Огница колупнула ногтём. И точно, кожица тотчас поддалась, отслоилась, обнажая ярко-оранжевую мякоть с выступившими на ней бисеринками сока. Аромат по хижине пошёл такой, что Максим невольно сглотнул слюну. Девушка лизнула мякоть, потом откусила самый кончик. Подержала во рту, проглотила осторожно. И вторым заходом оттяпала добрую половину.
- Да, недурно. Хорошо эти уродцы устроились. Вкуснее и в Задвери не найдёшь. - Она мечтательно прикрыла глаза. - Эх, если б у нас всё это росло… А ещё лучше - жить тут.
Максим, как раз выудивший из корзины такую же кочерыжку, застыл. С удивлением посмотрел на княжну. А собственно, с чего он решил, что её следует спасать от лупоглазов? С чего он вообще за неё решать вздумал?
- Послушай… - придвинулся ближе.
Он коротко, не вдаваясь в подробности спора о критериях разумности, пересказал разговор с "дочками". Но и всего остального хватало. Огница вытаращила глаза, даже жевать забыла.
- Не поняла, о каких-таких детёнышах они хотят заботиться?
- Ну… у тебя же будут когда-нибудь дети.
Княжна икнула, насилу проглотив то, что было во рту. И отодвинулась.
- Ты… ты это специально придумал, признайся? Чтобы меня…
Она попыталась вскочить, Максим едва успел схватить её за руки:
- Тише! Я ничего не придумывал. И не дёргайся, пожалуйста! Я ещё не всё рассказал. Мне разрешили остаться с тобой только потому, что я им сказал, что мы… жених и невеста, - он перешёл на шёпот. - Но они наверняка подслушивают и подсматривают. Если поймут, что их обманули, меня выгонят из этого мира.
Огница хмыкнула натянуто. Но придвинулась к нему вплотную.
- И что нам делать?
- Нужно усыпить их бдительность. А Шур тем временем…
Максим осёкся. Девушка смотрела на него. Не дождавшись окончания фразы, поторопила:
- Что должен сделать твой Урмшур?
- Не знаю. Он не сказал. Они же смотрели на нас, ты сама видела! И они понимают каждое слово.
В хижине повисла нехорошая тишина. И выражение лица у Огницы сделалось нехорошим. Она презрительно хмыкнула.
- Макс, ты наивный, как ребёнок. С чего ты взял, что этот шерстяной явится тебя выручать? Он же не человек! Он бросил тебя и сбежал. Где твоя карта?
- В сумке. Гуня сторожит…
- "Гуня сторожит"! - передразнила девушка. - Они забрали твою карту и смотали отсюда.
- Нет, Шур не мог так поступить, - помотал головой Максим. - Он верный друг. И зачем бы он твоего пискуна брал, если бы удрать собирался?
- Чтобы тебя, дурака, обмануть. Не веришь? Так позови его, попробуй.
Связаться с Шуром - это была, конечно, дельная мысль. Максим отвернулся к стене, сдавил пальцами выступ на браслете. Вызов не шёл. И могло это означать лишь одно: парного говорителя больше не существовало. Либо его больше не существовало в этом мире…
- Вот видишь, - торжествующе зашипела Огница, - сбежали они! А я тебя предупреждала - не водись с нелюдями.
Максим сидел ошарашенный. Шур сбежал?! Нет, нет и ещё раз нет! Он не мог в такое поверить. Не хотел верить!
С минуту они молчали. Затем княжна снисходительно ухмыльнулась, тронула Максима за руку.
- Ладно, чего уж теперь. Давай думать, как нам отсюда выбираться. Если ты не хочешь забавлять лупоглазых, словно зверушка в клетке. Пожалуй, у меня есть план. В следующий раз, когда они сюда заглянут, уговори одного спуститься вниз. И как только он это сделает - бросайся на него. Ты справишься, они хлипкие, хоть и проворные. А я по верёвке залезу наверх, утихомирю остальных караульных. Главное, всё сделать быстро, чтобы они не успели свои трубки похватать.
Она замолчала, явно ожидая одобрения и восхищения. Но вместо этого Максим спросил:
- А дальше что? Предположим, мы выбрались из клетки. Дальше что делать? Мы же на дереве висим. На очень высоком дереве.
