Правило правой руки (сборник) - Сергей Булыга 16 стр.


Земной предел

На восемнадцатый день плавания, достигнув тридцать седьмого градуса западной долготы, экспедиция, ведомая самим Генерал-Адмиралом, натолкнулась на стену, которая перегораживала Бескрайний Океан от горизонта и до горизонта. Была та стена весьма гладкая на ощупь и столь крепкая, что её ничем нельзя было не то что пробить, но даже оцарапать. Цветом та загадочная стена повторяла цвет неба, то есть ночью она была чёрная, с рассветом светлела, днём была голубой, а к вечеру вновь начинала темнеть. Пытались через ту стену перелезть, однако же до её верха никто не смог добраться; пытались под стеною поднырнуть, но тоже тщетно, ибо стена, наверное, имела своё основание на морском дне. Тогда Главный Картограф экспедиции произвёл необходимые измерения и пришёл к неутешительному выводу, что сия преграда есть ни что иное как нижняя часть небесного свода. Услыхав подобное известие, Генерал-Адмирал страшно разгневался и приказал экспедиции поворачивать круто на юг и двигаться так до тех пор, пока стена не кончится.

Пять дней эскадра двигалась на юг, стена всё не кончалась, но Генерал-Адмирал был непреклонен, корабли продолжали следовать дальше… И на шестой день путешественники оказались невольными свидетелями ужасного зрелища! В каких-то десяти милях от них багровое закатное солнце начало медленно погружаться в воду – и Океан вскипел и забурлил: столбы солёного удушливого пара окутали весь небосвод, а на эскадре жар стоял такой, что, казалось, ещё немного – и загорятся паруса. Матросы в ужасе бросались за борт… И Генерал-Адмирал приказал немедленно ложиться на обратный курс.

Выслушав подробный доклад Генерал-Адмирала, король лишь снисходительно улыбнулся и приказал готовить вторую экспедицию – уже не в восемь, а в шестнадцать кораблей. И, несомненно, под другим началом.

Вторая экспедиция, отправленная в плавание три месяца спустя, продвинулась гораздо западнее своих предшественников и не только не встретила на своём пути никакой стены, но, напротив, открыла великое множество новых островов, кои за свой мягкий климат и несметные богатства были наименованы Благодатным Архипелагом.

Выслушав подробный доклад о сём славном событии и рассмотрев поднесённые ему диковинные дары из новооткрытых земель, король пришёл в наиблагоприятнейшее расположение духа и тут же, в тронной зале, произвёл главу экспедиции в Генерал-Адмиралы Всех Морей и Океанов, назначил ему весьма солидный пожизненный пенсион… и приказал немедленно снаряжать новую, третью эскадру – под новым, конечно, началом.

Однако не успела третья эскадра достигнуть и тридцать второго градуса западной долготы, как вдруг её флагманский корабль, подхваченный мощным течением, потерял управление – и сорвался с края земного диска в бездонную пропасть! Лишённая командования и устрашённая леденящим душу зрелищем, экспедиция немедленно повернула обратно.

Выслушав сбивчивый и невнятный доклад Главного Штурмана третьей экспедиции, король впал в великую задумчивость, четыре дня не появлялся на Большом Совете… а затем приказал немедленно доставить к нему Оракула.

Выслушав рассказ короля, Оракул снисходительно пожал плечами и сказал, что он ничего здесь странного не видит, ибо суждение о том, что мир, в котором мы живём, можно измерить, ложно. У каждого, сказал Оракул, свои пределы в этом мире, и изменить, то есть расширить или сузить их, не в наших силах, так как Провидение…

Но тут король, грозно нахмурившись, дал знак – и Оракул умолк. И его увели. Ну а король ещё три дня молчал, а после приказал не выпускать из порта экспедицию, четвёртую по счёту. И вообще, как было сказано в его указе, отныне никто из его подданных да не посмеет удаляться в Океан далее тринадцатого градуса западной долготы, ибо именно там его королевским указом был определён так называемый Земной Предел. Так наш король стал Провидением. Но лишь наполовину. Ибо Время…

Да! Ибо Время неподвластно никому. Оно течёт навстречу нам и равно увлекает в прошлое всех, даже королей.

