Отдышался, вытер потное лицо рукавом, замер. Теперь просто тихо лежать. Может, у них и есть какие-нибудь амулеты, чтобы нас обнаружить, но с этим поделать ничего не могу, не гимназист я всякие защиты ставить, что имеем, то имеем. Зато вот у меня "ауровизор" есть, наше тайное оружие. Вроде ничего нового, принципов Саня даже не изобретал, а известные взял, но скомпоновали мы их с оптическим прицелом первыми, пусть и малость кустарно.
– Саня, что у вас? – спросил в рацию.
– Идут, как шли, – прохрипел ответ. – Вас уже вижу, они левей пройдут.
– Не пройдут, там ручей, а здесь у них лодка. Вас засекли?
– Нет пока, мы на прямую видимость не выходим.
– Ну и не выходите дальше.
Значит, все же до ручья идут и по нему к лодке, если лодка их. Но очень сомневаюсь, что в такой глухомани так много людей по лесам шляется. Лодка староверов – кстати, как я понимаю, никогда не слышал, чтобы они людей проезжих просто так стреляли. Может, я чего-то не понял или просто не знаю?
Обнаружили их минуты через три, как раз выше по течению ручья. И спустились они тоже где-то выше, исчезнув из прицела. А вскоре мы услышали тяжелое, запаленное дыхание двух человек и хруст гальки под склоном. И когда они, судя по звуку, отвязывали лодку, мы с Дмитрием возникли сверху, уже с винтовками, направленными вниз.
– Не шевелись! – крикнул я. – Руки! Чтобы видно было! Пули магические, амулеты не помогут!
Тут они нас не ожидали, похоже. Они – это двое, совсем молодой парень, борода еще еле растет, и мужик годам к пятидесяти, наверное, тоже бородатый, с загорелым и обветренным лицом. Одеты просто и как бы даже не из Платонова товара, теплые рубашки, дутые жилеты, у мужика жилет прорван и кровью измазан, куда-то в бок его задело. Две винтовки на дне лодки, "болт" и "тигр", последний даже с оптикой. Пистолетов и чего-то подобного не видно. Насчет амулетов не скажу, отсюда не посмотришь.
Молодой было потянулся к винтовке, но второй на него шикнул.
– Вылазь из лодки, красавцы, – подвел я итог речи. – И мордами вниз на гальку, руки на затылок. Саня, – взялся я за радио, – иди прямо на нас, клиенты уже здесь, настроены миролюбиво. Дим, прикрывай, я спущусь.
– Да без проблем.
"Клиенты" послушались, легли на мокрую гальку, причем тому, что постарше, процесс дался нелегко. Точно на каком-нибудь "Небесном исцелении" бежал.
Отойдя чуть в сторону, где большой валун образовывал что-то вроде приступки, я слез на него, а затем уже спрыгнул вниз. Закинул винтовку за плечо и вытащил из кобуры револьвер. С ним теперь поудобней будет. Щелкнул курком для выразительности, чтобы ненужных идей не возникало ни у кого, потом быстро обыскал молодого. Амулет на шее, в виде деревянного креста, но именно что амулет, в голенище резинового сапога нашел "дырокол". На поясе нож в ножнах, но тот в открытую висел. Аптечка вроде как… кожаный кисет с завязками, в нем явно набор первой помощи, включая бинты, а вот все остальное незнакомое. На правой руке браслет из плоских деревянных плашек, на одной крест вырезан, на остальных буквы старославянского. Тоже не просто так, но махнул рукой, не стал снимать.
Все отбросил в сторону, подальше. К этому времени Саня с Платоном подошли, встали сверху, а Дмитрий спустился ко мне, так что старшего обыскали быстрей, найдя на нем тот же самый набор.
– А теперь оба вон под склон садитесь – и ноги под себя, – показал я револьвером, куда им двигаться. – Беседовать будем. Петрович! – вызвал я Смирнова по радио.
– Слушаю, – откликнулся он почти сразу.
– Снимайтесь и вниз по течению с километр пройдите. По левому берегу будет устье ручья, тут нас увидите. Подтягивайтесь, короче. Так, теперь вам вопрос номер один, – повернулся я к пленным. – За каким хреном вы в нас стреляли? А? Чем мы вам мешали?
