– Гм. – Шеф взял в руки одну из готовых винтовок, провёл рукой по ложу из неопластика… И ничего не сказал.
– Это ещё не всё. Вот. – Я с натугой выдвинул из-за стола увесистый прозрачный мешок, набитый собранными мной силовыми платами, спаянными с рычажковым замыкателем. – Пятьсот резаков на нашем складе. Корпус разрезать стилом, выкинуть узел контроля потока, поставить эту штуку – и получим пятьсот "плазмоплюев".
Ещё один, гораздо более выразительный взгляд от начальства.
– Мы обязательно вернёмся к этому разговору, мерх. Но пока – спасибо, вовремя. Очень вовремя.
– Некоторые привычки очень трудно пропить… даже если стараться, – голосом надавил я, выкладывая на рабочую поверхность части следующего рейлгана.
– Миш, да мы вообще ни разу не видели, чтобы ты пил, – внезапно подал голос один из мерхов.
– Вот именно. Вот именно, – повторил я, глядя ему в глаза.
И коллега смешался, отвёл взгляд. Н-да. На самом деле мне совершенно параллельно, что там у меня собираются с пристрастием выспрашивать протестующие, полчаса назад превратившиеся в "вооружённых и опасных сепаратистов", – будущего здесь у меня так и так нет. Нужно продержаться ещё несколько часов… и найти возможность в правильный момент свалить. Но об этом, разумеется, я никому не скажу…
37
Как я и ожидал, начальник (формально, кстати, уже несколько часов как снятый с должности) очень быстро придумал, как отправить меня подальше от ремтехзоны: на словах для обучения стрельбе группы снайперов, а на самом деле инстинктивно защищая свою территорию от внезапного конкурента за лидерство. Надо полагать, назад меня уже не пустят… что полностью отвечает моим планам.
Кстати, о снайперах. Что мужики, что дамы (примерно поровну) разобрались сами за полминуты: прицел, в центре – точка, куда попадёт болванка, выпущенная винтовкой, видео с прицела идёт на терминал стрелка. Остальное решают встроенный дальномер и простейшая система баллистических вычислений. Всё! Только мало их в руках у почти мятежников, этих стволов, но скоро ещё наклепают и без моего участия: заготовки и чертежи я оставил. А я пока побуду простым снайпером: так и за окрестностями завода следить удобнее, и от бывшего босса подальше. Ещё дозреет до вопросов каких ненужных, захочет пообщаться прямо сейчас.
Теперь же он хрен меня найдёт в этом бедламе… особенно если кое-кто круглый собьёт работу системы позиционирования для моего терминала.
Первую попытку штурма удалось прервать чуть ли не раньше, чем она началась: похоже, несмотря на то что инженерно-техническая группа внутряков так и канула в заводских куполах, засевших внутри рабочих всё ещё никто не воспринимал всерьёз. Хотя как можно не воспринимать серьёзно двадцать тысяч человек дееспособного возраста, загнанных по сути в угол, – это выше моего понимания. Или они там решили, что есть группа зачинщиков и огромная тупая инертная масса остальных? Ну, в целом так и есть, вот только когда толпу начинают бить, она может и на бьющих попереть… и затоптать на фиг!
Не думал, что так обернётся, но в какой-то мере моё задание здесь сократило потери с обеих сторон, по крайней мере лихой наскок со стороны сгруппировавшихся вокруг нескольких рот внутренних войск Империи аварийщиков и последующую бойню удалось предотвратить, просто расстреляв огромную многоколёсную мобиль-платформу сваепостановщика для постройки фундаментов, которую противник "умно" решил использовать для тарана многострадальных северных ворот. Да, иглой-дротиком и даже плазмоплевалкой такую махину не остановить, но вот винтовка, разгоняющая тугоплавкую болванку до скорости в несколько махов, влёт пробивает ничем не бронированную гражданскую машину. Так что, прострелив несколько ведущих колёс и пару раз место, где расположена кабина, желание обстряпать всё по-тихому и по-быстрому у представителя планетарной администрации удалось отбить.
Следующего хода планетарной администрации пришлось ждать часа четыре. Я уже начал было волноваться, что пора ждать гостей с орбиты, к чему мне следовало подготовиться отдельно. В отличие от вэвэшников, больше выполняющих роль этакого резерва для решения острых проблем планетарного правительства и занимавшихся чем угодно, кроме, собственно, своего прямого назначения, орбитальная группировка сохраняла постоянную боеготовность. То есть планетарщики и их бы припахали, будь их воля – нашлось бы к чему, но у пограничников и космических войск орбитального базирования имелось своё начальство. Задействовать их было можно, но для этого требовалось или дать делу официальный ход (то есть расписаться в своём провале, чего рим Фог и добивался), или договориться… как-то.
