В памяти чародейки дальнейший путь по убежищу "дозорных" не отложился. Позже она смутно вспоминала, что Рейр вел себя очень нервно, постоянно дергал ее и толкал, время от времени принимался трясти за плечи, должно быть, пытаясь привести в себя, однако безрезультатно. Единственное, на что она сейчас была способна – болтаться где-то там за его спиной, конечно, если ее при этом хотя бы тянут за руку.
Иногда ей казалось, что все происходящее – просто сон, и едва ли ее касается. Вокруг нее кольцами завивался дым, сквозь стеклянную дымку проглядывали образы старых деревьев, то ли сосен, то ли елей, она видела себя то у костра, почему-то серо-белого, то по колено в ручье, стылом и пенном. Трава оборачивалась звездопадом, ровная дорога – сыпучим песком, который через мгновение поднимало вихрем и уносило в темноту. Сквозь все это время от времени проглядывали невзрачные коридоры, плохо или щедро освещенные электрическими лампочками без абажуров или плафонов, под ногами возникало столько мусора, что удивительно было, как только тут умудряются ходить. Кайндел спотыкалась, не падала только потому, что ее поддерживал спутник, пыталась взять себя в руки, но снова уплывала в бездну видений и ощущений.
В какой-то момент ей стало страшно за себя.
В очередной раз приходилось брать инициативу в свои руки.
Она слышала голоса, но не могла понять, откуда они звучат, кому принадлежат и о чем говорят. Она видела образы, но уже едва ли понимала, что это такое и с чем связано. Она чувствовала присутствие магии, эта магия была ей знакома, но справиться с нею не получалось.
Девушка рывком остановилась, выдернула у Рейра руку и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Зрение немного прояснилось, стали различимы стены и поломанный стол в уголке, несколько ломаных досок, качающаяся на проводе лампа и лицо Палача Круга, с которого впервые на ее памяти напрочь слетела маска уверенности в себе. Он затравленно оглядывался, и в глазах его был настоящий страх.
– Что с тобой?! – крикнул он ей, хватая ее за руку и дергая на себя.
"Что ты кричишь? – подумала она. – Разве не надо стараться вести себя понезаметнее?" А потом ощутила рядом чужую магию, прошедшее вхолостую заклинание, от которого спутник, видимо, и спас ее своим рывком – и только тогда испугалась тоже.
– Мамочка! – пискнула она стиснутым горлом.
– Какая мамочка?! – заорал взбешенный мужчина. Рванул ее за руку, толкнул к стене и взмахнул рукой, указывая на крошечное окошко почти под потолком. – Нет тут мамочки! Лезь!
– Э-э-э…
– Лезь быстрее, дура!
Схватив в охапку, он подбросил ее вверх, почти к самому окошку. Кайндел уцепилась за край, оцарапала руки о торчащий гвоздь, но боли не испытала, с трудом подтянулась, буквально чувствуя спиной вражеские заклинания, уже нацеленные на нее, чудом протиснулась через окошко и не с первого раза протащила в него завернутую чашу.
– Давай быстрее! – подбодрил ее Рейр.
Он в считанные мгновения протиснулся в окошко следом за нею (просто удивительно, как умудрился), сшиб ее с ног, тоже покатился по траве, но на ногах оказался раньше нее. Без труда подхватил ее на руки и потащил в темноту – снаружи, оказывается, уже начинало темнеть. Мужчина протащил спутницу сквозь кусты и ельник, девушка весьма чувствительно получила веткой по лицу и окончательно пришла в себя.
– Эй, а куда мы бежим?
– Очухалась? – Он обернулся на бегу и стиснул ее руку покрепче. – Дурацкий вопрос задаешь. Мы ноги уносим.
– Куда?
– К машине.
– У тебя есть машина?.. Ой…
– Ага. – Мужчина вернулся и поставил споткнувшуюся спутницу на ноги. – Болтай меньше, живей двигай ногами. У меня все есть… Быстрее давай. Пока еще за нами гонятся просто как за чужаками, которые сунули нос не в свое дело. Сейчас они поймут, что ты у них сперла, и тогда станет совсем весело. Брось эту посудину, в последний раз говорю! Пусть подавятся!
