Шаги стихли; я осторожно выглянул в дверь, сунул нож в чехол и напрямик через цветник добежал до угла дома. На улице – никого.
Намотанная на вбитые в землю палки толстая проволока выглядела прогнутой – не иначе ее скрежет меня и насторожил, – я легко перескочил через ограждение и зашагал к пятиэтажкам на проспекте Терешковой.
Навстречу прокатил тележку с бидоном седой дедок; у стены дома играла в "чику" ватага пацанов, на лавочке увлеченно беседовали две кумушки. Крепких парней нигде видно не было. Машин – тоже.
Оторвался? Может, и так.
Я остановился в проходе меж двух заброшенных гаражей, точнее, меж пустых металлических коробок, от них оставшихся. Стены пятнала сажа, под ботинкам хрустели битые бутылки, но зато отсюда полностью просматривался блошиный рынок на перекрестке, а сам я глаз никому не мозолил.
Взглянул на часы – без двадцати восемь. Времени полно.
Место было людным, затеряться среди прохожих наблюдателю не составит никакого труда. Но сколько нужно человек задействовать, чтобы перекрыть все возможные пути отхода? Против меня ведь не система, это какие-то частники. Их ресурсы небезграничны. Надеюсь…
Послышалось нервное завывание сирены, и сразу из соседнего двора выехал знакомый фургон. Автомобиль нагло подрезал неспешно кативший грузовик, развернулся и умчался в сторону промзоны.
Тогда я пристроился в хвост компании подвыпивших работяг, перешел с ними через проспект и быстро затерялся среди бродивших по блошиному рынку покупателей. Публика там подобралась самая разнообразная, один из рядов и вовсе занимали китайцы, на меня никто внимания не обращал.
Где искать Клима, я не имел ни малейшего понятия, поэтому просто прохаживался туда-обратно и внимательно поглядывал по сторонам. Сам меня найдет. В конце концов, конкретное место он не стал указывать неспроста. Сидит сейчас где-нибудь и слежку вычисляет.
Интересно, есть она или с концами оторвался?
Сбоку пристроился худощавый мужичок с полным металлических зубов ртом; наброшенная на голое тело безрукавка оставляла открытыми синие из-за татуировок предплечья. Слишком открыто, слишком напоказ для карманника.
Непонятный тип перехватил мой взгляд, кивком указал куда-то перед собой и зашагал к соседней пятиэтажке. Я немного помедлил и двинулся следом. Ладонь как бы невзначай легла на пистолетную сумочку. Но для рынка как раз обычное дело имущество придерживать, чтобы не обчистили.
Мужичок поднялся по кирпичной лесенке в магазинчик, из распахнутой двери которого валили клубы табачного дыма, и сразу сунулся к прилавку, легко растолкав выстроившихся в очередь за добавкой пьянчуг.
– А налей-ка мне соточку, Светка-конфетка! – прихлопнул он ладонью к доскам несколько мелких монет.
Высокая мясистая тетка смахнула деньги в карман передника, выставила перед собой граненый стакан с нарисованной маркером отметкой и взяла початую бутылку водки. Занавесь сбоку от продавщицы качнулась, Клим на миг выглянул оттуда и сразу спрятался обратно.
Я спокойно обогнул прилавок и, будто так и надо, прошел в подсобку. Никто на меня даже не взглянул.
В подсобке Климова уже не оказалось, там меня дожидалась приоткрытая дверь. За ней – лестничная клетка. Я глянул вверх, меж пролетов, заметил меж пролетов смазанное движение и начал подниматься по грязным ступенькам. Сумку расстегнул заранее и обхватил рукоять револьвера. Припрет – смогу и так пальнуть, не вынимая.
Не пришлось. Клим дожидался меня на пятом этаже у чердачной лестницы.
Он приложил палец к губам и взобрался наверх. Выглянул из люка и махнул рукой. Мол, ходу! Не стой столбом!
Лезть по приставной лесенке с засунутой в пистолетную сумку рукой было неудобно; я вытащил "таурус" и забрался на чердак, уже не скрывая оружия.
