- Меас, мы сильно рискуем. Может оказаться, что наших сил не хватит, чтобы противостоять бандам. Особенно если учесть то, что ты рассказал. Видишь ли… если кланы смогут сняться и уйти глубже в пустыню… нам отсюда деваться некуда. А это значит, что часть наших людей все равно останутся охранять долину. Мы начинаем действовать, опираясь на косвенную информацию, на то, что доносят твои разведчики, и на сообщения нашего человека в одной из банд. Но нас мало. Наводить порядок в пустыне придется общими усилиями. Я постараюсь сделать так, чтобы и полиция Руты тоже не осталась в стороне. Лагерь у Полой горы похож уже не на банду, а на военное подразделение. О целях которого мы ничего не знаем. А это касается города не меньше, чем пустыни. Я это к тому, что лучше, если бандиты пока будут находиться в заблуждении о вашей обороноспособности. С противником, который тебя недооценивает, легче справится.
Теоретически, подумал про себя. К сожалению.
- Да, ты просил меня пока не показывать, что мы многому научились…
Саат поморщился:
- Ты хотя бы отслеживай оружие, которое к вам попало. Ведь не только от меня вы его получаете…
- Я делаю, что могу. Большая часть ружей хранится в семьях еще с той войны. Но ты мне не ответил.
- Да. Я воевал тринадцать лет назад. Но недолго. И командовал десятью солдатами и четырьмя техниками. Алекс же - профессионал. Он учился этому специально. Понимаешь, меньше шансов, что он сделает ошибку.
- Странный вы Народ… зачем учиться таком злому делу?
- Я там буду, Меас.
В шатер вошли созванные Вурэ люди. Четверо. И двое из них - кхорби, в плащах такой расцветки, какую давно никто не видел.
Шатер сразу перестал казаться просторным, шесть человек едва смогли в нем разместиться.
Огни города, отраженные облаками, остались далеко позади. В пустыне поднялся легкий ветер, он лохматил гребни дюн в свете прожектора. Полицейский кар тускло мерцал габаритами чуть в стороне, "Мустанг" Джета, оставленный еще дальше, был не виден. Мелисса сканером снимала отпечатки с корпуса черной машины. "Самум" освещался с трех точек, лучше, чем в витрине салона. Возле распахнутой дверки лежало тело водителя.
Кремер, успевший побродить с фонариком вокруг, подошел к Джету, заметил:
- Могу с уверенностью сказать лишь одно. Народ кхорби к этой смерти отношения не имеет. Водитель застрелен. К тому же тут чуть дальше стояла другая машина.
- Разве это можно определить? Следы на песке исчезают быстро.
- Не все и не всегда. Вот тут, с подветренной стороны… Ну, параметры мы, понятно, не снимем, но ясно, что машина была, и довольно большая.
Джет кивнул. И так понятно, что владелец кара вывез девушку из города, после чего бандиты его убили, чтобы не сказал лишнего. Наблюдателю центра Тордоса возле трупа делать было нечего. Он стоял снаружи и ждал, когда полицейские закончат работу. Кремера происходящее интересовало только с той точки зрения, не замешаны ли здесь пустынники. Он выяснил, что не замешаны, и теперь с нетерпением ждал возможности вернуться в город, к недосмотренным снам.
- Кстати, раз уж вы здесь, - спросил Джет, - не подскажете, какой клан кхорби носит желтые плащи?
- Нет такого клана, - Кремер нахмурился, - и никогда не было. Желтый плащ, это своеобразный подарок, если кхорби принимают в семью кого-то, кто принадлежит другому Народу. Если вы мне покажете контурный узор, который обязательно есть на плаще, я вам скажу, в какой клан и за какие заслуги был принят чужак…
- Значит, теоретически, это мог быть кто-то из горожан?
- Вполне. Особенно, если он по каким-то причинам много времени проводит в пустыне. Я бы предположил, что это контрабандист. Или кто-то из лагеря Саата.
- Это кто?