Ырба

Когда Ульку исполнилось девятнадцать лет, отец послал его за солью. В горах соли не было, за ней спускались к морю, и это было сопряжено с разными опасностями. Так, например, на путника могли напасть грабители. И они могли его не только ограбить, но и убить. А после ещё, для верности, сбросить труп в пропасть. Вот почему за солью отправлялись только взрослые, крепкие мужчины. А девятнадцать лет, это как раз тот возраст, когда пора уже доказывать, чего ты стоишь. Вот Ульк и пошёл. Взял крепкий холщовый мешок, горсть монет, три ножа (два за пояс и один за голенище), простился с близкими, потом, уже в пути, четыре раза отбивался от грабителей…

И вышел к морю, или, точнее, к городу у моря. Город был небольшой, в нём проживало тысяч восемь жителей, не больше. Но Ульк до этого видел только горные селения, и поэтому, войдя в первый в своей жизни в город, он теперь подолгу задерживался на перекрёстках, смотрел по сторонам и молча восторгался богатству одеяний местных жителей, их золочёными экипажами, мощёными улицами, обилию харчевен, лавок, стражников… Но, наконец опомнившись, он спросил у одного из прохожих, как попасть к солеварне. Прохожий с удивлением посмотрел на Улька, на его грубо выделанную куртку, стоптанные бахилы, самодельные ножи у пояса… и только уже после этого сказал, что солеварня здесь неподалёку. Но там, тут же добавил прохожий, теперь вряд ли кого можно будет застать, потому что уже через час в городе начнётся праздник Ырбы. Ульк растерялся. Отец ничего не говорил ему о таком празднике. И такого слова – Ырба – Ульк тоже раньше никогда не слышал. Прохожий усмехнулся и сказал:

– Я вижу, юноша, вы здесь человек новый и ровным счётом ничего не понимаете. Так я вам объясню: вам очень повезло, потому что праздник, который вы сегодня будете иметь счастье наблюдать, отмечается всего лишь один раз в десять лет. И это такое восхитительное зрелище, что вы его потом до конца своих дней его не забудете.

От таких слов Ульк окончательно смутился. А прохожий, оказавшись разговорчивым, стал объяснять, что этот праздник вот какой: вначале все жители города садятся в лодки и отправляются в море на поиски Ырбы, а после, и это уже вечером, на берегу, всем присутствующим будет предоставлено бесплатное угощение, и там же ещё будет фейерверк и гуляние. Так что, закончил свой рассказ прохожий, тут и сомневаться нечего, а нужно, пока не поздно, идти в порт.

И действительно, подумал Ульк, уж если он сегодня всё равно не купит соли, то почему бы тогда не последовать любезному совету словоохотливого местного жителя?! И Ульк отправился в порт.

А там праздник уже начался. Богато разнаряженные горожане шумными компаниями усаживались в разукрашенные яркими гирляндами лодки и с пением и радостными криками отчаливали от берега. Ого, глядя на них, подумал Ульк, поднимаясь на пирс. Там его встретил портовый служитель. Так как Ульк был один, без друзей, то служитель предложил ему небольшую вёрткую лодочку с одним коротким веслом. Ульку и раньше приходилось управляться с лодками, но то было в горах, в узких ущельях, на стремнинах, где каждый миг он мог перевернуться, разбиться о скалу и погибнуть. То есть там это было делом опасным и трудным.