– Не-а. Фиг им… Где машина-то?
– Уже скоро.
Бежать по вечернему лесу было нелегко. С некоторых пор Кайндел видела прекрасно, так что без особого труда различала под ногами каждый листок и каждую травинку, однако темнота уже наплывала, сгущался сумрак, и ямки, канавки, а также кочки стали заметны намного хуже. Рейр ориентировался в лесу немного лучше, бежал ровнее, и всякий раз, когда она запиналась и вот-вот была готова ткнуться носом в землю, подхватывал ее и направлял. Лишь изредка сучки и веточки похрустывали под ногами, но, в общем-то, оба они неслись сквозь вечерний лес практически беззвучно.
А их настигали холодные огоньки фонариков – тех самых, которые для удобства надеваются на лоб, – они жадно шарили по земле, стволам и листве, наливающейся осенним разноцветьем, они служили предостережением. И беглецы, не переговариваясь и почти не оглядываясь, понимали, что им надо бежать еще быстрее, еще бойчее, благо никакие фонарики не открывали преследователям их местонахождение.
В какой-то момент земля под ногами стала ровнее, и курсантка заметила, что она и ее спутник выкатились на лесную дорожку, ухабистую и разбитую, однако же куда более удобную для бега, чем напоенный влагой мох или навалы хрустких еловых ветвей. Кайндел не успела даже осмотреться – Рейр потянул ее за собой. Казалось, бежать быстрее, чем они бежали до того, уже невозможно, однако же у них получалось, и неплохо. Девушка прекрасно понимала, почему стоит поторопиться – на открытой дороге было светлее, и преимущество, позволявшее им носиться по лесу, не освещая себе путь, здесь напрочь терялось. Поэтому во что бы то ни стало следовало миновать поворот раньше, чем первый из преследователей в свою очередь появится на дороге.
Она все это понимала, однако же до сих пор держалась на ногах лишь потому, что в учебном центре ОСН почти каждое утро наравне со всеми бегала двухкилометровый кросс.
Они все-таки благополучно миновали один поворот, потом второй, и спутник потянул ее в купу пышных кустов, листва которых днем играла всеми оттенками красного, сейчас же, в сгустившейся ночной темноте, казалась размеренно-черной. Она молча повиновалась, решив, что спутник, возможно, просто хочет спрятаться и перевести дух.
Поэтому столкновения с капотом автомобиля избежать не смогла, лишь в последний момент слегка смягчила его.
Рейр, обернувшись, лишь усмехнулся.
– Смотреть надо, куда бежишь. – Он ловко управлялся с неведомо откуда взявшейся связкой ключей. – Забирайся. И кидай эту железную фигню на заднее сиденье. Если еще не передумала тащить ее с собой, рискуя по этому поводу жизнью…
Машинка оказалась маленькой, двухдверной, обтекаемой формы, из тех, что идеально годятся для многолюдного города, где надо умудриться отыскать место для парковки. Такую можно втиснуть в любую щелочку, только вот для лесных дорог она подходит слабо, потому что изначально рассчитана на асфальт идеального качества.
Однако же мотор завелся с одного поворота ключа, заурчал довольно и весело, а уже через пару мгновений владелец тронул машину с места, и, растолкав ветви кустов, выбрался на дорогу.
– Она выглядит совсем новой, – проговорила Кайндел, осматривая уютный велюровый салон.
– Новая и есть…
– Но откуда у тебя новая?
– А вот, – Рейр вывернул руль и придавил педаль газа. – Я могу себе это позволить.
Сильно трясло, что, впрочем, неудивительно. Угадывая в темноте очертания древесных корней и выступающих из сухой пыли каменных лбов, она лишь успевала дивиться тому, что спутник, судя по всему, нисколько не жалеет свою машину, и совсем не боится вусмерть растрясти ее на этой дороге. В который раз грубо подброшенная на своем месте, Кайндел поерзала, устраиваясь глубже, и рассеянно обхлопала себя по бокам. В голову пришла вполне логичная и разумная мысль.