– Люк закрой, – попросил Клим, который дожидался меня, сидя на продавленном диванчике без ножек. Руки он держал на виду, положив ладони на колени. Судя по кособокому столику, сплошь изрезанному ножами, окуркам и куче мусора в углу, в холода здесь собиралась местная шпана.
Я тихонько опустил на место крышку люка, уселся на пуфик и прислонился спиной к стене. Револьвер убирать в сумочку не спешил.
– Нервничаешь? – спросил брат.
Вопрос заставил улыбнуться.
– С приключениями добирался, – сообщил я.
– Рад, что все обошлось.
– А уж я как рад! – хмыкнул я и все же сунул "таурус" в сумку. – Клим, не тяни кота за яйца! Рассказывай!
– Да что тут рассказывать…
– Начни с того, почему в бега ударился.
Климов досадливо поморщился.
– Не в бега ударился, а на работу не вышел, – поправил он меня. – Официально в розыск меня не объявляли.
– А неофициально?
– Неофициально сидел бы сейчас в казематах Пентагона. А может, в Туманный уже этапировали бы. Вот я и решил… потрепыхаться напоследок.
– Что ты натворил и как с этим оказался связан я?
– Дядя Миша ничего тебе не передавал на продажу? – задал Климов встречный вопрос.
Я задумался, но решил по возможности ничего не утаивать.
– Дядя Миша для меня кое-что иногда делал. Я размещал у него заказы. К Братству это никакого отношения не имело, сгодился бы любой опытный ювелир. Схема незаконная, но за нее оторвали бы голову мне, и только мне.
– Уверен?
– Знаю. Проходил уже.
Узнай о продолжении подпольной чеканки монет агенты Торгового Союза – они не стали бы устраивать весь этот кровавый балаган. Просто ухватили бы меня за яйца и потребовали рассказать об источнике происхождения серебра. А штампы – это так, малозначимая ерунда.
Клим тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана.
– А сейчас что случилось? Ты грязный, будто в помойке валялся. Братство перехватить пыталось?
Я покачал головой.
– Нет, не Братство.
И дело было вовсе не в том, что никого не узнал – я и не знаю всех на самом деле, – просто братья так не действуют. Насчет ночного нападения ничего сказать не могу, а здесь совсем другая выучка была. От боевиков Братства я бы так легко не ушел.
– Кто тогда?
– Клим, ты у меня спрашиваешь? – разозлился я. – Это ты мне должен сказать, во что вляпался!
– Меня подставили!
– Представляешь – меня тоже!
Я рассказал о попытке представить мою смерть самоубийством, о сегодняшнем обыске и покушении; Климов вопросов задавать не стал, только кивнул.
– Одно к одному.
– Выкладывай! – потребовал я.
– Промышленный шпионаж, – коротко ответил Клим. – Кто-то ворует наши секреты. Кто-то из Братства.
– Не ты?
– Слишком стар для этого дерьма, – поморщился брат. – Три месяца назад из хранилища пропал блок питания "Актинии". Исчезновение вскрылось при очередной инвентаризации.
– Что за "Актиния" и чем важен ее блок питания?
– Модуль индивидуальной защиты. Направленные импульсы магического излучения разрушают кристаллические сердечники пуль до их вхождения в защитное поле амулета. Но не в этом дело, просто в блоке питания была применена новая технология контролируемых сверхкоротких алхимических реакций. Минимальный выброс энергии в пространство, максимальное число активаций. Нашим чародеям впервые удалось обскакать городских алхимиков, поэтому переполох вышел знатный.
– Виновных вычислили?
– Вычислили, – кивнул Климов. – Я вычислил, это было мое расследование. Все улики указывали на трех братьев из охраны Пентагона, но их кто-то предупредил. Ушли в самоволку за час до ареста, прихватив с собой кучу оружия.
– Их нашли?
– В итоге – да. Знаешь, что такое мозговой щуп?
Я кивнул. Так именовался инструмент, способный считать информацию напрямую из мозга недавно умершего человека.
