– Думаешь, они выстоят? – полушепотом ответил второй.
– Говорят, там настоящая крепость, – довольно грубым, прокуренным голосом сказала женщина.
– Ты не видела машины, которые ползут с юга. Ни одна крепость не устоит, если она не на Драконьих горах, они туда просто не доедут.
Женщина выдала:
– Ха! Там камень плавился, все, как стеклянное, фонит – жесть, реально жить невозможно…
Что-то ответил их тихий собеседник, но слова утонули в хрусте сухих стеблей. Игарт сделал вывод, что Маузер прав: Фрайб перепрограммировал боевые машины и гонит их к заводу. У них ядерные реакторы – топливо закончится очень нескоро. Бороться с ними возможно лишь взрывая одну за другой, без помощи извне Фрайб не создаст новые машины. Без машин он лишается преимущества. И снова Маузер прав.
Приподнявшись, Игарт проводил взглядом беженцев: как он и предполагал, загруженные под завязку, они еле плелись. Память Артюхова подсказывала: проиграй битву – выиграй сражение. Главное, чтобы люди духом не пали и не позволили Фрайбу себя поработить.
Из леса на юге донесся странный звук – то ли грай, то ли клекот. Маузер насторожился, вцепился в волшебное ружье. Воланд разинул рот и задрал голову, уголок его рта задергался. Тим остолбенел, белый, как стена.
Над лесом показалась стремительно приближающаяся черная туча. Выброс? Вроде, нет. Вскоре стало ясно, что это – сотни, тысячи ворон. Они спасались от опасности с испуганным не карканьем даже – криком, и душа невольно уходила в пятки.
– Бомбардировщики, – проговорил Маузер и сложил над головой руки "домиком".
Тим нервно хихикнул и сделал так же. Игарт завороженно смотрел на испуганных птиц. Апокалиптическая картина. Невольно начинаешь бояться вместе с ними, уж очень они убедительны. Даже на лице Маузера пренебрежение ко всему сущему сменилось настороженностью.
– Мы все умрем, – проговорил он заупокойным голосом.
Воланд вскрикнул и принялся, пританцовывая, оттирать обляпанную воронами щеку. Маузер покосился на него:
– А ведь предупреждал! Ничего, к деньгам. И чего они так испугались?
– Машин Фрайба? Если так, нам бы поторопиться…
– Беспилотник верни, – посоветовал Маузер. – И давай не повторять маршрут разведчиков, а сразу к поясу тумана пойдем. Если что, вдоль него двигаться будем, все же так безопасней, и от Фрайба дальше.
– Согласен, – кивнул Воланд. Он так усиленно стирал помет с лица, что щека покраснела, будто ему недавно отвесили пощечину.
– И чего мы телимся? – поглядывая на КПК, Маузер направился на север, за орущей вороньей стаей.
Игарт мысленно велел ворону лететь наперерез. В душе зрело предчувствие, что он скоро понадобится. Хотелось не идти – бежать вперед, казалось, что смерть… не бутафорская, а вполне настоящая, наступает на пятки.
Маузер обернулся, снял кепку с Воланда и надел на себя:
– Это на случай, если Фрайб будет следить за нами с воздуха.
– Он что, еще и летать умеет? – удивился Тим.
– Да, – ответил Маузер совершенно серьезно. – У него есть специальная реактивная метла, садится на нее и… Он же создатель.
– Харэ врать, – сказал Воланд, задрал голову, скользнул взглядом по безоблачному небу и потупился. Игарт, шедший позади него, также глянул вверх и выругался:
– Черт, ястреб над нами.
– Ах ты ж! – воскликнул Маузер и прошил птицу очередью – ястреба сначала швырнуло вверх, потом он рухнул вниз головой, сложив крылья.
– Зачем? – удивился Тим, Маузер объяснять не стал:
– Так надо. Будем надеяться, он нас не опознал. Хотя я бы рассчитывал на худшее. Так что ноги в руки и вперед.
В куртке было жарко, пот лил градом, репьи кололи сквозь штаны, но их не отдирали, экономя время. Лес чернел слишком далеко. Пересекая поле, Игарт чувствовал себя под прицелом.
Огибая аномалии, перебегали от тополя к тополю. Перед тем как переходить очередное поле, долго вглядывались в небо.