А здесь от лазурной и гладкой как зеркало воды веяло незнакомым доселе умиротворением. Ловко работая веслом, Ульк вскоре достаточно далеко удалился от берега и осмотрелся. На ближайших к нему лодках царило праздничное оживление: горожане угощались взятыми с собой вином и сластями, смеялись и разговаривали. Время от времени кто-нибудь из гуляющих перевешивался через край лодки и окунал голову в воду – так, как будто бы он там что-то высматривал, – а после начинал с шумом пускать пузыри. Тогда такого шутника, под общий смех, тащили обратно, и праздник продолжался. Ульк ничего не понимал! Однако ему было очень любопытно, зачем же они всё это выделывают, и поэтому, правда, боясь попасть впросак, он вначале снова взялся за весло и отгрёб подальше, в сторону от посторонних глаз, и только уже после этого, крепко ухватившись за борт, низко склонился над водой, потом ещё ниже, ещё, и вот уже, зажмурившись, он окунул в воду всю голову, а потом открыл глаза.

Вода в море оказалась прозрачная, не то что в пенных горных речках, и Ульк сразу увидел дно. Оно было сплошь усеяно мелким золотистым песком и тоже было ровное – как и поверхность моря. Вытащив голову из-под воды, Ульк отдышался и задумался. Вот море – гладкое, бескрайнее, и ничего в нём нет. Дно тоже пустынное. Вода в море невкусная, солёная. В море можно добыть только соль. От горизонта и до горизонта только соль. Как это глупо и безрассудно! А люди ещё веселятся. Странно! Недоуменно пожав плечами, Ульк снова осмотрелся и увидел, что солнце уже миновало зенит, и лодки горожан мало-помалу двинулись к берегу.

А вот и нет, тут же подумал Ульк, потому что увидел, что одна из лодок продолжает стоять на месте. И в ней никого не было! Так, может, там случилось что-нибудь неладное? Тогда надо срочно помочь бедолагам! Ульк поспешно схватил весло и принялся грести что было сил.

Но тут рядом с пустой лодкой показалась голова. Вынырнувший из воды человек устало схватился рукой за планширь, увидел спешащего к нему Улька и недовольно нахмурился. Помощь ему явно была не нужна, и Ульк, смутившись, отложил весло. А тот человек, немного отдохнув, снова нырнул и после этого так долго не показывался на поверхности, что Ульк опять начал беспокоиться. Но вот тот странный человек вновь вынырнул, отфыркался, потом с трудом забрался в лодку, уселся там поудобнее, закрыл глаза и замер. У того человека было крепкое загорелое тело, а из одежд на нём была только узкая набедренная повязка. То есть, он ничем не походил на остальных горожан. Да и сама его лодка, в отличие от всех прочих, не только не имела праздничного убранства, но, напротив, представляла из себя довольно старую, разбитую посудину. Гм! Странно! Ну а нырял тот человек…

Ульк снова осторожно глянул за борт…

И подумал, что не нужно было не только нырять – не нужно было даже опускать голову в воду для того, чтобы убедиться, что морское дно здесь такое же ровное и пустынное, как и везде. Ульк сокрушённо вздохнул, взялся за весло и начал грести к берегу. Смеркалось.

Когда Ульк причалил к пирсу, солнце уже закатилось, и стало быстро темнеть, однако на набережной было довольно-таки многолюдно. Разбившись на компании, а кто уже и парами, а кто и совсем в одиночку, разнаряженные горожане неспешно прогуливались взад-вперёд у воды и то и дело поглядывали в темноту подступавшего к самому берегу парка. На сей раз собравшиеся большею частью молчали, а если кто из них и заводил между собой беседу, то только вполголоса. Все явно чего-то ожидали.

Стесняясь своего более чем скромного вида, Ульк не решался смешиваться с праздничной толпой. Он отошёл немного в сторону, облокотился о парапет, прищурился… и увидел то, чего не могли рассмотреть горожане – между деревьями парка бегали, низко пригнувшись, какие-то люди. Что они там делали, было непонятно. Ульк совсем уже было собрался подойти к ним поближе…

Как вдруг со всех сторон ударили в барабаны и в литавры, на деревьях вдоль главной аллеи парка вспыхнули разноцветные фонарики, в небо взвилось великое множество ослепительно-ярких ракет и чей-то голос громогласно объявил:

– Скорей! Скорей! Не упустите своё счастье!