Кремер пожал плечами:
- Есть такое вольное поселение на юго-западе от Руты. Довольно далеко, кстати. Не то секта, не то просто бродяги. Пополам и наших, и кхорби. Но они тихие, никого не трогают, с кланами торгуют. Я был там пару раз…
Инспектор включился в беседу, попутно стряхивая платком песок с ладоней:
- Никогда бы не поверил. У нас - и убийства. Целых два убийства! Здесь, в Руте… с самой войны такого не было.
- Ну почему? В том году, в пустыне. Нашли тело кхорби. Опознать так и не удалось, он без плаща был. Солнце за неделю превратило его почти в мумию…
- Ну, это внутренние дела кочевников, это нас не касается, - качнул головой инспектор. У меня на вверенной территории такого нет.
Джет заметил:
- По конституции они такие же граждане, как горожане, должны подчиняться тем же законам.
Инспектор хмыкнул:
- Джет, вы еще не до конца прониклись нашими реалиями. Кочевники живут сообразно своим традициям. Разводят наугов, торгуют, я не знаю… чем им еще заниматься? Неужели вы думаете, что у полиции есть возможность разбираться в клановых дрязгах? Десять лет назад мы основательно зачистили от банд местность вокруг города, дали возможность племенам вести оседлый образ жизни. Многие так и сделали, живут среди нас и чувствуют себя защищенными. Остальных тоже никто не гонит, некоторые кланы специально меняют свои традиционные маршруты, чтобы попасть в Руту или Бэст на ярмарки. Но в их дела мы не вмешиваемся. Наше дело - город и поселки. Трасса на Бэст, охрана космопорта. Это все.
- Инспектор! - позвал от тела Вик. Вид у него был печальный, должно быть, за время пути успел наслушаться о своих профессиональных качествах. А ведь ему тоже ничего не будет. Ну, может, кроме выговора. Слишком уж здесь все благодушны. Привыкли к тишине и покою.
Джет поймал себя на злорадных мыслях, и понял, что устал. Не от безделья, а от осознания собственной ненужности.
- Слушаю.
- Мы установили, кто это.
- Да? И кто?
- Эндрю Нилсон. Живет на Каменном спуске, дом четыре.
- Один?
- Нет, с матерью.
- Надо бы туда съездить… только на чем?
Инспектор почему-то повернулся к Джету. Тот пожал плечами:
- Сейчас ночь. Пусть хоть выспится старушка.
- Да, пожалуй… а вы Джет, что думаете по поводу всего происходящего?
- Я думаю, что мы упустили что-то важное. Что в пустыне происходят события, о которых мы не знаем, а должны бы знать. И что все происходящее как-то взаимосвязано друг с другом. Вот кстати, вы мне напомнили. Бродяга!
Андроид, до того безучастно стоявший на границе света прожектора, подошел.
- Надо было сразу об этом спросить, но как-то не получалось. Все ж таки, что это такое - СТП-мега?
- Экспериментальный армейский телепортатор. За месяц до начала вторжения на Руту его здесь успешно испытали. Особенность в том, что он позволяет перемещать объекты на астрономические расстояния с предельной точностью и при этом не является парным устройством. То есть, совместим со стандартными телепортационными устройствами. В дальнейшем от его использования все же отказались: традиционные способы надежней, проще и не зависят от многих местных факторов. В плюсах его применения было только одно: скорость заброски десанта и неограниченное число перемещаемых объектов, при наличии необходимой энергии, разумеется.
- И при чем здесь Дана?
- Дана тут не при чем, вы правы. Но, настраивая мой сектор си, она использовала память лейтенанта Гнедина. Гнедин был ранен, защищая этот СТП. Аппарат установили, но отладка занимает много времени. Десантная группа ФСМ успела подойти раньше, чем подкрепление, и отряду из десятка человек пришлось держать оборону, пока техники проводили подстройку. Бандиты понимают: если им нужна информация, то заставить меня ее дать может только хозяйка.
Инспектор подался вперед:
- Кто такой Гнедин? Знакомая фамилия. Это не тот ли Гнедин, который…
- Не тот. Сын. - Поправил Бродяга. - Странно. Я был уверен, что сержант выполнил приказ. А теперь выходит, что напали на них тогда не случайно.
