Сначала сурвайверам показалось, что электромагнитный импульс косил весь транспорт без разбора, но со временем они уловили закономерность. Неповрежденными остались автораритеты советского производства восьмидесятых и ранешних годов выпуска. Да еще дизельные автомобили, похоже, оказались устойчивы к действию четвертого поражающего фактора атомного взрыва. Импортные машины, работавшие на бензине, встали поголовно; увлечение иномарками вышло россиянам боком.
Часть автомобилей наверняка можно было отремонтировать, но проверять это времени не было, да и бесхозных среди них не наблюдалось. Никто не покинул своего железного коня.
Радовало то, что большинство отечественных грузовиков осталось на ходу. Грузовик был нужен. Еще до отправления Владимир посчитал, что грузоподъемности их внедорожников будет маловато. Две его "газели" остались в городе. Он давно хотел купить какую-нибудь развалюху с консервации и поставить на прикол в Гнезде, но жаба душила сильно и люто.
Свет фар выхватил из дымки два немаленьких силуэта. Богданов ударил по тормозам – остальные плелись далеко, он сильно вырвался вперед. Как по заказу… Полностью заняв одну полосу шоссе, стояли две десятиколесные "скании", отмытые дождем до блеска. Главный выживальщик присвистнул, представив, сколько жратвы и ништяков можно загрузить в такие фуры, и посокрушался, что никто и никогда их не починит. Отечественные изделия, и не только автопрома, вдруг приобрели колоссальное преимущество. Даже если забыть о проблеме запчастей, все они устроены проще и понятнее, поддаются ремонту с помощью такой-то матери.
Он подъехал ближе, увидел людей. Пятеро. Один из дальнобойщиков безуспешно терзал мобильный, другой копался во внутренностях железного чудовища – кабина была откинута, – наверняка тоже безрезультатно. Это вам не механический дизель, тут электроники до фига и больше.
Остальные сидели на траве и что-то обсуждали. Голова одного была забинтована, сквозь бинт проступали бурые пятна. Богданов заметил, что повреждений не избежали и фуры – бампер одной был крепко помят. Похоже, когда йопнуло, грузовики находились на небольшой дистанции друг от друга. Еще легко отделались. Если б скорость была выше, содержимое кабины второй машины превратилось бы в фарш.
– Покалякаю с братвой о делах наших скорбных, – произнес он в тангенту автомобильной рации. – Езжайте, догоню.
Их радиостанции Yaesu стоили потраченных денег. Если на более низких частотах прием был неуверенный или отсутствовал вовсе, то в диапазоне 420–470 мегагерц связь была устойчивой. Естественно, все это в пределах прямой радиовидимости, то есть километров пять, но этого было достаточно.
Незачем было нервировать и без того взвинченных отказом техники дальнобоев. Орава мужиков на джипах в такой момент могла вызвать массу подозрений, а эти ребята наверняка имели кое-что посерьезнее монтировок.
Владимир оставил "ниссан" на виду у "караванщиков", заглушил мотор и вышел, с тревогой глядя на небо. "Скоро польет", – подумал он. Далеко-далеко на горизонте клубящиеся облака прорезали росчерки молний. Судя по тому, что грома слышно не было, до грозы не меньше десяти километров. Ничего себе гроза.
Он взглянул на часы: на разговор у него минуты две. До места назначения пилить еще часа три, и каждая задержка должна быть оправдана. Быстро темнело. Но в сумерках есть и свои плюсы. Во мраке легче провернуть дельце, за которым они направлялись в Черепаново. Владимир помахал рукой мужикам, окликнул…
И через пять минут он догнал своих, отчаянно матерясь.
Оргтехника… Кампутеры, мля. Бараны не врубались, что теперь это барахло никому не нужно, и караулили его как псы, тщетно пытаясь дозвониться до заказчика.
Хотя… Почему бараны? Возможно, они еще не в курсе происшедшего…
Не повезло. Груз был таким же бесполезным, как и машины. Окажись товар поценнее, можно было бы произвести обмен на предметы выживания, которых в Гнезде завались.
А может, наоборот, повезло. Были б фуры под завязку набиты продуктами, кто стал бы церемониться с этими гавриками? Попросили бы поделиться по-хорошему, а при отказе – по-плохому. Правда, дальнобойщики народ тертый, минимум двое были вооружены помпами – вон как напряглись, когда он остановился рядом. Но на стороне сурвайверов десятикратный перевес по огневой мощи и полная незамутненность сознания. Они уже вели и ощущали себя как на территории врага.
