И Шур с коротышкой на плече стоял на полусогнутых, готовый начать кросс по пересечённой местности. Максим бросился к ним, юркнул в спасительную гущу деревьев, подальше от то и дело свистящих над головой булыжников… и тут же огнём полыхнуло по голени. Максим охнул, присел. Но так получалось ещё больнее. И страшно - нога вздувалась, багровела прямо на глазах, ступни он не чувствовал, будто её и не было.
- Что?! - Шур свалил с плеча коротышку, подскочил к юноше. Не раздумывая, схватился за рану.
- А! - Максим не выдержал таки, вскрикнул. Показалось - одно неверное движение сфинкса, и нога отвалится!
- Перелома нет, - успокоил тот. - Ушиб, сильный. Рикошетом задело. Не бойся, я тебя смогу донести. Забирайся на спину. Гундарин, ты…
Сфинкс оглянулся на коротышку и осёкся. Тот спал, выводя носом заковыристые рулады. Этого только не хватало… Шур потряс Гуню за плечи, потом отвесил две звонкие пощёчины. Без толку, коротышка спал, как убитый. Вернее, как обдолбанный. Каким он, собственно, и был.
- Плохо, я не смогу нести вас обоих, - тряхнул гривой Шур. Посмотрел в сторону речки. Камни оттуда больше не летели, но опять плюхало по воде, выше и ниже по течению - гвыхи окружали. Медлить нельзя было ни минуты. - Макс, переведи девушке: олли не тяжёлый, она сможет его донести.
Ох, догадывался Максим, что услышит в ответ на такое предложение. Но перевёл, разумеется.
- Что?! Я должна тащить этого недоделанного? Сам виноват, пусть сам и отдувается!
Логично. Только неправильно: бросать беспомощного коротышку на растерзание дикарям. С друзьями так не поступают, даже если они виноваты. Максим начал было подыскивать добрийские слова, чтобы объяснить всё это девушке.
Но для объяснений времени не было. Тогда он поднял станнер, процедил хмуро:
- Берёшь коротышку и несёшь. Быстро! Или остаёшься здесь.
Упрямство в глазах девушки сменилось недоверием, изумлением, злостью. Она хотела что-то сказать в ответ, но Максим шевельнул пальцем на кнопке, и Огница подчинилась. Фыркнула многообещающе, взвалила коротышку на плечо и поспешила в чащу. Повезло, что дочь у князя выросла такой сильной и здоровой. Ни одна из одноклассниц Максима не допёрла бы подобную ношу. Тем более бегом, через лес, когда по пятам несутся разъярённые дикари.
Гвыхи их всё-таки обошли. Лес заканчивался над невысоким обрывом, а внизу стелилась уже знакомая тундра. Отличная позиция для пращников. И когда беглецы выскочили из-за деревьев, их ждали. Пять гвыхов с радостным воем закрутили пращами…
Прямо перед обрывом, в двух метрах от кромки, в воздухе весела лазорево-пурпурная спираль. Она походила на ту, что вела из Добрии в Задверь, лишь спиц здесь было куда меньше.
Посчитать спицы Максим не успел. Шур, взревев, как раненый лев, швырнул его в самую середину спирали.
Глава 8, в которой ни зги не видно
Максим заорал от мгновенного ужаса, от понимания, что упадёт с двухметровой высоты на больную ногу… и проглотил собственный крик. По другую сторону спираль висела на уровне пола. Гладкого скользкого пола. Такого скользкого, что он проехал по нему на пузе.
Рядом мягко шмякнулось: Гуня прошёл в дверь тем же способом. Правда, приземлился он жёстче, пролетев то расстояние, которое Максим проехал. Впрочем, жёсткое приземление коротышку не разбудило. Максим поспешно схватил его за шиворот, оттянул в сторону от спирали. И вовремя: сквозь свет вывалилась Огница. Распласталась на полу, ошалело уставилась на юношу.
- Отползи в сторону! - шепнул он ей.
Почему не решался говорить во весь голос, он и сам не понимал. А девушка не поняла, что от неё хотят, Максим в горячке забыл перевести на добрийский… И тут из двери выпрыгнул Шур. Ловко, успев сгруппироваться, будто заранее знал, что падать никуда не придётся. Только лежащую на полу девушку он не предусмотрел.