Мне показалось, что вопрос их озадачил. Они чего-то другого ожидали.
– Ну? Давайте, телитесь уже.
Они переглянулись, явно решая, кому из них говорить. Как я и предполагал, говорить взялся старший:
– Так это… а вы че здесь шляетесь?
– А ты реку купил, что ли? – поразился я заявлению. – Если купил, то бумаги покажи.
– От вас проблемы одни, – выдал мужик. – И вообще я в мотор стрелял.
– Это ты сперва в мотор стрелял, а потом по нас долбить начал, – привел я встречные резоны. – Так за каким чертом ты это делал?
– Ты нечистого тут не поминай, – выдал мужик явно просто по привычке. – Сказал же, что от вас промблемы одни, как вы тут шляться начали.
– Это от кого от нас "промблемы"? Ты с подробностями давай, а то уже надоедать начинаешь.
– Так а кто вас разберет? С прошлой весны по тому берегу шляетесь, всю нечисть взбаламутили, рыбаков обстреляли, двоих мало что не убили, люди из Вешнего пропали, а там вас видели… – Мужик даже руки на затылке держать забыл, жестикулировать начал. – Одеты вон, как ты, – добавил он.
Одеты, как я, – это как раз не очень удивительно, охотничий камуфляж носят многие, кто за городскими стенами шляется, по той простой причине, что удобней одежду для этого дела найти сложно. И возят его многие.
– Ты с подробностями давай, а то мотор твой расстреляю и лодку разнесу, и шагай до деревни в пешем порядке. – Я уже начал терпение терять. – Кто ходит? Откуда? На чем приезжает? Что делает? Где делает? Зачем делает?
– Да откуда я знаю зачем? – Мужик явно только последний вопрос запомнил из списка. – То тут, то там ходят, к границе с Севером больше. – Ага, прогресс: уже не "ходите", а "ходят".
– Моторчик-то из наших, – вдруг сказал Дмитрий, стоя у лодки. – Мужик, тебе не стыдно? Мы вам моторы возим, а вы в нас стреляете почем зря. Непорядочно получается, не по-божески.
– Ты про божеское-то не рассуждай! – Мужик аж взвился. – Божеского у вас там отродясь не было.
– Ой, можно подумать… – протянул издевательски Дмитрий. – Духовность на марше. Ты скажи, на кой хрен ты в незнакомых людей стреляешь? Ходишь тут вокруг да около. Прямо говори. – Он вскинул винтовку и прицелился в лодочный мотор. – Мы его породили – мы его и убьем. И хрен вы что еще получите от нас, ни ружей вам не будет, ни моторов, и портки сами шить будете, из лешачьих шкур.
– Мотора не тронь!
– Чего это вдруг? – поразился Дмитрий такому заявлению. – Обоснуй как-нибудь, мне криков твоих недостаточно.
– Дядь Симон, – вздохнул молодой, поняв, похоже, что разговор со старшим пошел совсем не в ту степь. – Дай я скажу, а? С прошлого лета тут люди ходят, бригадами целыми. – Это он уже ко мне повернулся. – Где-то в верховьях лодки спускают, идут по реке, затем к границе с Севером идут, а лодки обратно уходят. Одни проблемы от них. Мы стрельбу услыхали, на нее пошли, затем ваши лодки увидели. Хотели моторы выбить, значит.
– Так в нас зачем стрелять было?
– С перепугу больше, – вздохнул молодой. – И напугать.
– А что тем, что шляются, тут надо?
– Да кто их знает? Не говорят. В деревню приходили, выспрашивали, как лучше от реки на Север ходить, только мы на Север не ходим.
– Нечего на Севере делать крещеному человеку, – добавил второй. – Нечистое там все.
– Так никто и не спорит, что нечистое. – Я аккуратно спустил курок и убрал револьвер в нагрудную кобуру, демонстрируя переход к мирным переговорам. – Только тут везде так, нет разве? Вы на Север вообще сами не ходите, что ли?
– Не ходим, говорю же. – Мужик вроде тоже чуть успокаиваться начал. – Раньше ходили, давно уже.
– А строитесь из чего? Северная лиственница не нужна?