– Туман спас бы нас, – щурясь на солнце, проговорил Маузер. – Вроде бы чисто. Ходу.
Когда добрались до леса, запищал счетчик Гейгера, на него решили не обращать внимания и поспешили к цели, сверяясь с картой. Игарт споткнулся о ржавую полусгнившую бочку, ухватился за Воланда, устоял на ногах. Теперь, под защитой сосновых ветвей, смотреть в небо не было необходимости, и он все внимание сосредоточил на земле.
Чем дальше продвигались на север, тем больше попадалось мусора. Ветер развесил на соснах рваные целлофановые пакеты, как потрепанные флаги. Они шелестели и хлопали, поднимались и опадали. Один из них сорвало с ветки и покатило по земле, он зацепился за ручку дверцы старого "москвича", покрытого ржавчиной, как струпьями коросты.
– Это что, помойка? – спросил Воланд. – Гляньте-ка на карту.
Игарт увеличил область на своем КПК, там был обозначен лес со значком радиации.
– Ничего не написано, – ответил он. – Подождите-ка, достану бумажную.
Попутчики столпились вокруг Игарта. Он снял рюкзак и разложил на нем старинную пожелтевшую карту, заклеенную скотчем на потертых сгибах. Здесь отмечен только лес – зеленые деревца – и никаких пометок. Значит, локация была в разработке и понемногу замусоривалась. Рассчитывалось, что она контролируется черными, никто из сталкеров сюда не ходит, и можно ее менять.
– Надо готовиться к сюрпризам, – сказал Игарт. – Тут даже знака радиации нет, карта очень старая.
– Давайте вернемся? – спросил испуганный Тим. – Мне уже плохо от радиации.
– Это нервы. – Маузер выдавил на ладонь пару таблеток из упаковки и отправил их в рот. – Радиация действует медленнее. Прими лекарство – полегчает. А лучше – успокоительное.
Тим кивнул и полез в карман. В зарослях крапивы, метрах в десяти, лаял шакал. Воланд жевал травинку и выглядел умиротворенным. Словно происходящее его мало заботило. "Во нервы у человека", – позавидовал Игарт и сказал:
– Идем дальше. Будем решать проблемы по мере поступления.
Маузер мотнул головой:
– Где твой беспилотник? Его бы вперед пустить…
Воланд оживился и вскинул бровь:
– Так что за беспилотник?
Маузер покосился на него с недоверием и съязвил:
– Самолетик с биноклем. Управляется он силой мысли. Игарт тоже один из создателей Зоны, и у него есть странные штуки.
Воланд промолчал, потер переносицу, покосился на высунувшего морду шакала, тот чихнул и спрятался. Игарт подошел к Маузеру, взял его за руку, чтобы не упасть, переместился в тело ворона.
Он падал, крылья болтались бесполезными тряпками, земля неслась навстречу, а вверху махали крыльями тысячи ворон. Выровняться удалось возле самой земли. Ворон спикировал в траву и уткнулся клювом в землю, растопырил крылья, глядя на сиренево-фиолетовых птиц с серыми ошейниками.
Отлежавшись, он пошевелил лапами, взмахнул крыльями – вроде все цело, неуклюже оттолкнувшись, взлетел и начал набирать высоту. Он безумно, просто смертельно устал и хотел сесть на ветку, но нужно было подняться в небо, чтобы хотя бы понять, где он находится.
Внизу, прямо под ним, вырубка переходила в поле, поросшее бурьяном и кустами шиповника. Впереди до самого горизонта простирался лес.
Значит, ворон приблизился к лесному массиву и летит наперерез. Интересно, сколько ему еще километров крыльями махать? Долетит ли, не свалится, обессилев?
Игарт вернулся в тело, сверился с картой:
– Беспилотник в трех километрах, западнее нас. Думаю, есть смысл пойти медленнее, чтобы использовать его для подстраховки.
Воланд хлебнул водки из фляги, вытер рот и с тоской уставился на юг, задрав голову и силясь что-то рассмотреть меж ветвей. Маузер проследил направление его взгляда, резко обернулся на далекий шум, доносящийся с юга, поднес палец к губам:
– Тссс! Вы слышите?