Сфинкс приземлился прямо на княжну, придавил её к полу. Мгновенно отпрыгнул в сторону, вскочил, виновато разводя руками в ответ на злой взгляд. И распорядился, обернувшись к Максиму:
- Надо отойти подальше от двери. Гвыхи.
Максим прикусил губу. Мог бы и сам догадаться! Дверь двусторонняя, а гвыхи не настолько глупы, чтобы не понимать этого. Они не остановят погоню на границе своего мира, сунутся сюда. Да они уже здесь бывали! Вон те тёмные кучи на полу - не иначе засохшие экскременты. И запашок стоит соответственный. Повезло, что не вляпался.
Максим начал осматривать мир, в который они попали. Нет, "осматривать мир" - это было сильно сказано. Помещение было таким тёмным, что даже размеры его не определишь. Лазорево-пурпурные блики отражались от гладкого пола, множились, растекались во все стороны. Но ничего не освещали! Только в ближайшей стене угадывался тёмный проём выхода.
- Пошли, пошли! - Шур взвалил Гундарина на спину, заставив того сменить храп на свист. - Пусть девушка тебе поможет. Опирайся на её плечо.
Максим кивнул, повернулся к Огнице, перевёл приказание. Та послушно помогла ему подняться. Но когда увидела, что Шур направился к проёму в стене, испуганно прошептала:
- Макс, там темно!
- Не бойся, сейчас свет зажжётся, - поспешил он её успокоить. - У криссов так заведено, чтобы энергию не тратить попусту.
Но свет не зажёгся. Сфинкс сделал несколько шагов и растворился во мраке. Девушка замерла у порога.
- Макс, я… я не могу туда идти. Я ничего не вижу! Я не…
За спиной глухо шмякнулось. Не требовалось и оборачиваться, чтобы понять - гвыхи полезли в спираль. Максим шагнул здоровой ногой, вынуждая Огницу сдвинуться с места. Та икнула затравлено, но подчинилась.
В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Максим протянул в сторону свободную руку, нащупал стену, такую же гладкую и скользкую, как пол. Это чуть успокоило. Однако не гарантировало отсутствие распахнутых люков в полу, а то и чего похуже.
Максим чувствовал, как девушка дрожит от озноба, слышал, как прорываются сквозь стиснутые зубы повизгивания. Она еле сдерживалась, чтобы не заорать от ужаса и не броситься назад, к лазорево-пурпурным бликам. Но возвращаться было некуда, путь к отступлению им отрезали. За спиной раздался леденящий кровь вой, разнёсся по коридорам, отразился гулким многоголосым эхом. "Убью!" - услужливо перевёл пониматель. Если гвыхи видят в темноте, они без труда разглядят силуэты крадущихся по коридору беглецов…
Внезапно его схватили за штанину, потянули. Он едва не заорал от ужаса, но тут же услышал шёпот Шура: "Сюда! Пригнитесь". В боковой стене коридора было отверстие, круглое, около метра в диаметре. Слишком большое - гвыхи в такое тоже пролезут! Максим хотел объяснить сфинксу, что оставаться так близко от двери опасно, что нужно уходить дальше. Но когда втащил в дыру трясущуюся от ужаса девушку, понял - Шур знает, что делает. Гвыхи не могли видеть в темноте, потому что в их мире темноты не бывает! Как не бывает её в Добрии. Все обитатели миров вечного полдня боятся темноты. Гвыхи не рискнут сунуться в коридор. Самое большее, швырнут в него камни.
Словно подтверждая его правоту, в темноте просвистел камень, загрохотал вдалеке. Затем ещё один. И снова вопль, "Убью!!!" Огница заскулила вслух, так что пришлось зажать ей рот ладонью. Против ожидания, руку она не оттолкнула. Наоборот, вцепилась в Максима, прижалась - не оторвать. Нет, не сунутся гвыхи в темноту!
Терпения - или выдержки? - у преследователей хватило на полчаса. Огласив напоследок темноту жутким воплем, они убрались в свой мир.
- Боятся, - подытожил Шур. - Устроили засаду снаружи. Будут ждать, когда мы проголодаемся и вернёмся. Они уверенны, что деваться нам некуда. И они правы. Если бы не карта, другой выход отсюда мы бы не нашли.