– От ты хватил. А таскать ее как прикажешь? У нас тут одна дорога, Светлая вон, – показал он пальцем на реку. – А до нее? Так строимся, леса много.
– А защита?
– Бог хранит. – Тут у него лицо вроде как торжественным стало. – Не оставляет милостью.
– Это хорошо, нам бы так, – кивнул я. – Вот что скажи, а люди эти вообще откуда? Из Форта или другого места какого?
– Северорченские они, – ответил за старшего молодой. – Точно северореченские.
– Откуда знаешь?
– Они через Ключи раньше ездили, там нам сказали.
– Часто ходят? Надолго?
– Этого не знаем, – влез опять старший. – Но ходят. Видят их люди. Ищут там что-то, это вот точно скажу. Сильно ищут. А чего там искать можно хорошего? Да ничего.
Послышался шум мотора, разговор прервался. Лодка с Милой и Смирновым зашла в ручей, мягко наехала на гальку.
– Погодите, не вылезайте! – повернулся я к ним. – Серег, сгоняйте за нашим корытом, пригоните сюда, не хочу без присмотра оставлять.
– Хорошо.
Платон по моему следу спустился вниз, оттолкнул лодку от берега, запрыгнув в нее, та загудела мотором и ушла за мысок рядом с устьем.
– Давай дальше беседовать, – повернулся я к кержакам. – А на озеро они ходят?
Вообще-то вопрос чуть о другом, я замаскировал его немного. Мне само озеро интересно.
– На озере тоже видели, – кивнул старший. – Но туда тоже лодками ходят, других дорог нет.
– А зимой? – вроде как удивился молодой. – Дядь Симон, зимой же на снегоходах были, и еще машина такая, с гусеницами.
Я подумал, что это молодой секрет выболтал и старший на него накинется, но тот, против ожиданий, поддержал:
– Было такое, было. По льду на снегоходах шли, и у озера следы машин видели. Прямо целиной ехали.
Вот это уже интересно. И лодки, и снегоходы, и вездеход какой-то. И Северореченск до кучи. Кто-то всерьез экспедиции эти организовывал, не мелочась. А искать на Севере много чего можно, туда всякие авантюристы ходят, это целый промысел здесь, но только почему с этого места? Тут же действительно ни единой дороги в ту сторону.
И еще моментик такой: вообще, власти Форта не слишком одобряют чужих, устраивающих такие походы на территории. То есть в данном случае эти сведения попадают в зону внимания Патруля, полномочными представителями которого мы являемся.
– На карте маршруты их показать можешь?
– А вам зачем? – с подозрением спросил Симон.
– Затем, – отрезал я и вытащил из-за пазухи висящую на шнурке карточку резерва. – Работа такая.
Надписи "Патруль Форта" Симону хватило, дальше он не вчитывался.
– А мы тут и вас не любим, – заявил он сразу. – Не надо вас тут.
– А нам класть вприсядку на то, что ты там себе любишь, – прокомментировал я заявление. – Это территория Форта, так что будь любезен сотрудничать. Ты что-то вообще расслабился, я вот тебя сейчас за покушение на убийство сотрудников правоохранительных органов при исполнении обязанностей притяну, и там будешь рассказывать за тебе любезное. Ты не понял еще, что уже влип в проблемы? Права тут качаешь.
– А вот чего ты сразу? – Симон явно дал задний ход. – Не стрелял я в вас, сказал же. И даже в тех не стрелял, только в мотор. Остались бы они без моторов и думали не про как тут шлындрать, а как до Ключей добраться. А вот ты в меня стрелял, до сих пор дышу еле-еле, хорошо, что Тишка спас, лекарство было. И чем ты то дерево пробил, а? – вдруг резко перескочил он на затаенный интерес. – Не мог ты его прошибить.
– Прошиб же, верно? И еще прошибу, если надо. Ладно, надоели вы мне оба, давай заканчивать. – Тут я драматическую паузу взял.
– Это как это "заканчивать"? – Симон не столько испугался, кажется, сколько возмутился. – Нет у тебя такого права.
– Есть, есть. Карту читать умеешь? – Я полез в сумку. – Вот и рисуй все, что знаешь про этих северореченских. Или в Форт тебя повезу, пусть там расспрашивают.