Игарт слышал. Вдалеке работал двигатель, и, похоже, не один. Ветер дул с севера; хлопанье на ветру мусорных пакетов и скрип стволов скрадывали механический гул, который становился все различимее. Игарт встал на колени, припал ухом к земле – земля дрожала и вибрировала.
– Тяжелая техника, – проговорил он.
– Не факт, что они едут сюда, – засуетился Воланд. – Зачем им сюда?
– Действительно, – пожал плечами Маузер, закинул за плечи рюкзак. – Идем дальше, пусть едут на завод…
Игарт кожей ощутил повисшее в воздухе напряжение. Сначала он подумал, что это страх, потом ему показалось, что все отыгрывают роли, один он не в курсе.
– Ну, идем. – Маузер покрутил рукой, увлекая за собой.
Игарт сложил карту, спрятал в кармане рюкзака. Воланд уже поравнялся с Маузером, и вдруг тот схватил его автомат, ударил прикладом в солнечное сплетение – Воланд разинул рот и сложился пополам. Маузер швырнул его автомат в траву, взял шею Воланда в захват и принялся душить. Очухавшийся Воланд пытался сначала ударить его локтем, потом – выцарапать глаза, но вскоре обмяк. Тим наблюдал, раскрыв рот. До удивленного Игарта не сразу дошло, что происходит.
Маузер перевернул тело Воланда на живот, скрутил его руки за спиной, приговаривая:
– *censored*, он как-то стучал. Маячок у него, что ли… Веревка у кого-нибудь есть?
Тим закивал, полез в рюкзак и протянул Маузеру веревку. Он согнул ноги Воланда в коленях, обмотал их веревкой и связал с руками. Получилось подобие корзины. Проверяя узлы, он скомандовал:
– Обыщите его рюкзак, надо найти маячок.
Игарт не медля высыпал его содержимое на землю, разровнял кучу ногой: тушенка, сгущенка, моток веревки, таблетки, шприц-тюбики, бутылка водки, краюха хлеба, туалетная бумага… Пачку сигарет он отодвинул в сторону – Маузеру сгодится. Полотенце, носки, трусы, мыльница, старая зубная щетка, опасная бритва.
– Ничего подозрительного, – заключил он, бросив Маузеру сигареты. Тот поймал их на лету, сразу же закурил, наклонился и, выдохнув дым в лицо Воланду, потер его уши.
Он застонал, разлепил веки. Игарт подошел к Маузеру, чтобы лучше видеть лицо предателя. Тим остался стоять в сторонке с автоматом наизготовку. Взгляд Воланда полыхал ненавистью, губы искривились, он бросил с вызовом:
– Вам все равно конец, это вопрос времени.
Маузер сел на корточки:
– То-то я тебя раньше не наблюдал ни среди наших, ни среди ветровцев. Ты только потом прибился, и не только ты один, что самое паршивое. Итак, где маячок?
Воланд злобно бросил:
– В заднице!
– Вашего босса это заинтересовало бы, – кивнул Маузер и поднес сигарету к его лицу. – Смерти тут нет, зато боль вполне себе настоящая. Сначала правый глазик, потом – левый, оставим тебя связанным, ты даже не поймешь, какой мутант тебя будет жрать.
– По фигу, потерплю, – сказал Воланд без уверенности, прижал щеку к земле.
– Не люблю запах паленого мяса. И воплей не люблю, – Маузер скривился и потушил окурок о шею Воланда, тот взревел медведем, Игарт аж вздрогнул.
Маузер закурил вторую и продолжил:
– Как ты орал! Ваш босс протащился бы. Так где маячок? Мы все равно уйдем и пристрелим тебя, мне просто интересно, – он выудил из кармана Воланда КПК, постучал по экрану. – Здесь же, да?
По лицу Воланда будто пробежала судорога, он скривился и отвернулся.
– Все, мужики, валим отсюда.
Маузер переступил через Воланда и направился на север. Игарт и Тим обошли его стороной, как заразного. Шакал в крапиве тявкнул и высунул нос.
– Эээ! – закричал Воланд вдогонку. – Пристрелите, а? Пожалуйста. Я все расскажу. Да, я был не один, двое нас…
Игарт обернулся, чтобы посмотреть на шакала. Трусливая тварь пока пряталась, не уверенная в своем счастье.
