Видел я краем глаза и то, как погиб Гиль де Стерн. Следуя приказу Гунтера, он, на пару со своим приятелем ди Кранцем, был на острие удара, даже уцелел в первой сшибке, но потом, увы, не уберегся. Сражаясь со здоровенным горцем, он пропустил удар в голову, который его оглушил и дезориентировал, заставив зашататься, как березку на ветру. Мак-Пратт не стал ждать, пока его противник придет в себя, лихим ударом секиры подрубил ноги рыцаря, а после отделил его голову от тела.
Но наша все равно брала верх. Не дремали лучники, лихо щелкая тетивами, мечи нашего сборного отряда тоже делали свое дело, и полегоньку, помаленьку Мак-Пратты начали сдавать позиции.
Я тем временем бодро прикончил восьмого противника, уродливого и беззубого гэльта, который, сражаясь, буквально забрызгал меня слюной, обильно летевшей из его шепелявившего проклятия рта.
Врать не стану – специально выбирал подранков, сутолока и неразбериха боя позволяла мне это делать. И еще – в душе я уже неоднократно вознес мысленную хвалу Хассану ибн Кемалю за то, что он некогда презентовал мне Назира, который надежно берег мою спину и несколько раз спас от ударов в нее. Если он и раздражал меня раньше, то сейчас полностью отработал все неудобства, которые мне принёс. Несправедлив я к нему был.
Хрясь! Мой щит издал очень невеселый звук, когда об него ударило лезвие длинного горского меча. Откуда выскочил этот Мак-Пратт, я так и не заметил, но еле успел подставить щит под его клинок. Причем этот рыжий детина с роскошными бакенбардами и длиннющими усами еще и досадливо крякнул – вот, мол, какой ты шустрый.
На этот раз мне попался серьезный противник, на нем не было ни царапины, тяжеленный меч он вертел с такой легкостью, что завидки брали смотреть, и он явно очень хотел меня прикончить.
– Я видел тебя, – сообщил он мне, махнув мечом понизу и явно собираясь подсечь мои ноги. – Ты наследник Гэлинга.
– Отрадно, – пропыхтел я, изображая что-то вроде хитроумной атаки. Получилось плохо, и, если бы опять не моя ловкость – быть бы мне с большой и красивой раной на груди – Я популярен. "Душа волка"!
Серый брат с готовностью прыгнул на горца, который сморщился, как будто гнилой орех раскусил.
– Колдун! Верно, стало быть, Талиен про тебя говорил!
Твою тетку! Забы-ы-ы-ы-ыл! Чертова мнительность гэльтов, ничего в этих землях по-людски не сделаешь!
– Нет колдовства, которое помешает честной стали! – заявил горец, мой щит снова застонал, приняв на себя сильнейший удар.
Я хотел ответить ему тем же, но тут мне помешали. Причем очень не вовремя и очень неприятно.
Мне прилетело сразу с двух сторон – один удар, по плечу, мне отвесил гэльт, которому я просто очень хорошо подставился под меч, второй же нанес совсем почти дохлый горец, который уже валялся на земле, но еще не отдал богам душу. Он то ли услышал разговор и решил принять в нем хоть какое-то участие, то ли у него остались силы только на один удар, и потребное ему оказалось поблизости, причем в ассортименте, то есть – кинжал в руке и моя нога в поле зрения. Не знаю, что из этого верно, но вслед за ударом по плечу мне тут же вогнали кинжал в голень ноги, причем со всей дури, пробив даже сталь доспеха.
В результате, я не устоял на ногах и с невнятным восклицанием упал на спину, понимая, что тут мне и конец настал.
Обрадованный горец рванул вперед и наткнулся на окончательно озверевшего Назира, который, на мое счастье, как раз только-только прикончил очередного гэльта, и, увидев мое падение, в невероятном кульбите перескочил через меня и принял на скрещенные сабли уже опускавшийся на мою голову меч.
