"Наверное, побежали сообщить всему народу, что их любимый повелитель проснулся. Или сообщить наёмным убийцам, что я сейчас выйду. Чтобы у тех было время смазать ядом стрелы. Чёрт возьми! Неплохой выход. Стрела в спину - и никакой ответственности. Ну что за мысли у меня! А всё он! Ну, Шах, погоди! Тоже мне, товарищ по оружию. Так расстроить…"
Не дав мне разобраться в своих мыслях и настроении, в комнату стал заходить народ.
Первым вошёл капитан замковой стражи вместе с человеком, которого я ещё не знал. Он представился. Теперь я знал, как выглядит казначей. Потом двое слуг осторожно втащили лоханку с тёплой водой, а ещё двое притащили ворох костюмов.
Оглядев всю эту толпу, я вопросительно посмотрел на капитана. Тот, правильно поняв мой взгляд, объяснил мне, что прежний барон любил по утрам доклады слушать. Я сказал, что если ничего нового нет, то он может возвращаться к своим обязанностям, и добавил, что это касается и казначея. Когда они ушли, Шах сказал мне, что через час я должен быть в приёмном зале - туда уже начали собираться купцы. Я сказал, что буду, и он ушёл. Двое слуг разложили костюмы покойного барона, и пришедший с ними портной стал подгонять их под меня.
Через час я сидел в приёмном зале и принимал купцов. Каждый из них представлялся самым честным купцом в округе. Глядя на них, трудно было поверить, что здесь собрались только честные купцы, а все нечестные живут и торгуют в других местах. Не успели уйти купцы, как пришли старшины ремесленных цехов. Посыпались жалобы на то, что они из-за высоких налогов совсем обнищали и живут впроголодь. Впрочем, округлые щёки и серебряные цепи на груди свидетельствовали о том, что умирать от голода они будут долго. Я выждал, когда иссякнет поток жалоб, а лица старшин примут выражение предельного внимания. Сделав серьёзное лицо, я тоном солидного государственного мужа, озабоченного исключительно процветанием собственных земель, рявкнул на весь зал:
- Работать больше надо! Прямо сейчас и принимайтесь! А теперь ноги в руки и вперёд!
Делегацию старшин будто кнутом стеганули. Какие доли секунды они пытались осмыслить мои слова. Когда же до них дошёл смысл сказанного, все они, судорожно кланяясь, быстро выскочили из зала.
С моей стороны это было откровенное хамство. Но что я им мог сказать? Я понятия не имел об их проблемах и не знал, как реагировать на их жалобы. Что они от меня хотят, если я лишь второй день работаю бароном?!
Тут мне в голову пришла мысль: "А нет ли в замке какого-нибудь пособия или краткого справочника под названием "1001 ответ, или Что надо знать начинающему барону". Надо заглянуть в местную библиотеку",
В зал вошёл капитан Рекорд. Приблизившись, он сказал, что арестовано пять прислужников барона, и попросил у меня официального разрешения на проведение казни. Она должна будет состояться завтра на городской площади. Тут же была составлена соответствующая бумага. Оттиснув на мягком сургуче свою печатку, я вручил её капитану.
Подошло время обеда. Когда меня утром спросили, что я хочу на обед, я распорядился, чтобы ничего серьёзного не готовили. Просто наскоро перекушу в своей комнате.
Переступив порог комнаты, я остановился, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Весь большой стол был уставлен блюдами с едой, графинами с вином и кувшинами с пивом. Рядом со столом стояли навытяжку трое слуг, и двое находились у меня за спиной.
"Безработица им тут не грозит, если пятеро обслуживают одного. А столто какой накрыли! Они что себе думают? У меня краткий обеденный перерыв! Мне ещё работать и работать! Я рассчитывал на миску похлёбки и кусок мяса. Всё здесь не как у людей". - Думать-то я так думал, но на стол смотрел с внутренним удовлетворением. Всё-таки что-то в этом есть! Не так ли, господин барон?
- Ну, давайте, что там у вас, - буркнул я, садясь за стол.
