- Потому что Вестмайер чуть не стал для нас с Алексом могилой! Я хотела попасть туда с тех самых пор, как покинула родной сгоревший город! Я хотела найти там цивилизацию: свет, горячую воду, еду и нормальных людей. Понимаешь?
Поднимаюсь с дивана и начинаю нарезать круги вокруг него.
- Я думала, что там смогу остаться жить, но стоило нам переступить за стены этого города, как мы тут же загремели в тюрьму! И думаешь, было за что? - выкрикиваю все это им в лицо, словно Уолтер с Греттой виноваты в том, что мы так серьезно облажались.
- Не было! Мы ни в чем не были виноваты! Но главный! Этот Портер Джонс! Он решил, что будет неплохой идеей выставить Алекса перед всем городом как заразного и убить его у всех на глазах! Спросишь зачем? Чтобы укрепить свою власть в этом гнилом месте! Они чуть публично не казнили Алекса просто за то, что Джонс так захотел!
Мои крики разбегаются по дому и теряются в темных углах.
Уолтер больше не хмурится, скорее наоборот - лицо его вдруг стало каким-то без эмоциональным. Что не скажешь о Гретте - с каждой моей фразой глаза ее все больше округлялись, а рот открывался все шире и шире.
- Я же говорила вам! Не судите ни Алекса, ни меня! Вы даже не представляете, через что нам пришлось пройти!
Усаживаюсь без сил обратно на диван и роняю голову на руки.
- А как же вы…Как же вы выбрались? - аккуратно спрашивает Гретта.
- Я устроила целое шоу в своей камере, вырубила охранников. Одному из них дубинкой лицо разбила в кровавое месиво, второго оглушила электрошоком. Потом украла снайперскую винтовку, - шепчу себе в ладони. - А утром выстрелила в спину Портера Джонса в момент, когда они собирались всадить Алексу укол со смертельной дозой какой-то дряни. Очень надеюсь, что убила этого подонка! Я же говорила тебе, что знаю, откуда вылетает пуля!
Делаю глубокий вдох, переводя дыхание.
- Это дало Алексу шанс сбежать, и он воспользовался им. Сиганул прямо в толпу со связанными руками и затерялся среди обезумевших людей!
Слышу, как подходит Уолтер и усаживается передо мной на корточки.
- Только не надо меня жалеть! - вскидываю голову с красными от подкатывающих слез глазами, намереваясь остановить Уолтера в его словах поддержки. - Тем более, ты не смей меня жалеть!
Но он молчит, он не собирается меня успокаивать. Он всего лишь держит пистолет, отдавая его мне.
- Держи, он тебе пригодится.
- Зачем? Уже не боишься, что решу застрелиться или тебе пустить пулю в спину? - горько усмехаюсь, ведь эта идея не кажется мне настолько бредовой.
- Нет, ты пойдешь с нами в Вестмайер.
Резко вскакиваю с дивана, намереваясь выплюнуть ему в лицо все, что думаю о сложившейся ситуации, но Уолтер одним движением усаживает меня обратно.
- На, прочитай внимательно, - сует в руки коричневую папку, открытую где-то посередине.
- Что это? Зачем ты мне это даешь? Какое это имеет отношение ко мне?
- Читай внимательно. Именно это заставит тебя пойти с нами в Вестмайер.
Ничего не остается делать - забираю у него фонарик и принимаюсь изучать исписанные листы.
Привет Тайлер.
Вчера через проверенные источники уточнял информацию о Филиппе. Он все еще в городе. По словам источника, обитает в компании детей сирот. Как ты и просил, вся информация максимально конфиденциальна. Никто не заподозрит тебя в этом.
Зачем тебе так сдался этот пацан? Опять не скажешь? Что ж, не новость. Приехал бы уже и забрал мальчишку, раз так печешься о нем. Ладно, не мое это дело.
Также спешу сообщить тебе радостную новость! Вчера на всеобщем городском собрании Портер Джонс объявил, что в город поставили лекарство. Целый грузовик! Представляешь? Нам теперь А-2 не страшна! Народ чуть с ума не сошел от радости! Толпа не расходилась до самой ночи!