– Ахррр, – неугомонный почти покойник, пробивший мне ногу, оскалив зубы, прямо как какой-то зомби, целеустремленно полз ко мне, в его глазах светилась жажда убийства. Ей-богу, даже жутко стало!
Впрочем, вред от его поступка, сразу же после того, как я ткнул ему мечом в горло, сменился пользой от его гибели. Мне осталось прикончить только одного противника. И им непременно должен был стать невероятно шустрый малый, перед которым пока пасовал даже Назир, он слишком много видел.
Сабли ассасина описывали "восьмерки", ища брешь в защите горца, но всякий раз натыкались на его меч. Больше скажу – он даже умудрился убить моего волка, сначала зацепив его бок острием меча, а после добив ударом ноги.
– Посмотрим, – прокряхтел я, поднимаясь на ноги и собираясь при случае нанести неуязвимому Мак-Пратту какой-нибудь особо подлый удар в спину. Стыда от этих мыслей я не испытывал – это война, а не дуэль. Меня тоже так отоварили, между прочим. Ну, и потом – такой свидетель мне нафиг не нужен, будет потом языком как метлой мести.
Но этого не понадобилось – бумеранг вернулся. За спиной владельца редкостно пышных бакенбард возник кто-то из моих новичков и со всей дури вогнал в нее лезвие меча, да так, что оно аж из груди наполовину вылезло.
Горец застыл, еще не понимая, что произошло, и Назир тут же располосовал двумя клинками его грудь крест-накрест.
Это был мой шанс закрыть квест и, подскочив к уже почти мертвому Мак-Пратту, я махнул мечом, снося его голову с плеч.
Вами выполнено задание "Вскрыть подбрюшье".
Награды за выполнение задания:
4000 опыта;
1000 золотых;
Щит с гербом клана Мак-Магнусов.
Боги мои, я наконец-то закрыл этот квест. Сам в это не верю.
Вам предложено принять задание "Хула – тоже оружие".
Данное задание является восьмым в цепочке квестов "Зона влияния".
Условие:
Добыть несомненные доказательства предательства своего народа кланом Мак-Праттов.
Награды:
5000 опыта;
1500 золотых;
Драгоценность из сокровищницы Мак-Магнусов,
Получение следующего квеста в цепочке
Внимание – несомненным доказательством могут являться показания живого свидетеля или же документы, заверенные клановой печатью клана Мак-Пратт.
Принять?
Что мне там написали – я не читал, сразу подтвердив принятие квеста. Не до этого сейчас, да и потом – альтернативы-то у меня все равно нет?
Вот только все равно я отвлекся, пусть и на секунду, но – отвлекся.
– Хейген! – стегнул мой слух откуда-то сбоку крик Кро, давно потерявшейся в этой сутолоке, я крутанулся на месте, но опоздал.
В моих глазах мелькнул стальной росчерк, сменившийся яркой вспышкой, я понял, что падаю, после до слуха донесся крик, почти стон, Назира, и я снова ощутил удар – уже в живот, а после еще один – в грудь. Боль, конечно, не ощущалась – но это все равно было очень неприятно.
Над моей головой раздался звон клинков, который был куда отчетливей, чем тот, что звучал со всех сторон, я открыл сжатые было инстинктивно глаза и увидел, как ассасин буквально отдавливает от меня в сторону плечистого гэльта, как видно, того самого, который меня чуть не убил. Он полосовал воздух своими саблями с такой скоростью, что те превратились в слившийся серебристый свет.
Секундой позже к нему присоединился Флоси со своим топором, который было потерялся в круговороте битвы.
"Однако опять пронесло", – подумалось мне. Зря я обрадовался, поспешно. Накаркал.
– Смерть Мак-Магнусам, – просипел кто-то сбоку, на меня навалилось чье-то тело, перед глазами появилась рожа, перепачканная кровью (Черт, надо сказать Костику, что у них нет никакой системы в этом вопросе. Тут кровь есть, там ее нет. Последовательность где?) и с на редкость злобной ухмылкой. Собственно, это и было последнее, что я успел увидеть, поскольку, опередив мое движение, это существо воткнуло в мое горло лезвие зазубренного ножа, выбив остатки жизни. Откуда он только вылез, а?