– А где мой мобильный телефон?
– Откуда я знаю? Видимо, обронила.
Девушка покосилась на спутника скептически, однако спорить не стала.
– Ладно… Тогда дай мне, пожалуйста, свой.
– А у меня нет.
– Врешь.
– Не вру.
– Врешь!
– Не-а…
– Я же вижу, что врешь…
– А докажи!
Кайндел поджала губы и отвернулась. В принципе, понять, почему он не хочет, чтобы она связалась со своими, было нетрудно. Пожалуй, это даже логично. Странно было бы обратное. Однако, видя в его глазах настоящее беспокойство за себя, она как-то забыла, кем он является на самом деле, к чему в действительности стремится, что хочет… И это ощущение было сродни тому, которое она испытала тогда, летом, впервые оказавшись пленницей в его машине.
Однако думать об этом сейчас не стоило, да и опасно это. Много внимания отвлекает.
– Хм… А почему ты не включаешь фары?
– А зачем? – Палач Круга бросил на нее лишь один короткий взгляд, и снова впился взглядом в дорогу перед автомобилем. – Я и так все хорошо вижу. Тебе разве нужен свет прямо здесь и прямо сейчас?
– Мне – не нужен.
– Ну вот. Ты – альва, я тоже не совсем человек. Вернее сказать, совсем не человек, – он мимолетно поморщился. – И тебя, и меня в лесу искусственный свет только собьет с толку. Так что фары лишь помешали бы. Теперь же преследователи не увидят нас – значит, двойная выгода.
– Сказать откровенно, сквозь стекло я вижу плоховато…
– Зато я вижу хорошо. Это главное.
Автомобиль решительно вывернул из-за поворота, прицелился вскарабкаться на другую дорогу, получше и пошире, но тут в лицо Рейру и Кайндел брызнул свет, и за густым ельником помимо асфальтированной, полуразрушенной, однако еще живой, обнаружились три "УАЗа" со включенным дальним светом. В отдалении, конечно, но это не решало проблем, наоборот, создавало их, потому что автомобили контролировали дорогу в обе стороны, и в этой ситуации объехать их было невозможно.
– …твою мать! – выразился Рейр и резко крутанул руль. Машинка послушно развернулась и нырнула на боковую, узкую и неудобную дорожку.
За спиной взвыли двигатели чужих автомобилей. Судя по всему, беглецов все-таки заметили, несмотря на отсутствие света фар или хотя бы габаритных огней.
– Карту, быстрее! – рявкнул мужчина, чуть приподнимаясь на водительском сиденье, хотя по всем правилам этого делать не следовало. Здесь дорога была еще хуже. – Карту достань из бардачка!
Девушка нырнула вперед, налегая грудью на ремни безопасности, в считанные мгновения совладала с запором бардачка и вывалила оттуда себе на колени целую кипу карт.
– Которую?!
– Зеленую.
– Они все зеленые!
– Вот эту! – он отвлекся на мгновение, смахнул часть карт с ее колен и ткнул в нужную. – Ищи.
– Что?!
– Лемболовское озеро…
Она развернула лист и довольно быстро отыскала нужное место. Ее подстегивал испуг – курсантка поняла, зачем нужна карта, и торопливо искала для Рейра путь по дорожкам и тропинкам, которые он, видимо, совсем не знал.
– Где мы находимся?
– Вот тут, – он снова отвлекся на миг, чтобы ткнуть пальцем. – Дальше командуй, куда поворачивать.
– А куда нам нужно?! – в ужасе завопила девушка, услышав, как зло проскребли ветки дерева по боковым стеклам и крыше машины.
– Ты что, дура? – удивительно просто уточнил он, и это в один миг успокоило ее. Непонятно – то ли тон, то ли знакомая с детского сада фраза – но факт оставался фактом. – На шоссе. – Он вцепился в руль, лихорадочно выбирая путь. – Ну, куда? Быстрее!..
