– И что вы?
– Я стала ждать, когда он выяснит. Собралась, конечно, детишек собрала. Машину из гаража выкатила.
– А муж?
– А он стал с ними переговариваться по вариопасу. Переговаривались они с полчаса, и он сказал, что убивать его не будут, что приехали за ним и за детьми. Что на Казбике теперь другие, что случай о пропаже наконец расследовали и обнаружили, что один пилот жив.
– И что же вы? Вы согласились расстаться с детьми?
Мадам Анна ответила не сразу.
– Я к тому времени давно знала, как все будет. Он мне с самого начала все рассказал и предупредил, еще когда жил у меня просто чужим. Когда я предложила ему семью создать, он согласился, но опять предупредил, что и как дальше у нас пойти может. И все ситуации объяснил. Что, дескать, скорее всего, когда-то за ним приедут, или заберут, или будет бой, и уничтожат. И детишки тоже знали. В школе-то им об этом не велено было рассказывать, а в семье было полное понимание. Вот такие дела.
Глава 51
После столь неожиданного рассказа Брейн уснул не сразу, продолжая прокручивать в памяти детали этой странной истории. И оружие. Оружие и то, как умело обращалась с ним старушка, убеждали в правдивости ее рассказа.
Утром Брейн проснулся в семь ноль-ноль, еще с вечера запрограммировав свой внутренний будильник. Прошел в ванную и принял ледяной душ. Потом растерся полотенцем и ощутил себя лет на двадцать моложе, когда еще не было ранений и квалифицированно заштопанных швов на солдатской шкуре.
Надев новое белье, купленное два дня назад, он съел пачку питательных хлопьев, запив их минеральной водой. Потом выглянул через окно во двор, где на траве появился иней, оделся и вышел.
Несмотря на ночные заморозки, было уже не так холодно. Солнце показалось из-за крыш зданий центра города и создавало какую-то праздничную атмосферу.
Брейн чуть передвинул "девятку" за поясом, чтобы было удобнее идти, и вышел за калитку.
В голове пробудились вчерашние впечатления от рассказа хозяйки. Брейн, как никто другой, знал о чужаках, которые вмешались в здешние дела, но сами находились на недосягаемом уровне из-за огромного технологического превосходства.
Добравшись до первой линии городских построек, Брейн пошел дворами, узнавая детали, которые мельком рассмотрел накануне вечером.
Люди выходили из подъездов и спешили на работу, поеживаясь и посматривая на часы – не слишком ли опаздывают. Кое-где прохаживались собачники, дворник с мятой физиономией с грохотом выволакивал из подсобки уборочный комбайн.
Брейн прошел место, где вчера отвадил ночного гопника. В углу, где поджидали бандиты, горой валялись окурки сигарет с синтетической дурью.
Сделав пару поворотов, Брейн прошелся по дворам соседнего квартала, однако никаких хвостов не заметил и подумал, что дворы – лучшее место для проверок, пусть тут и попадалось собачье дерьмо и отсутствовали широкие витрины.
Выбравшись на большую улицу с плотным потоком машин, он направился в сторону центра – противоположную от дома Фогеля, и продолжил проверяться.
Дойдя до магазина верхней одежды, постоял у витрины и, перейдя у светофора на другую сторону улицы, пошел в обратную сторону.
Сейчас было важно не привести никого к Фогелю, хотя тот, как подозревал Брейн, мало заботился о проверке, ну, или делал это недостаточно тщательно, учитывая его недавний период запоя.
На небольшой площади было немноголюдно, лишь на остановках общественного транспорта толпились пассажиры и автобусы на водородных двигателях пыхтели паром, едва сдвигая принятый в салоны избыточный груз.
Утренний час пик – ничего не поделаешь.
Вскоре Брейн увидел крышу дома Фогеля, но напрямик не пошел, решив обойти справа, со стороны гаража.
Двор был самым сложным местом, поскольку хватало удобных позиций для наблюдений. Если бы была возможность раздобыть режимный телефон, Брейн обязательно бы звонил Фогелю перед визитами, но такого оборудования не было, а носить стандартную модель в данной ситуации было опасно.
Постояв за углом дома, Брейн двинулся к подъезду, чувствуя, как спину ему буравит чей-то пристальный взгляд. Во дворе было несколько жильцов – кто-то заводил машину, кто-то шел в булочную или возвращался. Поди разбери, кому он не приглянулся.
Еще в академии преподаватель по специфическому предмету говорил ему: "У вас угрожающая спина, курсант. Лицо приветливое и даже добродушное, но спина угрожающая. Поэтому никогда не сутультесь, если не хотите, чтобы вас запомнили. Двигайтесь расслабленно, разверните плечи". Брейн так и делал, но что-то подсказывало ему, что этот номер не срабатывает.
