Пока мы с Рамиресом меняли камеру, а Карс, Сандра и Хенрик, вооружившись найденными в арсенале джипа винтовками, стаскивали хворост, наступила ночь. Она упала на наш лагерь внезапно - с последним лучом солнца пустыню и лощину меж холмами поглотила густая тьма, и лишь дальние вершины гор на востоке, освещенные лучами заходящего солнца, пылали, точно языки пламени. Мы отогнали джип к крутому склону ближайшей каменной гряды, окружив его полукольцом валежника и сухой травы. В случае опасности его можно было поджечь, создав непроходимую преграду, но я отлично понимал, что запасов топлива хватит ненадолго. Рамирес понимал это не хуже моего, и вид у него был мрачный и озабоченный.
Хенрик, засунув руки в карманы, оглядел результаты наших трудов.
- В таких случаях не помешает еще баррикада из камней рядом с машиной, - авторитетно сказал террорист. И пояснил: - Я видел это в каком-то старом фильме… там еще на них индейцы напали…
- Точно! - оживился Рамирес. - Давай, ребята!
Лучшим грузчиком и носильщиком оказался Карс. Это меня как раз не удивило - кадары отличаются воистину нечеловеческой выносливостью и силой. Что ж, им и камни в руки!
Наконец перед машиной, которую удалось подогнать вплотную к самой скале, воздвиглась баррикада из камней, которая доходила мне до пояса. Когда мы наконец решили, что этого достаточно, стало совсем темно. Ночь окружала нас - душная, непроглядно черная и абсолютно безмолвная… Я всегда полагал, что ночью идет своя, невидимая, но ощутимая жизнь, особенно южной ночью: стрекочут цикады, шуршат снующие в траве мелкие зверьки; даже полет летучей мыши и тот сопровождается пронзительным тонким писком - таким тонким, что его могут различать лишь люди с очень хорошим слухом. Эта ночь была иной. Тишина нависла над нами, словно черные пласты угольной шахты, она давила на плечи, мешала дышать полной грудью… Я не очень-то чувствителен - что с меня, сыщика, взять, - но и остальные тоже ощущали это, переговаривались отрывистым шепотом, словно боялись нарушить враждебную тишину, спугнуть что-то, что затаилось там, в самом сердце ночи…
Рамирес медленно повел фонариком - тонкий луч растворился во мраке, упершись в никуда. И тут я почувствовал это… чье-то присутствие, невидимое, тяжелое… холодную настороженную злобу, нечеловеческую и оттого еще более страшную…
Сандра, которая сидела рядом со мной, прижавшись к борту машины, вздрогнула и схватила меня за руку.
- А, - шепотом сказал я, - ты тоже чувствуешь?
- Что-то приближается, Олаф, - сказала она чуть слышно, - и оно такое страшное… то, что приближается.
Карс неторопливо щелкнул затвором винтовки.
- Что вы там шепчете? Я ничего такого не чувствую…
- Брось, - возразил я, - у меня даже озноб по телу…
- Олаф, я их не чувствую… - И, помолчав, добавил: - Я их вижу.
Он молниеносным движением, всегда поражавшим меня у внешне таких неторопливых кадаров, бросил винтовку на колени и выхватил у Рамиреса фонарик.
- Смотри, - сказал он, - вот… и вот… и вот…
- Ой-ей-ей, - тихо пробормотал Рамирес, - Санта-Мария, что творится.
Каждый раз, когда луч фонарика натыкался на невидимую преграду, он словно зажигал новые огни - зеленоватые, словно фосфорический свет гнилушки. Больше ничего видно не было - тени в тени, тьма во тьме…
Но огоньки вспыхивали попарно. Я насчитал больше десятка таких пар и сбился со счета.
- Ты когда-нибудь видел такое? - обернулся я к Рамиресу.
Даже в этом смутном свете, который отбрасывали огоньки на приборной доске джипа, видно было, как малый побледнел.
