Отряд, не убавляя шага, двигался вперёд. Стена продолжала приближаться. Дороги уже не было, отряд ехал по голой пустоши, усыпанной камнями, ничего среди камней не росло. Было очень жарко, но пить почему-то совершенно не хотелось. Лэйн смотрел на Стену и прикидывал, какой она примерно высоты. Получалось, что никак не меньше трёх сотен локтей, то есть как он того и ожидал.
Жара начала спадать. Небо потускнело. Солнце сверкало уже не так сильно, и уже можно было определить, что оно мало-помалу склоняется к западу, тени тянулись на восток, а сама Стена стояла впереди, на севере. До неё было совсем немного, может, две тысячи шагов, не больше. Лэйн поднял руку и махнул вперёд. Отряд прибавил шагу.
И также и Стена тоже как будто начала незаметно двигаться им навстречу. Или так только казалось? Ехать и смотреть на Стену, на её вершины, было очень утомительно, лэйн смотрел прямо перед собой, на дорогу. Лошадь под ним шла нехотя, то и дело сбиваясь с шага, а то и вовсе останавливаясь. Очень хотелось пить. Очень хотелось сойти с лошади, опуститься на колени и начать перебирать чётки. А вот о латах и о мече совсем не думалось.
Так же совсем не думалось о том, что делать дальше, как подниматься на Стену, ведь ни лестницы, ни верёвки с ними не было, а всерьёз думать о том, что Стену можно прорубить при помощи меча – такое даже не приходило в голову. Лэйн просто ехал вперёд, вот и всё. Теперь он уже ясно видел, что Стена сложена из очень крупных и крепких каменных блоков, подогнанных между собой с такой удивительной точностью, что было понятно, что не только ухватиться за них, но даже просунуть между ними лезвие кинжала вряд ли получится. Да, что и говорить, Стена была очень высокая и неприступная. Стена была уже так близко, что ничего кроме неё увидеть было невозможно. От Стены веяло жаром. Тени возле Стены не было. Трава возле Стены не росла. Лэйн остановился и, не дожидаясь стремянных, без их помощи сошёл на землю. Последние двадцать шагов до Стены лэйн прошёл пешком. Подойдя к Стене вплотную, лэйн осторожно потрогал её. Стена была горячая и твёрдая. Это было не видение, это была настоящая стена. Лэйн убрал руку, поднял голову и попытался увидеть вершину Стены, но вместо этого ему показалось, что он смотрит на солнце, святящее ему прямо в глаза. Лэйн опустил голову, развернулся и посмотрел на свой отряд. Его люди, спешившись, стояли неподалёку и смотрели на него. Все они были очень насторожены, даже, скорей, сильно напуганы. Лэйн усмехнулся.
Раздался свист – и рядом, возле лэйна, в землю воткнулась стрела. Стрела была пущена сверху, с вершины Стены. Стрела вдвое длинней обычных и железная. Какие же у них там луки, подумал лэйн, и какие лучники. Лэйн ещё раз посмотрел наверх, на Стену, затем развернулся, подошёл к своей лошади, сел в седло и махнул рукой, указывая вдоль Стены. Они так и поехали.
Так они ехали и ехали – довольно долго, может, несколько часов. Справа от них была Стена, слева – бескрайняя пустошь, над которой висело багровое солнце, которое медленно спускалось всё ниже и ниже. Когда солнце коснулось горизонта, лэйн остановил лошадь и посмотрел на оруженосца. Оруженосец объявил привал. Все спешились. Слуги набрали огненного камня, развели костёр.
Ужин, как всегда, прошёл в полном молчании. Только уже после того, как лэйн ушёл к себе в палатку, оруженосец вновь заговорил, и говорил довольно громко, стремянные его перебивали, а вскоре даже слуги начали подавать голоса. Лэйн, чтобы не слышать их, закрыл уши руками, и так и лежал. Вначале он очень волновался, думал о всяких глупостях, а потом понемногу успокоился, взял в руки чётки и подумал, что если бы ему было суждено погибнуть, то он бы уже и погиб – от той железной стрелы. А так он ещё жив. Значит, перед своей смертью он ещё должен что-то совершить. Скорей всего, он должен подняться на Стену. С этой мыслью лэйн заснул.