Зайдя в подъезд, он приник к знакомому окошку и понаблюдал за двором, потом пешком поднялся на второй этаж и замер, поглядывая на дверь Фогеля.
Она выглядела иначе, чем обычно, когда они запирали ее, уходя вместе. Старая дверь от времени слегка провисла, и, когда ее запирали на замок, она изгибалась, а сейчас этого напряженного изгиба у нее не было, значит, не заперта.
Можно было предположить, что Фогель снова запил, но это маловероятно – в последние пару суток он выглядел более чем убедительно.
Глава 52
Брейн дотронулся до пистолета под курткой, но оставил его на месте.
В условиях квартирной тесноты стрельбу устраивали только киношные шпионы. В жизни времени на это никто не давал. Нож – другое дело. Брейн коснулся двери, она поддалась. Он потянул носом, из квартиры пахло искусственным кофе из мейдера. Значит, Фогель успел позавтракать и еще сегодня утром был в порядке.
На верхнем этаже играла приглушенная музыка, кто-то включил любимый утренний сериал.
Брейн приоткрыл дверь шире и неслышно вошел, заметив, как в окне напротив колыхнулась занавеска.
Фогель не прикрыл форточку, и теперь легкий сквозняк выдал Брейна.
В распахнутую дверь он видел только часть малой комнаты и половину занавешенного окна. Надо было сделать еще пару шагов, и он их сделал, увидев больше.
Фогель лежал на животе лицом вниз. На нем был халат и шлепанцы которые валялись на некотором расстоянии – видимо, слетели, когда он пытался сопротивляться.
На шее виднелся тонкий отчетливый след от профессиональной удавки, не гарроты – нет. От гарроты можно было защититься, если ты крепок или достаточно проворен. Ты можешь лягаться, бить убийцу локтями, не давая ему удушать тебя. Петля таких возможностей не дает. Бросок ее стремителен, а затем рывок, и самозатягивающийся узел уже не дает шансов ни разорвать нейлоновый тросик, ни развязать его.
Жертва может быть громилой, а убийца тщедушным малым, и он сделает все быстро, из-за угла наблюдая за судорогами несчастной жертвы.
Брейн превратился в единое обонятельно-осязающее чувство. Он ощущал запахи, он чувствовал движения потоков воздуха и едва заметные вибрации.
Слух и зрение сейчас были не так важны, и даже музыку с верхнего этажа он слышал ступнями ног, как ритмичный рисунок едва заметных вибраций.
Брейн мог убраться отсюда, и это было бы самое верное, однако он находился в очень стесненных обстоятельствах, и ему бы не помешали некоторые вещи, которые он оставил у Фогеля, и что-то из его оснастки. Ведь где-то здесь должен был находиться тайник.
Возможно, убийца уже ушел, но брать это на веру Брейн не спешил.
Еще один шаг. Еще. Брейн немного подался вперед, чтобы заглянуть в комнату, где лежал Фогель, но едва заметная дрожь пола заставила его резко пригнуться, и брошенная петля лишь скользнула по волосам.
Понимая, что противник ждет от него ухода вперед, Брейн кувыркнулся назад, и тотчас в притолоку с треском вошел нож.
Когда, промахнувшись, противник выскочил в коридор, Брейн встретил его ногой и, сократив дистанцию, сильным ударом в корпус пригвоздил к стене.
Схватка была закончена.
Но не успел убийца осесть на пол, как на лестнице послышались шаги. Брейн схватил тело врага за ноги, протащил в большую комнату и затолкал под кровать. Потом торопливо обыскал и выудил из нагрудного кармана устройство связи – что-то вроде спецтелефона.
Была вероятность, что он работал в режиме маяка, поэтому Брейн сломал его и для верности бросил в унитаз.
Шаги уже были рядом, и Брейну ничего не оставалось, как спрятаться за письменный стол, других укрытий здесь уже не было.
В квартиру зашли – Брейн услышал осторожные шаги.
Это точно была не полиция, те топали, как слоны, не боясь быть услышанными.
Вошедшие прошлись по комнатам, ничуть не удивившись обнаруженному трупу хозяина. По звуку шагов Брейн определил, что их трое.
– Ну что? – спросил кто-то.
– Чисто, как видишь.
– Но он же был здесь. Он сказал, что сделал дело и дожидается.
– Значит, свинтил. Его кто-то спугнул, и он свинтил. Посмотри на сканере.
– Я уже смотрел, он был где-то здесь и вдруг исчез.
– Так что делать, Леман? – спросил третий голос.
– Уходим. Мы не знаем, куда он подевался, поэтому нужно уходить.
Глава 53
Дождавшись, когда эти трое уйдут, Брейн выбрался из укрытия и, осторожно прокравшись к двери, прислушался – было тихо. Тогда он выглянул на лестницу – тоже никого. Лишь после этого запер дверь на замок и прошелся по квартире, прикидывая, где Фогель мог сделать тайник.