- Первый раз такое вижу, - сказал он. - Понятия не имею, что это такое!
- Ну ее, эту винтовку, Олаф, - серьезно сказал Карс, - я лучше покидаю им гранаты…
- Он что, всегда так разговаривает? - неожиданно заинтересовался Рамирес. Видимо, он рад был отвлечься.
- Отродясь, - рассеянно ответил я.
- Ну и чего мы ждем? - сердито спросил Хенрик. - Приглашения на вечеринку?
- Погоди… - Пальцы Рамиреса сжали чеку гранаты. - Я, кажется, что-то слышу.
Сначала, на какой-то краткий миг, я принял этот звук за плач ребенка… но потом понял, что это смех. Тонкий, заливистый. Было в нем что-то, отчего кровь стыла в жилах… Так мог смеяться человек, полностью лишившийся рассудка.
Смех нарастал, просверливал черепную коробку, разрывал изнутри мозг…
Сандра вскочила, в отчаянии зажав уши руками.
- Я не могу это слышать!
Хенрик неожиданно размахнулся и, крикнув "Ложись!", швырнул гранату через ограждение. Но Сандра его не слышала: зажмурившись, она продолжала стоять, раскачиваясь, словно от боли. Мне пришлось подбить ее под колени и швырнуть на землю. Она отчаянно рвалась, пытаясь вскочить и броситься неведомо куда, словно этот безумный смех лишил последних остатков рассудка и ее.
- Займись ею, Карс, - крикнул я, сам еле удерживаясь от того, чтобы не метнуться через каменный завал в ночь, навстречу неведомой опасности… только чтобы прекратился этот истошный визгливый хохот.
- Но я ведь тогда не смогу стрелять! - заорал он в ответ.
- Сказано, держи ее! - Я схватил Карса за плечо и встряхнул; по-другому убеждать его не было ни времени, ни сил.
Он больше не стал спорить, а толкнул девушку в спину, прижав ее к земле.
Тут только я смог осмотреться. С Рамиресом тоже было паршиво. Пока я разбирался с Карсом и Сандрой, он, бледный, с безумными глазами, уже было кинулся к баррикаде из камней, но Хенрик, который держался на удивление прилично, охватив его рукой за шею, успел двинуть рейнджеру по уху рукояткой пистолета. Тот согнулся пополам и медленно сполз под ограждение.
Хенрик схватил канистру с бензином и, плеснув горючее на сухие ветки, чиркнул зажигалкой.
Нас окружило огненное полукольцо.
Сам Хенрик еле успел отскочить внутрь, за пределы горящей защитной полосы, и теперь, подхватив винтовку, напряженно глядел сквозь пламя.
Там, за огненной стеной, безумный хохот поднялся до неистового визга и резко оборвался… я почти предпочел бы увидеть освещенные языками пламени оскаленные морды… какими бы чудовищными они ни были… вглядываться в эту беспросветную, воющую, рыдающую, хохочущую тьму было невыносимо… Чужое присутствие давило со всех сторон, казалось, ночной воздух пропитался липким, омерзительным смрадом…
И вдруг все стихло.
Впервые за все это время я смог вздохнуть полной грудью - чудовищная ноша исчезла; ледяной обруч больше не стискивал череп… Пламя вокруг нас трещало, опускаясь все ниже и ниже, иногда выхватывая из тьмы все ту же сухую, красноватую, всю в трещинах землю, низкий колючий кустарник, камни… больше ничего…
- Ты видел? - шепотом спросил Хенрик.
- Не знаю, - неуверенно ответил я. - Мне показалось…
- Что там было? - Карс только теперь отпустил Сандру и недоуменно оглядывался. - Что, уже все закончилось?
- Похоже на то… ты ничего такого не заметил? - спросил я его.
- Как я мог заметить, Олаф! Я же хватал твою девушку! А что я должен был заметить?
Я вздохнул.
- Там был человек, - пояснил Хенрик. - Он возник из темноты совсем рядом с костром. И тут же все прекратилось. Он их спугнул.