Максим осторожно выглянул в коридор. Глаза успели привыкнуть к темноте, но что делалось в противоположной от комнаты со спиралью стороне, он всё равно разглядеть не мог.
- Фонарь бы, - подумал вслух. Спросил у сфинкса: - Как думаешь, куда это мы попали?
- Не знаю. Но здесь давно никто не ходил. Пыль. В воздухе её очень мало, но на полу собрался слой. Как минимум, несколько столетий.
Максим хмыкнул недоверчиво. Рассмотреть слой пыли на полу он не смог бы при всём желании. А уж определить его возраст - и подавно.
- Хочешь сказать, что здесь везде такая темень?
- Возможно.
Максим поёжился от подобного предположения. Слишком хорошо он помнил Отстойник с его висячими мостиками, лесенками и платформами. Конечно, этот мир был непохож на тот. Но кто знает, какие опасности поджидали в нём? И темно вдобавок…
- Макс, говори по-человечески, - заскулила Огница. - Мне и так страшно.
Она протянула руки, пытаясь нащупать его в темноте. Но только хватала пустоту, хоть и смотрела в упор. Она была совершенно слепая здесь! Максим вздохнул, придвинулся, обнял её. И подумал, что ни фига они не смогут пройти этот мир. Одноногий, обдолбанный и слепая - они попадут в первую же ловушку.
И Шур это понял. Предложил:
- Дорога может оказаться опасной. Я разведаю, а вы ждите меня здесь.
Предложение было правильным, и Максим кивнул. Спохватился, принялся расшнуровывать сумку.
- Постой, карта! Надо свериться, в какую сторону идти.
- Я помню дорогу до уводящей двери.
- Да? - Максим замер. - Ты запомнил дорогу в этом мире?
- Во всех мирах.
- Во всех?! В двадцати мирах? Когда ты успел?
- Ты показывал. И миров двадцать два. Этот - второй.
- Я показывал? - изумился Максим. - Ты же едва пролистал её!
- Макс, я же просила, говори по-человечески! - вновь заныла Огница.
Максим мысленно выругался. Он не успевал переводить всё на добрийский. Нет, всё-таки пониматель в голове, это не так уж и плохо.
- Шур собирается сходить на разведку, - объяснил он. - Посмотреть, что впереди.
- Посмотреть?! - изумилась княжна. - Хочешь сказать, он что-то видит здесь?
- Почти всё, - ответил Шур. - Мои предки вели ночной образ жизни.
И не дожидаясь, пока Максим переведёт, выскользнул в коридор.
Сначала Огница сидела молча, переваривала услышанное. Затем недоверчиво уточнила:
- Получается, этот Урмшур пришёл из твоего мира со звёздами?
- Нет, он из другого. Просто большинство планет круглые и вращаются вокруг своих солнц. Поэтому на них чередуются день и ночь, зима и лето… Во всяком случае, в нашей галактике так.
- Это сказки, - прошептала девушка. Но уверенности в её голосе заметно поубавилось.
- Да? В ваших мирах ночи нет, поэтому вы боитесь темноты и ничего в ней не видите. Шур бы тоже не видел, если бы родился в таком мире. И я.
- Ты видишь? - не поверила Огница.
- Ну… немножко. Мои предки ночами спали, а не…
- А-а-а!!!
Максим так дёрнулся, что чуть затылком о стену не припечатался. И Огница отпрянула в противоположную сторону. Но руку его при этом не отпустила.
- А-а-а! - визжал очнувшийся коротышка. - Где мои глаза?! Я ослеп! Помогите, хоть кто-нибудь!
- Не ори! - Максим тряхнул его за плечо. - Ничего с твоими глазами не случилось. Пока ты дрых, мы в следующий мир перешли. Здесь темно.
- Я тебе не верю! - не унимался тот. - Ты нарочно меня обманываешь. Я ослеп, я знаю, что ослеп!
Максим сплюнул в сердцах. Хотел было выволочь Гуню в коридор, показать сполохи вращающейся спирали, но тут же придумал кое-что получше. Нащупал сумку, вытащил из неё свиток карты. Изображение слабо светилось в темноте.
- Гляди, видишь? - сунул коротышке под нос.
Тот разом прекратил всхлипывать. Шморкнул носом, разглядывая картинку.
- Вижу… Макс, а ты не перепутал? Мож, вы не в ту дверь залезли? Здесь же никто не пройдёт, в такой темени!