– Твою мать, уроды! – заорал Воланд. – Сволочи!
Навстречу бежало еще два облезлых шакала – спешили на зов сородича. Завидев людей, шарахнулись в стороны, затаились.
– Давайте я его пристрелю? – прошептал Тим, он был белее мела, уши же горели, будто кто-то только что поздравил его с днем рождения.
– Иди, – сказал Маузер, не останавливаясь. – Мы и так много времени потеряли. Он сам себе приговор подписал, крыса.
Тим потоптался на месте и махнул рукой.
Маузер выглядел подавленным – то ли совесть мучила, то ли нависшая угроза вымотала. Игарт так и не научился его понимать. Тут даже опыт Артюхова не помогал, хотя олигарх был хорошим психологом.
Донесся вопль Воланда. Игарт вспомнил хищных свиней, пожирающих труп сталкера, и его передернуло. Человек все-таки, хоть и гнида. Хотя чего его жалеть? Помучается, воскреснет, снова кого-нибудь предаст. Игарт переступил через куклу с выдавленными глазами, наступил на полусгнивший кусок брезента.
Налетел ветер – пакеты захлопали, зашуршали, заглушая предсмертные крики Воланда и механический гул, который усиливался с каждой минутой.
– Надо менять направление движения, – сказал Маузер. – Идем на восток, потому что Фрайб будет искать нас на западе. Точнее, сначала – где умер Воланд, а когда поймет, что маячок… Ворон! – Маузер огляделся и прошептал: – Нужно отдать его ворону и пустить врага по ложному следу.
– Нет. ПДА будет с Воландом, когда он воскреснет. Надо рассчитывать на собственные силы. Бежим.
Тим рванул вперед, но вспомнил об аномалиях и пропустил Маузера с датчиком. Игарт ловил себя на мысли, что сейчас они не действуют по плану, а больше полагаются на случай, но заставляют себя думать иначе, потому что спасти их может чудо.
Гул моторов то отдалялся, то нарастал, трепал нервы. Вспоминалось, что во время войны в Большом мире враг использовал бомбардировщики, издающие выматывающий душу гул, чтобы посеять панику в рядах противника. Сейчас Игарт как никогда был близок к панике.
Спустя пару минут остановились на бровке огромного котлована, заполненного мусором. Со дна поднимался желтоватый туман, окутывая остов ржавого грузовика с битыми стеклами. Вспугнутые вороны вспорхнули на ветви, но поняли, что опасности нет, и спикировали обратно. Облезлые волки, роющиеся в отходах, на людей даже не глянули.
Маузер мучился одышкой, упершись руками в колени. Тим с ужасом смотрел назад. Игарт с чувством пнул треснутое красное ведро и двинулся вдоль края котлована. Из-под ног сыпались мелкие камешки. Маузер выругался и метнулся обратно в лес, ткнул пальцем в небо. Расправив крылья, там парил ястреб.
Маузер глянул на КПК:
– До пояса тумана осталось меньше километра, если поторопимся… Не факт, что они нас там не достанут.
– Здесь точно достанут, – сказал Игарт. – Ходу!
Маузер очередью выстрелил по ястребу, но птица взяла левее и скрылась. Воображение рисовало стальных монстров с гигантскими отвалами и огневыми точками. Их гусеницы с хрустом сминали сосны, расплющивали их, наматывали ветви и траву. А за колонной шли молчаливые люди с парализаторами, у них приказ – взять врагов живьем. Фрайб наверняка уверен, что Артюхов по-прежнему в этом теле.
Если обезвредить машины, силы будут примерно равны. Но сейчас это сделать нереально.
За котлованом начиналось заболоченное поле, обнесенное проржавевшей колючей проволокой. Игарт переступил через табличку со знаком радиации, прикрепленную к поваленному столбу, оглядел поле.
Оно простиралось вправо и влево на много километров, на его краю клубился туман. Лес здесь вымер, торчали черные, будто обугленные сосновые стволы, цепляли верхушками белые неподвижные облака.
– Почти? – отдышавшись, спросил Маузер, высыпал на ладонь таблетки и отправил в рот.