- Господин барон, всё, как вы просили. Сделали по-простому, по-походному. - Голос слуги звучал испуганно, - Что господин барон желает? Есть тушёная говядина, поросёнок с яблоками, пирог с олениной, индейка, запечённая в сметанном соусе, мясное рагу с овощами. Восемь сортов вина и три сорта пива. К великому нашему сожалению, мы ещё не знаем вкусов господина барона. На десерт есть два вида пирога, яблочный и вишнёвый. Есть ещё ванильная сдоба со взбитыми сливками и шоколадный торт. Господин барон, надеюсь, извинит нас сегодня. Когда он в следующий раз… - голос прозвучал заискивающе.
Его глаза пытались поймать мой взгляд, чтобы понять, в каком настроении господин барон. Я не слушал, что он говорит, и даже не видел его. Я весь ушёл в себя, в свои воспоминания.
"Где ты, моя столовая? Сейчас бы выстроить в шеренгу весь рабочий состав столовой и показать, чем людей кормить надо. Нет, не так. Я бы покормил с недельку главного палача и его подручных вашим гуляшом да борщом. Потом показал бы им на вас и сказал: "Вот ваши кормильцы". Представляю, какой бы они из вас гуляш сделали. Хотя нет, не продержались бы палачи на этой еде неделю. Три дня максимум, и то пришлось бы их по инвалидности списывать".
Слуга истолковал мою задумчивость как недовольство и стал осторожно пятиться, бормоча:
- Господин барон, не будьте так строги к своему слуге…
Выражение его лица говорило о том, что он рассчитывал как минимум на виселицу.
- Всё, хватит разговоров. Есть хочу. Прежде всего я попробую это, потом - то, - перебил я его.
С этими словами я приступил к еде.
Насытившись, я долго не мог вылезти из-за стола.
"Если я ещё неделю посижу на таком походном пайке, то у меня вырастет второй подбородок". - Эта мысль заставила меня оторваться от стола и отправиться принимать присягу.
Ближе к вечеру я со своими спутниками попал в свою сокровищницу. Расположена она была в подвале, за двойными дверями и усиленно охранялась. Переступив порог, мы вошли в довольно большую комнату, хорошо освещённую. Факелов горело не менее десятка.
Сундуки, стоявшие в ней, занимали полкомнаты и были разделены на две группы. Их было около двух десятков. Тут же стоял стол, заваленный свитками, кресло и широкая скамейка.
Казначей оказался далеко не таким простым человеком, каким казался на первый взгляд. Чёрная просторная одежда и чернильница у пояса придавали ему вид чиновника из магистрата, но по уму он превосходил весь магистрат в целом. Этот человек держал в голове имена всех купцов, которые торговали здесь или проезжали мимо с караванами. Знал, кто чем торгует и с кого какую пошлину надо брать. Он по- мнил всех сборщиков налогов, знал размеры и виды налогов. Знал, у кого какое состояние, кто ворует, а кто ещё только начинает воровать. Короче, знал всё и про всех.
Я спросил его, откуда у него всё эти сведения. Оказывается, на него работает целая армия доносчиков.
"Средневековый промышленный шпионаж. Взятки и подкуп чиновников. Чёрный нал. Да, всё как у нас. Стоило так далеко забираться. Нет, вообще-то стоило. Бароном на Земле мне ну никак не светило быть".
- А что в сундуках? - поинтересовался я.
- В двенадцати сундуках находятся меха, ткани, а также посуда, сделанная из золота и серебра. В этих трёх больших лежат доспехи и оружие, инкрустированные драгоценными металлами. В маленьких сундучках лежат драгоценные камни и золотые монеты. В этом, крайнем, находятся женские украшения. В каждом сундуке лежит опись того, что там хранится. Каждый день я вношу дополнения.
Он объяснял спокойным суховатым тоном. Похоже, это был единственный человек, которому я не внушал трепета. Или он хорошо умел себя держать в руках.
- Значит, в ближайшее время я от голода не умру? спросил я его.
- Ещё два таких года, и господин барон сможет купить себе второе баронство, если вам мало будет этих земель, - вполне серьёзно ответил он.
В конце своего первого рабочего дня я сидел у себя в спальне, вытянув уставшие ноги.
Мысли были такие же тяжёлые и уставшие.