– Так понимаю, живыми никого не взяли? – уточнил я, и без того прекрасно зная ответ.
– Не получилось, – поморщился Климов. – И после полной расшифровки воспоминания выяснилось, что убитые никакого отношения к краже алхимического блока питания не имели.
– Почему сбежали?
– Были другие грешки, на них и сделал упор анонимный доброжелатель, предупреждая о грядущем аресте. – Клим тяжело вздохнул. – А неделю назад пошел слух о появлении на черном рынке блокираторов чарометов и жезлов "свинцовых ос". Не только сертифицированных, любых.
– То есть это не Гимназия?
Служебные бляхи дружинников не позволяли использовать против них амулеты, сертифицированные для продажи в Форте. Против несертифицированных изделий стандартная блокировка не работала.
– Не Гимназия, – подтвердил Клим.
– Дай угадаю, – усмехнулся я. – Несколько лет назад чародеи начали встраивать во все свои изделия код деактивации?
Климов кивнул.
– Так и есть, – подтвердил он. – И выяснилось, что хранящиеся в Пентагоне служебные блокираторы были приведены в негодность. Кто-то снял с полусотни резонаторов управляющие элементы и заменил их муляжами.
– Откуда они у вас?
– Выделили на случай беспорядков.
– И ты имел к ним доступ?
– Имел, – вздохнул Климов. – Видишь, как все сходится?
Все сходилось и в самом деле просто идеально. Клим имел доступ к пропавшему имуществу и облыжно обвинил в краже невиновных.
Подозрительно? Еще как!
А я – связующее звено с дядей Мишей и покинувшим орден Саней-чародеем. Это уже целая преступная группа получается! Немудрено, что меня попытались повесить. Тогда бы отпали последние сомнения. Впрочем, после обнаружения при обыске краденых блокираторов моим заверениям в невиновности уже никто не поверит в любом случае.
– Вопрос в том, – задумчиво произнес Клим, – зачем убили дядю Мишу.
– Случайная жертва, чтобы сбить следствие с толку? Кинуть подозрения на меня, а через меня на тебя? – предположил я и сам же покачал головой. – Нет, вряд ли.
Дядя Миша искал чаромет устаревшей конструкции за неделю до убийства. Зачем он ему понадобился? И откуда старый ювелир знал, что новым моделям доверять не стоит? Почему он вообще опасался за свою жизнь?
– За последнюю неделю из ювелирного салона три раза звонили на рынок, – сказал вдруг Климов. – Еще одна ниточка, связавшая меня с дядей Мишей.
– Ты разговаривал с ним?
– Нет, его со мной не соединяли. Наверное, на месте не было.
– Точную причину смерти установили?
– "Мозголом". Это яд такой, головной мозг в кашу превращает, память уже не считать. То ли сам принял, то ли заставили. С дырой в черепе тоже никакой определенности нет – могли мозговой щуп забить, могли просто штырь какой-нибудь, чтобы на меня подозрение кинуть.
Я покачал головой и спросил:
– Сколько можно выручить за блокираторы?
– Немало, но блок питания "Актинии" стоит на порядок дороже. И никакой возни с паяльником.
– Блок уже где-нибудь всплыл?
– Пока ничего не слышно.
– Ладно, – вздохнул я. – И что будем делать?
– Лично я залягу на дно.
– Тебе хорошо, меня арестуют завтра.
– Время есть в нору поглубже забиться, – пожал плечами Клин, потом поморщился. – Хотя на твоем месте проще в изоляторе отсидеться. Это меня выпотрошат без всякой жалости, если поймают. Рано или поздно дело развалится. Хотя и не факт…
Я насторожился:
– Что такое?
– Начались разговоры о залежах угля в районе Чертова Провала на территории Туманного. Братство такой жирный кусок ни Городу, ни Форту не уступит. Так что торги должны идти нешуточные.
– А меня просто к пакетному соглашению добавят?
– Запросто.