Утром, когда его позвали к завтраку, лэйн вначале ничего не понял, он только почувствовал общее напряжение, и только потом заметил, что исчез дозорный – вместе с лошадью. Наверное, нужно было расспросить своих людей, как это могло случиться, но лэйн, как всегда, завтракал в полном молчании. Также молча они ехали весь день, без остановок, вдоль Стены. Стена, как и вчера, была такая же высокая и раскалённая от солнечного жара, лучников на её вершинах видно не было. Стена тянулась совершенно однообразно, блоки, из которых она была сложена, были совершенно неотличимы одни от других. Пустошь, тянувшаяся рядом, от Стены до горизонта, тоже нисколько не изменилась. На небе не было ни облачка. Солнце вначале медленно поднялось в зенит, затем так же медленно спустилось в горизонту. Лэйн поднял руку, оруженосец объявил привал.
Ночью лэйн спал очень плохо, снились всякие глупости. Наутро, выйдя к завтраку, лэйн увидел, что исчезли слуги. Исчезли и вьючные лошади. Завтрак, поданный стремянными, был очень скуден. Лэйн ничего на это не сказал.
Затем они снова ехали весь день без остановки. Стена нависала над ними. Стена была раскалённая. Солнце вначале невероятно медленно поднималось в зенит, затем ещё медленней, по крайней мере так казалось, опускалось вниз.
Ночью лэйн спал как убитый. А когда утром проснулся и вышел из палатки, то обнаружил, что он остался совершенно один, ибо исчезли не только оруженосец и стремянные со своими лошадьми, но также исчезла лошадь лэйна. Ну что ж! Лэйн развернулся и пошёл вдоль Стены, в ту же сторону. С ним был только кинжал.
День, как обычно, выдался жаркий, Стена не давала тени, сильно хотелось пить, в ногах чувствовалась слабость. Но, что хуже всего, ни во что уже не верилось. Стена, так думал лэйн, никогда не закончится, подняться на неё нет никакой возможности, тогда зачем идти? И он время от времени останавливался и смотрел на Стену. Иногда он ещё поднимал руку и притрагивался к её раскалённым камням. А однажды лэйну вдруг почудилось, что за Стеной слышится какой-то шум. Лэйн остановился и прислушался. Шум прекратился. Но лэйн продолжал стоять на месте. Он себя обманывает, думал лэйн, никакого шума нет, просто нет сил идти дальше, вот он и придумал повод для передышки, это стыдно. И лэйн пошёл дальше.
В тот день ему ещё трижды чудился шум за Стеной, он останавливался, слушал и отдыхал. А как только солнце коснулось горизонта, и начало быстро темнеть, лэйн опустился на землю, подложил руки под голову и почти сразу же заснул, до того он был тогда уставший.
Проснувшись среди ночи и глядя на чёрное лунное небо, лэйн долго думал о разном, а потом повернулся к Стене и начал прислушиваться. Он слушал долго, но так ничего и не услышал. И в этом нет ничего удивительного, подумал лэйн, там же совсем другой мир, и звуки там тоже совершенно другие, недоступные нашему слуху. Да там, наверное, и свет совсем другой, люди другие и обычаи у них совсем другие, другое небо и другие звёзды, а вот готов ли он ко всему этому? Не проще ли остаться здесь – навсегда? Подумав так, лэйн достал из ножен кинжал и повернул его к лунному свету. На клинке кинжала появилась надпись – имя лэйна, его титул и девиз их рода. Лэйн, глядя на надпись, долго думал, вспоминая о чём-то своём, потом ещё раз повернул кинжал – надпись исчезла. Лэйн приставил кинжал к горлу и долго держал его так, пока, наконец, не убрал его в ножны. Больше о себе уже не думалось. Теперь лэйн думал только о том совершенно другом мире, скрывающемся за Большой Стеной – и вскоре заснул.
Утром он проснулся с первыми лучами солнца, встал и пошёл дальше. За Стеной то и дело слышались какие-то шумы, но теперь лэйн уже не останавливался. Так он шёл довольно долго, солнце уже миновало зенит и начало понемногу спускаться.