Игарт кивнул, задрал голову, выискивая управляемых птиц Фрайба.
– Подожди, я посмотрю на воинство Фрайба.
Легкий толчок, и он переместился в тело ворона. Усталая птица все еще летела, еле махая крыльями. Под ней ползли, поблескивая на солнце, две машины, по обе стороны от них цепью растянулись люди в камуфляже. Шли они нога в ногу, синхронно, как солдаты на параде. Пока Фрайб не подключал завербованных сталкеров, частично сохранивших волю. Или он еще не отработал систему зомбирования?
В руках черные держали парализаторы, похожие на пистолеты-автоматы. До врагов было не более полутора километров, и расстояние неумолимо сокращалось.
– Мутант с ней, с радиацией, – проговорил Тим, прислушиваясь к далекому рокоту моторов.
Маузер указал вперед, затем – налево:
– Аномалия в тридцати метрах, потом надо чуть забрать в сторону, и будет чисто до самого пояса туманов.
Обходить топку по широкой дуге не стали, миновали ее в опасной близости. Аномалия только начала восстанавливаться после разрядки и дышала жаром, волосы на голове потрескивали, пахло озоном и немного – жженым мясом. Столкновение с молодой аномалией не всегда смертельно, она еще слаба, но массивные ожоги гарантированы. Игарт, сосредоточившийся на аномалии, споткнулся о бревно, посмотрел под ноги и воскликнул:
– О, господи!
Не чурбан валялся под ногами: автомат, зеленый берет и вещмешок, а в аномалии таращил в небо глазницы скелет, обтянутый спекшейся кожей. Череп с открытым ртом блестел золотым зубом. Маузер без зазрения совести поднял пистолет, передернул затвор, осмотрел и сунул за пояс:
– Пистолет такая штука, его всегда не оказывается, когда он нужен. Пусть будет, пригодится.
Тим поднял автомат, подержал в руках и бросил:
– Ни к чему лишний груз.
– Зато будет балласт, чтобы сбрасывать, – съязвил Маузер, обыскивающий рюкзак. – Какой странный КПК: кнопочная "Нокия". Прямо-таки привет из Большого мира.
У него было странное чувство юмора, Игарт так и не научился понимать, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
– В поясе тумана аномалий нет, – сказал Игарт и шагнул вперед, переступив через лужицу, где надувался пузырь.
Чем ближе подходили к стене тумана, тем беспокойнее становилось на душе. Казалось, сама Зона нашептывает, что нечего живым делать в царстве мертвых. В голове на разные лады бубнили сотни голосов, но стоило напрячь слух, и они стихали. Когда до тумана осталось метров десять, Маузер похлопал КПК по коленке, обернулся и воскликнул:
– Глючит! Значит, есть надежда, что и машины остановятся.
Игарт прошагал вперед и, преодолев страх перед потусторонним, протянул руку и опустил ее в туман. Ничего не случилось. Он окунулся в белесое марево и позвал остальных:
– Идите следом! Видимость тут ужасная.
– Если не придумаем, как выкручиваться, – сказал Маузер, – то пояс тумана станет нашим вторым домом.
– Ага, – согласился Тим.
Игарт подумал, что он прав: здесь читерские датчики отключатся, значит, беспилотники ничего не увидят, и найти кого-либо будет трудно. Именно поэтому ворону сюда ход закрыт, он всего лишь пет, скорее прибор, чем живое существо. Если так разобраться, все они здесь мертвецы, ощущающие себя живыми.
Вскоре стали попадаться живые деревца и кусты шиповника. Длинные стебли влажной травы хлестали по отсыревшим брюкам. Шум моторов стих: то ли машины остановились, то ли звуки сюда просто не проникали.
Странно, но ворон видел необычный пейзаж, здесь же лес был настолько обыкновенный, что Маузер начал бросать вперед камешки, но аномалий пока не попадалось.
Из тумана выплыла серебристая опора вышки ЛЭП. Маузер похлопал ее, погладил:
– Странно, совсем нет следов коррозии.
Тим поднял скомканную сигаретную пачку, протянул Игарту. Тонкие дамские сигареты – редкость для Зоны.
Клацнул боек, еще и еще раз. Маузер вздохнул и пожаловался:
– Читерская винтовка дает осечки.