Поскольку припрячь "висящих без дела" космомобильных пехотинцев для полицейской, например, работы или средства атмосферно-космической доставки для затыкания очередной логистической дыры у гражданской администрации руки постоянно так и чесались, отношения у этих структур установились не самые тёплые. Но нужда кого хочешь заставит. Однако я засевших в Северном чинуш переоценил. Когда внешние датчики ППЦ засекли цепочку грузопассажирских транспортёров, а не шаттлы, стало понятно, что всё это время резко почуявшие запах жареного колониальные управленцы никак не могли принять решение и перепихивали его друг другу, видимо, в надежде на "само рассосётся".
Не рассосалось.
Критическую ошибку, позволившую работникам ППЦ за это время не просто доделать всё оружие, но и масштабировать производство, задав программы для молекулярных конвейеров, они осознали только тогда, когда транспорты подлетели к воротам купола и стали высаживать десант. Густому обстрелу из рельсовых винтовок броня военных машин противостояла неплохо, хотя несколько машин всё-таки удалось подбить, а вот солдатам пришлось несладко. У внутряков имелась до боли знакомая мне спецброня, но против сверхскоростной пули она уже не играла. Дорогущий комплекс мог спасти от разных хитрых средств поражения, но не от тупой силы. Так что при попадании бойца в лучшем случае просто контузило.
Может, помогли бы тяжёлые экзоскелеты с бронированием поверх стандартной защиты, вроде того, что я носил во время штурма "Карата": разнесённая броня за счёт разрушения верхнего слоя поглощает большую часть кинетической энергии. Но чего не было – того не было. Иногда слишком хорошо – тоже плохо.
Транспортёры отступили, но вскоре вернулись, скользя над самой землёй и прикрывая своей бронёй высаженный вдали от купола десант. Кроме того, на них установили дистанционно управляемое оружие, а несколько пар солдат тащили знакомые мне длинные ручные пушки: из подобной Нурс разворотила "Панцирной рыбе" борт. Так, пойду-ка я с переднего края. Пора готовить аргумент посерьёзнее.
Внутряки в этот раз быстро подавили огонь снайперов, легко пробивая покрытие купола, потом пробили себе несколько входов а-ля Латта и спокойно втянулись внутрь тем же ордером – броня и следом бойцы.
Идиоты. Нет, не сами вэвэшники, их командование. Классика городского боя, а ППЦ под куполом представлял собой настоящий город, да ещё и многоярусный, – подавлять массированным огнём из-за брони все точки сопротивления. Вместо этого стоило только пробить внешнюю стену купола, последовала истерическая команда "Деактивировать тяжёлое оружие немедленно!!!", ведь дальше располагались цеха и лаборатории со сверхценным для планетарной администрации оборудованием.
Итог оказался немного предсказуем: стрельба по солдатам со сторон, не прикрытых бронёй, машины, зажатые упавшими аварийными переборками и расстрелянные в упор. А ещё масса технических специалистов, пусть и узкого, в отличие от мерхов, профиля, когда задницы серьёзно начинают подгорать, становятся очень изобретательными. Если заводской комплекс делает любые современные полимерные изделия, тут же должны храниться и расходники, позволяющие устранить выявленный брак или даже разобрать неудачный композит до исходников – те же самые активные микрогранулы, например: одна капля – и неткань сходит с ума, плавится и теряет форму прямо на бойце. А оборудование для резки листов неопластика полуметровой толщины способно распилить и бронетранспортёр, если его немножко придержать.
О пластиковой, точнее, неопластиковой взрывчатке я просто промолчу: лабораторное оборудование, в отличие от производственного, многих ограничений по умолчанию просто не имело. В итоге вырваться из неожиданно ставшего ловушкой ППЦ удалось примерно половине бойцов и машин, причём многим пришлось повторно пробивать купол: покрытие успело частично затянуть повреждения. Надо полагать, лидеры рабочих ожидали, что теперь-то с ними пойдут на переговоры… Наивные! Впрочем, за них ещё оставался я, пусть они про это и не знали.
Время, пока длился штурм, я потратил с толком: все отвлеклись, и я забрал то, что мне требовалось, но оно было слишком заметным и громоздким. Я окончательно заблокировал двустороннюю связь через очки и, отслеживая новости в пассивном режиме, сам отдался работе. В принципе, пусть лично для меня проделываемые операции оказались новыми, память безымянного мерха послужила мне отличным подспорьем. В конце концов, в последние годы жизни это была его любимая игрушка.