- Ой, там видно будет! В любом случае, я здесь не останусь. Я им не курица-несушка! Лучше погибнуть, чем…
Она шмыгнула носом, отвернулась, не закончив фразу.
План, предложенный Огницей, никуда не годился, это Максим понял сразу. Вряд ли они сумеют из клетки выбраться. А если и сумеют? В незнакомом месте, без оружия, не на земле даже, а чёрт знает как высоко, в самом логове тварей, которые по деревьям скачут не хуже обезьян. Не сбежать им. Разве что зажмуриться и вниз головой…
От подобной перспективы его передёрнуло. И тут же вспомнилось, что сам-то он не пленник. Позвать сейчас караульных, сказать, что передумал, и можно продолжать путь. А Огница… Он попробовал представить себя на её месте, и его вновь передёрнуло. Посильнее, чем в первый раз. Зато она живой останется. И кормят здесь неплохо.
Девушка опять посмотрела на него:
- Так что, мы вместе? Или ты боишься?
Максиму сделалось совсем скверно. Это что же получается? Ему нужно сделать выбор: предать или рискнуть жизнью? Нет, он бы рискнул, если бы вероятность успеха была хотя бы пятьдесят на пятьдесят. Но у них-то вряд ли более одного процента имеется. Значит, предать, бросить её одну? Или это не предательство? Он ей ничего не обещал, девчонка сама навязалась. Наоборот, он её честно предупредил: "Высадим на первой же остановке". Вот эта остановка и приключилась. Да здесь вовсе не плохо! Не у гвыхов же он её оставляет.
Всё было правильно… и неправильно!
Молчание затягивалось. Взгляд Огницы становился всё подозрительнее.
- Почему ты не отвечаешь? - наконец не выдержала она.
А что он ей должен ответить? Признаться, что не готов рисковать жизнью ради её свободы? Наверное тогда она поймёт, что выхода отсюда нет, смирится со своей участью… Но если признаться, то это и будет выбор! После такого он не сможет оставаться рядом с ней. Потому что он окажется человеком, разумным существом, а она… забавной зверушкой, домашней любимицей.
Не в силах сидеть, Максим вскочил, принялся ходить по хижине взад-вперёд. Ходить - всегда лучше, чем сидеть. Умные мысли в голове появляются.
На этот раз мысль была лишь одна: существовал и третий выход - ждать. Вдруг что-нибудь изменится? Например, мама-лупоглазиха передумает. Или… Шур вернётся?
Третий вариант ему понравился куда больше, чем второй! Он снова плюхнулся на тюфяк.
- Конечно мы вместе.
Девушка расцвела в улыбке. И быстро наклонившись, чмокнула его в щёку. Хихикнула:
- Мы же жених и невеста, хоть и понарошку. А я придумала, как лупоглазов сюда заманить. Надо съесть все фрукты! Тогда им придётся забирать пустую корзину.
Максим уставился на гору сочных фруктов. Съесть их - занятие на много-много часов. Как раз то, что нужно.
- Хорошо, только попозже, и так живот полный, - кивнул, соглашаясь. Подумав, добавил: - А пока давай спать. А то отдохнуть нам так и не дали.
- Ты что, сможешь заснуть здесь? - изумлённо уставилась на него девушка. - В клетке?!
- Ну… хотя бы полежим. Заодно усыпим их бдительность.
Огница подумала, кивнула.
- Если так, то ладно. Чур, я у стенки!
И не дожидаясь согласия, вытянулась на тюфяке. Уже почти успокоившись, Максим прилёг рядом.
Однако надежда, что удалось получить несколько часов отсрочки, не оправдалась. Едва он задремал, как Огница легонько толкнула локтем в бок:
- Макс!
Максим протёр глаза, приподнял голову. Как раз в тот самый миг, когда из открытого люка соскользнул по верёвке "средний сын". Под мышкой у него был свёрток.
- Уважаемый Маакс, прости великодушно, что мы тебя разбудили. - Лупоглаз подобострастно поклонился. - Мы не знали, что твой сон так чуток. Прими этот скромный дар. Дочери Коолайнель сшили удобное одеяние для нашей новой любимицы.