- А как он выглядел? - с интересом спросил Карс.
- Ну… я плохо его разглядел. Он просто появился на миг и исчез. Рамирес! Эй, Рамирес, ты его видел?
Рамирес осторожно покрутил шеей. Он, похоже, только-только начал приходить в себя.
- Ни черта я не видел, - сердито отозвался он. - Что это было?
- У костра вдруг появился человек, - терпеливо объяснил Хенрик, - и эти твари пропали. Он прогнал их, что ли?
- Человек… неужели это Скиталец? - пробормотал Рамирес. Он чувствовал себя чуть-чуть получше Сандры. Может, у него слух был тоньше, чем у нас с Хенриком; ведь он был почти подростком. Сейчас он и выглядел подростком - очень юным и испуганным. Вся его напускная лихость исчезла в один миг.
- Кто такой Скиталец?
- Ну, ходят легенды о человеке, который может свободно бродить по Гиблым Землям… он появляется то там, то тут… Считается вообще-то, что увидеть его не к добру. - Он усмехнулся, явно приходя в себя. - А, впрочем, так оно и вышло!
- Мутант? - с интересом спросил Хенрик.
- Кто знает? Вообще-то, если он может выжить ночью в пустыне, наверняка мутант.
- Это он их разогнал, - задумчиво повторил Хенрик. - Но почему он не подошел к нам? Почему скрылся?
Я молчал.
Я тоже успел кинуть взгляд сквозь огненную преграду и увидел на короткий миг стоящую за ней фигуру. Но сказать мне было нечего. Хенрик ошибался. Или же просто мы видели каждый свое.
Это был не человек.
* * *
Из отчета агента 18–15
Места тут, что и говорить, страшноватые. Но самое поразительное, что люди ухитряются как-то жить и тут. Они так легко приспосабливаются к меняющимся обстоятельствам, что способны существовать бок о бок с загадочными мутантами и чудовищными тварями.
Я направляюсь к границе Неведомого. Не знаю, что меня ждет, но, кажется, мне единственному из всех наблюдателей удалось подобраться вплотную к той загадке, которую вот уже несколько поколений тщетно пытается разрешить наша раса. Боюсь только, что это очень опасно - смерть подстерегает здесь на каждом шагу. Как ни странно, я полагаюсь на своих спутников гораздо больше, чем на свои собственные знания и способности. За это время я успел узнать и полюбить людей - это удивительные существа… но об этом позже.
* * *
Ногалес, база
1 ноября 2128 года
8 часов утра
Остаток ночи прошел спокойно.
Если можно назвать спокойным время, когда ты несколько часов подряд сидишь, привалившись к остывшему борту машины, сжимая в руках приклад винтовки, напряженно вглядываясь в темноту.
Поэтому холодный тусклый рассвет показался мне благословением.
Небо на востоке побледнело, по пустыне побежали лиловые тени, и наконец взошло солнце. Оно разогнало последние клочья тьмы, прячущиеся в лощинах, осветив все резким беспощадным светом.
Рамирес, который весь остаток ночи просидел нахохлившись, точно больная птица (видимо, Хенрик все же двинул его сильнее, чем намеревался), встрепенулся и сказал:
- Пора ехать.
- Погоди, - остановил я его, - я хочу поглядеть, что тут творилось.
- Еще чего! - Для рейнджера он был не слишком любопытен. - Целы, и слава Богу. Мы и так уже задержались.
Но я уже был за каменным завалом.
Огонь прогорел, оставив после себя лишь обугленные головешки, но чуть дальше земля, присыпанная бурой пылью, была испещрена сотнями следов, подобных тому, что мы видели на закате. Я ожидал увидеть хоть одно тело - но их не было, словно странные создания и впрямь были порождениями ночного мрака и растворились в воздухе с приходом рассвета.
Следов загадочного Скитальца нигде не было видно…
Я безнадежно махнул рукой и вернулся к джипу.