Вдруг лэйн увидел дверь в Стене. Дверь была небольшая, железная, кое-где тронутая ржавчиной. Лэйн подступил к Стене, потрогал дверь – она была очень горячая, раскалённая на солнце. Лэйн посмотрел наверх, на вершину Стены, но никого там не увидел. Тогда он снова посмотрел на дверь, толкнул её рукой – дверь тяжело, со скрипом подалась, лэйн ступил в открывшийся проём…
Быстро прошёл через него, вышел с обратной стороны стены, остановился и осмотрелся. Но ничего там не было – ни каких-либо строений, ни деревьев, ни кустов, ни травы, ни даже камней. Была только одна ровная земля, то есть примерно такая же пустошь, как и с той стороны, с которой пришёл лэйн. Также и на Стене никого не было, и в ближайшей башне тоже. Ну что ж, подумал лэйн, это вполне объяснимо, на краю мира так, наверное, и должно быть – безлюдно и пусто. И лэйн пошёл дальше, вглубь того нового, другого мира, в который он так стремился. Но ничего там по-прежнему не было, одна только голая земля до горизонта, вот и всё. Солнце светило очень ярко, но было довольно прохладно, дул свежий ветер. Лэйн шёл вперёд. Становилось всё холоднее и холоднее. Лэйн поплотнее запахнулся в плащ и подумал, что такого холода он давно не испытывал.
Вдруг с неба посыпал снег. И он сыпал всё гуще и гуще. Земля быстро покрывалась снегом. Лэйн остановился, обернулся назад, но никакой Стены там уже не увидел…
Да он уже и не помнил, зачем оборачивался, а просто увидел сзади бескрайнее снежное поле, совершенно этому не удивился и снова посмотрел вперёд. Но тут снег повалил ещё гуще, и уже было совершенно невозможно рассмотреть что-то впереди, только темнели какие-то пятна. Это, скорей всего, был старый ельник, в который заходить не надо, потому что дальше там будет овраг, очень крутой, а ему нужно правей и вверх по склону…
Кому это ему? Он остановился, поднял воротник, застегнул шубу… А он был уже в шубе – короткой, удобной, он её очень любил, он в прошлом году…
Ну, да, подумал он, конечно, он был здесь в прошлом году, иначе где бы это всё могло случиться? А так это было здесь неподалёку. Олень побежал, а он за ним! А там кусты, очень густые, и туман, сугробы, но было легко бежать, шуба лёгкая, удобная, и лэйн…
Уже совсем не лэйн, конечно, да у них и слова нет такого – "лэйн" – а есть Грулк, господский егерь, и он идёт в господскую усадьбу, его срочно вызвали и ждут, вот и приходится спешить, арбалет бьёт по спине, болтается, ну да Грулк без арбалета – это как господин без меча.
Вспомнив о господине, Грулк нахмурился, но тут же подумал, что каждому на роду написано своё, и с этим надо мириться, а иначе случаются всякие неприятности вроде того, что господин вдруг начинает злобно спрашивать "чего уставился, ты кто такой, откуда у тебя такая наглость" – и приходится опускать глаза и молчать, потому что ещё не судьба, так как время ещё не настало. Ну а в том, что оно скоро настанет, Грулк ничуть не сомневается.
А пока что он идёт в господскую усадьбу, его вызвали. А какая собачья погода! Лэйн (правильнее, Грулк, конечно) надвинул шапку на самые брови, спрятал руки в рукава и пошёл дальше.
Вскоре ветер начал утихать, небо очистилось, и показалось солнце. Оно очень быстро стало таким ярким, почти белым, что на него было больно смотреть. Также нельзя было смотреть на снег, до того он искрился. Грулк то и дело останавливался, закрывал глаза и промаргивался. Идти нужно было постоянно вверх, там, на вершине холма, виднелось высокое чёрное здание, обнесённое крепким частоколом. Это и была господская усадьба. Грулк прибавил шагу. Чем выше к вершине, тем снег был плотней, идти становилось всё легче.
Выйдя на дорогу, Грулк остановился, поправил шапку и уже не спеша пошёл к усадьбе. Ворота там были открыты, в них стояли стражники. Грулк прошёл мимо них и, не доходя до господского дома, повернул налево, к службам. Там он поднялся на крыльцо поварни и вошёл в неё.
Повар уже ждал возле двери.