…площадка была идеальной для развертывания "Ступы", она же СТП-мега, но, к сожалению, для обороны годилась плохо. Особенно, если окажется, что у противника есть флаеры. Прошел такой слух перед самым выходом, что бригадир Шэнк получил новую технику и боеприпасы. Гведи уже почувствовали себя в зоне Визиря, как дома. Незначительные силы Солнечной, оставшиеся в системе, могли лишь бессильно наблюдать, как от межевого узла подходят все новые корабли: у Руты скапливался флот обеспечения.
Планетарные части держали оборону, но понимали - если командование группы войск Федерации Свободных Миров вдруг решит, что Рута им действительно нужна, они проведут такую артподготовку, что тут не останется ничего живого. И все же, пока враг считал планету лишь тактической целью, колониальному правительству и дислоцированным здесь пограничникам худо-бедно удавалось удерживать крупные города…
С времен, когда несколько бывших колоний объединились сначала в экономический союз, потом - в политический и объявили о своей независимости от старой Солнечнеой Федерации, прошло с полсотни лет. И все это время ФСМ стремилась расширить свою зону влияния не только за счет новых открытий, но и в первую очередь - за счет не самых разработанных координационных систем, созданных Солнечной. И с этой точки зрения межевой узел Руты был для них сам по себе серьезной стратегической целью. А планета - что планета. Рано или поздно, не имея контактов с метрополией, она сдастся…
Стас еще раз наметанным взглядом осмотрел местность и подозвал сержанта Хейна, его солдаты были приданы лейтенанту инженерной службы для усиления. На них и ляжет вся трудность обороны, случись что. Вечерний сумрак уже спустился в долину, сгустился туманной дымкой у подножия скал, сделал их густо-фиолетовыми. Красиво.
Уже два раза развертывание системы прошло без сучка, без задоринки. Этот раз должен стать третьим.
Поежился от нехорошего предчувствия - тихо. Бой шел за грядой, но извилистое ущелье уже не доносило звуков. Еще недавно скалы отражали отдаленное уханье, шум разрывов. Но час назад за горами все замерло. Тишина. И чувство такое, что все происходящее, и недальнее сражение, и опасность флаерного налета, - все эфемерно. А пятнадцать человек, один армейский кар-платформа, андроид службы техподдержки и ящики с элементами будущей установки - одни в пустыне. И сам мир уменьшился до размеров этой долины.
- Страшно, командир? - без тени насмешки спросил Хейн. Старше Гнедина чуть не вдвое, сержант был вежлив в интонациях, но если никого из солдат не было рядом, иногда позволял себе такой вот неуставной разговор. Стас мог бы напомнить о субординации, но считал, что для этого нужен более серьезный повод.
- Нет. Не страшно. Непонятно.
Хейн сплюнул под ноги, заметил:
- Вот и мне тоже непонятно, почему ваш прибор нужно ставить именно здесь? Неудобно, второй выход из долины слишком узкий и отступать туда будет трудно…
- Рискованно, да. Но выбор у нас невелик: или использовать для прикрытия этот массив, или открывать портал за городом, в песках. Но вы сами понимаете - в этом случае вряд ли мы сможем как-то помочь Самиру. Ущелье - одно из самых удобных для прохождения людей и техники.
Решение о переброске войск было принято стихийно - никто не ждал, что гведи положат столько усилий на то, чтобы прорваться к городу. Но именно сейчас становилось ясно - они хотят использовать планету как опорную базу. И вот - оборона города трещит по швам, и прикрытия с воздуха недостаточно, чтобы остановить солдат ФСМ.
- Как знаете…
- Вы стрелков в устье поставили?
Сержант медленно кивнул. Стремительно темнело. Уже и вершины скругленных выветриванием скал распрощались с последними отблесками света, стали сизыми на фоне синевы. Синева поднялась с востока, затопила небо и уже поблескивала крупными звездами.