Похоже, я уже притерпелся к тому, что вокруг меня происходят события, которые я не в состоянии осознать.
…База представляла собой настоящую крепость на границе пустыни - бревенчатый форт, за которым скрывались постройки, оставшиеся еще от прежнего поселения. На горизонте темнела глухая стена леса.
- Вот они, Гиблые Земли! - махнул рукой в сторону леса Рамирес.
Тяжелые створки ворот медленно разошлись в стороны, и вооруженный автоматом патрульный в маскировочном комбинезоне махнул нам рукой, пропуская машину внутрь.
- Кто тут работает? - спросил Хенрик.
Мы как раз миновали метеостанцию с приборами на треногах и подъезжали к низкому одноэтажному зданию с узкими, точно бойницы, окнами.
Наблюдательная вышка была единственной высокой конструкцией. На ней маячил одинокий часовой.
- Это и есть наш штаб, - пояснил Рамирес. - А сотрудники… ученые, наблюдатели, охрана… ну и мы, рейнджеры, конечно.
- Сколько вообще народу на базе? - поинтересовался Хенрик.
- Пятьдесять семь человек. Но это считая рейнджеров, а они почти всегда в разъездах. У нас тут тихо.
- Это, - сухо заметил Хенрик, - я уже понял.
- А тут что-то вроде гостиницы. Я покажу вам ваши комнаты.
- А как насчет горячей воды? - спросила Сандра, с сомнением оглядев эту суровую резиденцию.
Рамирес пожал плечами:
- Подождите до полудня. Воду нам нагревает солнце. Мы тут установили бойлеры. Пробовали и солнечную электростанцию наладить, ничего не вышло… пыли слишком много. - Он усмехнулся. - Мы тут живем по-простому. Ладно, ребята. Свободные койки здесь все же имеются. А для дамы и отдельную комнату отыщем. Всем надо отдохнуть. Потом возьмемся за дело. В полдень я зайду за вами. Отведу к нашему доку. Он сделает кое-какие прививки. У нас тут недавно было несколько случаев тяжелой лихорадки.
Он с сомнением посмотрел на Карса.
- Не знаю только, как с вами быть.
- Никак, - ответил Карс, - кадары не болеют человеческими болезнями.
- Ладно, док разберется. Он у нас ученый. Да и босс наш тоже.
- Он-то кто такой? - спросил я.
- Глен Бакстон? Он вообще-то бывший морской пехотинец. Крепкий мужик. А так он доктор биологии. Тут у нас много биологов работает…
В коридорах было тихо. Потом уже я узнал, что большую часть обитателей составляли именно рейнджеры, а на базе постоянно работал в основном лишь научный персонал - биологи, метеорологи и врачи, - от силы человек десять, и еще наружная охрана, выставленная не столько против людей, сколько против непрошеных посетителей из Гиблых Земель.
- Не могу сказать, что эта нечисть сюда так и прет, - заметил Рамирес. - Они нас, по-моему, побаиваются. А впрочем, всякое бывает. Там, на вышке, укреплены пулеметы.
…Глен Бакстон оказался внушительным немолодым человеком, академический облик которого несколько контрастировал с татуированной эмблемой морской пехоты на мощном бицепсе и серьгой в ухе. От конторы Антона кабинет его отличался завидной аккуратностью, а сам он восседал за столом, сверкающим чистотой, рабочие журналы и дневники лежали аккуратной стопкой, линзы микроскопа конденсировали льющийся из-за полуприкрытых ставней солнечный свет, отбрасывая яркие блики на лабораторную посуду.
Нас он встретил не слишком-то приветливо.
- Не понимаю, зачем Стаковски вообще вас сюда отправил, - сказал он, - у нас есть свои специалисты. А для патрулирования мы вполне можем людей и тут вербовать. Вовсе незачем выписывать их из-за океана.
- Мы не патрульные, - внезапно обиделся Карс, - мы - сыскной отдел. У нас другая квалификация! Повыше!