Так что, если вдруг тебе понадобится лекарство или еще какая информация, ты знаешь, где меня искать.
Твой Р.
Слышу, как внутри бешено колотится сердце, разрывая грудную клетку. В ушах шумит кровь, а руки начинают дрожать.
Поднимаю полные слез глаза на Уолтера.
- Теперь ты понимаешь, о чем я?
Медленно киваю.
- В Вестмайере есть лекарство для Алекса. Нам необходимо будет его достать любой ценой.
Снова усаживаюсь на уже почти ставший родным диван и закрываю глаза. Слишком много информации за короткий промежуток времени.
Лекарство есть! И оно совсем рядом! Лишь протяни руку и забирай!
Алекс…Еще не все потеряно…
- Я думаю, нет больше причин мне объяснять, почему ты пойдешь с нами, - говорит Уолтер, а затем произносит почти шепотом. - Ты же пойдешь?
Могу лишь кивнуть. Конечно, я пойду. Куда угодно, если там будет лекарство для Алекса. Он сделал все, чтобы спасти меня, а я сделаю все возможное, чтобы спасти его.
- Вот и славно, я знал, что ты решишься, - Уолтер как-то нелепо похлопывает меня рукой по плечу. Я даже больше не злюсь на него.
Гретта, все это время молчавшая в сторонке, подходит и усаживается рядом со мной.
- Мы все вместе найдем сына Уолтера и лекарство для Алекса.
- Как ты и хотела, да? - спрашиваю для того, чтобы хоть что-то сказать.
- В каком плане?
- Ну, ты же очень хотела, чтобы мы все вместе сбежали и продолжили свой путь. Все сложилось как нельзя кстати.
- Что-то я не слышу в твоем голосе радости, - упрекает Гретта, и я не виню ее.
Я сама ее не слышу. Потому что до сих пор не осознала, что почти попрощавшись с Алексом, я еще могу его вернуть. Раньше судьба не преподносила мне таких подарков, предпочитая лишь забирать и убивать последние остатки надежды.
Но кажется, кто-то там наверху, вечно играющий с чужими судьбами, сейчас выбрал себе другую жертву.
- Прости, все слишком быстро произошло. Сейчас голова треснет, - сдавливаю ладонями виски, приводя мысли в порядок.
Маленькие цели на час. Дойти до Вестмайера.
Найти лекарство.
Спасти Алекса.
26
Алекс
Просыпаюсь от легкого толчка в плечо, вырывающего из теплой пелены сна, где рядом была Ребекка.
- Алекс, вставай, нам пора, - спокойно произносит Джанин, продолжая трясти меня.
Лучи солнца пробиваются сквозь окна автомобиля и нагло светят в лицо. Зажмуриваюсь и вспоминаю, что вчера произошло.
Ах да. Как такое можно забыть.
Снова надкусываю внутреннюю сторону щеки и сплевываю кровь на ладонь. Черная.
- Надеешься на чудесное исцеление? - Джанин отошла от машины и пытается собрать руками волосы в подобие хвоста. - Я тоже так делала, пока окончательно не смирилась.
- Смирение - не мое, - выбираюсь из-под спального мешка на свежий воздух. - Я собираюсь найти лекарство.
- Да, ты уже говорил. Будешь бороться и все такое.
За ночь вокруг нас ничего не изменилось - то же поле со стеной леса впереди, асфальтовое шоссе, убегающее далеко за горизонт.
- А ты не будешь? Если бы смирилась, не пошла бы со мной, - сурово замечаю, раскладывая на капоте карту.
Джанин подходит и тоже принимается изучать ее, хотя еще вчера сказала, что мало в них понимает.
- Давно встала?
- Часа полтора назад.
- Где всходило солнце?
Джанин машет рукой в сторону правее от нас.
- Значит, правильно идем. Если идти по этому шоссе, то по идее, к концу дня мы можем выйти сюда.
Тыкаю пальцем в карту, где обозначен поселок.
- Думаешь, это и есть то поселение зараженных?