Ладно, ну их в баню, пусть живут… Эти бедолаги ничего не понимали и гадали теперь, как могли одновременно выйти из строя две новые импортные фуры. Владимир не стал тратить времени на разъяснения, ограничившись парой слов про войну. Он подозревал, что большинство застигнутых катастрофой на шоссе о ней не знали. Опережая готовые посыпаться на него вопросы, Богданов извинился, откланялся и вернулся к машине. Никто не обязывал его заниматься просвещением.
Двинулись дальше. Проблема логистики по-прежнему ждала решения.
На обочине дороги, к которой почти вплотную подступали посадки лиственниц, стоял мужик в поношенной штормовке и с рюкзаком. То ли грибник, то ли рыбак… Нет, судя по чехлу за спиной – охотник. Правда, охота явно была неудачной, и пустой рюкзак уныло болтался за плечами.
Когда из-за поворота показался старый тентованный КамАЗ, мужик отчаянно замахал рукой. Но, вместо того чтоб остановиться, водитель прибавил газу.
В кабине сидели двое, у них не было причин бояться одинокого попутчика. Раньше не было. Похоже, они что-то знали. Или догадывались.
– Вот суки. Шмальнуть бы вдогонку. – Человек поправил чехол за спиной.
Для "тигра" с оптикой разделявшие стрелка и удалявшийся грузовик двести метров были рабочей дистанцией, а стрелять бывший сержант разведроты умел.
– Успеешь еще, Макс, – осадил товарища Богданов, выходя из-за дерева. – Разбойник, блин, с большой дороги. Пока можно, действуем миром. Успеем пострелять.
На обочину дороги вышли еще пять или шесть "грибников". Двое с автоматами, один с ручным пулеметом.
– Жека, – подозвал Владимир бывшего менеджера по продажам. – У тебя репа интеллигентная, поймай нам транспорт… Хотя нет, погоди, есть идея получше. Макс, Дэн, со мной. Остальные езжайте вперед и ждите нас у поворота на Черепаново. Сейчас разживемся колесами.
Удача улыбнулась через пять минут, после того как они пропустили мимо два старых "жигуленка", реликтовый "форд" и мотоцикл с коляской.
Они ждали на отрезке дороги, который изгибался петлей, заставляя снижать скорость. Рядом с УАЗом защитного цвета на обочине расположились трое в камуфляже, издали неотличимом от общевойскового, освещенные лучом закрепленного на капоте прожектора. Тот, что стоял впереди, носил оранжевый берет вроде эмчеэсовского, а на поясе – кобуру. Двое других были вооружены легко узнаваемыми "семьдесят четвертыми" – у одного автомат висел на ремне за спиной, другой держал "калаш" в руках, вниз стволом.
Когда из-за поворота показались огоньки фар, стоящий впереди властно взмахнул рукой с фонарем. КамАз остановился, не доезжая десяти метров до поста. Решительной походкой "оранжевый берет" и один из автоматчиков подошли к нему. В кабине сидел молодой пацан в кепке, похожий на классического пэтэушника.
"Щегол", – сразу понял Владимир. Все, что произошло дальше, было чистой импровизацией.
– Старший прапорщик Богданов, войска ГО. – Владимир сунул ошалевшему шоферу под нос красную корочку своего военного билета, не давая прочесть. – Транспорт реквизируется для проведения эвакуации.
Кобура и форма из магазина спорттоваров были красноречивее документа, не говоря об автоматах. Корочки превращали банальный грабеж в законную реквизицию.
Все прошло как по маслу. Водитель слабо ерепенился, но до тех пор, пока Богданов не напомнил об ответственности за неподчинение органам власти при военном положении. После этого шофер выпрыгнул из кабины и поспешно отошел от машины, будто она горела.
– Хоть расписку выдайте, – попросил он, заикаясь и косясь на оружие. – Хозяин шкуру спустит.
Вид у него был пришибленный. Еще бы, не каждый день узнаешь про ядерную войну. Матерясь про себя из-за задержки ("Проще было дать тебе прикладом по мозгам"), Богданов с серьезным видом накарябал на листке бумаги текст "документа", поставил подпись, дату. Надо было отыгрывать шоу до конца.
– Компенсацию получать в комендатуре района. После отмены. Теперь что касается тебя лично. Отношение к воинской службе?
Парень на мгновение замялся, как любой штатский, слыша этот вопрос. Наверно, так и подмывало ответить: "Отрицательное".
– Освобожден я, – проговорил он наконец.
– Не понял?
