсем не отложившееся в памяти Майкла.
Вспоминая события на Новых Колониях, Томсон вспомнил и красивую девушку-снайпера Ирмгрид Шерман. Воспоминания нахлынули на Никсона. Крепкий напиток развязал языки. Малыш выплеснул в долгом рассказе и свои эмоции, и свои чувства, и свое горе потери… Ник ответно вспомнил свои болезненные пинки Суки-Судьбы, разделив с гостем переживания…
* * *
В окна барабанил крупный дождь, пытаясь создать особую атмосферу уюта в тёплой квартире. Но Малышу было плевать и на уют, и на дождь. Голова на удивление не болела, но и работать отказывалась напрочь. И безумно хотелось пить, словно в горло насыпали горячего мелкого песка из иранской пустыни. Майкл с трудом оторвал голову от дивана, на котором вчера незаметно уснул и всмотрелся в исчерченное кривыми струями воды окно.
– Силён же ты, спать, – прозвучал откуда-то со стороны коридора голос Томпсона. – Видать хорошо тебя потрепали, раз организм так долго силы восстанавливает.
– Сколько времени сейчас? – поинтересовался Никсон.
– А, какой сейчас день ты знаешь? – вопросом на вопрос ответил Ник, занося в комнату поднос, источающий густой кофейный аромат. – Время действовать. Так что, кофе пьём, просыпаемся и за дело. Тем более что скоро подъедут спецы, которые сумеют нам помочь.
Он не ошибся – едва успели опустеть кофейные чашки, как система контроля доступа передала сигнал о прибывших гостях. А ещё через пару минут в комнате появились двое новых персонажей. Рослая дородная женщина, с туго сплетёнными в пучок на затылке волосами и строгом костюме шла налегке, всем своим видом выражая агрессивное лидерство. Следом за ней в квартиру вошел худощавый мужчина с болезненного цвета лицом, который тащил два больших пластиковых чемодана. Оба синхронно кивнули, здороваясь и, не проронив ни слова, со знанием дела взялись за работу. Они распаковали чемоданы, достав из них оборудование и несколько запечатанных контейнеров, одинаково черного цвета.
– Это отличные специалисты и знатоки своего дела, – нарушил молчание Томпсон. – Тебе необходимо полностью раздеться. Они сформируют тебе маскировочный нано-костюм.
– Но, ведь на таможнях между государствами научились эти костюмы обнаруживать, – усомнился Малыш, скидывая, тем не менее, халат.
– Да. Если вести тебя через международный порт в Пулково, там действительно стоят новые системы шок-блокеров, предназначенных специально для обнаружения таких костюмов. Но, мы ведь не настолько глупы, чтобы выводить тебя через парадные двери. Не грузись. Это сейчас не твоя головная боль.
– Ну да, – хмыкнул Малыш, послушно вставая перед осматривающими его помощниками Ника. – Не моя головная боль о том, как сохранить мою голову.
– Послушай, я не взялся бы помогать тебе, не зная как это сделать, – заверил Томпсон. – Кстати, для тебя не такое уж большее разнообразие маскировочных архетипов.
– Ну да, – согласился Никсон, морщась от попавшего в глаза луча ручного сканера, которым воспользовалась женщина. – Девочку-подростка из меня уж точно не сделаешь.
Его шутка канула в тишину, не вызвав у окружающих даже тени улыбки. Закончив со сканером, женщина принялась вводить какие-то данные на компактном переносном терминале. В это время худощавый мужчина занялся черными контейнерами. Расстелив прямо на полу эластичный пластик, он установил контейнеры по его периметру, закрепив их между собой и превратив всё это сооружение в подобие поддона с невысокими бортиками.
– Располагайся, – улыбнулся Ник, жестом указывая Малышу на поддон. – Тебе необходимо встать в этот тазик. Ты раньше работал с нано-костюмами?
– Во время обучения, – кивнул Никсон. – Только у нас они немного иначе активируются.