- Откуда мне знать. Дойдем - узнаем. Они могут быть где угодно.
Забираюсь обратно на водительское сиденье, достаю из рюкзака припасы, выданные мне еще в высотке: упаковка сушеных водорослей и маленькое печенье в форме рыбок. Отправляю горсть рыбок в рот, запивая глотком воды.
Хоть А-2 и не отбила чувство голода, но оно явно стало не таким острым, как раньше. Чувствую, как еда проваливается в желудок, и он начинает противно урчать, требуя еще. Извини, придется потерпеть. Джанин с ногами забирается на капот и обнимает колени, глядя куда-то вдаль.
Выхожу и протягиваю ей горсть печенья.
- Спасибо, я перекусила утром. Оставь на потом.
- Как знаешь, - пересыпаю рыбок обратно в упаковку и прячу в рюкзаке.
- Послушай, Джанин. А ты еще помнишь своих родителей? Друзей?
Девушка поднимает на меня взгляд и внимательно изучает мое лицо.
- Боишься забыть ее? - звучит как-то безжизненно.
- Я задал тебе вопрос.
- Да, еще помню. Может, какие-то мелкие воспоминания уже стерлись, я не знаю. Сложно понять, что ты помнил, когда ты это уже не помнишь. Маму звали Джоли, а отца Бен. Братьев и сестре нет, либо я о них уже забыла, но это вряд ли.
- А как давно ты…
- Заражена? Около трех месяцев. Не все, что нам рассказывали об А-2 - правда. По крайней мере, я так думаю. Может, ты и не теряешь память со временем, а просто тупеешь от вируса. Не знаю, чем больше думаю об этом, тем больше кажется, что половина из того, что мы знаем об А-2 - чистой воды вранье.
Не нахожу, что ответить, поэтому просто молчу, глядя на поднимающийся солнечный диск. День сегодня будет достаточно теплый, и даже низкие пушистые облака не сделают его холоднее.
- Пойдем, нам пора, - Джанин ловко спрыгивает с капота автомобиля и принимается сворачивать спальный мешок.
- Спасибо, что не дала ночью замерзнуть.
- Не за что, - Джанин слегка покраснела и быстро отвернулась. Не люблю подобные неловкие ситуации, но не поблагодарить тоже не могу. - Надеюсь, к ночи у нас будет возможность поспать в более приличном месте, чем на заднем сиденье брошенного автомобиля.
Мы выдвигаемся в путь, держа направление на поселок, что я нашел на карте. Не уверен, что это именно то, что мы ищем, но надо же хоть с чего-то начинать.
Смотрю на убегающий под ногами асфальт и думаю, каковы у нас шансы выжить. Даже если удастся найти поселение зараженных, дальше что? Спросим у них, не завалялось ли где-нибудь лекарство? Не поделятся ли они им с нами?
Бессмысленно. Но это уже хоть какая-то цель, хоть какое-то направления движения.
Быстро настает полдень, и солнце уже во всю силу пригревает опустевшую землю. Вдоль шоссе тянется линия электропередач с черными витыми проводами, но я больше чем уверен, что ток по ним не бежит с начала эпидемии. А столбы все еще стоят, никому не нужные. Прямо как мы.
Джанин идет молча, иногда напевая под нос какую-то незнакомую песню. Не могу перестать думать о Ребекке. Как она пережила нашу последнюю встречу? Как смогла найти в себе силы на движение вперед?
Слишком хорошо ее знаю. Я был для нее всем - смыслом, опорой, единственным дорогим человек. Но я не справился, подвел ее. Она сильная, она справится. Хочу и буду в это верить.
- Что мы будем делать, когда найдем их? Зараженных? - озвучивает мой вопрос Джанин.
- Не знаю. Понятия не имею, - зато честно.
- Обнадеживает, - мрачно вздыхает.
- А ты что хотела? С самого начала наш поход был похож скорее на фантастическое приключение, чем на реальный шанс выжить.
- Но это все же лучше, чем сидеть три месяца в подвале и ждать, когда ты умрешь.
Тут с ней не поспоришь.