"Пришлось сегодня поработать. Ещё две недели такой работы, и я озверею. Начну вешать всех подряд. Ох и тяжела ты, баронская доля!"
Тут вошёл Шах.
- Ты почему не одет? - бодро спросил он.
- А я что, по-твоему, раздет? - раздражённо бросил я.
- Брось свои шуточки. В пиршественном зале уже собираются гости. Именитые купцы, глава магистрата, старшины ремесленных цехов. Приехало несколько дворян, твоих соседей. Называют себя послами, а на самом деле настоящие лазутчики. Посидишь с этой тёплой компанией пару часиков, и на сегодня всё. - Не дав мне ничего сказать, он закричал:
- Эй, сюда!
Двое слуг внесли парадный костюм.
"А без меня никак нельзя? Ну заболел барон. Нет, ещё лучше: меня ранил наёмный убийца, и я лежу, истекая кровью. Нет, это точно не пойдёт. Знаю я местный народ. Сюда сразу прилетит толпа, чтобы добить меня. И самое главное, из чистого милосердия, чтобы господин барон не мучился". - От этих мыслей я даже заёрзал в кресле.
- Так ты идёшь или нет? - нетерпеливо спросил Шах.
- Уже иду, - сказал я с тоской в голосе, поднимаясь с кресла.
Через час я уже сидел во главе пиршественного стола. Скучное было застолье, то и дело кто-то вставал и произносил тост за моё здоровье. Это длилось около двух часов, пока народ не перебрал лишнего и не начал веселиться. За столом пошли разговоры, споры, а кое-где и петь начали.
"Ну, всё, им уже стало не до меня. Пора отправляться на боковую".
Я встал, думая, что меня никто не заметит. Не тут-то было. Все дружно вскочили и пожелали мне спокойного сна.
"Чувствуется воспитание покойного барона", - мелькнула у меня ехидная мысль. Но её тут же перебила другая, которая мне совсем не понравилась: "А не сегодняшние ли виселицы вызвали у них такой энтузиазм, а? Нет, надеюсь, нет!"
Глава 6
ДЕВУШКА
Только я вышел из зала, как вслед за мной вышли мои соратники. Я подождал, когда они подойдут, и насмешливо спросил:
- Что, тоже надоело? Или решили лечь пораньше?
- Решили проводить тебя до кровати и пожелать тебе спокойной ночи. И если ты не против, накрыть тебя одеялом, а то, не дай бог, простудишься, кашлять будешь! - в тон мне ответил Шах.
- В честь чего такая честь? Вы что, думаете, дорогу не найду? А этот на что? - И я показал на слугу-факельщика, стоявшего рядом со мной.
- Ты слишком рано успокоился, Миша, - холодно заявил Ваня
- Ты почему без стражи идёшь? У нас что, врагов нет? - добил меня Шах.
"Что тут скажешь? Виноват!"
Дойдя до моей спальни, ребята решили посидеть немного и выпить по стаканчику.
Только мы расположились, как раздался осторожный стук в дверь.
- Кто там? - спросил Шах, подходя к двери.
- Господин рыцарь, тут слуга к господину барону. раздался голос стражника.
- Что нужно? - отрывисто спросил он, открыв дверь.
- Господин рыцарь, нижайше прошу… - заискивающе начал слуга.
- Проходи в комнату и говори короче.
Шах отошёл от двери и снова сел в кресло. Слуга остановился на пороге, не осмеливаясь пройти дальше, и согнулся в поклоне.
- Обычно в это время бывший барон требовал к себе девочек. Вот я и пришёл, - тихо сказал он.
- Ты, что ли, девочка? Непохоже, - со смешком сказал я.
- Господин барон меня неправильно понял. В замке сейчас находятся восемь женщин для удовольствий господина барона и его гостей. Было больше, но бывший барон… - более уверенно заговорил слуга.
- Всё ясно. Короче!
- Господин барон! Вчера утром привезли новенькую. Очень красивая девушка. Бывший барон её даже не видел. - Голос слуги звучал вкрадчиво.
Я повернулся к ребятам. Шах сделал отрицательный жест, оно и понятно. У него есть Катрин.
Ваня немного подумал и сказал:
- Давай!
- Будет исполнено А вам, господин барон? - голос уже не льстил, а уговаривал.