Вот ведь. То неделями бегал – и хоть бы хны, а тут – второй раз за день мной распорядились. И репутационно неудачно вышло – лидер клана – и на тебе, пал на поле боя.
Хотя – слиться может любой, это игра. Но все равно – обидно.
Вспышка – и я снова стою в замке, на точке возрождения.
– Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! – резанул мой слух невероятно возмущенный вопль Эбигайл. – Лосси, я все понимаю, но это чересчур!
История всегда имеет тенденцию к повторению, второй раз обычно – как фарс. А если первый раз тоже был фарсом, то второй – это что?
На том же месте, что и днем, стояли король и его невеста. Невеста смотрела на меня, полуголого и злого, с невероятным возмущением, король же – сочувственно.
– Хейген, брат мой, – мягко и задушевно сказал мне Лоссарнах. – Я понимаю, в жизни всякое бывает, на то она и жизнь. Давай признаем проблему – увлекся ты этими грибами, о которых Эби рассказывала, ну вот хочется тебе голяком по замку бегать, есть такое. Я же понимаю, ты это не из хулиганских побуждений делаешь, это болезнь. И как только ты поймешь то, что это болезнь, ты, считай, встанешь на путь выздоровления.
– Надо его запереть и не выпускать никуда, – заявила Эбигайл. – На месяц. А лучше – на два. Я навела справки, такие хвори лечат изоляцией и кровопусканием. И еще – обливанием холодной водой.
– Плащ дай, – потребовал я у короля.
Мне поспешать надо. Очень надо – там вещи мои без присмотра лежат. Но и голым по замку не побежишь – Кро мои наколки уже видела, и та симпатичная эльфийка тоже. Теперь осталось только Трень-Брень их показать – и дело в шляпе. А мне надо срочно найти хоть кого-нибудь, чтобы свитком портала разжиться, так что без одежды никак. Черт, надо срочно кланхран затаривать набором экстренной помощи – свитки, незамысловатая броня, зелья, оружие. Стыд мне и позор – надо было это сразу делать. Расслабился я, поверил в свое бессмертие.
Ну, и еще – холодно. Зима же, вон и снег с неба падает.
– Своих вещей и денег не осталось – давай из друга их тянуть будем, – язвительно заметила Эбигайл.
– Я тебе сейчас бошку обрею налысо, леший меня забери, – цыкнув зубом, сообщил я названной сестре, которая меня все-таки умудрилась достать. Не люблю я грубости женщинам говорить, я вообще жук-джентльмен, но всему же есть предел. – А потом сниму с тебя шелк и жемчуга, в мешковину одену, ту, что "мейд ин Золушка", и отправлю навоз убирать на конюшню. Много брать на себя стала, сестричка.
– Брат, – посуровел Лоссарнах. – Она моя…
– Она пока тебе никто. А мне она – сестра, потому у меня на нее все права есть, – оборвал я его. – А у тебя их нет. Женишься – слова не скажу, хоть люби ее, хоть убей. А до того – извини.
Эбигайл запыхтела – но промолчала, признавая мою правоту. И глянула как-то так, с уважением. Может, давно ей надо было язык подрезать? И король замолчал – традиции, ничего не поделаешь, мое право.
– Еще хоть слово вякнешь – и я за короля отдам Кролину, – пообещал я ей. – А тебя, голосистую такую, в нашем фамильном озере утоплю, сделаю из тебя родовое проклятие, которое со временем станет легендой.
Король улыбнулся в бороду, после скинул с плеч и протянул мне плащ на меховом подбое.
– Но ты все-таки подумай о лечении, – попросил он меня. – Эби утром говорила про лекаря, помнишь? И вправду – есть у нас такой, я узнавал, он подобных тебе врачует. Не кровопусканием – но словом. Он, оказывается, благое дело творит, причем доброй волей – собирает бедолаг, вроде тебя, два раза в неделю у себя в доме, и заставляет их друг с другом общаться, чтобы они вместе за ум брались и с привычкой вредной боролись. Слово – оно лечит, разговор – мысль дурную отгоняет, опять же – беду легче вместе преодолеть.
На это я совсем уже ничего говорить не стал, только головой покачал. Забавно было бы на такое посмотреть, но не до того мне, времени и так нет.
Плюс, где-то на задворках сознания, вертелась еще некая мысль, я нутром чуял какую-то нелогичность в происходящем сейчас, но никак не мог понять – что именно?
– Подумаю, – пообещал я ему. – Это дело такое.
И, уминая босыми пятками свежий снежок, поспешил ко входу в замок, оставляя следы на этом белом покрывале января. Именно в этот момент я понял, что меня обеспокоило. Ничьих следов, кроме моих да королевской четы, на дорожке, ведущей от надгробия, не было. Вопрос – а куда тогда отправляются все остальные, павшие в битве? Если не сюда – то куда?
– Братка, – повернулся я к королю. – Слушай, а ты тут давно прогуливаешься?
– С полчаса, – ответил мне он. – Мы с Эбигайл каждый вечер тут гуляем. За день устанешь, голову забьешь всякими делами, одна радость – перед сном воздухом подышать.
– Это прекрасно, – порадовался за него я. – А другие люди тут не появлялись? Из тех, что мне служат? И, скорее всего, они могли быть в таком же виде, что и я.
Король явно озадачился – он в своей пуританско-горской голове, пусть даже и облагороженной пагубными замашками Запада и Юга, не мог уложить тот факт, что воины коллективно могут бегать в одном исподнем.
Впрочем, комментировать он это не стал, а просто отрицательно покачал головой.
– Нет, ты у нас тут один такой шныряешь, – сопроводил он свои телодвижения репликой. – И еще – нам надо будет поговорить более обстоятельно. Завтра.
– Поговорим, – пообещал я ему и побежал ко входу в замок.
Однако. Нет, возможно, у этого моего пополнения есть какая-то своя, давно обговоренная точка возрождения, такое может быть. Влились они в коллектив недавно, живут еще по старым меркам, по старым привязкам. Но в целом – это неправильно. Надо будет Кро напрячь – пусть покопает в этом направлении.
Но вообще – так себе пополнение. Нет, оценка эта пока первичная, поверхностная, скажем так – данная на эмоциях, но пока – вот так. В текущем моменте, на время войны – пусть будут, опять же, они мне и процентное соотношение народонаселения клана неплохо подправили. У меня ведь условия жесткие – если перебьют пятьдесят процентов списочного состава, всех этих стариков и баб, то все, квест по клану провален, получите штраф. А с этой публикой, которую так просто не перебьешь, ситуация по этой части выправилась, меньше опасений у меня вызывает.
Но вот потом надо будет просеять этих легионеров. Скажу Вахмурке и той же Кро – пусть поглядят, кто там повменяемее, потом с отобранными тихонько переговорить можно будет. Не все же там сатану призывают при оказии и напролом прут в бой, называя это "стратегией"? Например, эльфийка та, Сайрин – вроде как нормальная девчонка, да еще и очень даже хорошенькая. А всех остальных – за борт. В набежавшую волну.
Я пробежался по темным коридорам замка, время от времени покрикивая:
– Кто из клановых тут? Отзовись, коли живой!
Выглядел я, наверное, очень забавно, но отрабатывать надо было все варианты. Бежал при этом я в кланхран, вдруг Кролина оказалась разумнее меня, и таки сделала там заначку?
Увы – но переходы были пусты. То есть там бродили какие-то НПС, но толку от них мне никакого не было. Да и шарахались они от меня в разные стороны.
Ромул, увидев меня, тоже слегка оторопел. Причем его можно понять – сидишь себе спокойно, раздумываешь, что бы еще такое в свою пользу загрести, тут дверь распахивается, и в помещение влетает глава клана. Волосы у него всклокочены, глаза безумные, рожа злая и вон плащ на голое тело надет.
– Это не я, – сразу же заявил мне Ромул. – Это все поклеп, домыслы завистников. Знаете, сколько сейчас сволочей развелось на белом свете? В кого ни плюнь – непременно в сволочь попадешь. Или в ворюгу! Но я – не такой.
– Броню, меч и свиток портала, – приказал я ему, надеясь на то, что здесь хоть что-то из этого есть. – И живо.
– Ой, если бы вы знали, какой у нас прижимистый народ, – заюлил Ромул, ерзая в кресле. – Никто же ничего не сдает сюда, все жадные до невозможности. Я ноги до мозолек стер, за всеми бегая.
И он показал мне ногу, почему-то левую, причем в очень неплохом кожаном сапоге.
– Ты еще здесь? – заорал я грозно. – Ты меня не слышал?
– Кое-что есть, – перепугался казначей, сорвался с кресла и пропал между стеллажей. – Да не извольте беспокоиться, для вас – расстараюсь, найду.
А ничего так он тут обжился. Стеллажи до потолка, вон даже сейф у него, прощелыги, появился. И полки-то не пустые, лежит на них что-то.
Нет, займусь я этим делом. Даже, может, сам потрачусь, прикуплю на аукционе сюда разного. И сам опись составлю, чтобы этот мошенник даже не вздумал себе что-то прихватить.
В идеале, конечно, надо было бы сюда из гостиницы свой скарб перенести, но это делать рискованно. В гостиничный номер точно никто проникнуть не сможет без моего ведома, а вот в покои замка – кто знает?
– Вот, – подбежал ко мне Ромул. – Держите. Отменная броня. Мечта, а не броня, сам бы носил. А вот этот меч – тут вообще словами не передашь, какое оружие я вам даю!
Вот же жлоб! Он держал в руках потертые кожаные доспехи уровень на пятнадцатый и короткий гладиус с выщербленным лезвием.
И тут у меня от злобы снесло крышу. Я издал хриплый рык, вытянув руку, цапнул казначея за шею и прошипел ему в лицо:
– Шшшшутки шутишшь? Я тебя сейчас в прах сотру, погань эдакая.
И сжал его горло. Серьезно так сжал, он аж захрипел и ножками задергал.
"Предупреждение!
Вы проявили агрессию по отношению к неигровому персонажу.
В том случае, если в течение сорока пяти секунд вы не прекратите данное запрещенное в игре действие, или убьете неигрового персонажа, то к вам будут применены штрафные санкции.
С их перечнем вы можете ознакомиться в разделе "Наказания игроков" на своем интерфейсе или на официальной сетевой странице игры.
Время пошло".
Сверху закрутился счетчик, и я тут же разжал руку. Ну его, скотину такую.
– Я все понял, я все понял, – захрипел Ромул, держась за горло. – Сейчас все принесу!
И – принес. Тоже хлам, местами ржавый, но хоть на сороковой уровень. И меч был поприличней. И еще во второй заход он притащил мне щит.
– Стесняюсь спросить, – опасливо отойдя от меня шагов на семь и спрятавшись за стеллаж, поинтересовался у меня Ромул. – А как насчет расписочки?
– Чего? – даже не понял его я, надевая доспех.
– Так порядок же должен иметь место! – жалостливо затараторил он. – "Сдал", "получил", количество единиц переданного имущества… Оно же на ответственном хранении! Подотчетное имущество-то.
Вот так из доброго и терпимого меня делают безжалостного маньяка-убийцу.
– Свиток давай, – стараясь держать себя в руках, потребовал у казначея я. Вот правда – убил бы. Штрафы поганца спасают.
– Ой, с ними такая беда, такая беда… – запричитал Ромул, но тут у меня лицо, как видно, перекосило так, что он сунул руку в стол и достал оттуда свиток портала, добавив: – Но для вас – как не быть! Свой, личный отдаю, мне для моего любимого лидера ничего не жалко! Я – патриот!!!