- Если найдем их, на месте разберемся, куда бежать и кого ловить. Если они вообще захотят с нами разговаривать.
- Не очень веришь в эту идею?
- Не очень им доверяю, - замечаю, как бы между прочим поправив винтовку.
- Мы же даже их еще не нашли, а ты им уже не доверяешь.
- Я никому не доверяю.
- Но ты теперь один из них! - громко восклицает Джанин, словно я сам не понимаю, кто я теперь. - Один из нас! Они нас примут, я уверенна. Главное, не строй из себя такого всезнайку и недоверчивого воителя собственной судьбы.
- Не указывай мне, что делать, - мы подходим к развилке, достаю карту и еще раз с ней сверяюсь. - Если так хочешь, я тебя там оставлю и пойду дальше, если они вдруг не захотят принять меня в свою семейку инфицированных полумутантов.
Джанин останавливается и складывает руки на груди, просверливая злым взглядом мне дырку в голове.
- Ты тоже теперь полумутант!
- Спасибо, я это уже понял.
Она специально меня злит?
- Хотела бы попросить тебя относиться более уважительно!
- А не все ли равно?! Какая разница, как я отношусь к зараженным? - тоже останавливаюсь, резко разворачиваясь к Джанин всем корпусом. - Всем на всех плевать! Кому какое дело, что я думаю о них!
- Потому что я тоже одна из них!
- И тебе не все равно, что я думаю о тебе?!
Джанин отстраняется, теряясь от моего вопроса. Да, ей уже не все равно, считаю ли я ее мутантом или нет.
Внезапно она срывается с места и кидается на меня. Лицо перекошено от злости, а в черных глазах плещется что-то дикое, что-то бешеное.
Не успеваю вовремя отреагировать, позволив ей повалить меня на землю и усесться верхом. Джанин бьет меня кулаками в грудь, словно хочет выбить всю дурь. Это вирус, это ее приступ бешенства. Неужели в том подвале, когда я ей чуть горло не перерезал, мои глаза были такими же безумными?
Перехватываю одной рукой летящий в лицо кулак и резко отвожу в сторону. Джанин заваливается вперед, ткнувшись носом в грудь. Второй рукой толкаю ее от себя. И вот мы уже поменялись местами: Джанин лежит на земле, а я стою сверху. Резко переворачиваю ее лицом в асфальт и хватаю за руки, сводя локти вместе.
Еще секунд пять она истерит подо мной, выкрикивая все возможные ругательства, а потом затихает. Вижу, как часто дышит, чувствую, как напряжены мышцы на спине и руках.
- Скажи, как успокоишься, - произношу максимально беспристрастно.
- Отпусти меня, - шепчет в землю.
- Успокоилась?
Джанин кивает, и я ослабеваю хватку. Она тут же переворачивается и усаживается на землю, вытирая рукавом грязь с лица.
- И что это было?
Не отвечает, прячет взгляд. Встает и начинает оттряхивать одежду от грязи.
- Джанин, я спрашиваю, что это было?
- Как будто, не знаешь. Приступ это был, вот что! - поднимает свой рюкзак с земли и идет дальше вперед. - Придушить вдруг тебя захотелось. Вот и все.
- Видишь, я был прав! В случае приступа, я тебя спокойно могу успокоить! Что ты будешь делать, когда я впаду в бешенство?
Джанин молча удаляется, не считая нужным отвечать. Ничего не остается, как пойти следом.
- Буду надеяться, что не прибьешь одним движением руки. Вот что я буду делать, - отвечает совсем тихо, когда я догоняю ее.
Сам за себя не ручаюсь. Я тоже хочу надеяться, что не оторву ей голову при первой же возможности.
27
Ребекка
Мы шли половину ночи, пока Уолтер не разрешил устроить ночлег в заброшенной лесной сторожке и спать по очереди, вызвавшись дежурить первым.
Предыдущий день для всех нас выдался крайне тяжелым, поэтому было принято решение отдохнуть как можно лучше. В итоге лишь после полудня следующего дня мы снова выдвинулись в путь.