Да, я забрал себе аварийно-спасательный транспортёр, предназначенный для руководства Центра и стоящий в ангаре на крыше одной из башен, и сейчас уже заканчивал его переделку в ганшип в тупике одного из нижних магистральных коридоров. В принципе в каждой башне находилось по три единицы аварийно-спасательной техники – что-то вроде спасательных капсул на космическом корабле, но мне требовалась только одна. Спускать её пришлось потому, что среди лидеров уже точно полноценного восстания оказался тип с головой, приставивший к ним вооружённую трофейным оружием охрану: то ли себе путь отступления готовил, то ли перебежчиков опасался.
Правда, как только начался замес, охранники немедленно оставили позиции для участия в заварухе. И ещё раз спасибо Тайне, ловко переславшей поддельный приказ через сеть. Без круглой помощницы мои попытки спастись выглядели бы куда более жалко… Закончил я вовремя, и даже успел поесть и вздремнуть внутри машины под неусыпной охраной дроида.
А потом сенсоры засекли вход в атмосферу нескольких лёгких шаттлов.
Орбитальщики даже не пытались скрываться, и у них имелись все причины для такого "легкомыслия", надо признать. Лёгкий атмосферно-космический челнок хоть и называется так несерьёзно, на самом деле способен вместить объём груза земного железнодорожного состава, а их было несколько. В отличие от внутряков, которые могли получить доступ к своим самым мощным "игрушкам" только по приказу о военном положении, космическая мобильная пехота такой проблемы не испытывала… как и особого пиетета по отношению к чужим деньгам. Опять же личная броня на класс выше и комплектация псиониками не по принципу "хватило б на командование", а до четверти личного состава.
Кроме того, их было много, и атаковать они собирались сверху, а не во фронт, сразу сводя на нет всё преимущество местных в знании своей территории. Узнавать о типовой тактике орбитальных сил пришлось самому, этой информацией со мной Корен не поделился. Зато теперь всех – в том числе и его – ждал сюрпри-из! Что самое смешное – вполне в рамках наших договорённостей.
Более того, я и жаждавшим справедливости рабочим таким образом помогал: жаль, они этого явно не оценят. Хотя-я… А, ладно. Грузовой лифт – последний этаж. Проверка всех систем… зелёный-зелёный-зелёный. Снаряжение? Всё на мне, включая Тайну в специальном креплении. Ну что, они уже на подлёте… Инъектор. Укол себе в шею… Отлично. Поехали! В кои-то веки накатывающая на меня тьма потери сознания пришла званой и желанной.
38
Очнулся. Живой. Лежу на животе. Руки-ноги… чувствую! Так, глаза? Сначала всё расплывалось, но зрение быстро пришло в норму. Лежу в глубокой тени, над головой – каменный карниз, впереди – скала. Лежу на мелкой каменной осыпи в груде обломков пространственной рамы. Получилось. Получилось, мать вашу!
При попытке поменять положение тела всё оказалось менее радужно: болело отбитое при посадке плечо, плюс я умудрился ушибить оба бедра. Чуть кружилась голова – маска защитила лицо, но лучше бы у меня на голове был чёртов шлем… А ещё лучше – спецполицейская броня на всём теле. Но тогда я здесь точно не рассиживался бы. Всё-таки насколько рабочая одежда, даже модернизированная мерхом, хуже армейской брони…
Но ладно. Я выбрался.
План выглядел неоднозначно, если мягко сказать, и узких мест хватало, но времени доработать и отшлифовать его мне никто не дал бы. Спасибо, что я с первого же дня начал готовиться не только к заданию, но и к бегству после. Сколько времени? Ага, четыре часа прошло. Пришлось подобрать дозу, надёжно отрубающую сознание. За это время меня если бы засекли… гм, катапультирование – нашли бы. Тогда я точно не очнулся бы: источник питания под курткой и дорожки электродов к голой коже под одеждой, разряд сжёг бы моё тело быстрее, чем я почувствовал бы. Стоило вспомнить – и нестерпимо захотелось отключить "автоматического самоубийцу": я не суицидник! Вот только… на самом деле я ещё не выбрался, и самое сложное – впереди.
Не нашли – потому что не искали или потому что искали не там? И ещё неизвестно, что ждёт меня в пункте назначения… Впрочем, тут могу сказать точно: ничего хорошего. Кстати, туда ещё добраться надо. Но сначала – прийти в себя. Заодно пока просмотрю запись того, что я вынужденно пропустил.