– Ну, наконец! – сердито сказал он. – Тебя только за смертью посылать!
Грулк дерзко усмехнулся. Повар, будто не заметив этого, продолжил:
– Послезавтра у хозяина будут гости. Так что завтра принесёшь птицы, дичины сколько надо. Гостей будет шестеро, с ними хозяин. Вот и считай.
– Рыжий приедет? – спросил Грулк.
– Не Рыжий, а почтенный господин Круан, – строго поправил его повар. И тут же прибавил: – Только не думай, будто он опять начнёт тебя выслушивать.
Грулк равнодушно пожал плечами. Повар разозлился и продолжал:
– Это же надо, что придумал! Да откуда здесь, в наших краях, вдруг возьмётся такая высоченная стена! Да ещё каменная! Каменные стены, это, может быть, вон там! – и он неопределённо махнул рукой куда-то вдаль. – А здесь! Где столько камней набрать?! Да если бы и в самом деле вдруг набрали и сложили, то как бы это никто её до этого не видел, а ты вдруг пошёл и увидел?! Не верю! Может, ещё скажешь: каменный дом, каменная усадьба? Чтобы в ней замёрзнуть!
– Ладно, ладно, – усмехнулся Грулк. – Путь будет по-твоему. Значит, семеро господ, и к завтрашнему. Принесу.
И он развернулся, чтобы уходить. Вдруг повар сказал:
– Стой!
Грулк остановился, обернулся. Повар, немного смущаясь, продолжил:
– А покажи этот твой нож.
Грулк хотел было его поправить, сказать, что это никакой не нож, а благородное оружие, но снова только усмехнулся, медленно вытащил из рукава кинжал и передал его повару. Повар, осмотрев кинжал, сказал:
– Диковинные знаки. Никогда таких не видел.
– Так это же из-за Стены! – с достоинством ответил Грулк.
– Ну, мало ли! Можно всякое сказать. А кто эту Стену видел?
Грулк снова усмехнулся. Это он раньше обижался, спорил, а теперь только усмехается. И он опять повернулся к двери. Но повар опять спросил:
– А что ты наплёл Рыжему?
Грулк опять остановился, не спеша оборотился и ответил:
– Я не наплёл, а рассказал про то, что и вам всем здесь рассказывал – как я прошлой зимой подстрелил оленя. Но он не упал, а побежал. Тогда я побежал за ним. А там туман был очень сильный. И олень – в этот туман. Я – за ним. Поднялся на бугор, туман развеялся, и вижу – Стена! Каменная! Высоченная!
– А что олень? – насмешливо спросил повар.
– Он прыгнул в Стену и исчез.
– Как это он проскочил через камни?
– Не знаю. А вот проскочил. Я подбежал – а там везде Стена. Тогда я осмотрелся, вижу – рядом, на земле, лежит этот кинжал. Да, прямо на голой земле! Как будто снег под ним растаял до самой земли. Я, конечно, сразу подобрал его. Он был уже не горячий.
– И что дальше? Чем всё это кончилось?
– Чем, чем! – сердито сказал Грулк. – Стена исчезла. Вот и всё!
– Так, может, её и сразу не было?
– А кинжал тогда откуда?!
Повар засмеялся и сказал:
– Ну а если он из-за Стены, так покажи нам эту Стену. Вот приведи меня к ней, возьми за руку и приведи, и я поверю!
– Стена больше не показывается, – нехотя ответил Грулх. – Я только один раз её видел.
– Ты сумасшедший, – сказал повар. – Что тебе надо за той Стеной, пусть она даже на самом деле существует?
Грулк вместо ответа вытянул руку. Повар отдал ему кинжал, немного помолчал, потом сказал:
– Ладно, это твоё дело. Ну а моё ещё раз напомнить тебе: завтра чтобы были птица и дичина, на семь персон. А пока не мозоль мне глаза.