– Налево, – вертя карту перед глазами, бросила курсантка – она уже взяла себя в руки. – А потом сразу направо… Да, вот туда… Слушай, откуда у тебя топографические карты Карельского перешейка?
– От верблюда… Куда дальше?
– Прямо. И еще через один перекресток прямо… Слушай, дальше придется по просеке…
– …твою мать… – и добавил еще пару крепких ругательств.
– Я б на твоем месте тоже пожалела машинку. Но, похоже, выбора нет…
– Да в жопу машину! А вот если сядем брюхом на пень, каюк нам обоим. – Однако же на просеку свернул и первым делом проехался по кусту, осыпавшему автомобиль подсыхающими листьями.
– Почему ты так боишься их? Разве тебе что-нибудь угрожает?
– В одной машине с тобой и той посудиной, которую ты свистнула? – Снова мимолетный взгляд. – Даже не сомневаюсь. Прибьют и не спросят, кто таков. Конечно, я постараюсь оказать достойное сопротивление, но мне ж не победить хочется и не рекорд убийств поставить, а выжить. Сама понимаешь…
– Понимаю, – вздохнула Кайндел, оборачиваясь и глядя на сверток с чашей.
– Эй, не отвлекайся! Смотри в карту.
– Да, извини… Теперь на боковую просеку. И тогда можно будет выбраться на лесную дорогу, которая ведет к грунтовке, а оттуда на шоссе.
– Какое?
– А-129.
– Тоже неплохо…
Машина выкатилась на лесную дорогу, достаточно широкую, не испаханную колеей, но радость Рейра и Кайндел была недолгой. Видимо, бойцы Дозоров не испытывали недостатка в машинах и бензине, и умудрились за короткое время наводнить ими лес. Вспыхнул свет, обжегший глаза девушки настолько, что на миг она перестала видеть карту, в паре десятков метров от них взревел, нервно подрагивая на колдобинах, сильно помятый, какой-то весь перекошенный, но еще способный кататься по лесным дорогам джип "Чероки", и из уст Палача Круга снова вырвалось нечто не совсем цензурное.
– Направо! – ахнула его спутница, взмахнув листом карты.
Мужчина повернул, и какое-то время его машинка, опережая "чероки" всего ничего, бодро скакала по ухабам, потом вскарабкалась на склон, потом еще на один. Рейр посматривал на датчики едва ли не чаще, чем на дорогу перед собой, потом, поколебавшись, все-таки включил фары – скрываться больше не было смысла, а пронзительный "дальний свет" преследующего автомобиля уже сбил все ночное зрение и слепил в зеркала заднего вида. Искусственное сияние выхватило из темноты все подробности лесной дороги, оттенило каждую кочку, каждую травинку, и стало еще страшнее. Путь извивался меж валунов и стволов, неуклонно карабкаясь вверх, потом резко ухнул вниз, потом снова наверх, на лоб огромного холма, почти голого, если не считать чахлой молодой поросли и поваленной старой сосны, перекрученной ветрами.
Спутник насторожился буквально за мгновение до того, как и Кайндел разглядела впереди что-то опасное. Дальше дорога была почти ровной, однако это счастье продолжалось недолго, потому что по самому основанию холма ее пересекала довольно широкая канава, незнамо зачем вырытая в этом месте, причем не прямо перпендикулярно, а наискосок.
И остановить машину уже было невозможно, потому что спуск был крутой, и инерция движения все равно бросила бы тяжелый автомобиль хоть одним колесом в эту канаву.
Девушка завизжала. Рейр же лишь стиснул зубы и вжал в пол педаль газа.
В последний момент он резко крутанул руль, да так, что машина подлетела к канаве как бы боком, чуть притормозил и сам подпрыгнул на кресле. Еще одно колесо наехало на большой валун у края дороги, отчего автомобильчик изрядно подбросило в воздух. Девушка не знала, использовал ли он вдобавок еще какую-нибудь магию, однако получилось так, что, подпрыгнув над землей, транспортное средство просто перемахнуло через канаву. Над ней в результате зависло только одно колесо, но, поскольку машина была переднеприводной, да еще толком не остановилась, взревев, она вытащила его из ямы и понеслась дальше.