– Группа Д. Сердце.
– Во народ. – Богданов переглянулся с автоматчиком. – Эту дуру, значит, водить можно, а служить ни-ни. Шуруй отсюда, у нас пока план по мобилизации закрыт. Борис, в кабину.
Его товарищ, который на самом деле отслужил срочную пять лет назад, быстро занял место водителя грузовика. Оставив шофера в прострации на опушке леса, они тронулись в путь. В километре от места экспроприации Владимир переместился из неудобного УАЗа в свой "патруль", на заднее сиденье.
– Я в ауте, – обернулся сидящий за рулем Дэн (его собственное авто железным хламом стояло в гараже Гнезда). – Ариец… командир, ты во ВГИК не пробовал поступать?
– Была мыслишка. – Владимир водил карандашом по карте района. – Да подумал, по конкурсу не пройду. Поехали, че рты разинули? Смелость города берет.
Грузовик шел порожняком, и им не пришлось выкидывать на дорогу ненужный груз (конечно, лучше бы он был нужным). Кузов оказался грязным, там возили то ли асбест, то ли строительную смесь, но цель группы стерильности не требовала.
Больше они решили "реквизиций" не проводить – был риск нарваться не на лоха, который мог навести на подозрительных "гэошников" настоящих военных. Одного грузовика худо-бедно хватит.
Через двадцать минут на таком же безлюдном участке дороги судьба послала им навстречу ЗИЛ-наливник. Прижать его к обочине было плевым делом. Водитель ЗИЛа оказался старше и опытнее, и маскарад его не убедил. Как назло, он был не наемной рабсилой, а сам себе хозяином. Ошибка мужика была в том, что он не оценил всю сложность ситуации. Пришлось действовать грубо: дать ему по сопатке, связать и бросить на опушке. Жить захочет – развяжется.
Бензовоз был полон дизельного топлива – огромная удача, ведь и генератор, и треть их автомобилей потребляли именно солярку.
– Сколько у нас на кармане? – спросил Владимир казначея, когда автопоезд снова тронулся в путь. Заправщик с верным камрадом отправился в Гнездо.
– Триста двадцать с копейками, – ответил тот. Естественно, речь шла о тысячах.
– Неслабо. – Богданов отметил, что многие захватили с собой свободную наличность.
Значит, восприняли всерьез его прогноз. Это поможет решить часть вопросов без стрельбы и мордобоя: многие люди еще верили в деньги, слишком сильна инерция мышления. Везде, где возможно, они постараются обойтись без насилия.
Но спокойно доехать до города им не дали.
– Впереди дорожные работы, – зашипела рация минут через пять, – обе полосы раздраконили, дорогу техникой перегородили. Народу вокруг до хрена.
Голос Макса, который теперь ехал первым, был, как всегда, спокоен, но Богданов знал, что по пустякам тот не стал бы его тревожить. Ситуация заставляла нервничать самого Владимира. Единственная нормальная дорога, по которой они могли добраться до цели, перегорожена. Объезд займет часа три, и еще неизвестно, кто встретится на окольном пути.
Когда они проезжали тут в прошлый раз, работы только начинались, но рабочих согнали сюда видимо-невидимо – похоже, сроки поджимали. Чего теперь ожидать от толпы гастарбайтеров и русских маргиналов, он не знал.
– Стоим, – распорядился Богданов. – Пойдем на переговоры. Макс, Дэн, Артем, без вас никак.
Он проверил свой "стечкин": на этот раз перед ними были не безобидные шоферы. В кармане разгрузки лежал еще один пистолет – не для стрельбы по-македонски, а для обмена или уплаты пошлины. Его спутники тоже вооружились. Остальные прикрывали. Автоматы и "тигр", который издали не отличишь от "калашникова", сознательно держались на виду.
Случайно или нет, тяжелый асфальтоукладчик, два катка и прицеп-цистерна – видимо, с битумом – встали так, что перегородили дорогу, оставив два узких просвета. Проехать легковушка могла, но с риском поцарапать борта.
На разделительной полосе горел костер в железной бочке. Еще один огонек, поменьше, в котором угадывался мангал, мерцал рядом с вагончиками-бытовками. Между ними сновало множество фигур. Доносились гогот, разноязыкая речь и мат. Запах гудрона мешался с аппетитным ароматом жарящегося мяса.