Он взмахнул руками и свёрток скользнул вниз, превращаясь в короткое ярко-зелёное платье.
В фасонах женской одежды Максим не разбирался, но этот был совсем уж прост. И в то же время платье выглядело куда симпатичнее, чем охотничьи куртка и штаны, которые носила девушка. Он хмыкнул, представив, как будет смотреться ярко-зелёное рядом с её рыжими волосами…
- Макс! - Огница толкнула его со всей силы. - Действуй!
И разбудила окончательно. Максим с ужасом понял, что решение принимать надо немедленно. Ещё не соображая, как быть, он встал… И тут тихонько запищал браслет на руке. Шур вернулся!
Он чуть зубами не скрипнул с досады. Сейчас бы ответить на вызов, обсудить с другом план побега - наверняка тот предложит что-то дельное! Но как обсудишь, когда на тебя пялятся?!
Сзади зашуршало - девушка поднялась с тюфяка. Максим буквально затылком ощущал, как она неторопливо обходит его, приближаясь к верёвке. На толстогубой морде лупоглаза застыла вечная улыбка, но что он думал на самом деле, было не понять. Стоит, держит в четырёхпалых лапах-руках платье. Ручки у него, и правда, хлипкие. Прыгнуть, подмять под себя - вякнуть не успеет. А Огница сильная, по верёвке в две секунды на крышу выскочит. И, пожалуй, справится с караульными… если их там один или двое. Но потом всё кодло навалится, и когда Шур подоспеет, будет поздно. Нет, нельзя бунтовать. Нужно время тянуть!
Княжна тихо кашлянула: поторапливает. Максим понял - если он не бросится на лупоглаза, она сама это сделает. И никак эту дуру набитую не остановишь! Разве что… Он шагнул вперёд, заслоняя "среднего сына" от охотницы. Стараясь, чтобы голос звучал спокойно и обыденно, заговорил:
- Я прошу помощи у Коолайнель. Моя девушка слишком взволнована, она нервничает. И потому я не могу… ухаживать за ней должным образом, - уши начали наливаться багрянцем. Ох как хорошо, что девчонка не додумалась учить русский! - Помогите связать ей руки, пожалуйста.
Лупоглаз поклонился, ничуть не удивлённый подобной просьбой.
- О, мы с удовольствием поможем уважаемому Мааксу! Коолайнель слышали, что брачные ритуалы человеков хитроумны и разнообразны.
Максим мог поклясться, что ни жеста, ни звука, адресованного караульным, не было. Лупоглаз сделал маленький шажок вперёд, вынуждая его принять платье. И в ту же секунду из люка свесилась голова одного из "младших сынов" с духовой трубкой у рта. "Плюх!" Максим и охнуть не успел.
И Огница не охнула. Изумлённо захлопала ресницами, разглядывая длинную тонкую иглу, впившуюся в грудь. А затем пошатнулась, опустилась на колени. Легла. Не упала, а именно прилегла на пол.
Максим стоял, будто соляной столб. Отвесив челюсть, смотрел, как скользнула в хижину парочка "младших сынов", как они подхватили девушку, бережно перенесли на тюфяк. И так же не проронив ни звука, вскарабкались по верёвке наверх.
Лишь когда "средний сын" шагнул к девушке, к Максиму вернулся дар речи:
- В… вы что сделали?!
Лупоглаз обернулся, отвесил поклон.
- О, не следует беспокоиться! Нашей любимице мы не причинили вреда. Она только обездвижена, и уважаемый Маакс сможет ухаживать за ней должным образом.
С этими словами он подошёл к тюфяку, присел на корточки. И принялся расстёгивать крючки на куртке Огницы.
- А это зачем?!
Максим бросился к нему, схватил за плечо, отдёрнул, чуть не повалив на пол. Лупоглаз поспешно отпрянул в сторону, не забыв, впрочем, поклониться.
- Я хотел заменить одеяние нашей любимицы. Это, неудобное для ухаживания, дочери Коолайнель выстирают и вернут уважаемому Мааксу.
- А-а-а… - Максим вдруг сообразил, что по-прежнему держит зелёное платье. Решительно замотал головой: - Не нужно, я сам всё сделаю! И не мешайте!