Лэйн развернулся и вышел. Хотя какой он лэйн? Да у них и слова нет такого: лэйн. Ну, может, только за Стеной есть где-нибудь. А его зовут Грулк, он очень толковый егерь, знает все тропы, все укромные места, где, когда и на кого можно охотиться, а где лучше не тратить время. Думая подобным образом, Грулк вышел из господской усадьбы, прошёл немного по дороге, потом свернул с неё и начал спускаться по склону холма, так оно было ближе, напрямик…
Но вдруг не удержался, оглянулся, взялся за рукоять кинжала и подумал, что настоящие господские усадьбы обнесены каменными стенами, и мост там подъёмный, а под ним ров, наполненный незамерзающей водой. Вот так-то! А это смех один, а не усадьба! Деревянная! Как хлев!
И Грулк пошёл дальше по склону. Странная, конечно, история, подумал он, чего и говорить. Такая высоченная Стена! Столько камней! И никто её раньше до него не видел! Да и не слышал про неё никто. А потом, когда он вернулся и стал о ней рассказывать, никто его словам не верил. Кто мог построить такую громадину, говорили все, а если бы и мог, то зачем её стоить? Эта Стена что, спрашивали, защищает нас от кого-то? Или кто-то от нас защищается? А просто так никто такое строить не будет! И никто не хотел его слушать. Слушал только господин Круан, и то нет-нет да улыбался. А ведь это чистейшая правда! Всё до последнего слова! Грулк может поклясться чем хотите, что тогда было именно так – он подбежал, остановился, не поверил собственным глазам и, как слепой, протянул вперёд руку и потрогал. Это была настоящая Стена, каменная, хоть он раньше никогда не видел столько камней сразу. А ещё она была очень холодная и покрыта инеем, и оттого была не просто жёлтая, а словно с сединой. А возле основания Стены лежал этот кинжал. Кинжал лежал на голой земле, как будто раньше он был очень горячим, и снег под ним протаял до самой травы… Так это называется – "трава"? Ну, вот, Грулк наклонился до этой самой травы и поднял с неё кинжал. Кинжал был уже не горячий, а просто тёплый. Как будто его только что держала чья-то живая рука. Грулк ещё раз осмотрелся. С одной стороны было холмистое поле, а с другой Стена. Стена была очень высокая, камни на ней были подогнаны так плотно, что между ними нельзя было вставить даже лезвие этого только что найденного кинжала, хоть оно и очень острое, подумал Грулк. И ещё: этот кинжал очень дорогой, надпись на нём волшебная, она знает про Грулка всё. Почему Грулк так подумал, он не знал. А ещё ему вдруг подумалось, и эта мысль сразу перебила все остальные мысли – что здесь где-то поблизости должна быть потайная дверь, и если он найдёт её, то сразу выйдет на ту сторону Стены, в совершенно иной мир. И в том ином мире всё будет иначе, намного лучше чем в этом, потому что он, Грулк, когда-то жил там, и его там все уважали и побаивались, у него были слуги, на нём были богатые одежды, у него было дорогое красивое оружие… А теперь от всего этого остался один лишь кинжал с непонятной надписью, такие здесь не делают, потому что это другой мир, чужой, а чтобы вернуться к себе, надо найти эту дверь, через которую он однажды пришёл в этот мир, а теперь через неё же выйдет! Грулк осмотрелся и увидел её – совсем рядом! Он была маленькая, чёрная и вся покрыта инеем, а кое-где ржавчиной. Грулк наклонился к ней, толкнул…
И дверь исчезла! И вместе с ней исчезла и Стена! Теперь в какую сторону ни посмотри, везде было холмистое снежное поле, на котором там-сям виднелись заросли густого ельника, торчали голые ветки кустов, вот и всё. Грулк некоторое время стоял неподвижно, потом, опять почти что как слепой, с опаской прошёл вперёд несколько шагов, потом вернулся, а потом опять прошёл вперёд и замер, и долго стоял, ждал, когда Стена опять появится. И только после этого, так ничего и не дождавшись, он развернулся и пошёл домой. И сколько лэйн…
Нет, Грулк, конечно! И сколько Грулк впоследствии ни возвращался на то место, он больше никогда уже не видел Стены. А вот если, он заметил, взять кинжал и повернуть его клинком к свету, так, чтобы осветилась та странная надпись, которую никто не может прочесть, то эта надпись вскоре исчезала, а на её месте появлялась Стена. Правда, эта Стена была очень маленькая, её очень трудно было рассмотреть, но Грулк всё равно любил её рассматривать, и такое рассматривание его успокаивало.