Когда четверо выживальщиков преодолели половину расстояния до "заслона", какой-то шайтан в оранжевом жилете вскочил с бордюра и замахал руками, тараторя по-своему. От его воплей поднялись еще шестеро; у троих Богданов заметил ружья. "Пираты Карибского моря, ёпрст", – подумал он, глядя на пеструю бандану. С ума сойти: полдня не прошло, а уже так оборзели. Мясо понятно откуда – тут стада гоняют. А ружья? У деревенских подрезали?
Тридцать черных то ли от природы, то ли от пыли и гари работяг напряженно следили за гостями. Но с места никто не двинулся. Если у них и были нехорошие намерения, то гастарбайтеры их забыли, когда увидели, что новоприбывших много и те тоже вооружены.
Вперед вышел хмурый усатый мужик лет под сорок славянской наружности. Карманов на его жилете было не меньше, чем на штормовке Богданова.
– Здравствуйте, – вежливо приветствовал его Владимир. – Можно проехать?
Человек, наверняка бригадир, посмотрел на него изучающее.
– Проезжайте, – наконец выдавил он. – Кто держит?
– Ну, тогда отгоните с дороги это корыто. А то поцарапаем, не дай бог.
– Не вопрос… Абдула! – крикнул он типу в бандане. – Откати драндулет.
Чернявый запрыгнул в открытую кабину асфальтоукладчика, взялся за рычаги, и тот с ревом, выбрасывая клубы дыма, медленно покатился к обочине.
– Вы кто такие, мужики? – спросил Владимир, пока железная махина медленно, как улитка, ползла по дороге.
– Работаем. По подряду, – флегматично ответил бригадир.
– А ружья?
– От бандитов.
– Ясно, – хмыкнул Богданов. Хотя ни хрена ему ясно не было: ружья, то ли чтобы отбиваться от лихих людей, то ли у самих лихих людей отнятые. – Вы в курсе, что произошло?
– В курсе, – с тем же лаконизмом ответил мужик. – Служил.
– Почему тогда не шевелитесь?
– А куда?
Сурвайвер понял, что против этой логики не попрешь, и хотел уже откланяться, но тут его взгляд упал на два ГАЗа-66 с кунгами, припаркованных на площадке у дороги. Гулять так гулять.
– Откуда транспорт?
– Дык… муниципальный.
– Понятно. Слышь, земляк, у меня предложение на миллион баксов.
– Хочешь "шишиги"?
– Ага. Твои орлы против не будут, если мы махнемся не глядя?
– Они не мои, я у них вроде замполита. Слушаются они своего основного.
– Ладно, – вздохнул Богданов. – Зови сюда этого главного. Перетрем.
Через десять минут группа разжилась двумя уникальными вездеходами, которые по недоразумению относились к классу грузовиков. Владимир не сомневался, что в новом мире без дорог их проходимость сослужит выживальщикам хорошую службу. Отдать пришлось новый блестящий "гранд чероки", сто тысяч рублей и две канистры спирта.
"Полупаркетник" Артема Богданов выбрал предметом бартера как самый пижонистый. У остальных машины были рабочими лошадками, а "чероки" сиял новым тюнингом. На водительской дверце была нарисована фигура оскалившегося вепря. Ну просто мечта гопника. Или негра. Чем не тачка для главаря новообразованной банды?
– Накинь еще какой-нибудь ствол для меня, – попросил бригадир, выступавший в роли посредника, когда переговоры были закончены.
– Застрелишься? – испытующе посмотрел на него Богданов.
– Как масть пойдет.
– Ладно, держи. – Владимир протянул ему ТТ китайской сборки из "обменного фонда".
Бригадир выщелкнул обойму, проверил патроны.
– Семья у меня в Москве… была, – проговорил он. – К теще ездили. Слыхал по радио… Это везде так?
Вон оно что. Ясно, отчего с виду неслабый мужик выглядит таким раздавленным.
– Везде, – подтвердил главный сурвайвер. Больше он ничего сказать ему не мог.
Снова пошел дождь… Но народ тут про радиоактивные осадки не слышал и только прикрыл мангал самодельным навесом. Забрав грузовики, параноики продолжили свой путь, покинув лагерь работников с большой дороги.
А Владимиру еще предстоял нелегкий разговор с хозяином "широкого джипа". Слава богу, тот не стал устраивать разборок при чужих.
– Ты что, забыл, Артем? У нас теперь все общее. Понадобится, и свой "патруль" отдам. У твоего-то джипа только понты, а проходимость так себе. Помнишь, сколько раз тебя лебедкой из говна вытаскивали?
Назад решили поехать другим путем. Застрявшие на дороге запросто могут сообразить, что странный кортеж возвращается с добычей.