По инструкции ему не следовало находиться в переносимом имуществе. В ножке стула или холодильнике, за исключением тайников краткосрочного заложения – до месяца.
Значит, нужно искать стационар, а это стены, двери, пол и еще вентиляционное оборудование.
Поначалу Брейн надеялся увидеть следы от грязных пальцев, если Фогель наведывался в тайник пьяным. Но не вышло – стены были запыленными, и следов на них не оказалось. Простукивание также не помогло, однако в одном месте в углу комнаты Брейн заметил едва заметный след от многократного касания металлическим предметом.
Простукав это место, он ничего не обнаружил, но, возможно, в стене было укрыто электромагнитное гнездо, дожидавшееся своего ключа.
Брейн еще изучил пятно. Оно было нечетким, значит, можно было прикладывать устройство не точно, и это исключало электромагнитный ключ. Что тогда? Брейн был знаком с Фогелем всего несколько дней, однако у него успело сложиться мнение об этом человеке, бывшем уголовнике, который почувствовал себя осиротевшим после гибели его куратора и группы, ставших за годы его семьей.
А еще он был отличным радиотехником, взломщиком, связистом, человеком с умелыми руками и быстрым умом.
Он любил простые, эффективные и изящные решения, а значит… Брейн вернулся к письменному столу, за которым прятался. Стол выглядел потертым и обжитым, хозяин за ним часто работал, кроме периода, когда пил.
Брейн начал поочередно выдвигать ящики стола, и там было полно всякой всячины. Но несмотря на кажущийся беспорядок, в каждом ящике находились вещи одного предназначения.
Радиодокументация и схемы, радиомонтажные инструменты, разные ключи и отмычки, клеи, мастики, скотчи, пластыри. И наконец, карандаши, грифели, ручки и… Пара запылившихся презервативов.
Брейн ни секунды не сомневался, что они имели какое-то прикладное значение. Люди вроде Фогеля женщинам предпочитали выпивку.
Итак, он ничего не нашел. Постояв несколько секунд, Брейн еще раз прошелся по ящикам и опять ничего нового не обнаружил.
"Стоп!" – сказал он себе и выдвинул ящик с ключами и отмычками. Какой лучший способ спрятать ключ? Сделать его второстепенной деталью. И что тут второстепенная деталь?
Брейн взял кучу старых ключей, связанных магнитным кубиком, отцепил ключи и, осмотрев все грани кубика, нашел косую засечку.
Вернулся с этим кубиком к следу на стене, приложил его, и в малой комнате послышался щелчок. Брейн тотчас прибежал туда и увидел поднявшуюся половицу – всего в полуметре от ноги Фогеля.
Содержимое тайника порадовало Брейна. Помимо малопонятных кодов, которые Фогель использовал для связи с группой, и суперкодов, применявшихся для связи с куратором, здесь имелась пачка ассигнаций на пять тысяч удо, что свидетельствовало в пользу профессионального уровня Фогеля. Даже пребывая в запое и занимая деньги на выпивку, он не притрагивался к особому запасу, где помимо денег были три паспорта, шесть взрывных устройств и две "девятки", одну из которых Брейн тотчас сменял на более ранний подарок Фогеля.
Очевидно было, что спрятанные пистолеты были еще свежими и за ними не тянулся убийственный след, как за машинкой, подаренной Фогелем.
Ключ от гаража Брейн брать не стал. Его двадцать второй калибр был теперь не актуален.
Глава 54
Такси подкатило к отелю "Баер", и швейцар выбежал навстречу, пытаясь предугадать пожелания гостей – от его проворности зависел размер чаевых. Но из салона выбрались двое молодых мужчин в темных очках, а из багажа у них была только пара дорожных сумок и два кофра для дорогих удочек, хотя в здешних местах никакой рыбалки никогда не бывало.
– Разрешите поднести? – предложил свои услуги швейцар, но пассажиры отказались и, подхватив вещи, проследовали в холл.
Швейцар покачал головой и нервно одернул китель с золотыми галунами.
– Обломили? – с усмешкой поинтересовался таксист, и швейцар в ответ только махнул рукой.
– Аналогично, коллега, – признался водитель, и такси отъехало от подъезда.
Тем временем гости получили ключи от заказанного номера, поднялись на свой этаж и заперлись в апартаментах.
– Проверь ванную, Эдгар, я не хочу, чтобы было, как в прошлый раз.
Эдгар – худощавый обесцвеченный блондин, не говоря ни слова, отправился в ванную комнату, где внимательно изучил крепление зеркала к стене, а затем простукал перочинным ножом трубы.
Включил холодную воду и, проверив пальцем температуру, выключил, чтобы тотчас включить горячую, которую также проверил. Потом заглянул под ванную, посветив себе фонариком-авторучкой. Там было пусто, и он вернулся в комнату.