Гретта с утра сделала мне второй укол, и теперь я совершенно точно могу сказать, что Литаниум помогает. Дышать становится все легче, а противное чувство, сдавливающее грудную клетку, постепенно отступает. Если бы еще противные мысли, заполнившие голову, также отступили бы.
Если мы не успеем? Если не сможем достать лекарство? Если я потом не найду Алекса?
Если бы да кабы, во рту росли б грибы.
Так я точно ни к чему не приду.
- Сколько нам идти до Вестмайера? - озвучиваю давно мучавший меня вопрос.
- Если идти прямо и много не останавливаться, то дня три от силы, - отвечает Уолтер. - Думаю, при желании, мы можем даже в двое суток уложиться.
Вспоминаю, что после дома Эдель и перед тем, как набрести на Ноун-Таун, прошло около недели нашего с Алекса похода. Может, мы дали крюк? Я же, на самом деле, понятия не имею, где находился дом Эдель и сколько до него идти на самом деле. К тому же, тогда мы с Алексом никуда особо не спешили. Никогда не была сильна в географии, и это лишний раз подтверждается.
Не могу не отметить приподнятое настроение этой парочки: Уолтер счастлив, что, наконец, у него появилась возможность найти своего сына, а Гретта счастлива оттого, что счастлив Уолтер. Вот такая несложная математика.
Не пойму, почему я не испытываю счастья по поводу лекарства. Должна же скакать от радости по земле, весело хлопая в ладоши. Но внутренне чутье мне подсказывает, что все не будет так просто, как представляет себе Уолтер или Гретта. Они не были в Городе, а я была. Я прекрасно помню, на чем там все держится и кто управляет этим проклятым местом. Единственное, на что я могу попробовать понадеяться - это помощь Дагана. Если он еще живой.
Внезапно, меня озаряет одна мысль, о которой я раньше почему-то не подумала.
- Уолтер, послушай! - подбегаю к нему и хватаю за рукав. - Ты уже думал, как будешь искать сына в Городе?
Он снова хмурится.
- Попытаюсь выяснить, где там обитают сироты, и обойду все точки. Буду искать до тех пор, пока не найду, даже если для этого понадобиться перевернуть каждый камень в этом городе.
- Тебе этого не потребуется. Если нам повезет, то мы найдем одного моего знакомого.
- Знакомый? - спрашивает Гретта. - У тебя в Городе остались знакомые? Я думала, вы бежали оттуда без оглядки.
- Так и было, но знакомый все же есть. Он - сирота, глава своей маленькой банды. Знает всех беспризорников, можем попробовать узнать у него.
Глаза Уолтера наполняются такой радостью, что аж завидно становится, а улыбка растягивается все шире и шире.
- Серьезно? Ребекка? Это действительно так?
Киваю.
- И он нам поможет? Ты в нем уверенна?
Снова киваю.
- Если он еще жив, то непременно поможет нам. В Городе слишком опасно спрашивать у каждого встречного, где обитают сироты. Там даже отвечать никто не станет: всем плевать на всех, поверь мне. А привлекать к себе лишнее внимание все равно, что подписать смертный приговор.
- Почему?
- Портер Джонс очень держится за свою власть над жителями. Он в корне пресекает любые попытки неповиновения. Поэтому там опасно быть другим, выделяться среди серой толпы. Понимаешь? Если ты не такой послушный, как все, тебя очень быстро уберут.
- Значит, найдем твоего друга и попробуем узнать через него, - резюмирует Уолтер с довольным лицом.
- Вроде того. По крайней мере, мы можем попробовать.
Через два часа устраиваем небольшой привал на окраине поляны со свежей салатовой растительностью, пробивающейся сквозь прошлогодний настил пожухлых листьев и травы.
Гретта делит на всех прихваченные лепешки и наш запас воды. Надо бы найти ручей и набрать еще. Не могу отделаться от привычки контролировать собственные запасы.
Гретта сидит рядом и изучает мое лицо, пожевывая свою порцию ланча.
- Жалеешь, что не пошла с ним?
- Что?
- Жалеешь, что не пошла с Алексом? - спрашивает более настойчиво. - По лицу вижу, что переживаешь.