Лупоглаз ретировался мгновенно. Лишь оказавшись под самым потолком, обернулся, спросив учтиво:
- Не нужна ли уважаемому Мааксу ещё какая-нибудь…
- Нет!
Люк громко хлопнул. Максим тотчас присел, положил платье у изголовья, взял Огницу за руку. Рука обвисла, как неживая. Разумеется, она была живая. И пульс был на месте, вполне сильный и ровный. Девушка даже сознание не потеряла. Хотя лучше бы потеряла! В глазах её была такая злость, что Максим поёжился.
- Извини, я не хотел, - попытался он оправдаться. - Я не думал, что они так.
Губы Огницы шевельнулись, наверняка пытаясь выдавить ругательства. Но язык ей тоже не подчинялся. Не теряя больше времени, Максим включил браслет.
Шур откликнулся в тот же миг:
- Макс, девушка с тобой? У вас всё в порядке?
- Да! Нас перевели в другую клетку. Я не знаю, где она находится…
Ляпнул и тут же сообразил - маячок! Шур уже определил их местоположение. Именно для этого он и попросил говоритель.
- Я вижу твой сигнал, - подтвердил его догадку сфинкс. - Ждите, я подлетаю. Постарайся отвлечь караульных через… шесть минут.
- Подлетаешь? Как это? - глупо переспросил Максим, но сфинкс уже отключился. Тогда он повернулся к Огнице: - Через шесть минут Шур будет здесь.
Естественно, она ничего ответить не могла. Но глаза её метали такие молнии, словно княжна собиралась испепелить юношу. Максим вздохнул обречённо. Ладно, объясняться он будет позже. Пока надо помочь Шуру, отвлечь внимание лупоглазых. Что же такое придумать, чтобы они не всполошились раньше времени?
Взгляд скользнул по корзине, на три четверти заполненной фруктами. Ага, подходяще!
- Эй, там! Уважаемые Коолайнель! Нужна ваша помощь!
Люк тотчас распахнулся, "младший сын" вопросительно уставился на Максима. Тот крякнул раздосадовано. Он то надеялся, что "толмач" тоже здесь. Неизвестно ведь, понимают ли эти смысл его слов. Но делать нечего, нужно попытаться.
- Заберите фрукты! Мне не нравится, как они пахнут.
"Младший" помедлил, разглядывая корзину. Максим уже почти смирился, что ничего из его просьбы не выйдет. Но тут вниз упала верёвка, и лупоглаз соскользнул по ней. Есть! Ровно шесть минут.
"Младший" понимал, что от него требовалось, хоть и не разговаривал. Он проворно подскочил к корзине, схватил её… Где же Шур?
- Подожди! - Максим остановил направившегося к верёвке лупоглаза. - Кое-что я оставлю. Дай сюда корзину! (Семь минут. Где Шур?!)
Он неторопливо выбрал парочку "кочерыжек", яблоко-дыню… Восемь минут!
Над головой зашуршало, тихо шмякнулось. Лупоглаз заинтересованно посмотрел на потолок, перевёл взгляд на распахнутый люк. И в ту же секунду в отверстии показалась голова сфинкса. И рука, сжимающая станнер. Коротко треснул разряд, "младший сын" осел на пол.
- Готов? - уточнил сфинкс. И едва Максим кивнул, из отверстия бесчувственным мешком свалился и второй караульный. - Прими!
Максим рот открыл от изумления, когда Шур спустил ему ранец-гравилёт. Второй был у сфинкса на спине.
- Где ты взял?!
- Потом всё расскажу. Сейчас необходимо спешить, - Шур спрыгнул на пол. - Улетаем немедленно.
- Огница… - Максим кивнул на неподвижно лежащую девушку.
Сфинкс быстро подошёл к ней, пощупал пульс, оттянул веко, рассматривая зрачок.
- Яд блокировал синапсы двигательных нейронов. Для жизни опасности нет, но некоторое время она останется парализованной. - Он посмотрел на вытянувшееся лицо юноши. - Она всё равно не смогла бы управлять гравилётом. Ты её понесёшь.
Пока он отвязывал висящую в люке верёвку, Максим высыпал содержимое корзины в принесённые сумки. Подумал немного, сунул в одну из них и платье. Мало ли, вдруг девушке понадобится?