– Ну что? – спросил напарник.
– Нормально, Курт. Как со связью?
– Хреново со связью. ПСДР совсем не берет.
Курт достал из сумки пару блоков размером с сигаретную пачку и с помощью тонкого шлейфа присоединил к прибору связи. Еще немного повозился с настройками и наконец кивнул.
– Работает? – спросил Эдгар.
– Порядок, – кивнул напарник и надел "краб" с тембровым изолятором, не позволявшим посторонним слушать, о чем идет разговор.
Не то чтобы Курт не доверял Эдгару, но в номере могли быть дежурные "жучки".
Наконец сигнал прошел, и ему ответили.
– Привет, это я, "бригадир приморской группы".
– Привет, бригадир.
– Ну, бригада на месте…
– Я рад за вас.
– И мы тоже рады, но когда будем работать?
– Когда будем – тогда и узнаете.
– Слушайте, но мы же тут простаиваем. Мы ради вашей работы упустили заказ.
– Вам все оплачивают, так что это оплаченный отпуск получается. Разве нет?
– Нет, ну, так-то вообще – да, получается, что отпуск. Просто хочется двигаться как-то. У вас что, нет никаких сведений?
– Какие-то есть, но они пока не делают погоды, мы пока район знаем приблизительно, нужно кое-что уточнить. Так что развлекайтесь, только не бухайте сильно.
– Ну что вы, при нашей работе это исключается категорически.
– Замечательно. Тогда – до связи.
– До связи, – ответил Курт и отключил прибор.
– Ну что там? – спросил Эдгар.
– Пока отдыхаем, – ответил Курт и бросил на стол "краб".
– Да что же это такое, мы же от такого заказа отмахнулись! Что за дела, Курт?
– Ладно, не парься. Время ожидания они нам оплачивают, так что будем считать, что мы в отпуске.
– Так-то оно так, – вздохнул Эдгар. – Но хотелось какой-то законченности, да и не похожи мы с тобой на отпускников.
– Не похожи, – согласился Курт. – Да и места здесь не курортные. Но с другой стороны – таким заказчикам не отказывают, это раз. А сделаем работу, будут подбрасывать еще, это два.
– И прикроют, если что, это три, – добавил Эдгар.
Партнеры успокоились, однако их разговор с заказчиком оказался перехвачен, но не по вине наемников – под колпаком был сервер связи самого заказчика.
Спустя несколько часов архивированный файл заскочил в универсальное устройство-конвертор и развернулся в нем уже в линейном виде.
Услышав сигнальную вибрацию, сидевший за рулем фургона плечистый атлет взял прибор и глянул на экран, где громоздились непонятные обычному человеку граффити вперемешку с написанными поверх них рядами цифр.
Это был нанесенный на экран аудиофайл, который, читая, можно было еще и слышать.
Для суперколверов с их двумерными текстами это было делом обычным, а вот люди такого понять не могли: как же можно услышать написанное?
Это слегка удивляло, в свою очередь, самого Витольда, ведь у людей было подобие этой системы – нотная запись, когда аудиофайл можно частично выразить графическими символами.
По мнению Витольда, если бы люди продолжили развивать нотную грамоту и поголовно изучали сольфеджио, то со временем непременно бы открыли двухмерный текст и двухслойную голосовую систему. Но они остановились.
Итак, охотники были в небольшом городке – всего в тридцати километрах к северу от места, где теперь находился объект Витольда. И значит, тот снова был в опасности. Потенциально.
Внезапно зазвонил телефон, лишь внешне похожий на стандартный аппарат, однако внутри него помещалась по местным меркам целая станция связи.
– Слушаю вас, – ответил Витольд на линейной человеческой речи.
– Приветствую, друг мой.
– Здравствуйте, братец, – в тон куратору ответил Витольд.
– Слушай, хотелось бы встретиться.
– А что, есть повод? – уточнил Витольд, вспоминая их последнюю встречу и жестокие слова куратора.
– Повод всегда есть. Ты же помнишь – это традиция.
– Да, я помню. Традиции надо уважать. А где?
– А где бы ты хотел? Я же понимаю, что тебе далеко отлучаться нельзя. Можно поближе к тебе.
– Хорошо, братец, я прикину, где мы можем встретиться. Как скоро это необходимо?
– На следующей неделе было бы неплохо.
– Договорились. Через денек я подберу место.
– Хорошо, будь здоров.
На том и распрощались. Витольд еще какое-то время сидел и смотрел на улицу с редкими прохожими. Тон куратора заметно изменился. В прошлый раз он жестко давил на агента, а теперь был сама доброта. Может, посчитал, что был неправ? Витольд и сам чувствовал вину – малодушно жаловался на жизнь, на неинтересную службу, но такое случалось со многими. Накатит волна, а потом отойдет.