- Э-э… ты пока проводи рыцарей, а потом приводи, я кивком отпустил его.
- Слушаюсь, господин барон. - Низко поклонившись, слуга исчез за дверью. За ним вышли мои соратники.
"Ну и барон у них был. Грабитель, убийца, насильник и ещё содержатель борделя. Многосторонняя личность. Прямо гигант уголовного мира".
Мои мысли прервала скрипнувшая дверь. На пороге возник слуга.
- Не стой там, проходи. Вот так. Эта новенькая… К ней надо идти или как? - волнуясь, спросил я.
- Как можно, господин барон?! Сейчас я её к вам приведу.
В следующее мгновение слуга скрылся за дверью. Я взволнованно заходил по комнате.
"Ну и ситуация! Как себя вести?" - Эта мысль не давала мне покоя.
Задумавшись, я чуть не пропустил тихий стук в дверь. Чтобы хоть как-то успокоиться, я сел в кресло:
- Заходите!
Дверь осторожно приоткрылась, и в комнате появилась девушка. Я сидел и смотрел на неё, не зная, что сказать.
Подумалось: "Надо же встать. Женщина стоит, а я сижу. Некультурно получается".
Поднялся, резко оттолкнув кресло. Девушка испуганно отступила к стене.
"Что теперь? Что обычно бароны говорят своим любовницам? Не знаю. Любовные романы надо было на Земле читать, а не фантастику".
- Садись. Меня не надо бояться. - Я старался говорить спокойно.
Девушка подошла и осторожно села на самый краешек кресла, готовая вскочить в любую минуту. Она была как натянутая струна.
Из-за плохого освещения я не мог сразу рассмотреть лицо девушки. Зато сейчас оно предстало во всей красе. Округлый овал, бархатная кожа, вздёрнутый носик очаровывали. Большие, чуть влажные глаза и алые пухлые губы довершали эту прелестную картину. Оторвав взгляд от лица, я только открыл рот, чтобы её успокоить, но тут мой взгляд упёрся в низкий вырез, обнажавший прекрасную грудь.
С трудом оторвавшись от этого зрелища, я протянул руку к кувшину, стоявшему на столе, чтобы налить себе вина. Неправильно истолковав мой жест, девушка вздрогнула и сжалась в комочек. Она стала похожа на какого-то маленького испуганного зверька. От вида этого неприкрытого испуга меня разобрала жалость к девушке и злость на самого себя. На себя за то, что я не знал, о чём говорить и что делать. Ну не было у меня в жизни таких ситуаций. Не было. Я сегодня страшно устал, а тут ещё приходится разбираться с этой девчонкой.
- Значит, так, иди-ка ты к себе, девица-красавица. А я лягу спать.
Мой усталый и равнодушный тон заставил её вздрогнуть.
- Господин барон, не прогоняйте меня. - Её голосок зазвенел так жалобно, казалось, что она вот-вот расплачется.
- Слушай, ты мне тут дурочку не валяй! - разозлился я. - То она дрожит, как лист на ветру, то её не прогоняй. Ты что, в постель ко мне хочешь?
- Я не знаю, - прошептала она.
- А кто знает?! Ты мне можешь объяснить, почему я не должен тебя прогонять?! Моя спальня, что хочу, то и делаю! - Мой голос зазвенел от злости.
- Мне сказали, что если господин барон будет мной недоволен, то меня накажут.
При этих словах её глаза наполнились слезами. Туг уж я не сдержался и начал бушевать.
- Кто тебя тут может наказать, кроме меня?! Кто?! И что значит наказать?! Это вы живёте по звериным законам, а я не хочу быть зверем! Куда я попал?! Варвары вы все! Как вы все мне надоели! - Я кричал так, что у самого заложило уши.
Потом упал в кресло, пытаясь сдержать нервную дрожь. Все эти феодальные мерзости меня и так достали, а тут ещё эта девчонка. Сколько можно? У меня что, нервы из железа?
Вдруг я услышал плач и посмотрел на девушку. Она, закрыв лицо руками, горько рыдала. При виде слёз моя злость куда-то испарилась.