– Вы принимаете ванну?
– Ну да, – подтвердил Майкл. – Ложишься в ванну, и тебя облепляет.
– Это более продвинутый костюм, который рассчитан на активацию в полевых условиях. Кстати, разработка алатырьцев, которую мы неофициально обменяли на созданный нами шок-блокер последнего поколения.
– Мне кажется – это не равноценный обмен, – удивился Никсон. – Шок-блокер серьёзное оружие против таких костюмов, а кому нужна новая модель, если ты за неё отдаёшь врагу оружие, способное бороться с ней?
– Да, так оно и выглядело, – усмехнулся Томпсон. – Если не знаешь одного маленького нюанса. Алатырьцы сумели получить всю документацию по шок-блокерам. У них очень сильные специалисты из разведывательного управления. Включая и технологический шпионаж. Если алатырьцы всерьёз задаются целью, они получают всё, что им нужно.
– То есть, получается, что вы продали алатырьцам то, что у них и без того уже было, только бесплатно? – восхитился Майкл.
– Так говорят источники, которым я склонен, достаточно сильно, доверять. И ничего удивительного в этом нет. У нас постоянно идёт игра. Надо отметить довольно беззлобная, по сравнению с другими державами, игра. Видимо, сказывается тот факт, что мы с ними имеем одни и те же корни. Как говориться в детской сказке – мы с ними одной крови.
Тем временем, молчаливая парочка закончила свои приготовления, и худощавый мужчина щёлкнул каким-то допотопным тумблером. Тотчас же из всех контейнеров потекла в поддон похожая на ртуть жирная серая масса. Будто живые змейки, струйки жидкости торопливо ползли к босым ногам человека, на секунду замирали, коснувшись кожи, и начинали своё торопливое восхождение вверх, по телу. Для них словно не существовало никаких законов физики, и жидкость совершено естественно могла стекать вверх. Именно стекать, потому, что никаких лапок, чешуек, да и какого-то видимого невооруженным глазом плотного тела эти струйки не имели. Они сливались вместе, распадались на капли и вновь сливались. Их становилось всё больше и больше, словно на окне, во время усиливающегося дождя. Когда первые капли достигли плеч и шеи, по ногам тёк уже сплошной поток, сквозь который это тело уже совершенно не было видно.
Малыш даже слегка заволновался, опасаясь, что сейчас захлебнётся. Но "умные" капли огибали лицо, проходя по скулам, вискам, облизывая бритую голову. На покрытой серой массой коже, Малыш ощущал лёгкое "ментоловое" покалывание.
Холодно не было, скорее наоборот, масса имела оптимальную для тела температуру. Впрочем, так и должно было быть с маскировочным нано-костюмом. Ведь костюм этот обязан поддерживать температуру своего носителя на естественном биологически определённом уровне. Вскоре масса остановила своё движение, лишь чуть шевелясь и принимая окончательную форму.
Серый жирный блеск потускнел, стремительно меняясь и приобретая цвет здоровой человеческой кожи. Проступили сосуды, вытянулись волоски, кое-где потемнели пятнышки родинок. Пальцы женщины, как бабочки, порхали по клавиатуре терминала, а глаза неотрывно и внимательно осматривали Никсона, примечая какие-то неудачные с её стороны черты. Наконец, удовлетворённо что-то буркнув, она оттолкнула от себя клавиатуру, выпрямляя спину.
– Отличная работа, – похвалил Ник. – Теперь можешь пойти к зеркалу и полюбоваться своей новой внешностью.
Малыш перешагнул бортик поддона, чувствуя на себе приличную добавку в весе. По ощущениям он прибавил никак не меньше килограмм тридцати. Видимая глазом часть живота теперь торчала огромным мешком, превратившись в безобразное жирное брюхо. Майкл поднял руки и с изумлением увидел многочисленные перетяжки складок, на заплывших жиром руках и толстые сосиски пальцев.