Толпа мгновенно оживилась и, шумно восклицая и смеясь, двинулась к главной аллее. Из глубины парка навстречу горожанам шествовала величественная, неторопливая процессия. Там, как можно было догадаться, несли нечто огромное. Но что? И Ульк, поддавшись всеобщему любопытству, поспешил вслед за горожанами. Весело перемигивались развешенные на деревьях разноцветные фонарики, со всех сторон гремела бравурная музыка, в небо продолжали взлетать осветительные ракеты. Такого яркого и шумного зрелища Ульк прежде не мог себе даже представить!

Дойдя до центральной площади парка, заметно повеселевшая праздничная толпа разделилась надвое и стала обходить площадь с обеих сторон – должно быть, чтобы не мешать идущей навстречу процессии. Процессия же, выйдя на площадь, остановилась – и тут же смолкла музыка, погасли фонарики, исчезли ракеты. Вновь стало темно и тихо. Подождав немного, Ульк привстал на цыпочки, глянул поверх голов – но толком ничего не рассмотрел. Тогда он попытался осторожно пробраться поближе…

Как вдруг опять раздался громогласный голос. Он возвестил:

– Любезные сограждане! Сегодня вы искали в море Ырбу, но, как всегда, не нашли. Почему? Да потому что не нужно её искать! Ырба, когда пожелает, сама к нам приходит. Эй! Хей!

И сразу же опять загрохотала музыка, а в небо взлетело такое великое множество осветительных ракет, что в парке стало светло, как днём. И вот тогда-то Ульк наконец увидел, что молчаливая процессия держит над собой огромное, ярко раскрашенное чучело какого-то невиданного, сказочного зверя! Чудовище смешно ворочало квадратными зелёными глазами, разевало губастую пасть, махало крыльями и топало слоноподобными ногами.

– Ырба! Ырба! – радостно закричали в толпе. – Дай нам немножко счастья! Ырба!

Чучело ещё сильней затопало ногами, встало на дыбы – и из его разинутой пасти во все стороны полетели бисквиты, бутылки, жареные индейки и всякая прочая вкусная снедь. Горожане, смеясь и толкаясь, бросились подбирать угощения. Крики, топот, грохот барабанов, суета! А выскочившие на площадь акробаты и жонглёры придали празднику ещё большей неразберихи. Ульк стоял, прислонившись спиной к дереву, щурился от яркого света и гадал, что будет дальше, что ещё выдумают эти гораздые на всякие выдумки горожане.

А дальше всё было очень просто. Как только чучело закрыло пасть, град подарков сразу прекратился. Зато вспыхнули костры на ближайшей лужайке, музыканты заиграли кармелину – и праздничная толпа тотчас же поспешно двинулась к кострам. Центральная площадь вмиг опустела и погрузилась в темноту. Теперь уже там, у костров, гремела бравурная музыка, там танцевали, пировали, веселились. А здесь служители опустили чучело на землю и стали ловко и без лишней суеты разбирать его на части. Вот отделили крылья. Вот ноги. Вот голову. А вот вытащили рёбра-жерди – и вместо сказочного чудища теперь посреди тускло освещённой площади лежал большой пёстрый мешок. Потом скатали и мешок. И унесли. Ульк оглянулся на костры, вздохнул… И двинулся обратно. К морю.

Придя на берег, Ульк сел на камень у самой воды, прищурился… Но всё равно увидел только море. Море было совершенно пустынное. Мало того – над ним даже звёзды не горели. Так что если в море, вдруг подумал Ульк, и действительно кто-то живёт, то это существо ничуть не похоже на ту глупую уродину, которая только что плясала перед горожанами. Ведь чтобы жить в воде, тем более в солёной, нужно…

– Что? – вдруг послышалось у него за спиной.

Ульк вздрогнул и оглянулся. Рядом с ним стоял подвыпивший старик. Он был из местных, это было сразу видно его по одежде.