Клондайк
23 июня, четверг
Симона с Тихоном мы отпустили, понятное дело. А они нам на карте нарисовали что могли. Выходило, что таинственные северореченские действовали так: они приходили по реке или льду, высаживались в разных местах и уходили к границе с Севером эдакой расческой. Силами обычно от восьми до десяти человек, хорошо вооруженных, в камуфляже. Видели их и на левом берегу Светлой несколько раз, причем вели они себя с местными конфликтно, но вот причины этого конфликта я так и не выведал, мужики о ней просто не знали ничего.
Доходили эти группы и до озера, которое староверы прозвали Благовестным, зимой, по льду, довольно большой группой, и оттуда следы вели не на Север, а дальше на запад. Шли на нескольких машинах, снегоходах с нартами и на чем-то еще, что по описаниям выглядело как вездеходы "Арго" с натянутыми гусеницами. Кто-то из староверов-охотников пошел следом и пропал бесследно, отчего кержаки окончательно записали странных незнакомцев во враги. Ну и я бы на их месте записал, собственно говоря.
Оставшийся день провели в работе, ночевали на галечной террасе, потому что подходящего места на берегу не нашли, с рассветом снялись. На следующий день прошли немного, больше делая подробные замеры по обоим берегам. Сначала обнадежились было, но потом отметки вытянулись в силовую линию. Тоже хорошо, но не то, что нам нужно. Сам день прошел почти без приключений, если не считать того, что в паре мест все же пришлось пострелять "сверхновыми" в странные скопления тьмы между деревьями, а Саня помимо прибора носил с собой еще и тот самый дробовик, что я прихватил на всякий случай. Не зря прихватил: вот и пригодился.
К вечеру нашли подходящую для лагеря полянку на левом берегу, уже привычно обосновались там. Смирнов на замеры с нами не ходил, оставался с Милой у лодок, зато сумел ближе к вечеру у галечной отмели наловить немало рыбы на спиннинг, которая и пошла в готовку.
– Я же говорил, что рыба тут сибирская, – объяснял он, орудуя ножом. – Все сходится.
Костер уже разгорелся, на нем грелась вода, дрова слегка потрескивали, а легкий дымок относило к лесу.
– А что это за рыба? – спросила Мила.
– Пыжьян. Сиг, в общем. Хорошая рыба, вкусная, тебе понравится.
– Что сходится?
– То сходится, что речка эта у нас сибирской получается. Тогда и остальное сойтись может. – Петрович взял первый кусок рыбы и начал натирать его солью. – Сейчас нажарим как надо, и попробуешь – замечательная рыба. Кстати, гражданин начальник экспедиции, – это он уже меня окликнул, – что думаешь с неведомыми злодеями делать?
– А что с ними сделаешь? Доложим по команде, да и все. Не искать же их тут, тайга большая, черт знает где они шляются. И шляются ли сейчас вообще. В любом случае пойдут по реке, если появятся, через лес ни на каком транспорте не прорвешься. К тому же я так понял, что выше нас по течению они уже гуляли, если и нарисуются, то им дальше нужно спускаться.
– Могли уже спуститься, – сказал Платон, развалившийся на коврике.
– Тогда подниматься будут. Мимо нас не пройдешь, а моторы на реке издалека слышно. Нам бы еще на каких кержацких партизан не нарваться. С этими нам повезло, я думаю, просто охотники, не планировали ничего.
– Думаешь, что они своих поднимут? – спросил Дмитрий.
– Нет, не думаю. Надеюсь даже, что предупредят, чтобы не лезли.
– Мы сами к границе-то пойдем?
– Надо бы. Официально это целью рейда и является. Кстати, Петрович, завтра уже к твоим прогнозным местам выйти должны.
– Ага, должны. К обеду примерно, я думаю. По замерам смотреть будем. Как "подкова" пойдет, так в самый центр нам и надо.
– Если пойдет, – уточнил я.
– Если пойдет, – согласился Смирнов. – Кстати, а как рыбу без водки есть будем?
– Петрович, только не говори, что ты не взял ничего. – К костру подошел Саня. – Не поверю.