Что ж, это объясняло непонятную лояльность Дружины к Братству. Могут продать. Вот уж действительно – запросто.
– Стас с утра заходил, тебя спрашивал, – припомнил я.
Климов поморщился.
– Никому ничего не говори. Не хочу людей впутывать.
– Твое дело. Только больше никого не подсылай стекла колотить, так денег никаких на ремонт не хватит.
Мы обговорили варианты связи, а потом Клим пошел в один конец чердака, а я в другой. Спустились через разные подъезды, так и разошлись.
Слежки не заметил, да и повторного нападения особо не опасался: после недавней перестрелки дружинников в округе заметно прибавилось.
Возник даже соблазн пройтись по Советской, оглядеться на месте и послушать сплетни, но решил лишний раз не нарываться. Пусть толстовка у меня и неприметная, но нарвусь на кого-нибудь глазастого – замучаюсь с дружинниками объясняться. Да и ждать там могут.
Так что я дошел до Южного бульвара, поймал извозчика и поехал домой.
Только я вошел в бар, Ваня сразу указал на потолок.
– Ирина пришла. Не смогла дозвониться и нервничает.
– Чарофон забыл, – отмахнулся я и спустился в подвал, чтобы избавиться от бронежилета. Заодно кинул на стол колдовские браслеты.
Увидит их на мне – скандала не оберешься.
После этого я вернул на дверь навесной замок и ушел на кухню. Нагрузил там едой поднос и предупредил Ивана:
– Бар на тебе.
– Кто бы сомневался, – ничуть не удивился этому помощник. – Провести выходной день за стойкой – это святое!
Я остановился в дверях.
– Поработай еще связистом. Позвони Селину, попроси подъехать. Есть деловое предложение.
– Он начнет что-нибудь о горе и Магомеде втирать, – засомневался Иван.
– Тогда крой козырями. Скажи, кошки мошек не едят.
– Пошлет он меня…
Я не стал ничего слушать и поднялся на второй этаж. Не пошлет, точно не пошлет. У дурных известий быстрые крылья, наверняка Денису и Гамлету о моих проблемах с законом известно. Захотят сорвать свой маленький гешефт – приедут.
– Ты куда пропал, Хмелев? – возмутилась Ирина при моем появлении.
– Срочные дела возникли, – ответил я, устраивая поднос с ужином на краю стола, который чем дальше, тем больше зарастал рабочими документами подруги.
– А на звонки почему не отвечал?
– Чарофон дома забыл.
Ирина встала и поцеловала меня; я прижал девушку к себе и спросил:
– Правильно понимаю, что с обследованиями полный порядок?
– Не совсем. – Она высвободилась, отошла к зеркалу и принялась поправлять прическу. – Надо будет еще несколько замеров сделать.
– Серьезно? – Вновь лезть в липкую грязь мне нисколько не хотелось.
– Это в твоих интересах!
Я покачал головой.
– Только через постель!
– Слава, антимагических средств предохранения еще не изобрели!
– Мы что-нибудь придумаем, – с усмешкой пообещал я и указал на поднос. – Прошу к столу.
– Ужин при свечах?
– Романтика!
Романтика продлилась пятнадцать минут, а потом задребезжал телефонный аппарат, и Грачев сообщил о приезде Дениса Селина.
– Ты невыносим, Хмелев! – расстроилась Ирина.
– Можно подумать, тебя в выходные на работу никогда не выдергивали!
– Иди уже!
Иван проводил Селина в подвал, а сам вернулся за стойку и накачал кувшин светлого пива. Я на миг приложил ко лбу запотевшее стекло и отправился вниз.
Денис сидел за столом и с интересом разглядывал браслеты.
– Здорово, Слава! – поприветствовал он меня. – А чего не к нам?
– У тебя ствол на входе забрали?
– Нет.
– А у вас мне до трусов каждый раз раздеваться приходится.
Денис с усмешкой постучал пальцем по бронежилету и никак комментировать услышанное не стал.
– Пиво будешь? – предложил я.
– Наливай.
– Не за рулем?