– На карте не было этой канавы! – крикнула Кайндел. Правда, негромко, потому что во время "прыжка" здорово прикусила язык, и вопль получился сдавленный.
– Верю. Не ори.
– Господи, как ты ее не угробил?!
– Сам удивляюсь. Вроде подвеска жива… Куда дальше?
– Вперед, до асфальтовой дороги. А дальше направо.
– Ну и ладно. "Чероки" там наверняка завязнет.
– Почему? Это ж джип.
– А ты заметила, что у него с задней подвеской? Нет?
– Ты-то как заметил – ты ж за рулем? Тебе отвлекаться не положено.
– А вот. Я привык все замечать. В общем, есть шансы, что им потребуется время, чтобы его вытащить.
– Здесь наверняка есть обходные пути. И они должны их знать. У них не одна машина.
– Они их наверняка знают. Но и мы не собираемся стоять на месте… По приборам вроде все нормально.
– А у тебя датчики на осях стоят? И на колесах?
– Если бы что-то было с осями или колесами, мы бы это уже знали. – Мужчина покосился на нее со снисходительной улыбкой. Было заметно, что он и сам испытывает огромное облегчение. В этот момент он показался ей ближе и как-то "человечнее", если так можно было говорить о представителе явно нечеловеческой расы. – Успокойся и собери карты, будь добра.
Автомобиль выбрался на асфальтовую дорогу, где от асфальта, впрочем, стались лишь невнятные скудные островки и относительно целая полоса посередине. Ни машин, ни людей, тишина. Рейр выключил фары, остановился, и, выбравшись наружу, решительно заглянул под машину. Потом обошел ее вокруг. Попинал ногой колеса, каждое по очереди.
– Ты надеешься таким образом выявить неполадку, если она есть? – прыснула Кайндел.
– А то как же! – оживленно отозвался Палач, забираясь обратно на водительское сиденье и педантично застегивая ремень безопасности. – Еще надо было тряпочкой лобовое протереть. Тогда бы все точно стало ясно… Как ты в целом?
– Неплохо.
– Что с тобой произошло-то? Я имею в виду твой своевременный ступор в убежище. Что, как я и предполагал – не стоило прикасаться к посудине?
– Стоило, Рейр. Энергия была моя, мне всяко ничего не грозило…
– Тебе грозило как минимум двадцать раз попасться под всеразличные заклинания. Я умею уворачиваться, но плохо умею уворачивать от опасностей засыпающих на ходу спутниц.
– Однако у тебя неплохо получилось. И я не засыпала. Я, кажется, состраивалась с артефактом.
– И как – состроилась?
– Не знаю…
– Хорошо состраивалась, молодец. – Но улыбнулся при этом так мягко и искренне, что только чересчур уж мнительный человек стал бы на это обижаться.
– А тебе часто приходилось работать с новыми артефактами? Без обид, мне в самом деле просто интересно.
– Ровно на два раза меньше, чем тебе.
– Но я-то делала это всего только два раза.
Мужчина покосился на нее, на этот раз чуть дольше, чем позволяла безопасность.
– Я знаю. Печать Муавия и эта чаша.
– Ты знаешь, что Печать у меня?!
– Я – знаю. Ночь – нет, если тебя это интересует.
– А Ан Альфард знает? – Кайндел, казалось, смотрела в сторону, на самом же деле боковым зрением ловила каждое изменение его мимики, каждый его малейший жест. Она густо залилась краской, и это ее разозлило.
– Он меня не спрашивал.
– А если спросит?
– Я отвечу. Но он не спросит.
– Почему?
– Потому что ему даже в голову не приходит, что я могу это знать.
Теперь девушка была по-настоящему удивлена. Пожалуй, она ожидала многого, но не такой позиции. Здесь попахивало желанием отколоться от Круга. "Неужели гроссмейстер останется без Палача? Слишком это замечательно, чтобы быть правдой…"