– Обязательно взял, просто чуточку. Спиртику, развести надо будет.
– Пас, – объявил я сразу. – Я первым смену стою сегодня, а после ста грамм меня вечно в сон тянет, если устал.
Составить компанию Смирнову согласился только Платон, зато с радостью. Нет, я понимаю, что на природе и к свежей рыбе сам бог велел, но насчет сонливости не соврал – есть у меня такое качество. Как снотворное работает.
– А брал ведь с заботой обо всех, – укорил инертную людскую массу Петрович. – Ладно, больше мне останется.
– Мотор, кстати, – вдруг сказала Мила.
– Что? – все разом повернулись к ней.
– Мотор слышите? Оттуда, сверху.
И точно мотор. Может, даже два. Пока далеко, звук по воде бежит быстро, но в нашу сторону, потому что больше некуда.
– Интересно…
– Кержаки? – спросил Платон.
– Не думаю, для кержаков поздновато уже. Кто-то другой. Давайте пока чуть с глаз долой, хотя бы не высовываться. – Я просто залег на краю обрывчика, чуть сдвинувшись назад, в траву. – Мил, не стой, вот сюда ложись, – показал я на место слева от меня. – Никому не угрожаем, оружия не наставляем, но держим его под рукой. – Я достал из разгрузки компактный бинокль "бушнелл".
Лодки показались минут через пять. Две большие лодки-понтона, довольно шустро двигающихся вниз по течению.
– Это что за посудины? – спросил Дмитрий.
– Понтоны, утилитарники. В Америке на реках и озерах популярны. Две трубы, перемычки и настил, ну и рейлинги. Эти еще и быстросборные, каждую грузовик в кузове запросто везет. Ты гля, они два "Арго" загрузили. – На палубах понтонов я разглядел восьмиколесные вездеходы. И прицепы.
Да, за каждым из вездеходов стоймя разместили по прицепу. То есть им еще и груз какой-то таскать нужно, получается.
– Нормально, всерьез подготовились. Это они, думаешь?
– А кому еще быть?
На каждом понтоне еще и человек по шесть. Да, охотничий камуфляж, хоть и не такой, как наш, оружия в руках нет… ага, вон оно все, в вездеходы сложено. Но кобуры у всех, то есть еще и с пистолетами, по местным меркам уже элемент роскоши. По четыре человека на каждый "Арго" выходит и по двое на лодку, назад погонят наверняка. Или будут ждать.
– Платон, – окликнул я нашего проводника, – надписи на трубах видишь?
– Нет, я же без бинокля.
– "Ю-Фэб". Это канадские лодки, в Онтарио собирают, я их раньше видел.
– М-да? – Платон чуть задумался. – Не то чтобы прямо вот аргумент, но интересно, да. Как они сюда попадают? На реку в смысле.
– Где-то дорога к реке должна быть, не возле Ключей, там бы они уже примелькались и их Патрулю вложили. Два грузовика. Такой понтон за час собирается, если бригадой.
Люди на понтонах смотрели на нас, но тоже явной агрессии не проявляли, как и мы. Мужики разного возраста, от двадцати до сорока, экипированы очень хорошо, даже дорого. У тех, у кого кобура на виду, большие револьверы. Не мое производство, точно, я бы свои даже отсюда узнал, по рукояткам. Оружие… что там за оружие в машинах? Не поймешь толком, все стволами вниз, только приклады вперемежку торчат.
А, нет, не только мужики, на втором понтоне женщина, просто из-за кепки и мешковатой куртки не разглядел, думал мужик с длинными волосами. Вроде даже симпатичная.
– Амулетов-то на каждом, – протянул Саня, разглядывавший проезжих через какую-то свою трубу. – От всего, я думаю. Серьезный народ. Колдун есть, вон тот, в красной кепке, на первой лодке.
Да, точно, есть такой, присел на "Арго" и ногу свесил. Довольно молодой парень, атлетически сложенный. Камуфляжные штаны и майка цвета хаки, руки сплошняком покрыты затейливой татуировкой, на запястьях массивные браслеты. Колдун тоже нас явно изучает, в руках крутит что-то, чего мне не разглядеть.
– Амулет какой-то держит?
– Да, активный.