– Что? – повторил старик. – Смешно?!

Ульк промолчал. Старик нахмурился и сам себе ответил:

– Да, смешно! И ещё очень глупо. Плясать перед каким-то чучелом и подбирать подачки. Какой вздор! И вообще! Ну что, скажите мне, можно найти в воде? Вода мертва, в ней можно только утонуть. Никакая ырба там никогда жить не будет. Разве не так?!

Ульк снова промолчал. Старик обиделся.

– А, с кем я говорю! – сердито воскликнул он, развернулся и, слегка покачиваясь, зашагал вдоль пирса в темноту.

Старик ушёл, шаги его вскоре совсем затихли. Затем прошло ещё немного времени, и в парке тоже стало совершенно тихо. Ульк продолжал сидеть на камне и смотреть то на море, то на город. В море ничего не было видно, а в городе ещё кое-где поблёскивали огоньки. Но вот уже и в городе, в домах, нигде не стало видно ни одного светящегося окна. Все горожане спят, подумал Ульк, потом, часа через четыре, рассветёт, и они мало-помалу начнут просыпаться. Говорят, некоторые из них спят едва ли не до полудня.

Но что это, взволнованно подумал Ульк, со стороны моря как будто бы раздался чей-то голос! Или это ему так только почудилось? Ульк затаил дыхание, прислушался… И ничего не услышал. И успокоился.

Но почти сразу же опять раздался тот же тихий голос! Даже слишком тихий, такой, что ни одного слова невозможно было разобрать! Ульк быстро поднялся и попытался шагнуть к воде, но ноги уже не слушались его! Ульк, испугавшись, закричал… И не услышал собственного голоса! А голос с моря становился всё громче и громче. Голос манил к себе, голос взывал! Ульк снова закричал, шагнул вперёд… И сразу упал как убитый!

Очнулся он от холода. Над морем плыл туман, всходило солнце. Ульк встал и осмотрелся. На берегу никого не было. В море тоже.

Зато за спиной у себя Ульк услышал шаги. Ульк обернулся.

Да, он не ошибся – это тот самый человек в набедренной повязке неспешно шёл вдоль берега и нёс на плече весло. Завидев Улька, он кивнул ему как старому знакомому, подошёл к своей обшарпанной лодке и легко столкнул её в воду. Вода была спокойная и гладкая, как зеркало, море пустынное, вокруг ни ветерка, ни шороха…

Только где-то в самой глубине души снова раздался тихий голос. Голос шептал чужие, непонятные слова; он не манил и ничего не обещал – он просто подчинял себе, он подавлял, повелева… И Ульк не выдержал.

– Эй! – крикнул он. – Подожди! – и побежал к незнакомцу.

…Домой Ульк так и не вернулся. И не вернётся никогда. Он ищет Ырбу, уже восемь лет. Через два года снова будет праздник, и горожане на своих нарядных лодках отправятся на поиски чудесного морского существа, приносящего счастье. Однако для горожан это всего лишь забавная игра, потому что, к сожалению, они так мало знают о Море!

Белолицый старик

Это случилось летом. Заканчивался месяц Спелых Ягод, вечерело. Женщины были заняты по хозяйству, дети играли в лесу. А я болел – лежал, накрытый тремя толстыми зимними одеялами, и дрожал от озноба. Эх, думал я тогда, будь я здоров, так тоже убежал бы в лес к своим друзьям! А когда вырасту, то обязательно буду охотиться также ловко и храбро, как мой отец.

Отец вместе с другими мужчинами племени месяц тому назад ушёл на север. Там, далеко в горах, в восьми переходах от нашего посёлка, они сейчас выслеживают бизонов. Когда они вернутся, знахарь воскурит над костром охапку душистой травы, мужчины сядут в круг и запоют песню Счастливой Охоты, а женщины и дети наконец получат долгожданное лакомство – поджаренные на угольях языки и варёные рёбра бизонов.

Назад Дальше