- От скромности вы не умрете, - заметил Бакстон, - потом… зачем нам, собственно, кадар? От них нет никакого толку. Конечно, поначалу, когда мы думали, что вся эта заварушка - их рук дело… Но то, что здесь творится с недавних пор, превышает возможности любого разумного существа. Да и Стаковски полагает, что кадары - народец безобидный. А раз вы тут ни при чем, то зачем вы нам нужны? Мы и сами разберемся.
- У нас есть свои причины интересоваться тем, что тут делается, - объяснил Карс, - может, Антон вам и не успел рассказать, но наша родная планета опустела после каких-то странных катастроф, очень похожих на ту, что случилась у вас в прошлом веке.
- Ну и что с того? Будь у вас какие-нибудь соображения по этому поводу, другое дело, - отрезал Глен, - а вы, похоже, знаете не больше нашего. Ладно… что с вами делать, раз уж вы тут? Отдам вас Рамиресу. Мы недавно потеряли несколько человек, нужно формировать новый отряд.
- Утешительные сведения… - пробормотал Хенрик.
- А вы чего хотели? Тут у нас идет война… настоящая война… только неизвестно с кем. О’кей, посмотрим. Антон почему-то дал вам самые лестные рекомендации.
Я пожал плечами:
- Что значит "неизвестно с кем"? Тут ведь Гиблые Земли. За сто с лишним лет должно было полным-полно всякой нечисти развестись. Да я и сам видел - вчера, например.
- Да, знаю. Рамирес рассказывал. Но дело вовсе не в том, что там кто-то завелся… - Он вздохнул и окинул нас мрачным взглядом. - Хорошо… не знаю я, какой будет от вас толк, но раз Антон говорит… а я ему верю… мы с ним когда-то вместе участвовали в одной заварушке, давно это было… В общем, там есть что-то, что не укладывается в привычные схемы. Что-то совсем чуждое. Почему связь сдает уже в нескольких десятках километров от Гиблых Земель? Почему все самолеты, что посылали туда на разведку - сделать аэрофотосъемку и вернуться, - пропали, не подав даже сигнала бедствия? Почему…
- Послушайте, - прервал его я, - нам-то, человечеству, сейчас не до того, мы и спутниковую связь до сих пор никак не наладим, но на орбите вот уже сто лет болтается станция кадаров. Уж они-то должны уметь фотографировать поверхность планеты! И приборы у них в полном порядке. Что же они, не могут с вами поделиться своими пленками?
Глен с усмешкой взглянул на Карса:
- Что же вы жадничаете, а, Карс? Скрываете от нас ценные данные!
Карс уныло сказал:
- Мы и сами рады бы знать, что там у вас творится. Но визуально там ничего не просматривается - слишком густой лесной покров, - а все снимки почему-то оказываются засвеченными. Черное пятно размером с половину континента - и все…
- Так вы полагаете, - вмешалась Сандра, - что именно там есть некто, кто ухитряется отводить нам глаза?
- Некто… или нечто… кто знает, какой разум мог зародиться в этих непроходимых дебрях? Там полным-полно всяких странных существ! Вы же сами вчера ночью столкнулись с какими-то тварями…
- Кто бы это ни был, - возразила Сандра, - это просто животные… - Она нахмурилась и сжала виски тонкими пальцами. - Да, конечно, это было ужасно, но научно вполне объяснимо; какие-то животные, развившие зачатки разума и способность воздействовать на человеческую психику… гипноз или какие-то дурманящие выделения… инфразвук… но для того, чтобы засвечивать фотопленки и сбивать с толку приборы, одного гипноза недостаточно. Тут нужны совсем другие способности.
- Технические способности, - подхватил Хенрик. - Бакстон, а что, если мы все-таки столкнулись с чуждой цивилизацией, которая окопалась в джунглях? Я говорю не об этих, - он кивнул в сторону Карса, - хотя кто проверит, может, все, что он нам тут недавно наговорил, сплошное вранье?