- Ну хватит тебе, успокойся, - старался говорить я спокойным тоном, - Погорячился немного. Бароны тоже люди. Хватить плакать. Завтра утром разберёмся с тем, кто тебя хотел наказать. Хорошо? А теперь сделаем так. Ты ложишься у стенки, а я с краю. Кровать большая, мы вполне поместимся. Договорились?
Она кивнула головой, слабо улыбнувшись. Её глаза ещё были полны слёз. - Вот и хорошо. Умой своё личико. Кувшин в углу. И давай ложиться, а то завтра мне обещали тяжёлый день.
С этими словами я сел на кровать и стал снимать сапоги.
Утром я проснулся от того, что моей щеки что-то коснулось. Открыл глаза и увидел, что моя прелестная незнакомка склонилась надо мной. Обняв за плечи, я слегка притянул её к себе. Наши губы встретились…
Спустя некоторое время, когда мы лежали, прижавшись друг к другу, она мне рассказала свою историю. Я ужаснулся, но она считала, что ей здорово повезло.
Её звали Ливия. До четырнадцати лет она жила с родителями в деревне. Их деревня находилась на границе графства. Рядом с их деревней произошло сражение между войсками их графа и соседа-герцога. Во время этого сражения деревня была сожжена. Половину жителей перебили, а вторая половина разбежалась. Отца убили на её глазах, а где мать и сёстры, она не знает. Целые сутки она просидела на пшеничном поле. Когда вернулась, деревни не было. Голое пепелище. Она пошла куда глаза глядят. Ей сильно повезло, что буквально через два дня она наткнулась на монахинь, идущих в свой монастырь. Четыре года она жила при монастыре, пока её и ещё двух сестёр не послали за продуктами в соседнюю деревню. По дороге на них напали люди барона. Вот так она оказалась здесь.
Выслушав её историю, я сделал для себя вывод, что простота нравов, привлекавшая меня вначале, граничит здесь с дикостью и жестокостью. А название здешних земель "Вольные" придумали здешние графы и бароны. Потому что для простого народа это название должно звучать насмешкой.
Бедная девочка! Я её успокоил, сказав, что теперь она будет жить в замке. Если здесь её кто-нибудь тронет хоть пальцем, будет иметь дело со мной. Конечно же в любой момент она может вернуться в свой монастырь.
Глава 7
ТАИНСТВЕННЫЙ ПЛЕННИК
Народ, уже обрадованный тем, что его выслушивают, а не бросают в тюрьму, потянулся ко мне с жалобами и просьбами. Люди шли группами, семьями и в одиночку. Поэтому весь следующий день я кого-то принимал, выслушивал жалобы и подписывал бумаги. Во второй половине дня, ближе к вечеру, когда лица стали наплывать друг на друга, я заявил:
- Хватит! Пусть все уходят!
"Барон я или не барон! Хватит на мне ездить. Обрадовались! Нет на вас покойника! Он бы живо с вами разобрался. Кому на дыбу, кому на виселицу. Палач вон скучает целый день без работы".
С этими мыслями я сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Рядом со мной сидел Шах. Он помогал мне время от времени разбираться с делами.
Дав мне немного прийти в себя, он сказал:
- Тебе, Миша, надо сменить обстановку. Надо осмотреть тюрьму. Пойдём?
- А почему обязательно тюрьму? Может, я на кровати хочу поваляться? - Я сделал попытку возмутиться.
- Нам нужно закончить со всеми делами до нашего отъезда. Ты сам это прекрасно знаешь. Впрочем, если не хочешь осматривать тюрьму, продолжим принимать людей или будем разбираться с кладовыми. - Его голос звучал устало.
Мне стало стыдно. Он работал вместе со мной, помогал, давал советы. Я пробурчал виновато:
- Уговорил. В тюрьму так в тюрьму.
Отвратительный запах, стоны и хрипы невидимых в полумраке людей, лестница, круто спускающаяся в подвал, - всё это было похоже на дорогу в ад. Картина была настолько реальной, что я остановился, борясь с желанием развернуться и исчезнуть из этой преисподней.
Стражники, шедшие впереди и нёсшие факелы, понимающе переглянулись и тоже остановились. Подавив в себе желание убежать, я стал осматриваться.