Максим хмыкнул, пряча свиток назад в сумку.
- Ты что, темноты боишься? Ты же рассказывал, что олли живут под землёй. И к кротам в нору ты лазил, не боялся.
- Я темноты не боюсь, я потеряться боюсь. Норки же узенькие, в ней всегда стенки и потолок чувствуешь. В норках не страшно.
- Как так узкие? Ты говорил, что на Од’доме норы большие? Целые подземные дома! Врал, что ли?
Гундарин засопел громче. И тихо пробубнил:
- Откуда я знаю, какие дома на Од’доме… Мож, и нет никакого Од’дома. Мож, это сказки, как твой мир со звёздами…
- Мой мир - не сказка! - возмутился Максим. - Мой мир…
И замер на полуслове. В дальнем углу каморки, где они прятались, зашуршало. Звук был тихий, но вполне отчётливый, будто что-то увесистое, но мягкое проволокли по полу. Огница это тоже услышала, крепче вцепилась в его руку. Только Гуня не расслышал, переспросил:
- Так что твой мир?
В темноте грюкнуло. Этого звука не мог не услышать и коротышка. Он дёрнулся всем телом, подвинулся ближе к людям.
- Макс, что там? - срывающимся голосом прошептала Огница.
Максиму и самому это хотелось бы знать! Но мрак был таким плотным, что дальний угол не разглядишь. Даже непонятно, где он, этот дальний угол.
- Там кто-то ползёт. Большой, страшный, - залепетал Гундарин, продолжая пятиться, расталкивая задницей спутников. - Давайте уйдём отсюда, пока не поздно.
- Нет! - остановил его Максим. - Никуда мы не уйдём. Шур здесь нас будет искать.
Говорил, а у самого сердце в груди прыгало. Ну почему, почему он не прихватил с собой какой-нибудь светильник?! Привык, что в этих мирах всегда светло. Но никто же не обещал, что так везде будет! Недотёпа…
- Макс, - зашептала Огница, - может, гвыхи ушли от двери? Давай выберемся отсюда. Здесь мы точно умрём…
- Да, рыжая правильно говорит, - поддержал её коротышка. - Давайте убежим отсюда. А Шур умный, он нас найдёт.
Максим вдруг разозлился - и на ужас спутников перед темнотой, и на собственный страх. Вытащил станнер, помедлив, крикнул в темноту:
- Эй, здесь есть кто-нибудь?
Ответом была тишина. Ничего больше не шуршало, не стукало. Минута шла за минутой, а ничего не происходило. Послышалось?
Может, и послышалось. Но если не знать наверняка, то так и будешь таращиться в темноту, зубами стучать от страха.
- Пойду взгляну, что там такое, - громко сказал он. Поколебавшись, сунул в руку девушки станнер: - На, держи. Я и кинжалом управлюсь, в случае чего.
Он не стал фантазировать на тему "в случае чего" понадобится кинжал, и так мурашки по спине бегали. Осторожно, придерживаясь за стену, поднялся на ноги. Потолок оказался не таким и низким, как представлялось, не то что головой, а и вытянутой вверх рукой не дотянешься. Он попробовал стать на ушибленную ногу. Больно, но терпимо. Медленно, опираясь одной рукой на стену, а в другой сжимая кинжал, заковылял в темноту.
Он ошибся, предположив, что они сидели в маленькой коморке. Он проковылял десять метров, двадцать, тридцать, а стена не заканчивалась. То ли это был коридор, то ли зал. И не проверишь - отойти от стены Максим не решался, а глаза ничего не видели. Зря хвастался перед Огницей, - он был таким же слепым в темноте, как и девчонка. Всего и отличие, что темноты не боится…
Едва подумал так, как нога зацепилась за что-то. Сердце подпрыгнуло чуть ли не до макушки, Максим отпрянул, выставил вперёд кинжал… Но то, под ногами, не двигалось.
Не меньше минуты понадобилось, чтобы перевести дыхание. Он шагнул вперёд, осторожно пнул ногой. Мягкое, похожее на набитый трухлявой соломой матрац. Только откуда в подземельях криссов соломе взяться? Максим понимал, что надо бы присесть, ощупать находку. Но не лежала к этому душа.
Он переступил препятствие - не исключено, что именно оно и шуршало, свалившись невесть откуда, - пошёл дальше.