– С водителем.
Я разлил пиво в нормальные кружки, сделал пару глотков и напрямую спросил:
– Слышал о моих проблемах?
Селин в ответ только покачал головой.
– Слава, сосчитать твои проблемы пальцев на руках не хватит. Переходи сразу к делу. О королях и капусте потом поговорим.
Невысокий и плотный, со сбитыми костяшками и мощными надбровными дугами, Денис Селин выглядел недалеким головорезом, но на деле был… головорезом умным, очень умным и весьма изворотливым. Играть с ним в словесные игры не стоило, и я начал с главного:
– Банк в погашение кредита изымает здание бывшего штаба Патруля.
– Логично, – фыркнул Селин и отпил пива. – А тебе-то что? Легко пришло, легко ушло. Ну, угоришь на процентах, ничего страшного.
– У меня там помимо этого вложения были.
– Спиртовой заводик?
– В том числе.
Селин рассмеялся.
– Хочешь знать, что будешь дальше? Ты пришлешь бригаду вывезти оборудование, а оно окажется под арестом. Как неотъемлемая часть здания. Просто не сможешь собрать подтверждающих документов. Но, скорее всего, твоих людей просто не пустит охрана. Кто там твой теневой партнер, Гельман? Тема просто разведет руками. "Извини, Слава, – скажет он. – Это все банк!"
Мне приходили ровно такие же мысли, поэтому вступать в беспредметный спор я не стал.
– С оборудованием сам разберусь. Речь не о нем. У меня там готовой продукции немало.
– А именно?
– Самогон из снежной ягоды. Начальная крепость семьдесят объемных долей спирта. Разлит по дубовым бочкам, сертификат соответствия имеется. У вас на "Стадионе" уники собираются, им это пойло как нектар.
– Заберем за полцены, – объявил Селин.
– Да хрен там!
– С самовывозом.
Я задумался, но все же покачал головой.
– Конский дисконт.
Денис допил пиво и наполнил кружку из кувшина самостоятельно.
– Объясняю диспозицию, – произнес он, поднимаясь из-за стола. – Мы вывозим все. Готовую продукцию, оборудование, линолеум, проводку – все, что получится отодрать от стен. Вывозим не в чистое поле, а в подготовленное помещение. И осенью, как только пойдет снежная ягода, запускаем производство на полную катушку. Пилим пятьдесят на пятьдесят. Твой вклад в уставник – это оборудование, самогон и документация.
– Документация? – хмыкнул я. – У меня одного в Форте разрешение на перегонку сока снежных ягод в пищевой спирт!
– Именно поэтому мы предлагаем равные доли. Сам посуди – тебе ведь даже делать ничего не придется. Оборотку на закуп снежных ягод мы обеспечим. Оплата персоналу обратно с нас! Просто будешь купоны стричь!
– Договоры на поставку сырья у меня уже заключены.
– Слава, не торгуйся, не на базаре. Заметь, никто не выкручивает тебе руки по пиву. И вообще – знаешь, сколько стоит минута моего времени?
– А знаешь, сколько стоят мои нематериальные активы?
– Зачем тебе деньги в тюрьме?
– А кто сказал, что я туда собираюсь?
Денис хлебнул пива и посмотрел на меня поверх кружки.
– Чего ты хочешь?
– Мухи отдельно – котлеты отдельно. Готовый самогон остается у меня.
– Бочку возьмем на рекламные нужды.
– Не проблема.
Селин допил пиво, посмотрел на пустой кувшин и предупредил:
– Завтра с утра пришлю водителя с учредительными документами.
– Присылай.
Пиво не цепляло; я открыл один из шкафчиков, достал бутыль настоянного на травах самогона и рюмку.
– Тогда и мне налей, – попросил Селин.
Я достал вторую рюмку, зубами выдернул пробку и разлил самогон. Выпил, шумно выдохнул и предупредил Селина:
– Есть еще один момент.
– Излагай, – разрешил тот.
– Если человеку по ногам выстрелить "плазменным цветком", куда его отвезут?