Моя машина пробила стену башни одновременно со стартом остальных семнадцати малых бортов. С точки зрения подлетающих и тормозящих шаттлов это выглядело как трусливое, заранее бесполезное, но закономерное бегство самых умных. Увы, дальнейшие события их экипажи сильно разочаровали. Жёлто-красные яркие машины вместо прямых траекторий вдруг закрутили в воздухе кренделя и пошли на таран! Программу автопилота мне особо переписывать не пришлось – тут не Каллига всё-таки, с её сумасшедшими убийственными ветрами. Хватило скудных познаний в алгоритмизации задачи, остальное доделала Тай. Помощница посетила все машины и поменяла под моим дистанционным контролем управляющие чипы.
То ещё вышло приключение: пролезть даже такому маленькому дроиду в башни не так просто. И вот было бы весело, если после крушения криотанкера кто-то из руководства в панике забрался бы в транспортёр. Впрочем, активировать программу полёта после смены управляющих кодов он всё равно не смог бы. Моя машина закладывала свой вираж, в общей картине движения ничем не отличаясь от других. Зато отличаясь внешне: две толстых нештатных трубы по краям корпуса выдавали ганшип с головой, но на пару секунд пилотов военных транспортов этот манёвр должен был обмануть.
Сиди за штурвалами обычные пилоты, я даже рискнул бы рулить сам, но только не против псионов. Клипс ГБШ у меня в ушах по-прежнему не было, но даже если бы и были – блеск пси-кристаллов в сенсорном поле одарённых выдал бы командную машину даже лучше навешенных по бортам орудий. Однако когда машины под прямым дистанционным контролем вёл искин, ситуация поменялась на противоположную: если обычные люди уже начали бы стрелять и сваливать корабли в манёвры уклонения, имперские аристо, слишком доверяющие своим чуйкам, самую малость… скажем так, протормозили.
Все, начиная от малых детей, кроме жителей совсем уж закрытых коллективов, знают, что псионики не любят мехнов, а мехны не в восторге от имперских аристократов. Вечные "потенциальные противники" и одновременно очень и очень неудобные возможные враги. Имперские одарённые способны действовать, чувствуя близкие вероятные, но ещё не случившиеся события: запуск двигателей, грядущий уже запущенный, но ещё не очевидный внешне манёвр… или вообще засечь нечто невидимое, надёжно скрытое.
Однако с гуманитарными единицами Коалиции коса находит на камень. Искины не дают следа в пси-восприятии: слишком мало проходит времени от окончательного решения до начала реализации события. Собственно, проблемы есть не только с высокоорганизованными роботами, даже сложный автопилот трудно поддаётся прогнозу. Потому у имперцев их просто нет. Сами не делают и стараются не закупать – и уж тем более не ставить – на свою технику. Самостоятельные машины должны иметь предсказуемые алгоритмы – так псионам комфортнее. А я ещё диву давался, почему у безымянного мерха транспортёр такой навороченный, но без пилота лететь не может.
В общем, у пилотов и канониров шаттлов сложилось полное впечатление, что бесцельно кружащие пустые спасательные транспортёры – просто отвлекающий манёвр. И турели ПКО повернулись только тогда, когда малые атмосферные транспорты опасно приблизились… И остановить несколькими прямыми попаданиями удалось далеко не все.
Удар! Удар! Удар! Один из аварийников так удачно влип под крыло воздушно-космического судна, что шаттл резко клюнул носом и едва успел подставить брюхо близкой земле. Этот выбыл. Ещё одному далёкому потомку самолётов и первых космических челноков "повезло" словить удар лоб в лоб. Нос таких кораблей укреплён почти так же хорошо, как и низ корпуса, но столкновение вышло слишком сильным, и носовая секция десантника лишилась гравитационной компенсации по продольному вектору тяги. Пилоты резко отключили тормозные двигатели – размазать половину своего живого груза по переборкам они не желали, – и машина со снижением быстро ушла за горизонт, закладывать длинную пологую петлю и сбрасывать горизонтальную скорость. Два корабля отбились более-менее без потерь.
И тут заговорили самопальные линейные пушки на моей посудине: они будто случайно оказались одними из отстающих и попаданиями ганшип не достали. Запас снарядов к пушкам был небольшой, зато выстрелы убраны в специальные магазины и подавались не только автоматически, но и быстро.
Первому челноку с третьего попадания повредило левую двигательную группу. Атмосферные турбины у таких транспортов спрятаны в корпусе под бронёй, наружу торчат лишь воздушные сопла с управляемым вектором тяги и форсажные "горелки". Но опять – "грубая сила решает". Длина ствола, ток и напряжение – вот и нужная дульная энергия. И никакая разнесённая броня не поможет. Правда, и сам транспортёр от каждого выстрела отбрасывало назад: моё тело на записи каждый раз конвульсивно дёргалось в ремнях подвеса рамы. Не будь во рту специальной капы вроде боксёрской, точно откусил бы себе язык.