Надеть ранец было делом не сложным, хоть по конструкции он и отличались от виденных в Задвери - тяжёлый, гад! Провозиться с девушкой пришлось куда дольше. А когда Шур привязал её, наконец, Максим даже выпрямиться не смог. Так, стоя на четвереньках, и стартовал. Чертовски неудобная поза для полёта, особенно когда вокруг стены и потолок. Ясное дело, об потолок он головой приложился. И лучше бы своей, но досталось голове девушки. И ещё раз досталось, когда Максим протискивался в люк. Хорошо, что она пока была неподвижной и бессловесной. А после… эх, семь бед, один ответ!
Хижина стояла на развилке ветвей, это Максим правильно предположил. И находилась так высоко, что землю было не разглядеть сквозь густую листву. Над головой тоже листвы хватало. Зато ни одного лупоглаза видно не было - молодцы ребята, сдержали обещание не мешать.
Друзья поспешно выбрались из кроны дерева, поднялись повыше, так, чтобы иголка из духовой трубки не долетела.
- Лети по карте! - скомандовал Шур. - Я заберу Гундарина и догоню!
Максим закивал. И засмеялся, не в силах удерживать переполнявшую его радость. Ему и впрямь было хорошо. Очень хорошо! "Заботливые" Коолайнель остались с носом, он выбрался из их ловушки и вытащил Огницу. Вдобавок за плечами у него гравилёт, а значит, этот мир, такой гостеприимный и красивый на первый взгляд, но как и прочие, приготовивший для путешественников свои опасности, они минуют за считанные часы. И никто им больше не помешает. Никому не устоять против техники криссов!..
Разве что самим криссам.
Глава 10, в которой много загадок, но нет разгадок
Летели они прямо на юг, навстречу яркому солнцу. Внизу проносились полноводные реки и сверкающие кляксы озёр, луга с торчащими тут и там зубьями скал, рощи, вроде бы маленькие с высоты, но в действительности тянущиеся на десятки километров. Мир был неизменно прекрасен, куда ни глянь, до самого горизонта. Нет, куда дальше, чем до горизонта! Потому что горизонта у этого мира не было. Он был бесконечным и плоским.
А затем идиллия кончилась. Потому что кончилось действие яда.
- Гад! Мерзавец! А ну опусти меня на землю, немедленно! И развяжи!
- Послушай, я тебе всё объясню…
Какой там! Огница не желала слушать объяснения. Она хотела одного - выплеснуть всю злость, что накопилась. Злость на виновника своей беспомощности.
- Ты сговорился с этими тварями, да? Ты хотел меня…
Если бы она могла, она бы кинулась драться. Но руки её были связаны на животе у Максима, ноги прикручены к его ногам. Ни лягнуть как следует, ни ущипнуть. Она свободна была только ругаться, придумывать самые изощрённые эпитеты. Пониматель услужливо переводил, ничуть не утруждая себя цензурой. И Максиму, половину этих слов произносить вслух не решавшемуся, оставалось пунцоветь от смущения.
Слов для Огницы оказалось недостаточно. Исчерпав запас красноречия, она вдруг впилась зубами в ухо, в уцелевшую мочку. Максим завопил от боли и неожиданности. И тут же потерял управление гравилётом, камнем провалился на добрых два десятка метров.
- Прекрати! Мы упадём, разобьёмся! - завопил.
- И пусть! И поделом тебе!
Однако кусаться девчонка перестала, снова перешла на вербальное избиение. Но и ругаться, когда ты летишь, связанная по рукам и ногам, - занятие не из простых. К тому времени, когда Шур распорядился сделать привал, она уже достаточно выдохлась. И когда её поставили на землю, развязали, сил даже на пощёчину не нашлось. Лишь буркнула:
- Гад… Не подходи ко мне больше!
Привал Шур устроил на берегу речки, прорезающей бескрайний, идеально ровный луг. Трава, едва поднимающаяся до колен, не позволяла подкрасться незаметно, а до ближайшей рощи было километров двадцать. Правда, жариться под лучами яркого солнца - удовольствие сомнительное. Но всяко лучше, чем отдыхать в тенёчке - на мягком тюфяке в клетке у лупоглазов.