- Надо еще снайпера отправить вон на ту вершину. Если гведи придут, то оттуда…
- Я-то отправлю, - поджал губы. - А кто здесь останется?
Стас не ответил.
Хейн развернулся, пошел отдавать распоряжения.
Если, паче чаяния, враг сюда доберется, то на рассвете. Гведи устали, они только что выдержали бой, и вступать в новый, да еще подниматься для этого по ущелью, через две долины, да в темноте… нет, скорей, они остановятся до утра и будут дожидаться подхода основных сил. И все же иметь своего человечка на стратегической высоте необходимо.
В этот момент за спиной Стаса неуверенно замерцал, а потом уже и ясно разгорелся свет. Он обернулся, выругался. Вся рабочая площадка оказалась ярко освещена. Как на ладони. Большая рама телепортатора, почти собранная, сразу привлекла его внимание. Техники копошились возле нее, наводили силовые экраны. Опыт подсказывал, что настройка полей займет не менее получаса. И раму нужно надежно закрепить, чтобы пройти могли не только люди, но и машины. Потом столько же будет подстраиваться канал связи. Долго, мелькнула мысль. Мы тут, как мыши в мышеловке. Да еще эта подсветка…
А в темноте монтажники не смогут работать.
Мышеловка и есть.
- Хейн, - негромко позвал Стас, - в ущелье все тихо?
- Все тихо. Вы бы приказали, лейтенант, убрать иллюминацию…
- А может, наоборот? Поставим пару прожекторов на выходе, пусть бьют вдоль, никто не сунется.
- Пешком-то не сунутся… а если у них машины? Ваш прожектор сработает, как приманка.
Гнедин махнул рукой инженеру:
- Эрик, уберите прожекторы. Освещение должно быть по минимуму.
Сержант окончательно убедился: не умеет это лейтенантик приказывать. Не оперился еще, не был в настоящем бою. Вот и у техника, как будто вежливо попросил.
И тот, хоть и согласился, но нехотя. Даже показалось на секунду, что он готов спорить.
В этот момент на вершине скалы мигнул фонарик. Мигнул и сразу погас, и словно ответом этому мерцанию стал тихий хлопок выстрела. Если бы бой за горами еще продолжался. Если бы в тот момент на площадке кто-нибудь разговаривал, этого звука никто бы не услышал.
Два из четырех прожекторов погасли, оставшиеся заметно убавили яркость.
- Не то, - прошептал Гнедин, и добавил, уже в полный голос: - Эрик, свет в ущелье! Быстро! Хейн, давай за мной! Остальные - держать периметр!
Сержант, сплюнув, помчался исполнять.
Ущелье выглядело пустым. Даже песок не под чьей ногой ни разу не посыпался.
Хейн поинтересовался:
- Что дальше?
- Тихо!
Сначала Стасу показалось, что гудит сама пустыня - ветер гонит песок, причудливо воет в скалах. Но звук приблизился. Он был рядом, за скалами, только не поймешь, где. И слева, и справа.
И тут же, с противоположной стороны долины, откуда гведи не могли прийти в принципе, раздались шум и стрельба. Один из прожекторов вспыхнул маленькой звездой, и мгновенно погас, схлопнулся в тусклую бордовую кляксу.
Стас выругался и открыл огонь. Как учили в академии, прицельно, по замеченному движению возле камней. Выстрел ознаменовался чьим-то криком.
Трое монтажников лихорадочно продолжали сборку, один помогал товарищу обрабатывать рану. Оставшийся прожектор высвечивал часть рамы телепортатора и скалы за ней. Мир стал плоским и контрастным, угольно-черные тени делали пейзаж нереальным, фантастическим. Стасу казалось, что тени выдают врага, скрывшегося за камнями, но тени сами принадлежали камням и были неподвижны. Началась перестрелка.
Стас попытался связаться с городом, где разместился временный штаб, но связь оказалась ненадежной, чего и следовало ожидать. Слишком уж далеко эта долина от сетевых терминалов Руты.
Он лишь успел передать, что их атакуют. И то неизвестно, дошло ли это сообщение до штаба.