- Макс, ты где? - донёсся из темноты срывающийся шёпот Огницы.
- Я здесь, всё в порядке!
Он старался говорить бодро. Но голос невольно понизил.
Стена начала плавно закругляться, однако не в ту сторону, как Максим ожидал. Ничего не поделаешь, пришлось идти вслед за изгибом. И он оказался не единственным. Странная тут была планировка - стены помещения походили на поставленные вертикально громадные морские волны.
- Макс, ты скоро? - вновь долетел голос Огницы. Очень издалека.
Максим подумал, что пора возвращаться, что обойти их "каморку" по периметру не удастся… и охнул от боли, налетев на новую преграду.
На пути стояло нечто твёрдое, достававшее Максиму как раз до подбородка. Он отскочил, поднял кинжал. Выждал, шагнул вперёд. Кончик лезвия упёрся в преграду. По форме эта штука напоминала спинку кресла, если к нему подойти сзади. С замиранием сердце Максим провёл рукой, ощупал его противоположную сторону. Пальцы ткнулись в мягкое, весьма похожее на "соломенный матрац", встреченный прежде. Если найденная им штука действительно была креслом, то матрац лежал в ней. Или сидел. Пальцы коснулись маленького, твёрдого, выпуклого, как бы пришитого к "матрацу". Вполне возможно, что это были застёжки… Или знаки различия на мундире.
Максим почти не сомневался, что ощупывает превратившийся в труху труп. Но провести рукой выше, к лицу, не посмел. Опустил руку, отступил. И тут же упёрся ещё во что-то. Вот это было пультом, точно! Ряды сенсорных кнопок, панели, разъёмы. И всё мёртвое, заброшенное, покрытое толстым мягким слоем пыли.
Это был центр управления, превратившийся в кладбище, в склеп. Максим шёл сквозь него, и ощущение, что разгадка рядом, руку протяни и возьми, делалось всё сильнее. Только не видно, куда именно протягивать! Ни зги не видно.
Неподалёку опять зашуршало. Представилось неожиданно, как мертвецы поднимаются из кресел-ложементов, тянут высохшие руки. Максим попятился, отмахнулся кинжалом. Будто и впрямь готов был отбиваться от невидимых зомби.
Кинжал распорол пустоту. Зато сзади опрокинулось, загрохотало.
- Макс?! - донёсся еле слышный крик Огницы. Совсем не с той стороны, откуда он ожидал его услышать.
Максим затравленно завертел головой. Надо возвращаться, немедленно. Но куда?! Минуту назад он был уверен, что помнит дорогу. Но теперь эта уверенность дала трещину.
- Огница, вы где? - закричал. И эхо разлетелось вокруг.
- Макс-Макс-Макс-Макс…
Эхо металось по утонувшим во мраке бесконечным коридорам и многоярусным залам. Эхо разбивалось о стены, множилось. Эхо заманивало в ловушки.
Он сделал неуверенный шаг, второй, снова налетел на кресло. Но было ли это то самое кресло, с тем самым мертвецом? Он не знал.
- Огница?!
- Макс? - тотчас отозвалось откуда-то сверху.
- Макс?! - задребезжал древний пульт.
- Макс?!!! - завибрировал пол под ногами.
Максим втянул голову в плечи. Он больше не знал, где выход из лабиринта. Шагнул прямо, и через десяток шагов упёрся в стену. Быстро, забыв даже о боли в лодыжке, пошёл вдоль неё. Но стена начала закругляться, возвращать назад к мёртвому пульту, словно издевалась над незадачливым разведчиком. Он поспешил в другую сторону. Тот же результат! Он блуждал в темноте, натыкаясь на кресла-ложементы, на шкафы-колонны, на треклятый пульт. Но выхода нигде не было! Каждая попытка найти его заканчивалась гладкой на ощупь, но, несомненно, твёрдой стеной.
"Макс!" - доносился время от времени голос Огницы. Максиму казалось, что с каждым разом он звучит всё дальше и дальше. Он пытался прогнать наваждение, и не мог.
В конце концов он сдался. Остановился, облокотился на стену, потом медленно сполз по ней на пол. Нужно было передохнуть, успокоиться, собраться с мыслями. Если он зашёл в этот лабиринт, то и выход должен быть.