Сколько их там поднялось по "козьей тропе", солдат ФСМ? Явно немного, иначе они так не осторожничали бы…
Может, чего-то ждут?
Сержант стоял рядом.
- Хейн, - шепнул Стас, - в случае, если дело покажется безнадежным, или если меня убьют, "ступу" надо взорвать.
Тот кивнул и бровью не повел. Но Гнедину все равно примерещился ехидный прищур. И обязательное в таких случаях "ну-ну".
Лейтенант Гнедин не успел закончить академию, война началась раньше, чем он перешел на третий курс. Оттого Стасу все время казалось, что он занимает не свое место. Что командовать должен кто-то более опытный, более знающий, умный. Но при том он осознавал: раз я здесь, значит, отвечать за результат буду я, и никто другой. И фамильная гордость не позволяла даже предположить, что "не справлюсь". Отец сейчас, в эти самые, может, часы, командует целым флотом. Так неужели же сын не справится с десятком человек? Тем более что уже два раза переброска прошла идеально.
Стрельба на время прекратилась.
Потом возобновилась, но уже от ущелья. Стало понятно, что это именно захват портала. Со стороны гведи пробираться сквозь глубокий тыл рутанской армии - шаг рисковый, если не сказать самоубийственный. Мысль эту Стас додумывал уже на бегу.
Солдаты Хейна короткими очередями сдерживали продвижение противника вверх по ущелью. Спасибо Эрику, этот участок был виден как на ладони. Те пытались огрызаться одиночными выстрелами, чем лишь обозначали собственное присутствие. Подумалось: если их не много, и если они - спецы, могут пойти через скалы. Удержим ли?
И сам себе ответил: "Удержим".
Со стороны "козьей тропы" жахнул взрыв, такой мощный, что вспышкой осветило всю долину, а земля под ногами дрогнула. Второй волной прокатился шум обвала. Тут же над гребнем вспыхнули прожекторы большого флаера. Стас вскинул "мерг", боевые заряды которого он не успел еще растратить, словно специально берег на этот случай. Автоматика наведения пискнула, сообщив, что зависшая машина - в прицеле и можно стрелять. Упор на плечо, плавно выжать спуск и дополнительный крючок компенсатора…
Нет, мимо. Флаер сместился, выцеливая что-то под собой. В голове должны бы крутиться параметры известных летающих машин, а вертится нецензурная брань да еще простейший алгоритм: "Упор, прицел, дождаться сигнала, спуск, компенсатор… упор, прицел…"
Два мимо, один в цель. Машина сбросила газовую бомбу и, набрав высоту, ушла за гребень.
Погас второй прожектор.
Маску на лицо, инфракрасные очки - и дальше, в зеленоватое мерцание остывающих камней, туда, где завертелся бой тени против тени…
И вдруг - словно из-под земли, человек с разрядником в одной руке, с ножом - в другой. И лица его ты не видишь - на лице точно такая же маска, как у тебя. Или очень похожая.
Почему-то оттого, что лица не видно, приходит облегчение. Движения, вбитые когда-то в тренировочном зале академии, просыпаются в теле раньше, чем успеваешь осознать необходимость что-то делать. Трещит, сопротивляясь напору, слабенький энергетический щит, но он не сможет устоять перед прямым ударом вооруженной руки. И ты убиваешь первого в своей жизни врага. Только лишь для того, чтобы тотчас оказаться на песке - с двумя дырками в теле. Твой собственный щит тоже не пережил этой дуэли. Ты, приподнявшись на локте, стреляешь туда, где помстилось движение более светлого пятна на фоне более темных. Промахиваешься. Кто-то испытывает на тебе разрядник, и ты слышишь собственный придушенный хрип, слишком тихий, чтобы его услышал еще кто-то. Потом с тебя сдергивают маску. Легкие обдает холодным огнем, дышать становится невозможно, сознание гаснет.
Но ты все же успеваешь услышать:
- Ну, нет! Парень - мой…
…А через какое-то время Стас пришел в себя. Было тихо, вроде бы. Было больно. И был монотонный голос прямо в ухо: